Идти недалеко. От лифта прямо ведет один длинный коридор и два поворота. За ними лестница. По ней я поднялась четыре года назад и больше ни разу не выходила за пределы дворца. За исключением визитов во дворец Ксеркса. Но это можно было не считать, так как туда вел магический тоннель.

Здесь идти было проще. Тело немного свыклось с неприятными ощущениями, не пугая болью в затянутых ребрах. Комфортнее не стало, но я могла хотя бы нормально дышать, больше не повисая на руках слуг. Хотя их помощь лишней не была. Платье все же слишком тяжелое.

**

Шум накрыл резко и разом, словно за поворотом был океан, который я видела в детстве. Звук был нарастающий и отступающий, как волны, накатывающие на прибрежные скалы. Очень хотелось почувствовать на лице бриз и водяную пыль, поверить, что там – бескрайние воды, но стоило выйти на площадку через распахнутые огромные двери, как я на мгновение ослепла. Солнечные лучи отскакивали от керамических доспехов белого войска, не давая толком ничего рассмотреть даже из тени. И тут даже воображение не могло помочь. Никакого океана.

– Владетельная?

Чувствуя, как сбивается дыхание, обругала себя последними словами. Нельзя. Рядом, глядя на меня чистыми и такими внимательными глазами, стоял Архан, один из генералов Стратега. Из глаз командующего почти исчезла фиолетовая магическая пелена, так что было можно рассмотреть оттенки голубого.

Так как сам Владетельный ждал ниже, приветствуя воинов и выдавая им жалование за поход и прошедшие полгода, то помочь мне спуститься по ступеням должны были самые доверенные и благородные из его воинов. Такие, как Архан.

Я едва заметно качнула головой, приветствуя молодого и такого красивого командира, но не произнесла ни слова. С нашей первой встречи, когда я так неудачно споткнулась на ступенях, будучи еще одной из кандидаток на роль княгини, и до сих пор я опасалась, что мой голос предательски задрожит в присутствии этого мужчины.

– Надеюсь, вы не скучали здесь в одиночестве, – голос Архана, осторожно поддерживающего меня под локоть с правой стороны, журчал, как ручей. Касание обжигало даже через его перчатки и несколько слоев моих рукавов.

– Владетельная, осторожнее, – второго генерала я даже и не заметила, настолько тихо и по-военному быстро он занял место по другую руку.

Чуть склонив голову, отчего вуаль колыхнулась, я поблагодарила воина. Отвлекшись на Архана, едва не запуталась в платье.

– Не волнуйтесь, Владетельная. Стратег сказал, что вам не придется сегодня долго быть на солнце, – голос Архана все звучал, когда мы ступили на верхнюю площадку дворца, оказавшись под взглядами тысяч воинов. На площади повисла оглушительная тишина, а затем, со скрипом доспехов, от которого на мгновение свело зубы, и похолодела кровь, солдаты стали опускаться на одно колено.

– Владетельная госпожа свободного города Нам-Кивас!

Я не видела глашатая и не посмела бы повернуть голову, опасаясь, что тяжелая корона не удержится, но порадовалась, что он не стал перечислять весь титул. От одного его звучания становилось не по себе. Я не чувствовала себя не то что госпожой над этими людьми, но не ощущала даже супругой собственного мужа, чтобы носить эти все звания спокойно.

– Ху! – многоголосый вопль приветствия сотряс горячий воздух, до этого обжигающим покрывалом, неподвижно лежащий над головами солдат.

– Идемте, Владетельная.

Я, поддерживаемая с обеих сторон генералами Белой Армии, медленно стала спускаться по ступеням. Позади, как огромный, хвост, на ступенях разворачивался шлейф моего золотого платья, на котором была, как на знамени, вышита красная саламандра.

Пройдя всего два десятка ступеней, я едва могла дышать. Казалось, сегодня воздух, несмотря на ранний час, прогрелся еще сильнее, чем вчера. На последних шагах я покачнулась, всем весом оперевшись на руку Архана.

– Вы прекрасно держитесь, Владетельная. И я очень рад, что мне даровали такую честь – сопровождать вас сегодня, – генерал продолжал говорить, отвлекая меня от неприятных ощущений и головокружения, а я радовалась плотной вуали, непрозрачной с внешней стороны, которая не позволила бы ему увидеть мое раскрасневшееся, залитое потом лицо.

На широкой ступени, которая все еще была много выше уровня площади, стояло кресло с невысокой спинкой и небольшая тумба рядом, на которой, придавленные какой-то массивной статуэткой, лежали документы. А чуть сбоку, неожиданно облаченный в серое, заложив руки за спину, стоял Великий Стратег Востока. На нем не было доспеха, что лучше всего свидетельствовало об успешном окончании военной кампании, но даже так, со своей идеально ровной спиной и этими широкими плечами, он производил весьма устрашающее впечатление. По крайней мере, на меня.