Не поможет.

Фиолетовые глаза замирают на моем балконе, забранном мелкой решеткой, и сердце пропускает удар. Даже через площадь, через все разделяющее нас пространство я могу почувствовать этот взгляд. Он знает, что я здесь. Слышит. Видит.

Все также, с шестеркой генералов за спиной и в сопровождении сенаторов, не обращая внимания на воинов, что маршем проходят позади, Великий Стратег Востока склоняет свою светлую голову, приветствуя меня.

Чувствуя, как к горлу подкатывает ком, я с трудом удерживаюсь, чтоб не отступить от деревянных решеток.

– Добро пожаловать домой, мой владетельный супруг, – опасаясь, что могу сбиться, шепчу вслух.

Фиолетовое свечение глаз на бледном лице становится ярче, и я не выдерживаю, отшатываясь. Он слышал. Все слышал. Каждую мою мысль.

Меня не беспокоят ни с закатом, ни после. Предоставленная самой себе, я слушаю, как на нижних этажах суетятся слуги. Дворец словно ожил, хотя шум можно разобрать только стоя на внутреннем балконе. В самих покоях ничего не изменилось.

Чувствуя, что напряжение способно поглотить меня целиком, я сажусь за стол. В этом городе ночи куда активнее, чем день. С заходом солнца расцветает торговля, на улицах дают представления, оставляя дневной зной для отдыха и сна. Особенно разница заметна летом, когда плиты за день накаляются сильнее, чем сковороды в кухнях рачительных хозяек.

Черная тонкая линия ложится ровно, но мне не нравится общий вид схемы. Как я не стараюсь, вместо прекрасного нового здания с резными шпилями, выходят черные размытые кляксы, очень похожие на чудовищ. Если уронить два сиреневых цветка на бумагу, то у чудища появятся глаза…

– Владетельная, Повелитель ожидает вас. Церемония начнется через два часа, – я уснула прямо на рисунках. Шея затекла и теперь не давала распрямиться.

Вчера я была так зла и расстроена, что не уследила за временем, отвыкнув от присутствия супруга в городе. Пока он воевал, у меня почти не было дел. Но теперь все изменится. Надеюсь, ненадолго, и я смогу без труда пережить эти дни. И ночи.

– Наряд готов? – сегодня не будет прохладнее, но, вероятно, мне разрешат остаться в тени. Надеюсь. Эти парадные платья хуже, чем клетка, но я обязана одеться по правилам. Посмотреть бы на того, кто их придумал, эти платья, и заставить хоть разок обрядиться в предложенное. Мужчины, потакая своим желаниям, иногда забывают, что мы тоже живые существа.

– Да, Владетельная, – слуги здесь дрессированы весьма хорошо, и уж тем более не рискнут быть невнимательны сейчас, кода властелин вернулся в город.

Медленно встав из-за стола, пытаясь размять задеревенелые мышцы, я направилась в уборную. Там уже стоит небольшая лохань с водой и ароматные смеси в несколько рядов на подносах. Вот как. Ничего не выйдет.

– Оставьте меня, – нетерпеливо махнув рукой, пытаюсь прогнать слуг. Я давно смирилась с присутствием стражниц и заставила себя привыкнуть к их молчаливому нахождению рядом, но позволить кому-то купать меня сегодня, я не была намеренна.

– Владетельная, вы не успеете… – кто-то посмел возражать? Это странно и глупо. Видно, Манен уже подготовила целый свиток жалоб на меня, раз слуги осмелели. Они всегда узнают все первыми. Стоит ли за это переживать? Нет. Больше чем есть, во мне страха просто не поместится.

– Я. Сказала. Пошли. Вон.

Служанка, рискнув на короткий миг вскинуть на меня взгляд, недовольно поджала губы и вышла из купальни, поманив за собой молчаливых помощниц.

– Нелепость… – я позволила себе только одно короткое слово возмущения, прежде чем скинуть мятое, пропахшее за ночь потом платье и забраться в прохладную воду. В следующий раз искупаться мне доведется только перед тем, как Владетельный решит навестить супругу. И это не принесет мне удовольствия, так что, пользуясь моментом, я погрузилась под воду с головой. Впрочем, не забывая о том, что рядом стража и если я задержусь, меня выдернут из воды за волосы.

Со всей почтительностью.

Нижнее платье было настолько тугое, что хотелось срезать его с кожи ножом. Оно стянуло ребра, грудь, делая меня неповоротливой и деревянной. Поверх нижнего слоя, что должен было придать мне форму бревна, надели кафтан, вышитый камнями, а затем несколько слоев полупрозрачного золотого шелка. И накидка с длинным шлейфом. Без него никак.

А затем на туго заплетенные волосы водрузили корону. Тяжелая, украшенная розовыми камнями из самого сердца пустыни Фасут, тиара с которой невозможно наклонить голову. И поверх всего этого – вуаль, чтобы скрыть мое лицо. На концах летящей газовой ткани тяжелые бусины, чтобы не дать ветру пробраться под покров. И амулеты, рассеивающие внимание и отгоняющие чары. На плечи, на запястья. Мое тело гудит от магии, но только так мне позволено покидать свои комнаты. Словно кому-то есть дело до запертой в Пылающем дворце Владетельной.

Я едва могла двигаться, медленно проходя по коридору уже не с двумя, а в сопровождении четверки стражей. Длинный шлейф несли за спиной. Пара служанок, не поднимая голов, поддерживали под локти. И все равно, мы двигались мучительно медленно, потому что я начинала задыхаться, если пробовать идти быстрее. Слишком туго затянули.

Лифт, широкая платформа в нише, вмещающая нас всех, дал короткую передышку. Я никогда не видела подобной конструкции, пока не попала в этот дворец, и меня до сих пор впечатляло столь изящное и простое решение. Один из стражей дернул шнур, и пол, дрогнув, стал медленно опускаться. Я знала, что где-то там, на нижнем ярусе огромное колесо крутили рабы, хотя никогда не спускалась в подвалы.