Шестнадцатая глава

Себастьян

— Ты бодр, — говорю я Грегори, пока он копается во второй порции макарон.

— Я всегда бодр, — отвечает он, — Это ты задумчивый. Тебе следует быть посветлее, брат.

Обычно он такой же бодрый, как Люсинда, а Хелена тише, чем обычно, изучает моего брата, когда он не изучает ее. Я почти вижу, как работают шестеренки ее ума.

— Что ты сегодня делала, Хелена?

Грегори откусывает последний кусочек, кладет свою посуду по диагонали на тарелку и откидывается назад, вытирая рот и наблюдая за Хеленой.

— Просто немного погуляла. Плавала и читала.

— Как твое колено? — спрашивает Грегори.

— Все в порядке, — Хелена краснеет.

— Что случилось с твоим коленом? —спрашиваю я.

— Ничего. Я просто упала и поцарапала его. Оно выглядело хуже, чем когда ты его видел, — говорит она, направляя последнюю фразу на Грега.

— Как твоя сестра? — спрашиваю я.

Хелена кашляет, подавившись кусочком, который она только что проглотила, и роняет вилку. Она прикрывает рот салфеткой.

Когда приступ кашля проходит, она отодвигает стул, чтобы поднять вилку.

— Оставьте это, — говорю я.

Она выпрямляется, когда девушка подходит, чтобы заменить вилку на новую.

Я не спеша проглатываю еду. Чего я ожидал от этого теста? Думал ли я, что она скажет мне? Нет. Не думал. Может быть, я надеялся, что она скажет. Но это нечто большее.

Я смотрю на своего брата, который наблюдает за ней. Мне не нравится, как он наблюдает за ней, но я должен быть осторожным и взвешенным.

Хелена ждет моей реакции. Я пережевываю еще один кусочек еды, прежде чем перевести взгляд на нее.

— Этот звонок, должно быть, был более важной частью вашего дня, чем прогулка. Это вылетело у вас из головы?

Она переводит взгляд на Грегори, затем снова на меня: — Ты знал?

— Я попросил Грегори дать вам телефон, чтобы позвонить, — отвечаю я ей.

— Это была проверка? спрашивает она.

Я пожимаю плечом.

— Только для меня или для него тоже?

— О, это было и для меня тоже, Хелена. Не сомневайся, — говорит Грегори.

Хелена отодвигает свой стул. Встает: — Ну, тогда я должна тебя поблагодарить.

— Садись.

— С меня хватит. Мне не нравится, когда со мной играют.

Она проходит мимо моего кресла, но я хватаю ее за запястье и отодвигаю кресло, чтобы усадить ее к себе на колени.

Грегори встает, на мгновение исчезает внутри, я предполагаю, чтобы уволить персонал. Он возвращается и снова занимает свое место, широко улыбаясь.

Я держу запястья Хелену в своих руках позади нее.

— Когда я говорю «сидеть», ты сидишь, — говорю я ей.

Она ничего не говорит в ответ, но немного ерзает. Она не сдвинется с места, пока я не разрешу. Она тоже это знает. И я знаю, что ей это нравится. Интересно, есть ли в этом безопасность для нее? Интересно, знает ли она, может быть, на подсознательном уровне, что со мной она в безопасности, даже когда я наказываю ее.

— Что Эми хотела сказать? — спрашиваю я у ее шеи.

Грегори скрещивает одну лодыжку над другим коленом и пьет последнее вино. Он подмигивает Хелене.

— Почему ты не сказал мне, что ты просто мальчик на побегушках у своего брата? — спрашивает она его.

Я вижу, что его это задевает.

— Ты не спрашивала, — говорит он сквозь стиснутые зубы.

— Что сказала Эми? — спрашиваю я снова. Я позволю им выяснить эту часть позже. В конце концов, в этом и был смысл этого упражнения.

— Мои родители рассказали ей о деньгах. Они записали ее в школу.

— Что еще?

— Она уходит из дома. Она не хочет принимать деньги.

— Почему?

— Потому что она честна, Себастьян, — огрызнулась Хелена, повернув голову так, чтобы видеть меня уголком глаза, — То, чего не хватает братьям Скафони. Я не люблю, когда со мной играют.

— Тогда научись быть честной. Знай, что я знаю все, что здесь происходит, независимо от того, думаешь ты об этом или нет. Ты не встанешь между мной и моим братом.

— Это не входит в мои намерения. И никогда не входило.

Но это происходит. Между нами уже есть небольшая трещина, и я боюсь, что это только начало.