— Да. Видели.

Мертвого слугу звали Винчи, и он съел отравленного фазана, предназначавшегося для Леона.

За годы службы в полиции Мера повидала много ужасов и привыкла, но даже она не могла долго смотреть на тело Винчи.

Труп раздулся, как перезрелая слива, его кожа стала фиолетовой, как аметист. Его глаза почти вылезли из орбит, а под кожей вздулись черные вены, как будто он был вазой, которая вот-вот треснет. К его челюсти прилипла струйка засохшей рвоты.

Баст объяснил, что яд назывался нокто ятту — «Ночная смерть», и он душил жертву, вызывая отек горла. Это также вызвало у жертвы рвоту, но поскольку горло было заблокировано, желчь попала в легкие и жертва захлебывалась собственной рвотой.

— Винчи погиб, защищая меня, — сказал Леон, не отрывая взгляда от окна. Вдалеке щебетали птицы. — Моя семья, мои слуги — все умирают. — Его губы дрожали, и он прошептал: — Я не могу защитить их. Как мне присматривать за целым островом?

— Ты не можешь винить себя за это, — проворчал Баст себе под нос. — Прекрати пытаться все исправить!

Леон, казалось, не слушал или ему было все равно.

— Винчи сказал, что должен попробовать мою еду в качестве меры предосторожности, поскольку отца отравили. Я, конечно, был против, но он настаивал.

— Мы получили показания свидетелей, — тихо перебила Мера, надеясь изменить направление разговора. — Показания вашей матери и другой служанки.

— Как она? — рассеянно спросил Леон. — Это было ужасное зрелище, детектив. Яд подействовал так быстро…

— С мамой все в порядке, — заверил его Баст, делая шаг вперед. — Немного потрясена, но она видела и похуже.

Мера содрогнулась, задаваясь вопросом, что могло быть хуже этого.

Хотя она похоронила уже одного сына.

Бросив на Баста благодарный взгляд, Леон снова уставился в окно.

— Корвус этого не делал. Он не мог.

— Очнись, — рявкнул Баст. — Он не тот фейри, которого ты вырастил. Все мы изменились. Он убил отца и Теодора и теперь охотится за тобой, старший брат.

— Почему? — Леон отодвинул стул, и деревянные ножки заскрипели по мраморному полу. Он встал, готовый к атаке, и сжал кулаки. — Я знаю, что наша семья извращенная и своенравная, но зачем нашему брату убивать своих?

— Из-за короны, — пробормотал Баст, и, возможно, Мера ошибалась, но он, казалось, съежился от силы Леона. — Я как никогда уверен, что Корвус охотится за троном.

— Ты думаешь, он бы…

— Я знаю, что он бы так и сделал, особенно если его захватила ночная кровь. Если мы все умрем, он останется единственным наследником. Такое уже случалось, что принц Ночи сошел с ума и пытался устранить конкурентов.

— Даррен кровавый. Рэлли бешеный. — Леон сглотнул, опустив взгляд в пол. — Нисса, безумная королева.

— Да ладно вам. — Мера фыркнула. — Холлоуклифф никогда бы этого не допустил.

— Это часть договора, — сказал Леон. — Таграду все равно, как будет выбран король Ночи, пока он следуют правилам соглашения с материком. Кроме того, что касается двора Ночи, убийства друг друга не являются особой редкостью.

— Серьезно?

— Отец и дед не одобряли этого, — объяснил Баст. — У нас было несколько мирных столетий, но в нашей истории бывало такое. Наша кровь предает нас.

Леон повернулся к Басту, его глаза заблестели.

— Если тьма настигла Корвуса, мы должны помочь ему.

— Он не заслуживает помощи. — Прищурившись, Баст посмотрел на брата и скрестил руки на груди. — Почему я не почувствовал, что ты в опасности, когда отравили слугу? Мы установили мысленную связь не просто так, Леон.

— Мне опасность не грозила. — Будущий король небрежно пожал плечами. — Кроме того, я не хотел тебя беспокоить. Лучше всего было послать Марди за тобой в участок.

— Просто невероятно. — Баст покачал головой. — Ты всегда ставишь всех выше себя. Это должно измениться. Ради Дану, ты скоро станешь королем Ночи! Если почувствуешь опасность, свяжись со мной.

— Баст…

— Не спорь, старший брат. Корвус совсем рехнулся, хотя и раньше был не в своем уме. И если ночная кровь завладела им, то он невероятно опасен.

Мера не согласилась бы с ним. Судя по поведению Корвуса, он не был сумасшедшим, а просто придурок.

— Хорошо. Я свяжусь с тобой, если мне снова будет грозить опасность. — Леон пораженно вздохнул. — Что ты сделаешь с нашим братом, когда поймаешь его?

Баст стиснул зубы.

— А ты угадай.

Он был сложным, высокомерным и язвительным, но в глубине души порядочным и добрым. Много оттенков серого, но не темного. Так что вряд ли Баст убьет собственного брата.

Или все же убьет?