– Трепа? – переспросила я, сдерживая мысли о брате.

Моя фамилия была Лафитэ.

– Ты больше не принадлежишь той семье, – объяснил он. – У тебя началась новая жизнь.

– Я не чувствую себя как-то по-новому, – призналась я после долгой паузы.

Я прислушалась к себе. Ждала, что сейчас у меня в голове блеснет искра осознанности. Между нами с крестным произошло что-то важное. Возможно, самое важное в моей жизни, но теперь, когда те мгновения миновали, я не ощущала в себе никаких изменений. Я была просто… собой.

Он улыбнулся мне с отеческой гордостью, к которой примешивалась доля озорного веселья. Странное сочетание.

– Так и должно быть. Помнишь монету?

Я кивнула.

– Она уже где-то существовала. Просто нужен был кто-то, кто знает, как ее найти. – Его глаза сверкали, словно кровавые рубины. – У тебя всегда был этот дар, Хейзел. Он был с тобою еще до того, как ты родилась. Он течет в твоих жилах, вплетен в твои кости. Тебе лишь нужен был знающий человек…

– Знающий бог, – уточнила я с робкой улыбкой.

Он улыбнулся:

– Знающий бог… который откроет его в тебе.

– Получается, я – монета, – медленно проговорила я. – А ты – волшебник.

Он кивнул. Я выгнула бровь:

– Значит, это волшебство.

Он рассмеялся, запрокинув голову к небу. Я смотрела на него и удивлялась. Как странно. Я, обычная девочка Хейзел Трепа – мне нужно еще привыкнуть к новой фамилии, – самая младшая и нелюбимая в семье, вдруг оказалась в волшебной стране под названием Междуместье и рассмешила бога смерти.

– Да, – подтвердил он, отсмеявшись. – И нет. Но на сегодня… да.

Он махнул рукой в сторону рощи. Со склона посыпались камни и начали собираться вместе. Прямо у меня на глазах в роще вырос дом.

Он был крошечным, как раз для девочки моего роста. Я с изумлением наблюдала, как оконные проемы затягиваются витражными стеклами. Сверху выросла крыша, благоухая свежей соломой. Из крыши пробилась труба. И из нее пошел дым. Резная деревянная дверь с окошком в виде полумесяца распахнулась, приглашая меня войти.

– А теперь, Хейзел, я вынужден тебя покинуть, – сказал крестный. – У меня есть обязательства и дела, не терпящие отлагательства, и я уверен, что тебе не терпится…

– Ты меня бросишь? – Я спрыгнула с валуна, на котором сидела. – Совсем одну?

Я обвела взглядом окружавшие нас черные скалы:

– Ты… ты не можешь уйти и оставить меня одну.

Он посмотрел на меня с искренним удивлением:

– Здесь все твое. Я создал этот дом для тебя. В нем есть все, что тебе может понадобиться.

– Но здесь никого нет.

– Тебе нужно общество? – Он склонил голову набок. – Как я понял, ты и раньше спала одна. В сарае.

– Ну… да.

– Думаю, в доме тебе будет гораздо удобнее… да и пахнет там лучше. – Его глаза загорелись, будто он вспомнил о чем-то важном. – Твое одеяло. – Он протянул его мне. – Что ж, теперь у тебя точно есть все, что нужно.

– Но… а вдруг со мной что-то случится, пока тебя не будет? Вдруг я… – Я замолчала на полуслове и вновь обвела взглядом скалистую долину, представляя опасности, которые могут подстерегать ребенка в этом странном, уединенном месте.

Крестный нахмурился:

– Хейзел, я же пообещал, что ты будешь жить долго и счастливо. Неужели ты думаешь, что я не сумею защитить тебя от беды?

Я поежилась под его пристальным взглядом.

– Нет, не думаю. Просто… Тебя долго не будет?

Мне так не хотелось, чтобы он уходил!

– Трудно сказать… Но не волнуйся. В доме много еды. И я хочу, чтобы ты начала читать книги… Ты же умеешь читать?

Я робко кивнула.

– Вот и славно. Прочитай сколько сможешь, и мы все обсудим, когда я вернусь. Хорошо?

Я прикусила губу, понимая, что спорить бессмысленно.

Крестный поднялся на ноги:

– До встречи, Хейзел.

Он пошел прочь.

– Подожди! – крикнула я.

Он замер на месте и обернулся.

– Ты… ты не сказал, как мне тебя называть. Бог Устрашающего Конца? Крестный?

Он задумался.

– Да уж, как обращение это не звучит. Называй меня… Меррик. Да. Меррик.

Я проглотила комок, вставший в горле. Я знала, что мне не удержать крестного. Сам воздух в Междуместье будто сгустился и потемнел. Оставалось лишь надеяться, что в моем новом доме есть лампы и свечи.