Заметив, что Чан Мин пристально разглядывает женщину, которая развешивала белье для просушки, держа на спине ребенка, Гу Лань удивилась:

– Хозяин?

– Пойдем, – очнулся юноша.

Чан Мин примерно понял, куда двигалась Чан Шэн. Сестра пробиралась на север, и юноша не раздумывая последовал за ней.

По дороге они услышали вести о том, что на севере свирепствует голод из-за неурожая и оттуда бегут люди. Север был охвачен хаосом, чем не преминули воспользоваться демоны. Они затесались среди людей, сеяли в человеческих сердцах смуту и разжигали вражду. Чан Мин не боялся, что демоны обидят сестренку. Скорее, он опасался, что коварные создания собьют наивную девочку с истинного пути…

Юноша нахмурился, погрузившись в тревожные мысли, и в этот миг к нему подбежал нищий в лохмотьях. Прежде чем Чан Мин понял, что происходит, Гу Лань за его спиной вскинула руку. Острый стебель стрелой рассек воздух и пронзил оборванца насквозь, пригвоздив к земле у ног Чан Мина. Юноша оторопел.

– Гу Лань! – с негодованием крикнул он.

Девушка растерялась и в недоумении уставилась на хозяина.

– Зачем ты…

Не успев договорить, Чан Мин почуял дуновение демонической ци, исходившей от трупа. Нищий был демоном…

– Он пылал яростью и хотел убить тебя… – пробормотала Гу Лань.

Костяная Орхидея чутко реагировала на любую угрозу и всегда защищала хозяина. К этому девушку призывали инстинкты, и винить ее было не за что. У Чан Мина дрогнули губы, но извиниться он не успел. Гу Лань отступила на два шага и больше не прикасалась к руке Чан Мина. Девушка опустила голову, глядя в землю и не произнося ни слова. Ее глаза слегка покраснели, как будто она вот-вот расплачется от обиды.

– Я… Хозяин, нам следует поторопиться.

Чан Мин не нашел что сказать.

К вечеру они достигли северных земель. Крупные города опустели, словно их наводнили призраки. Воздух был обильно пропитан демонической ци. Чан Мин и Гу Лань нашли обвалившийся храм на окраине города, разожгли огонь и устроились на ночлег. Гу Лань подбросила в костер дров, одиноко присела на пороге, обняла колени и уставилась на темное небо. Чан Мин долго обдумывал, что сказать, подбирая правильные слова, и наконец подошел к девушке. Вопреки ожиданиям, та не удостоила его взглядом. Юноша почесал кончик носа и бесцеремонно уселся рядом.

– М-м-м… Я зря отругал тебя сегодня, прости.

Гу Лань по-прежнему не обращала на него внимания. Она никогда не считала себя бесценным сокровищем и всегда уступала хозяину, и что в результате? Чан Мин принимал ее за негодяйку, способную лишь убивать направо и налево. Разве неясно, что она просто-напросто защищала хозяина, не желая, чтобы тот пострадал?

Чан Мин не умел извиняться и утешать. Встретив холодный прием, юноша смутился и позабыл, что собирался сказать. В глубине души он горько усмехнулся: Гу Лань постоянно называла его хозяином, но разве служанка воротит от господина нос, если ее разок отругали?

Юноша вздохнул и предложил:

– Если сердишься, можешь завтра уйти. Я же говорил, что ты вольна…

Девушка обернулась, не дожидаясь окончания фразы. Ее глаза наполнились слезами.

– Сперва отругал, а теперь гонишь прочь?

Чан Мин смотрел, как девичьи слезы капают одна за другой. Его мучили угрызения совести, одолевали растерянность и бессилие. Но он не понимал, в чем провинился, и не видел причин для стыда.

– Я… я… я… – Последний раз Чан Мин заикался в детстве, глядя в глаза Ланьхуа. – Я… – Но даже перед лицом Ланьхуа он так не волновался. – Я не это хотел сказать.

Гу Лань не расплакалась в голос, решив не позориться перед хозяином. Девушка молча отвернулась и вытерла слезы рукавом, отчего ее глаза стали еще краснее. Жалкое зрелище вызвало в сердце Чан Мина настоящую бурю. Он вспомнил слова Гу Лань о том, что прикосновение хозяина делает ее счастливой, наполняя тело теплом. Юноша присел на корточки перед девушкой и протянул руку, замер на миг и большим пальцем осторожно вытер слезы, капавшие из глаз Гу Лань.

– Я сказал что-то не то, – с горькой усмешкой признал Чан Мин. – Что мне сделать, чтобы тебя утешить? Я заранее согласен.

Гу Лань подняла голову и встретилась с юношей взглядом.

– Я хочу спать рядом с хозяином.

Рука Чан Мин застыла у лица Костяной Орхидеи.

– Э-э-э…

– Нельзя?

Чан Мин снова ответил горькой усмешкой:

– Можно… Можно.

Он кивнул, примирившись с судьбой.

В ту ночь Чан Мин спал вместе с Гу Лань. Она взяла руку юноши и прижала к груди, словно защищая любимое сокровище. Чан Мин слышал ее ровное дыхание, смотрел на безмятежное лицо и думал, что спать вместе не так уж и плохо. Пусть отныне будет так…