– Наставница велела тебе отправляться к реке Забвения.

– Какая еще река Забвения! – Калека побагровел от гнева. – Я помню все, что происходило тысячи лет тому назад. И все, что случилось за последние тысячи лет. Я не желаю забывать наставницу. Я так долго ждал и предвкушал нашу с ней встречу, а ты погубил ее… Тебе не дано понять! Если бы не ты… Если бы…

Он ревел как сумасшедший, словно готов был спалить в пламени ярости всю духовную силу и биться насмерть. Калека орудовал мечом гораздо быстрее, чем ожидал Дунфан Цинцан. Повелитель демонов отразил очередной удар, не предугадав, что это был ложный выпад. Спустя мгновение меч Северного Ветра поразил его в грудь…

Гора, которая медленно рушилась под натиском битвы, обвалилась. Крики горных зверей и всполошенных птиц звенели в ушах. Постепенно грохот камнепада утих, все звуки умолкли. Всполохи от столкновения духовных сил тоже угасли. Ланьхуа надолго застыла как вкопанная, ожидая Дунфан Цинцана, но так и не дождалась. Ее снедала тревога. Девушка снова поспешила к горе, перебираясь через обломки скал и непролазную грязь.

– Большой Демон… Большой Демон… – звала она, но Повелитель демонов не появлялся.

Цветочная фея продолжала звать Дунфан Цинцана, пока не смерклось. Когда девушка добралась до рухнувшей горы, ее истерзанные ноги кровоточили. Она огляделась, повторяя заветное имя, робкая и беспомощная, как потерянный ребенок.

– Большой Демон! – закричала Орхидея, но никто не ответил.

Вдруг среди нагромождения валунов цветочная фея заметила пылающий меч. Она подбежала и принялась разгребать камни, ожидая увидеть руку Дунфан Цинцана, но ничего не нашла. Только меч.

Ланьхуа подняла клинок и ощутила тепло рукояти. В глазах и носу защипало.

Кто сказал, что если умрешь, то переменишься? Чувства цветочной феи к Повелителю демонов не изменились. Кто, кроме него, вечно был рядом и в жизни, и в смерти? Он причинял ей боль, но и спасал многократно. Она сомневалась в нем, не доверяла ему, но готова была потратить вечность, чтобы сблизиться с ним. Она не могла впустить в свое сердце кого-то еще. Разве родился на свете мужчина, способный превзойти Повелителя демонов?

– Дунфан Цинцан! – воскликнула Орхидея, заливаясь слезами и беспомощно роясь среди камней. – Большой Демон!

Когда Ланьхуа почти отчаялась, она вдруг споткнулась и упала на скалы. Поранила руки и оцарапала лоб. Когда же попыталась встать, перед ней кто-то присел на корточки. Серебристые волосы упали на землю, в кроваво-красных глазах отразилось заплаканное лицо.

Дунфан Цинцан вытер девушке слезы. Он смотрел на Ланьхуа, насупив брови. Сожаление и горечь в его глазах сменились неописуемым облегчением с налетом сомнения.

– Разве ты не говорила, что все изменилось?

Оказывается, не только она сомневалась и хотела прочесть чужие мысли.

Ланьхуа на мгновение замерла, словно вконец обессилев, а затем разрыдалась:

– Подлец! Ты снова солгал мне!

Дунфан Цинцан молча глядел, как она плачет. Когда же цветочная фея устала и притихла, он пообещал:

– Это в последний раз.

– Я тебе больше не верю! – громко и сердито заявила Орхидея. – Я тоже тебя обманула! Я не люблю тебя! Не люблю! И не желаю видеть!

Дунфан Цинцан, не тратя лишних слов, схватил девушку за затылок и бесцеремонно поцеловал в губы. Глубже, еще глубже. Непререкаемое господство и обладание. Отныне это тело принадлежало цветочной фее и Повелителю демонов. Больше никто не посмеет к нему даже притронуться.

Когда солнце почти скрылось за горизонтом, Дунфан Цинцан спустился со склона горы, усыпанной валунами, с девушкой на спине. Орхидея положила голову ему на плечо и спросила:

– Куда ты идешь?

– А ты куда хочешь пойти?

– Обратно к наставнику.

Дунфан Цинцан помрачнел:

– Ну уж нет.

– Ты ведешь себя неразумно!

– Призываешь Повелителя демонов к благоразумию? Ты что, издеваешься над Темнейшим, цветочная демоница?

Ланьхуа рассердилась и вырвала два серебристых волоса. Потом прижалась к широкой спине, выждала и спросила:

– Когда ты пообещал найти для меня тело, я день и ночь напролет гадала, в чем подвох. Что тебе понадобилось от меня в этот раз?

Дунфан Цинцан ответил не сразу:

– У Темнейшего есть кое-какие соображения.

– Ты все-таки что-то замыслил! – возмутилась огорошенная Ланьхуа. – Какие интриги ты снова плетешь?

– А что ты можешь мне дать, цветочная демоница, кроме себя самой?

– Ты!!! Я хочу домой, к наставнику, в город Десяти Тысяч Небес!

– Ни за что.

– Ты ведешь себя неразумно!