Как только она переступила порог замка, я сразу же стал нервным и вспыльчивым. Я и забыл, что говорил об этом Джекилу.

Я неловко поправляю телефон на плече, чтобы освободить руку и открыть дверь в комнату.

— И какое предполагается действие?

Он прочищает горло.

— Это очень мягкое успокоительное, которое должно расслабить тебя, чтобы ее запах не так сильно влиял на рецепторы.

— Ты не звучишь уверенно, — говорю я, снимая туфли и погружая ноги в мягкий ковер спальни, когда бросаю сумку на пол.

— Я уверен, что хуже от этого не будет.

Запах спертого воздуха наполняет мои ноздри из-за того, что комната так долго была закрыта. Я обвожу взглядом пространство и кривлю губы.

С тех пор, как я уехал, ничего из мебели не двигали, массивная кровать стоит в том же виде, в котором я ее оставил. Голубое покрывало и простыни, на которых я спал, все еще не застелены. Большой деревянный шкаф у одной из стен открыт, одежда висит так, как я бросил все, а остальное закинул в сумку, прежде чем погнался за Владом. Мне придется нанять другую службу уборки для некоторых крыльев замка. Влад совсем потеряет голову, если я предложу, чтобы команда людей вошла в его апартаменты.

Я глубоко вдыхаю воздух, и мой нос дергается от ее запаха.

— Две недели, а ее запах все еще не выветрился. Я попробую это средство, все, что угодно, лишь бы не чувствовать его.

— Похоже, проблема может быть в ее парфюме. Что значит «две недели»? — спрашивает он, когда мои ключи со звоном падают на соседний комод из цельного дуба вместе с моим бумажником. — Ты покидал замок?

Я внутренне стону и скриплю зубами, расстегивая пиджак.

— Да. Я покидал замок.

— Хaх. Ну и молодец. Не могу сказать, что я не шокирован тем, что Влад не иссох без тебя, — говорит он со смешком.

Учитывая Влада, никто никогда в это не поверит.

— Ты никому не должен говорить об этом ни слова, — я пытаюсь донести до него, что нужно хранить тайну. — Никому, Джекилл.

— Кому бы я мог рассказать, кроме Хильды? Хотя она все равно не отвечает. А я пытался всеми возможными способами вовлечь ее в разговор, — он усмехается, а затем его тон становится плаксивым и раздражительным. — Я думал, сэндвич стал хорошим началом.

— Я уже не раз говорил тебе, что она разговаривает только с Владом и не ест. А что, по-твоему, должно было произойти? Что она примет тебя в свои костлявые объятия и в одночасье превратится в экстраординарного повара?

— Да ладно тебе. Она потрясающая, и любой, у кого есть глаза, может это увидеть, — говорит он, как будто действительно немыслимо, чтобы кого-то отпугнула ее внешность.

Я морщусь, бросая телефон на кровать и слушая его по громкой связи, пока раздеваюсь.

Джекилл был без ума от Хильды, даже одержим, с тех пор, как узнал о ее существовании. Только боги знают, почему она решила уйти с этим идиотом. Джекилл — эксцентричный творческий гений, но его методы, мягко говоря, неординарны. Хотя он надежный друг, я не могу представить, чтобы какая-нибудь женщина могла терпеть его сколь угодно долго, даже скелет.

— Тогда продолжай. Почему же волчонок покинул замок? — из динамика доносится чавкающий звук, и я издаю стон.

— Ты никогда не поверишь, что произошло. Влад нашел свою пару.

— Ах, да, человека. Она достаточно красива, я полагаю, его запах определенно был на ней, — говорит он, и его тон повышается на октаву. — Фрэнк был в ярости.

Я замираю на полпути к расстегиванию брюк.

— Когда ты познакомился с Обри?

Телефон замолкает.

— Черт возьми, Джекилл, — выплевываю я. — Ты помог Фрэнку украсть ее?

— Ну, эм, — его голос звучит болезненно. — Нет?

— Влад определенно убьет тебя, — говорю я, раздраженный тем, что Джекилл допускает возможность выйти сухим из воды — он должен понимать последствия, если встретил Обри той ночью.

— Но почему? — скулит он. — Это же не я увез ее. Я решил, что она его пара, судя по тому, как сильно от нее несло Владом, но ты же знаешь Фрэнка, он никого не слушает.

— Ты что-нибудь слышал о нем?

— Нет. Ты же знаешь, он редко с кем-то разговаривает, как и все мы.

Я подавляю свой гнев и тяжело вздыхаю, пощипывая переносицу.

— Знаешь что? Это не имеет значения. Теперь Влад охраняет ее, но это, вероятно, не спасет твою жалкую задницу, если он узнает.

— Если он узнает, — говорит Джекилл. Я почти вижу, как он приподнимает бровь, зная, что я ничего не скажу Владу. — Пара-человек. К чему катится мир, а?

Я ухмыляюсь, не заботясь о том, что Влад полюбил человека. Он может полюбить и людоеда, мне все равно, лишь бы он перестал вести себя как инвалид. Мне потребовалось целое столетие, чтобы вернуть Влада к жизни, вот только я не думаю, что это моя заслуга. Я совершенно уверен, что должен поблагодарить Обри.