Наступило долгое молчание, которое мне хотелось заполнить и в то же время оставить все как есть. Мне не терпелось спросить Киллиана, почему я не получала от него вестей, почему он пришел ко мне посреди ночи. Но я этого не сделала.

— Да, Веснушка, после вечера пятницы, не думаю, что в ближайшее время ты избавишься от этих парней, — сказал он наконец. — Им нужна суперзвезда, если они хотят чего-то достигнуть.

Мое сердце екнуло.

— Ты был там? — сделала я вывод.

— Конечно, был, — подтвердил Киллиан, и его ладонь скользнула вниз по моей руке, обхватывая кисть руки. — Я бы ни за что это не пропустил.

Я попыталась думать под ощущения его большого пальца, поглаживающего тыльную сторону моей ладони.

— Я не видела тебя. Почему ты не подошел поздороваться?

— Не хотел привлекать к себе внимание, учитывая, что Клэй знает меня и знает, что мне не хватает пару лет для того, чтобы находиться в его баре, — объяснил Киллиан. — Это была твоя ночь. Ты должна была провести ее с друзьями и семьей.

Я нахмурилась, глядя на него в темноте.

— И с тобой, — поправила я его. — Ты мой… мы ведь друзья, не так ли?

Киллиан сжал мою руку.

— Мы нечто большее, Веснушка.

Я проигнорировала резкий кувырок в животе.

— Хорошо. Что ж, значит, на нашем следующем концерте я ожидаю тебя в качестве почетного гостя, — распорядилась я.

Киллиан тихо рассмеялся.

— Твое желание для меня закон.

Я ненадолго замолчала.

— Если ты был там, то почему… — я сделала паузу, не желая показаться прилипчивой.

Киллиан коснулся моего подбородка.

— Почему — что?

Я уставилась на него.

— Почему я ничего не слышала от тебя? — тихо спросила я, очень надеясь, что это не прозвучит драматично.

Киллиан обхватила мою щеку и вздохнул.

— Прости, детка. У меня произошла кое-какая херня с мамой. — Он приложил палец к моим полуоткрывшимся губам, предвосхищая мой вопрос. — Об этом я расскажу тебе завтра. Это время слишком драгоценно, чтобы омрачать ее проблемами.

Я замерла, когда его рука на долю секунды задержалась у моих губ, и его большой палец скользнул по ним.

— Короче, я был занят. Обычно для тебя я никогда не бываю слишком занят. Это было исключение. И оно станет единственным, — пообещал он.

Я сглотнула.

— Мог бы воспользоваться той штукой, которую изобрели для информирования людей о том, что они заняты, — тихо предложила я. — Знаешь, это модифицированное изобретение Александра Грэма Белла?

Я слегка поддразнивала его, главным образом, чтобы скрыть боль, которую почувствовала, несмотря на его красивые слова.

Киллиан помолчал, затем снова вздохнул. На одно великолепное мгновение он прильнул лбом к моему лбу, прежде чем ответить:

— Я к этому не привык, — пробормотал он. — К необходимости отмечаться, хотеть отмечаться. Думать о ком-то каждую секунду, когда я бодрствую. Я не совсем хорош в этом.

— Думаю, ты в этом вполне хорош, — прошептала я.

— По отношению к тебе «вполне хорош» — не приемлемо.

Мы снова замолчали, пока его словах омывали меня. И тут в моей голове что-то щелкнуло.

— Завтра, — сказала я внезапно. — Ты сказал, что мы поговорим о твоей маме завтра. Что будет завтра?

— Завтра, — ответил Киллиан, поглаживая мою щеку, — будет наше первое свидание. Наше первое настоящее свидание.

При этом мое сердце пропустило около миллиона ударов.

— Это довольно короткий срок, — произнесла я наконец. — А если бы я была занята?

В поле моего зрения возникла улыбка на привлекательном лице Киллиана.

— Детка, ты занята завтра вечером?

Я помолчала какое-то время.

— Нет, — сказала я в итоге.

Он искренне усмехнулся, заключая меня в объятия. Его губы прижались к моей голове, и я растворилась в кольце его рук. От него пахло потрясающе: мускусом, с легкой ноткой сигаретного дыма. Хоть я и ненавидела сигареты, на Киллиане отголосок их звучания мне нравился.

Слишком скоро он прервал наши объятия.

— Твоя мама не будет возражать, Веснушка? — спросил он несколько настороженным голосом.

Все внутри упало от того, что я до сих пор ничего ей не рассказала. Об этом я бы Киллиану говорить не стала, помня о нашем разговоре на школьном дворе. Он считал себя недостойным меня из-за своего воспитания, как бы ни пытался скрыть этот факт. То, что я не рассказала о нас маме, затронуло бы его. Навредило. Я этого не хотела. От этой мысли мне стало немного не по себе.