— Откуда ты знаешь, что это не то, чего я хочу? — он поворачивается ко мне.

— Ты имеешь в виду свою очередь с невольной Девушкой Уиллоу?

— Я не уверена, что она так уж не хочет.

Я сглатываю, чувствую что-то в животе, что-то тревожное.

И когда он заговаривает в следующий раз, в его голосе звучат нотки триумфа.

— Есть что-то пьянящее в обладании человеком, Хелена. Кто-то вроде тебя.

Я смотрю ему в глаза, пытаясь понять его. Он более прямолинеен, чем я ожидала. Но я знаю, что ему тоже нравится трахаться со мной, и я знаю, что ему это легко.

— Я наблюдаю за тобой, — продолжает он, — Наблюдаю за тобой с ним. Следи за своим лицом. Я вижу, как ты смотришь на моего брата, даже когда он твой тюремщик. Я тоже смотрю, как он держит тебя, — он делает паузу, делает вдох, не сводя с меня глаз, — И знаешь что? Я тоже этого хочу.

Я вздрагиваю от его слов и не знаю, что сказать. Не знаю, стоит ли мне встать, убежать и запереться в комнате Себастьяна. Не знаю, должна ли я сказать ему, что он болен. Потому что я не думаю, что он просто издевается надо мной, не прямо сейчас.

— Ты ревнуешь к своему брату?

— Я не ревную, — он качает головой, — Я не завидую ему. Я просто хочу кусочек этого.

Мой разум блуждает по аналогии с Алексой 2.0 и праздничным тортом Себастьяна.

— Как праздничный торт? — я не знаю, почему я это говорю.

Грегори широко улыбается: — Если бы только это было так просто, как праздничный торт, Хелена.

Он допивает свой напиток и встает.

— Огонь погаснет сам по себе. Сиди столько, сколько захочешь. Я иду наверх.

Он не ждет, пока я что-нибудь скажу, и я не уверена, что я бы что-то сказала. То, что я хочу сказать. Не многие люди так честны. И я удивляюсь самой себе, когда мне остается желать большего.

Восьмая глава

Хелена

С тех пор, как я побывала в той ужасной и тёмной комнате, и когда мне приходиться спать одной — сплю с включённым светом. Я плохо сплю. Как будто я просыпаюсь каждый час или около того, чтобы убедиться, что я не вернулся в то место.

Когда я в постели Себастьяна, это немного легче, но не то же самое, что быть в его объятиях.

— Хелена.

Боже.

— Хелена, проснись.

Кто-то трясет меня.

— Просыпайся.

Я моргаю, открываю глаза, щурюсь от света.

Это Грегори.

Он стоит над кроватью.

— Что случилось, — я сажусь, смотрю вниз, чтобы натянуть одеяло поверх футболки, которая на мне надета. Рубашка Себастьяна, — Который сейчас час?

— Четыре утра, — я тру лицо, смотрю мимо него на окна, но шторы задернуты, и я ничего не вижу.

— Нам нужно идти.

— Что? Зачем?

— Себастьян.

— Что случилось? — я внезапно насторожилась.

— Он в плохой форме. Я не хочу оставлять тебя одну на острове. Я обещал, что не буду этого делать.

— Обещал?

— Обещал моему брату. Одеться. Поторопись.

Он откидывает одеяло, взгляд падает на рубашку, которая на мне, на мои голые ноги.

Я помню, как в тот раз он надел на меня свою рубашку. Я помню, что сказал Себастьян. Что он не хотел, чтобы на мне был запах его брата.

Я встаю на ноги, ковыляю в свою комнату, надеваю джинсы и свитер, которые все еще висят на ручке шезлонга. Я быстро чищу зубы и провожу щеткой по волосам, а когда заканчиваю, Грегори нетерпеливо ждет меня у двери.

Он позволяет мне выйти первой, и мы спускаемся по лестнице. Как только мы оказываемся на улице, мне практически приходится бежать трусцой, чтобы поспевать за его длинными, быстрыми шагами.

Когда он ведет меня к лодке, я останавливаюсь, вспоминая прошлый раз.

Я смотрю на него снизу вверх, и он, должно быть, видит, о чем я думаю.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, Хелена. Альтернатива — остаться здесь в одиночестве. Я не могу позволить тебе сделать это.

— Куда мы направляемся?

— В одно из казино. Он снимает там комнату, играет в азартные игры, пьет. Галло случайно оказался там. Он только что позвонил мне, думает, что это хорошая идея — поехать за ним.

— Джозеф Галло?

— Пойдем, — он кивает, — Я расскажу тебе больше по дороге. Не хочу оставлять своего брата там в таком состоянии.

Я позволяю ему помочь мне сесть в лодку, и мгновение спустя мы мчимся вперед. Я обнимаю себя руками. При нашей скорости воздух на воде ледяной.

— Тебе не нравится Джозеф Галло.