Которая неожиданно улыбнулась. Произойди такое несколько лет назад, она как минимум уже опустила бы лицо провокаторши в сок. Сейчас же девушка спокойно вытащила горстку салфеток и принялась оттирать ткань. И была совершенно равнодушна к бросаемым в них взглядам. Часть сотрудников в курсе, что они с Ромой экс-супруги, и эта сцена определенно точно станет сплетней номер один на ближайшее время. Да и плевать.

— Неврология и психиатрия не мои профили, — продолжая улыбаться, Элиза подняла на неё глаза и поймала яростный взор, — но как юрист я помогу тебе выбить надлежащие льготы от государства, потому что вижу, лечение будет долгим и нудным.

— Детский сад, — процедила Лена, надрывно вскочив, будто забыла о своем амплуа роковой красавицы с продуманными жестами. — Я повторять не стану.

Стремительно развернувшись, она прошагала к выходу походкой оскорбленной царицы.

Элиза смотрела ей вслед с нарастающей апатией.

Просто устала задавать одни и те же вопросы в пустоту: почему? Почему именно эта сука? Почему он выбрал её?..

* * *

Летний дождь барабанил по окнам такси, напевая что-то на своём — переливчатом и легком. Смотреть, как капли стекают в лучах солнца по стеклу, было залипательно, но быстро надоело. Поэтому Элиза просто закрыла глаза и откинула голову назад. Когда-то в детстве ей нравилось такое явление, когда дождь сопровождается не затянутым пасмурным небом, а добродушным солнышком. Теперь же эта картинка так разилась с её внутренним состоянием, что вызывала оскомину.

Звонок Евы застал девушку в разгаре рабочего дня после обеда. Они с мужем уезжали в Подмосковье на свадьбу друга, дочь с собой не брали. С Богданой два дня должна была сидеть Леся, но у той что-то полетело с графиком на работе, и этой ночью она вступает на смену. Родителей в городе нет, Аристарх Станиславович тоже уехал в отпуск. В конце концов, сезон, и «белые люди» наслаждаются им по полной. И как-то так вышло, что случился форс-мажор, ребенка не с кем оставить.

Разумеется, Элиза не могла отказать. Но чем ближе машина подъезжала к нужному дому, тем сильнее сжималось её сердце. Как она протянет с Бодей? Это так тяжело… И не объяснишь ведь никому своего страха…

Сестра открыла дверь с извиняющейся улыбкой и проговорила, целуя в щеку: — Спасибо, что приехала, родная. — Да брось, — девушка разулась и размяла ноющие ноги, — вы уже выезжаете? — Через минут пять. Чтобы к полуночи быть на месте.

В коридор вышел Руслан с дорожной сумкой в руках и лучезарно улыбнулся им: — Бонжур, мадемуазель. Рад тебя видеть! — И тебе не хворать… — она еще не простила ему подставы с вооруженным лекарствами Ромой.

Зять хохотнул и, приставив кладь к стене, собирался уже вернуться в спальню, когда в дверь вновь позвонили. И через несколько секунд на пороге появился сам… Разумовский-старший. По тому, с каким удивлением на него смотрела Ева, Элиза поняла, что гость был нежданный.

Но… одного взгляда на подготовленность Ромы хватило, чтобы осознать — его заранее предупредили, что придется остаться с ночевкой. Ибо в руках мужчины был чехол явно с костюмом внутри, а также небольшой кожаный саквояж с остальными вещами. В отличие от самой девушки, он точно приехал не из офиса.

— О, Ромыч, молодец, что вовремя. Мы как раз отчаливаем. — Руслан? — в голосе сестры была растерянность, она переводила ошарашенный взор с Элизы на Рому и обратно в ожидании объяснений. — Ев, я реально забыл сказать, что он согласился побыть с Бодей до завтра. Будет две няньки вместо одной, еще лучше. И надежно.

С трудом верилось, что этот хитрозадый чертяга забыл. Вот намеренно умолчал — да, вполне. Сваха недоделанный.

— Ребят, правда, как-то неудобно вышло, — Ева пожала плечами. — Ну, кто-то из вас может уехать.

Как же хотелось воскликнуть: «Я! Можно я!». Но это было бы совсем уж несерьезно. Приходилось стоять с непроницаемым лицом и сохранять молчание.

— Давай, Зефирка, на выход, я спускаюсь и жду тебя в машине. А эти сами разберутся между собой, — изобразил известный жест «я слежу за вами», поднеся указательный и средний пальцы к глазам.

Оставаться в коридоре и дальше было бы глупо. Когда за Русланом закрылась дверь, Элиза молча прошла в гостиную и села на диван. В комнате горел только ночник, потому что в своей кроватке в углу мирно сопела Богдана. Рома вошел следом и устроился в противоположном углу, положив рядом вещи. Через пару минут появилась сестра и прошептала на прощание:

— Бодя сегодня умаялась во дворе, поэтому рано заснула. Она может проснуться через какое-то время, с ней просто надо будет немного посидеть и рассказать что-нибудь, это снова её отключит уже на всю ночь. Элиз, можешь взять любые необходимые вещи в нашей спальне. Э-м… если останешься, конечно. В общем, я побежала. Спасибо… вам… Звоните, если что!

В образовавшейся тишине сидеть было странно. Абсурд, но в какой-то момент девушке даже показалось, что у неё в голове затикали старинные настенные часы. Как в доме дедушки на родине. Она их всегда ненавидела…

Тряхнув шевелюрой с целью сбросить глупое наваждение, Элиза обернулась к Разумовскому:

— Ты живешь ближе меня, поэтому тебе логичнее будет вернуться домой. Можешь уехать, я в любом случае остаюсь. — Я тоже остаюсь. — Отлично. Спальня — твоя. Я буду спать здесь. В душ иду первой. Спокойной ночи.