Девушка опускается перед ним на колени, доводя дорожку поцелуев до паха. Не дает себе ни секунды на раздумья, обхватывая одной рукой основание члена, а другой играючи царапая его бедро. Разумовский заметно напрягается, но не останавливает её.

— Естественно, ты не остаешься в долгу, — вспоминает тот самый первый раз, с иронией усмехаясь однобоко.

Элиза одаривает его прямым взглядом, насколько возможно это сделать в таком положении — откинув голову назад и еще шире распахнув глаза. И, сохраняя выжигающую нервы откровенность зрительного контакта, касается языком головки.

Как же он вздрогнул… Как же сжались крупные ладони в кулаки… Как же ярко вспыхнуло что-то демоническое в глубине его взора.

Она вобрала его плоть, неторопливо смакуя губами, и мучительно плавными степенными поглаживаниями стала проходиться по стволу пальцами. Сводила с ума стоящего перед ней во всем великолепии мужчину. Продолжала скрести ногтями то по животу, то опять по бедрам. Дразня. Провоцируя. Возбуждая сильнее.

Ну, попробуй не потеряться в ощущениях и сохранить хладнокровие…

Не сразу, но Рома сдался, что стало ясно, когда он рвано выдохнул и прикрыл веки. А девушка, не испытывая ничего, кроме гадства в сердце, усердно довела его до пика, в последнюю секунду выпустив член и позволив ему излиться на выстланный плиткой пол. Вода тут же смыла результат её стараний, стирая белесые вязкие дорожки.

Элиза поднялась на ноги и не отказала себе в удовольствии оставить последний поцелуй. Равнодушно-утешительный. В солнечное сплетение. Она отныне не слабее него, как когда-то. Не выйдет подавить её превосходством в выдержке и силе воли. Достаточно для реванша.

Невероятно быстро она оказалась за пределами душевой кабинки, наспех вытерлась полотенцем, затем замотала в него волосы, заворачивая в тюрбан, и облачилась в приготовленный халат.

На время забыв о постиранных вещах, девушка вылетела из ванной и сделала несколько шагов, когда из гостиной вдруг появилась Богдана, потирающая глазки. Девочка увидела её и расплылась в восторженной улыбке. И будто не могла поверить, что перед ней стоит тетя. Та самая блудная тетя, которая после приезда ни разу не бывала в гостях у племянницы. И этот диссонанс вызвал у заспанного чуда исковерканное:

— Элиза! Абьлядеть!..

Обл*деть, обл*деть. Да, малышка, да. Даже не представляешь, какое это обл*деть…

Бодя порывисто уткнулась ей в бедро, обхватив ручками ноги, а всё, что девушка смогла сделать в ответ, — провести подрагивающими пальцами по её шелковистым волосам. И сглотнуть ком в горле.

Именно в такой позе их и застал Рома, появившийся в коридоре спустя несколько минут. Оценил ситуацию: с трудом сохраняющую вертикальное положение Богдану, норовящую сползти из-за сонливости, и безучастно окаменевшую Элизу, вперившуюся в детскую макушку.

Разумовский подхватил девочку на руки и понес в кровать.

А в мимолетном взгляде, который кинул в девушку перед тем, как скрыться в гостиной, она уловила… неозвученный упрёк.

Как в тот день, когда потеряла их собственного ребенка.

Глава 17

«То, что они избегали смотреть друг на друга, связывало их ещё большей близостью, чем скрещенные взгляды». Паскаль Мерсье «Ночной поезд на Лиссабон»

Неспешно ступая по узорчатому полу, Элиза готовила себя к мини-семейному ужину, зная, что там будет Рома. Швейцар любезно открыл ей двери в основной зал, и девушка прошлась по помещению выискивающим взглядом. Родные были обнаружены, и она твердо направилась к столу.

— Привет, — обратилась ко всем, одновременно чмокнув сестру в щеку.

Расположилась на соседний с Евой стул и откинулась на спинку. На автомате погладила её внушительный живот и взялась за меню, рассеянно изучая содержимое.

Элизе было не по себе из-за присутствия сидящего напротив Разумовского-старшего. В последнее время они практически не виделись даже на работе, а вне её — и вовсе.

Сегодня утром девушка случайно встретила в лифте Лену, и та смотрела на неё так торжествующе, что не оставалось сомнений — следит за своим мужчиной по сей день и знает, что к нему домой никто больше не наведывается. Наивная секретутка уверена, что угроза двухнедельной давности возымела эффект. Даже не сомневается в своем превосходстве. И уж тем более не догадывается, что Элиза с Ромой потом имели «счастье» пересечься на нейтральной территории…

Интересно, а сам он не подозревает, что его обложили со всех сторон круглосуточным наблюдением? Из всех ненормальных женщин, которые у него были, эта — самая опасная и пробивная…

От мыслей отвлек подошедший официант, все сделали заказ, отдали кожаные книжки, и Руслан весело сообщил:

— Я всегда думал, что усерднее моего брата никто не работает, но ты бьешь рекорды, Элиза. Тебя стало сложнее выловить, чем его.

Это он просто не в курсе, что девушка совершенно не хотела идти и с целью отказа нашла не одну отговорку, но в конечном итоге они все иссякли, когда зять предложил любой удобный ей вечер. Элиза не понимала смысла этого ужина. Точнее, его официальную причину. Отблагодарить их с Ромой за то, что остались с Бодей неделю назад, пообщаться, а еще… посмотреть результаты съемки социальной рекламы. А неофициальная версия: столкнуть лбами бывших. И вот эта идея претила в корне. Похоже, Руслан никак не может принять факт их расставания. В отличие от всех остальных, предпочитающих не лезть. Даже Ева деликатно молчит, не затрагивая эту тему никогда. А её муж не унимается.