Она по-прежнему полагала, что находится в Небесном царстве, в доме Звездной владычицы Сы Мин. Она – орхидея в цветочном горшке, которая еще не умеет ходить. Ланьхуа скосила глаза и разглядела темную фигуру, стоявшую рядом.

– Наставник! – воскликнула Орхидея.

– Ха!

Холодная усмешка иглой вонзилась в висок. Девушке показалось, что ее голова взорвалась. Она мгновенно пришла в себя, сообразив, что видела вовсе не сон.

– Дунфан Цинцан!

Выкрикнув ненавистное имя, Орхидея стиснула зубы. Повелитель демонов шагнул вперед, и солнечный свет, проникавший через окно, упал ему на лицо. Вопреки ожиданиям, он не был ни разочарован, ни удручен. Только черные глаза на привычно бесстрастном лице сверкали ярче обычного. При этом безобидным Дунфан Цинцан не выглядел. Однако Ланьхуа подумала и решила, что раз она уже заняла тело, значит, бояться нечего.

Повелитель демонов постучал согнутым пальцем по глиняной голове.

– Выходи.

Ланьхуа хотела убежать и спрятаться, но ее тело затвердело и не двигалось, поэтому она гневно уставилась на Дунфан Цинцана.

– Размечтался! Это мое тело! Даже не думай, что я уступлю его, мерзавец!

Повелитель демонов прищурился. Глядя на него, Орхидея поневоле вспомнила о красном магическом барьере, рассвирепела и обрушалась на обманщика с обвинениями:

– Дунфан Цинцан, ты мошенник, чьим словам нельзя верить! Обещал сотворить для меня новое тело, а сам строил козни. Ты желал мне смерти и пытался убить! Подлец!

Повелитель демонов посмотрел на Орхидею, несколько раз глубоко вдохнул, сдержался и мрачно возразил:

– Темнейший не желал тебе смерти и не пытался убить.

– А чего ты желал? Чтобы я сама лишила себя жизни? – холодно фыркнула Орхидея. – Ты скрывал злые помыслы и ждал случая, чтобы мне навредить. Я больше никогда тебе не доверюсь.

На лбу Дунфан Цинцана вздулись вены.

– Темнейший найдет для твоей души другое пристанице. Это тело не годится.

Ланьхуа закрыла глаза, чтобы не видеть обманщика.

– Тогда я пока останусь здесь и подожду. Найдешь тело получше, тогда и поговорим.

Он что, принимает ее за полную дуру? Запасы почвы сижан почти иссякли. Если Дунфан Цинцан знал, как создать для цветочной феи новое тело без волшебной земли, зачем приложил столько усилий, чтобы попасть на чудесную гору Тысячи тайн?

– Уходи. Глаза бы мои на тебя не глядели.

Едва она это произнесла, как Дунфан Цинцан сжал ее щеки, едва не разломив голову пополам и не свернув набок шею. Ланьхуа подняла веки: прямо перед ней маячило лицо Повелителя демонов, пышущее яростью, которую Дунфан Цинцан долго пытался сдержать. Его глаза источали холод, а выражение лица было мрачным.

– Цветочная демоница, ты правда думаешь, что Темнейший не найдет на тебя управы?

Прежде, когда Ланьхуа видела Дунфан Цинцана в таком состоянии, каждый раз не могла унять дрожь от страха, удивляясь, почему подгибаются ноги, однако сегодня по неизвестной причине враждебная ци застряла комом в горле. Попытка ее запугать ни к чему не привела.

– Ладно. Если хочешь сломать это тело, можешь ломать, – выпалила Орхидея. – Оно служит для меня заслоном. Если ты его не ценишь, оно меня не защитит. Мои мольбы и страх тебя не остановят. Ты все равно сделаешь то, что захочешь. Поэтому я не буду ни умолять, ни бояться. Я теперь орхидея с твердым характером, которая не хочет опозорить наставника! Делай со мной, что хочешь. В худшем случае я умру. Если вместо меня ты хочешь воскресить деву Чи Ди, пусть ее душа так и останется без приюта!

В комнате повисла тишина. Орхидея, казалось, сама испугалась собственных слов. Глаза Дунфан Цинцана слегка сузились, а духовная сила в его руках на миг ослабла. Девушка зажмурилась, желая откусить себе язык. Последняя фраза прозвучала капризно, зачем Ланьхуа ее произнесла?

Немую сцену внезапно прервали шаги во дворе. Орхидея резко открыла глаза. Светлый владыка пожаловал! Может, он не являлся образцом добродетели, однако считал Орхидею «сокровищем» и наверняка защитил бы. Пусть лучше он сражается с Дунфан Цинцаном, раз Орхидея пока «прикована к постели». Вдруг в порыве ярости Большой Демон и впрямь уничтожит ее новое пристанище? Несмотря на категоричность речей, Ланьхуа по-прежнему надеялась вернуться к хозяйке…

Дунфан Цинцан тоже услышал шаги. Его взгляд посуровел. Повелитель демонов разжал пальцы, стиснувшие голову Ланьхуа, обернул глиняное тело белой тканью и швырнул на кровать.

В дверь постучали. Прежде чем Дунфан Цинцан успел откликнуться, дверь распахнулась и в комнате объявился Светлый владыка. Он выглядел как обычно, однако взволнованный голос и порывистые движения выдавали его беспокойство.

– Тело… тело для А-Лань готово?

Дунфан Цинцан присел у кровати, пристально глядя на хозяина горы Тысячи тайн.

– Да, но конечности пока скованы. Чтобы их разработать, потребуется время.

Светлый владыка даже не посмотрел на Дунфан Цинцана. Он не отводил глаз от лица Ланьхуа. При виде белоснежной кожи, изящных черт и выразительных глаз он пробормотал, пребывая во власти смешанных чувств:

– И впрямь… удалось.

Орхидея невольно вспомнила, как несколько дней назад Светлый владыка нашептывал ей на ушко, что она сокровище. Ее вновь одолели смутные подозрения, а по спине будто заскользила холодная и липкая змея.