— Ты заслуживаешь гораздо худшего за то, что сделал со мной.

— Да, заслуживаю.

Это признание застало ее врасплох.

Корвус повернулся к кожаному дивану справа приемной участка и опустился на мягкое сиденье.

— Я пришел сюда, чтобы извиниться. Тьма в моей семье иногда берет верх. Это дар и проклятие. Се инфини нокто дрин вун харт.

— Бесконечная ночь в твоем сердце?

— Да. Уверен, что Баст говорил с тобой об этом.

Нет, он ничего не говорил, и по замешательству на ее лице Корвус это понял.

— О, он должен был сказать. — Прищелкнув языком, он покачал головой. — Ты видела, как Баст истекает кровью?

— Да.

К сожалению.

Кровь ее напарника была немного темнее обычной, темного винно-красного цвета, почти черного, но Мера предположила, что это общая черта ночных фейри.

— Мы называем ее «ночная кровь», и она принадлежит исключительно королевскому дому. Это делает нас более могущественными, чем обычные сидхе, но за это приходится платить, — сказал Корвус, полностью игнорируя тот факт, что она продолжала целиться ему в голову. — Благодаря смешению нашей крови с магией, это часто доводит нас до безумия. Это высвобождает нашу самую дикую натуру. Как ты видела, Леон и Тео подавляют ее намного лучше, чем Баст, Бен и я.

Ночная кровь.

Итак, Баст боролся не только со своими внутренними демонами. Он боролся и со своим генетическим кодом.

— Поэтому ты заставил меня раздеться? — спросила она. — Потому что в глубине души ты злой?

— Разве все мы не злые? Хотя бы немного? — он подмигнул ей. — Кроме того, «принуждение» — это слишком громко сказано. Я тебя ни к чему не принуждал, я просто вежливо попросил.

Закрыв один глаз, она прицелилась ему в центр лба.

— Тебе нужно придумать что-нибудь получше.

— Прекрасно! Дану в проклятых прериях… — проворчал он, прежде чем прижать руку к груди и склонить подбородок. — Мне жаль, что ты попала под перекрестный огонь. Я хотел причинить боль Басту, а не тебе. С другой стороны, ты была фантастическим способом достичь моей цели.

— Тебе нравится это делать? — спросила она.

— Что?

— Причинять боль Басту.

Возможно, Мера сходила с ума, но она заметила агонию и боль в его диких золотистых глазах. Однако она исчезла так же быстро, как и появилась.

— Каждый из нас по-своему успокаивает тьму внутри себя, — продолжил он, полностью игнорируя ее вопрос. — Баст подавляет своих демонов, когда привлекает виновных к ответственности. Обычно достаточно посадить их в тюрьму, но он совершил массовое убийство всех тех фейри из Летнего двора. Это был полностью Яттусей, детектив.

Мера в шоке ахнула.

— Это никогда не разглашалось. Как ты узнал?

— Я узнал работу моего брата. — Он пожал плечами. — Леон и Тео выше влияния ночной крови, Бен успокаивается на вечеринках, а что касается меня… Чаще всего я проигрываю бой. Но готов заплатить эту цену, чтобы сохранить трезвый рассудок. Уверяю тебя, ты не захочешь видеть меня невменяемым. — Корвус небрежно махнул рукой. — В любом случае, я бы никогда не позволил тебе раздеться перед моими братьями.

— Лжец.

Он небрежно пожал плечами, затем положил руку на спинку дивана.

— Ты слышала о безумной королеве?

Сначала Мера подумала, что он имеет в виду ее мать, но откуда он мог знать о королеве Ариэлле? Ее кровь застыла в жилах при одном воспоминании об этой стерве, но, глубоко вздохнув, Мера убедила себя, что она в безопасности.

Королева была мертва более десяти лет. Она не могла причинить вреда.

Больше нет.

— Безумная королева была нашей прародительницей, — добавил он, с любопытством наблюдая за ней. — И из-за нее светлые дворы изгнали ночных фейри на этот остров тысячелетия назад.

Ах, он говорил о другой безумной королеве.

— Ее правление было наполнено безжалостной кровожадностью и болью, — продолжил он. — Много раз прабабуля стала фигурой настолько презираемой, что ее существование было вычеркнуто из большинства книг. — Он поморщился, как от боли. — Мне неприятно это говорить, но светлые дворы тогда были героями, детектив.

Светлые дворы и герои не сочетались в одном предложении.

Это было неправильно.

— Безумные королевы. — Хихикая, Мера покачала головой. — Они расцветают везде, как сорняки.

— Нет, это не так. — Он в замешательстве нахмурился. — Безумных королей было много, но только одна безумная королева. Однако ни один из них не превзошел Ниссу. Ни один король не был таким свирепым, таким расчетливым, таким жестоким. — На какое-то время его взгляд стал рассеянным, как будто не мог решить, боится ли он своего предка или восхищается ею. — Нисса обладала уникальной ночью внутри себя, почти такой же как у Баста. Благодаря ей она стала могущественной завоевательницей. В те дни ей принадлежала половина континента.