Последние несколько дней пролетели, как в тумане, и я хочу, чтобы она расслабилась как можно больше. За последние несколько недель ей и так пришлось через многое пройти.

— О чем вы там болтаете? — спрашиваю я, перекрикивая звуки фильма.

— Мы планируем девичник, — отвечает Обри.

Обри лучезарно улыбается, глядя на Уитли, и запихивает горсть попкорна в рот, а я замечаю обеспокоенный взгляд Влада, обращенный к ней. Девушки снова переключаются на фильм, а Влад сидит неподвижно, уставившись на Обри так, словно хочет ее сожрать — и не самым приятным образом.

— У тебя вид, будто ты не срал неделю, перестань, — говорю я, покручивая бокал с виски в руке на подлокотнике кресла.

Влад хмурится, на его лице отражается тревога, пока он смотрит на затылок Обри.

— Я понятия не имею, сколько времени осталось до того, как она обретет бессмертие, и впервые за всю свою долгую жизнь, Дойл, я понимаю, что одержим временем, — говорит он.

— С ней все будет хорошо. Прошло всего пару месяцев, и, кстати, теперь, когда ты вернулся, ты можешь помочь с подготовкой к следующему балу, — подталкиваю я его, многозначительно приподнимая брови, зная, что разговор об этом его отвлечет.

— Я бы лучше согласился на кастрацию бумажными листами, — выплевывает он, раздраженно запуская пальцы в волосы.

— Бал? Дааа! Надо устроить костюмированную вечеринку! — восклицает Обри, ее лицо сияет от восторга, когда она выглядывает из-за подлокотника дивана.

Эврика.106

Коварная улыбка растягивается на моем лице, и я наклоняюсь к Владу, чтобы прошептать:

— Когда ты собираешься рассказать ей, что знаешь одну мумию?

— Мумии существуют? — ахает Обри, ее глаза распахиваются, как у совы, когда она смотрит на нас.

Лицо Влада краснеет, а глаза начинают поблескивать.

— Да блядь. Ты вообще понимаешь, когда нужно держать рот на замке? — рычит он сквозь зубы.

— Вау, кажется, ее слух начинает обостряться, как думаешь? — говорю я, наслаждаясь тем, как его ноздри раздуваются.

Влад резко рычит, его глаза почти светятся, когда он берет хрустальный бокал с виски с небольшого столика между нами и делает глоток.

— Я действительно скучал по тебе, — честно говорю я, прямо перед тем как он взрывается.

ЭпилогУитли Уитт

?

Как повываешь?

Я:

Встретимся на кухне <эмодзи подмигивания> <эмодзи губ> <эмодзи поцелуя>

Я нажимаю «отправить» и откусываю от кекса, ожидая, когда Коннор присоединится ко мне.

С тех пор как последние гости разошлись, Влад и Обри начали какую-то странную брачную церемонию, а с суперслухом заглушить звуки практически невозможно.

Я даже из кухни иногда слышу ее громкие стоны — вот насколько она шумная.

Но настоящая проблема в том, что это заводит меня весь день. Я не знаю, есть ли у Коннора какой-то особый способ блокировать это, но если бы у меня был выбор, мы бы уже мчались к озеру.

Срочно.

Если бы моя вагина умела говорить, она бы напевала рекламный джингл JG Wentworth107, только с текстом: «Мне нужен член, и он нужен мне прямо сейчас.»

Я слизываю глазурь с губ. Как только сахар попадает в кровь, мой пульс учащается, а соски твердеют. Я мечтаю, чтобы Коннор скорее появился, пока сахарная энергия вызывает покалывание по всей коже. Я бросаю телефон на стол, услышав его шаги по лестнице для прислуги, ведущей на кухню.

Трепет пробегает по позвоночнику в предвкушении.

Я прикусываю губу и принимаю позу, держа поднос с кексами именно в руках.

Крошечный черный фартук прикрывает большую часть моих прелестей, но грудь в нем выглядит потрясающе. Ткань спадает как раз до треугольника бедер, выставляя их напоказ.

Не могу дождаться, чтобы увидеть реакцию Коннора на мой наряд.

Замок закрыт на ремонт, и всем было приказано покинуть его. Сотрудникам был предоставлен оплачиваемый отпуск на несколько недель, плотники приедут только завтра, а у нас есть ночь, чтобы побыть наедине. Иди ко мне, волчонок.

Камин поворачивается, и из него появляется Коннор — полураздетый, в боксерах и расстегнутой рубашке.

Я смеюсь.

— Ты так и не надел штаны?

— Нет, я уже собирался искать тебя, когда получил сообщение… Черт. Как повываешь, детка?

— Довольно неплохо, — щеки пылают, а от вида его торса с кубиками пресса и дорожкой волос, ведущей к паху, меня захлестывает возбуждение.

— Очень красивый наряд, — говорит он, раздевая меня взглядом и начиная стягивать с себя рубашку.