Понятия не имею, было ли такое на самом деле. Не исключено, что это всего лишь орнитологическая байка, однако о похожем случае писали в газете, и голубь упоминается здесь исключительно потому, что в дальнейшем повествовании подобные знамения повторятся еще не раз.

Тем временем посетитель наконец отыскал незапертую дверь, вошел и остановился посреди вестибюля. Чуть разведя руки, он исполнил пируэт, на который, правда, никто не обратил внимания. Люди сидели, пялясь в экраны мобильных телефонов, заполняя бумаги или просто пребывая в апатии. На настенном телевизоре крутили новости: бегущая строка сообщала, что индекс DAX обновил свой исторический максимум, а круизный лайнер врезался в остров. Рот диктора беззвучно шевелился.

— Здравствуйте, я хотел бы написать заявление.

Нельзя сказать, что слова вновь прибывшего как-то существенно повлияли на присутствующих.

Впрочем, все взгляды устремились на него, и он едва заметно кивнул. Посетитель был человеком лет пятидесяти, среднего роста, сухопарым. В своем превосходном сизо-голубом двубортном костюме с коричневыми пуговицами, которые подходили по цвету и размеру к его глазам, отчего те тоже напоминали пуговицы, он выглядел слишком нарядно для визита в участок. Волосы с сильной проседью, ниспадавшие на лоб, казалось, подчинялись некой центробежной силе, а шелковый шейный платок намекал на умение своего владельца быть и сумасбродным, и романтичным. На визитной карточке, которую он вручил полицейскому, было написано: «Оскар Б. Марков, психиатр и коуч-сомнолог. Консультации».

Офицер, человек внушительной комплекции, сформировавшейся за годы кабинетной работы, встал из-за стойки, поправлял сине-голубую форменную рубашку поло, взглянул на визитку и ответил:

— Пожалуйста… герр доктор. Ограбление, карманная кража, мошенничество, оскорбление, вымогательство? — Он кивнул в сторону ожидающих. — Вы сегодня не первый.

— Мне нужно… — начал Марков.

— …Мне нужно было отлучиться буквально на минутку. Так все говорят. Прошу, возьмите бланк и заполняйте. Преступления против собственности обозначаются номером ноль семь ноль. Возьмите талончик в автомате у стены и ждите, пока я вас вызову, — на одном дыхании выпалил полицейский.

Марков, человек, без сомнения, привыкший к обстоятельным разговорам о сокровенном, нена-зываемом и незабываемом, попятился.

— Простите, но я бы…

— Простите, — снова перебил офицер, — но я бы попросил вас получить талончик, а затем мы спокойно все обсудим.

— Меня не грабили.

— Вот как? — Полицейский на миг опешил. — Тогда надо выбрать другой код обращения. Телесные повреждения, иные жестокие преступления? Тоже, кстати, не редкость. Номер ноль пять восемь. — Он вытащил из нагрудного кармана ручку и вопросительно уставился на Маркова.

Тот опустил взгляд и помотал головой.

— Не ноль пять восемь… — протянул офицер, рассматривая костюм Маркова и шелковый платок на его шее. — Вам предлагали наркотики? Это номер один один шесть.

— Нет, — коротко произнес Марков.

Вполне вероятно, что гауптвахтмистр Гензель (имя было указано на нагрудной карточке полицейского) испытал изумление и почувствовал, что появление в участке такого светила психиатрии, как Марков, дает ему шанс расширить свои познания о человеческой природе. Он мог бы и дальше перебирать коды, например 072 (кража со взломом), 080 (фальшивые деньги), 096 (семейная ссора) и далее по списку, однако Марков пресек эту начинающуюся криминальную жеребьевку, взволнованно заявив:

— Боюсь, нужного номера в вашей классификации еще нет! — Он выдержал театральную паузу и выкрикнул: — Меня вызвали на дуэль!

Подобного правонарушения, если так можно назвать то, чего не существует, в системе действительно не оказалось. Едва узнав, по какому поводу обратился в полицию Марков, офицеры участка один за другим впадали в задумчивое молчание. Повторение на разные лады слов «вызвали», «на» и «дуэль» тоже результатов не давало. Просьбу психиатра о встрече со старшим по смене удовлетворили, однако она закончилась тем, что Марков потребовал аудиенции у еще более высокого руководства.

Полчаса спустя психиатр ерзал на стуле напротив офисного стола и рассеянно рассматривал стоявшие на нем компьютер и комнатное растение. С фотоснимка на стене позади стола на Маркова таращилась полупрозрачная рыбка. За столом сидела старший инспектор Танненшмидт, начальник полицейского участка на Александерплац. Точнее, просидела она там недолго: инспектор встала, вышла, вернулась с запиской в руке и снова села. Это была энергичная стройная женщина лет сорока с выкрашенными в платиновый блонд гладко зачесанными назад волосами, серьезным усталым лицом, морщинками вокруг глаз и в уголках рта, в черном жакете и фиолетовой блузке. Стальной браслет часов на запястье инспектора зазвякал, когда она принялась машинально перебирать его звенья.

— Герр Марков, вы успокоились? — заговорила Танненшмидт, взглянув на него. — Или опять выступать будете?

Психиатр кивнул, а потом покачал головой.

— Значит, герр Марков — это вы?

— Что за глупый вопрос?!

— Простите, неправильно выразилась. Герр Марков, автор книги «Лунатизм как путь к успеху», — это вы?

— А-а, тогда да, это я. — Марков смущенно улыбнулся инспектору, а затем рыбке на фото и растению в горшке.

— Однажды ваша книга попалась мне в руки. Я начала ее читать и сама не заметила, как заснула. — Танненшмидт тоже чуть смущенно улыбнулась. — Не знаю, в этом ли состоял замысел, но он сработал.