Грегори достает ключ из кармана и смотрит по сторонам.

— Какой этаж? — спрашивает он, идя впереди нас к лифту и нажимая кнопку, чтобы вызвать его, прежде чем дежурный успеет это сделать.

— Почему бы нам не отвезти его обратно на остров? — спрашиваю я, когда двери лифта открываются, и вижу наше отражение в зеркале, установленном на задней стене. Я, маленький и неуместный между ними, этими высокими, широкоплечими и красивыми мужчинами с точеными челюстями, темными волосами и темными глазами.

Агрессия, исходящая от них, настолько ощутима, что почти потрескивает.

— Потому что я не хочу вытаскивать своего пьяного брата из канала, не так ли, брат? — спрашивает он, наклоняясь к лицу Себастьяна.

— Пошел ты, Грег, — говорит Себастьян.

Грегори качает головой и поворачивается к мужчине, неловко улыбающемуся в лифте.

— Убирайся к черту, — говорит он, практически вытаскивая мужчину наружу, — Мы можем сами нажать на гребаную кнопку, — бормочет он эту часть себе под нос, — Этаж? — он спрашивает Себастьяна.

— Четвёртый, — Себастьян поворачивается, чтобы посмотреть на меня, когда мы садимся, затем снова поворачивается к своему брату, — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, — Почему она здесь?

— Ты не хотел, чтобы я оставлял ее одну на острове, помнишь?

— Мне не нужна нянька...
– начинаю я.

— Почему ты здесь? — Себастьян снова спрашивает Грегори.

— Потому что Галло упомянул, что ситуация вышла из-под контроля.

— Галло может идти к черту.

— Что он сделал? — спрашиваю Грегори.

— Я здесь, — говорит Себастьян, наклоняясь ближе, — Ты спрашиваешь меня. Только не его.

Я смотрю на Себастьяна: —Ты делаешь мне больно.

Он переводит взгляд на это, новости, отпускает меня.

— Что ты сделал? — спрашиваю его.

Двери открываются, и Себастьян выходит, что-то бормоча.

Мы следуем за ним и наблюдаем, как он обыскивает свои карманы в поисках того, что, как я полагаю, является этим ключом.

— Он затеял драку. Другого парня убрали только потому, что нас здесь знают.

— Драка? Почему?

— Потому что эта ночь испортила ему настроение.

Грегори протискивается вперед Себастьяна и вставляет ключ-карту в щель на двери. Замок щелкает, и загорается зеленый огонек. Он открывает дверь, и мы входим.

Себастьян немедленно снимает пиджак своего смокинга и бросает его на кровать. Он снимает галстук-бабочку, расстегивает верхние пуговицы и пуговицы на запястьях, затем стягивает рубашку через голову. Он потирает место на руке, которое сжимал Грегори, поворачивает плечо раз, другой. Я присматриваюсь повнимательнее и вижу дюжину или около того сердито выглядящих швов.

— Что случилось? — протягиваю руку, чтобы коснуться одного из них.

— Ничего, — он смотрит на меня.

Он уходит, идет в ванную. Я слышу, как льется вода.

— Что случилось? — спрашиваю Грегори.

— В ту ночь, когда тебя похитили, Люсинда выстрелила в него.

— Что?

— С ним все в порядке. Нам нужно разобраться с этим прямо сейчас.

Грегори берет трубку, заказывает кофе в номер.

Я иду в ванную, но Себастьян выходит прежде, чем я иду за ним. Он вытирает лицо полотенцем, которое отбрасывает мгновение спустя.

Он останавливается, чтобы оглядеть меня, и выглядит немного более трезвым, хотя все еще недостаточно трезвым.

Я оглядываюсь на него, и сегодня он совсем другой. Как будто он прогоняет какого-то демона, и я не уверен, что он побеждает.

Прежде чем я успеваю заговорить, он поворачивается к Грегори и направляется к нему: — Зачем ты привел ее сюда?

— Я уже ответил на этот вопрос.

— Ты ей тоже сказал?

Грегори не смотрит на меня, и на мгновение я задаюсь вопросом, скажет ли он Себастьяну, что я была в мавзолее, или он сохранит это в секрете. И я понимаю, что немного боюсь, что он расскажет, потому что сегодня не та ночь, когда я хочу иметь дело с разъяренным Себастьяном.

Однако нас спасает стук в дверь, и Грегори протискивается мимо Себастьяна, чтобы открыть ее. Он подписывает чек и берет поднос с серебряным кофейным сервизом.

Себастьян садится на одно из двух кресел и берет кофе, который дает ему Грегори. Он смотрит на меня, пока пьет, и я опускаюсь на край кровати. Я отказываюсь от кофе, который предлагает мне Грегори.

— Ты можешь идти, — говорит он Грегори, не сводя с меня глаз, и через несколько мгновений ставит свою пустую чашку.

— Я никуда не пойду.