***

— Веснушка, нам нужно остановиться, — прохрипел Килл.

Он нависал надо мной, опираясь на предплечья, касаясь моего тела.

— Да, определенно, — выдохнула я, обхватив его затылок и притянув обратно к своим губам.

С гортанным стоном он страстно ответил на поцелуй, а его рука двинулась вверх от моего бедра, останавливаясь на ребрах и почти касаясь моей груди. Меня охватила дрожь. Восхитительная дрожь. Та, которая не давала мыслить здраво.

Внезапно меня окутал прохладный воздух, и тело Килла исчезло. Он сел, тяжело дыша. Я увидела, как он пробегает рукой по волосам, как делал, когда был расстроен.

Я тоже села, чувствуя опьянение от его поцелуя.

— Прости, — прошептала я.

Килл резко вскинул голову и наклонился, чтобы обхватить мое лицо ладонями.

— Не извиняйся, — приказал он тихим голосом. — Никогда не извиняйся за то, что поцеловала меня, Веснушка. Вкус твоих губ, твоего поцелуя — это лучшее, что есть на свете. Но я хочу тебя так сильно, что это причиняет боль. Единственное, что может ранить больше, — это не подождать, пока ты будешь готова. Пока не придет время.

При этих словах я замерла. Мы с Киллом быстро воспламенялись. Во всем. Я любила его больше всего на свете. Полностью была в этом уверена. Ни разу в жизни я ни в чем не была так уверена. Я хотела его. Каждая клеточка моего существа желала… большего, чем поцелуи, которыми он баловал меня каждый день. Поцелуи, которые с каждым днем становились все интенсивнее. Поцелуи, которые обещали большее. Но я не была готова. И знала это. Все, чем мы с Киллом стали за это время, уже поглотило меня. Но к большему я не была готова. Сомневалась, что смогу это выдержать.

— Это тебя не... злит? — тихо спросила я. — Что я не такая, как... другие девушки.

Это был намек на то, что «другие девушки» не ждали.

Килл сжал мою челюсть.

— Прекрати, — скомандовал он. — Не смей сравнивать себя с другими. Это невозможно. Они ничто, по сравнению с тобой. Это как разница между пламенем и солнцем. Никакого сравнения.

Он говорил так уверенно, что полностью развеял мои сомнения.

— Хорошо, — прошептала я.

— Хорошо, — повторил он.

Наклонившись вперед, он поцеловал меня в губы, а затем встал. Взяв меня за руку, осторожно потянул вверх. Он растер мои обнаженные руки. Они покрылись мурашками не из-за холода, а из-за Килла.

— Пойдем, мне нужно отвезти мою девушку домой, — пробормотал он.

Меня расстроила необходимость покинуть Килла и то место за городом, которое я стала считать нашим, — где прошло наше первое свидание. Мы постоянно приезжали сюда. Пообниматься. Поговорить. Или просто сидели рядом, пока Килл читал, а я либо читала, либо играла на гитаре.

Я взглянула на океан, освещенный лунным светом. Шум волн успокаивал и умиротворял.

— Хотелось бы мне остаться здесь навсегда, — прошептала я. — Построить здесь дом и прожить в нем всю жизнь.

Килл съежился от моих слов и надолго замолчал.

— Тебе не суждено оставаться на одном месте, Веснушка, — заявил он наконец. — Ты будешь ездить повсюду.

Его голос звучал странно, почти отстраненно.

Я схватила его за руку.

— Мы будем ездить повсюду, — поправила я. — Без тебя я никуда не поеду.

Килл не ответил. Он поцеловал меня в голову и наклонился, чтобы забрать покрывало.

Я последовала за ним к машине, не особо задумываясь об этом моменте. А мне следовало бы. Возможно, позднее это спасло бы мое сердце.

А, возможно, и нет.

Глава 24

Следующим днем, бросив сумку в гостиной, я улеглась на диван. Сегодня был один из тех редких дней, когда группа не репетировала. Я попросила Килла отвезти нас с Джиной в кафе, чтобы мы вместе позанимались. Все это время Джина молчала. Вне сомнения, Килл пугал ее до чертиков. Не потому, что вел себя грубо, напротив, он изо всех сил старался быть с ней милым, а потому, что она вела себя так с большинством мальчиков. Опыта у нее было еще меньше, чем у меня. И в книжный мир она тоже погрузилась глубже, чем я. Даже ходила по коридорам, уткнувшись носом в книгу. Как-то раз я попыталась оторвать ее от чтения, чтобы она посидела с нами за обедом, но Джина все время краснела и не сводила глаз с подноса. Я заметила, как ее взгляд метнулся к Сэму, когда тот не смотрел, и поняла, что означал этот взгляд. Она была влюблена в него. Поскольку он был невежественным идиотом, хотя и милым, он этого не замечал. А поскольку он был подростком, то не ценил естественную красоту Джины.

В кафе я спросила ее об этом, и она покраснела так же, как и всегда.

— Тебе следует поговорить с ним, — настаивала я. — Или я могу сделать это за тебя, подтолкнуть его немного в правильном направлении.

Пусть Сэм и встречался с поверхностными девушками, но я знала, что он глубже, чем кажется на первый взгляд. Джина подошла бы ему.

Она в ужасе уставилась на меня.

— Нет, не надо, — воскликнула она. — Просто… не надо. Такой, как Сэм, никогда не посмотрит на такую, как я, — пробормотала она, опуская взгляд. — Я это знаю.