Моя голова поворачивалась из стороны в сторону.

Когда мы, наконец, заснули прошлой ночью, шторы были раздвинуты, а свет все еще горел. Теперь, когда я огляделась, комната выглядела, если не считать скомканных простыней вокруг меня, так, как будто ее готовили ко сну, задернув шторы и погасив свет.

Была еще одна разительная разница между тем, когда я засыпала и тем, что было сейчас.

Я провела ладонью по простыням. Кровать рядом со мной была прохладной и пустой.

– Черт возьми, открой эту чертову дверь, или я возьму ключ и приведу кого-нибудь из персонала.

У меня не было времени подумать об уходе Патрика, когда предупреждение Митчелла разнеслось по комнате.

– Нет, подожди, – крикнула я ему, заставляя свои больные ноги двигаться и освобождаться от простыней. – Митчелл, я здесь. Дай мне чертову минуту.

Освободившись от путаницы простыней, я набросила одеяло на кровать. Затем подошла к окну и отдернула занавеску. Это действие принесло свет в комнату, заставив меня прищуриться на голубое небо за покрытым коркой льда окном.

Моя нога коснулась чего-то мягкого. Посмотрев вниз, я улыбнулась, обнаружив свой халат там, где он был брошен возле окна. Когда я наклонилась поднять его, что-то привлекло мое внимание. Черт.

Раздвинутые шторы принесли больше, чем просто освещение. На стекле были многочисленные отпечатки ладоней и, возможно, лба, подтверждающие мои воспоминания об их появлении. Покачав головой, я задернула занавеску и потянулась к лампе, поворачивая выключатель. Это определенно было не так откровенно.

Окно нужно вымыть. Не нужно быть гением, чтобы понять, как на окне оказались отпечатки ладоней. Не то чтобы Митчелл был даже близок к гению, но он был мужчиной.

– Минутку, – снова крикнула я, торопливо обходя комнату, собирая сброшенную одежду, платье, которое в какой-то момент упало с кровати, и трусики.

Шагнув в трусики, я натянула их, плотнее обернула халат вокруг себя и закрепила пояс. Сделав глубокий вдох, я направилась к двери. Прежде чем открыть ту, я быстро оглядела комнату. Поскольку воссоединение прошлой ночью не ограничивалось кроватью, в комнате царил некоторый беспорядок. Щелкнув выключателем, я заглянула в пустую ванную. Быстрый взгляд на свое отражение заставил меня ухмыльнуться. Мои волосы были в беспорядке, большая часть макияжа исчезла, а губы все еще были розовыми. Я поднесла к ним свои пальцы. Болезненно. Да, синяки от поцелуев были неплохи. Проведя пальцами по волосам, я вернулась в прихожую.

Мой быстрый поиск был последней выполненной задачей, которая подтвердила, что я определенно была одна.

Хотя это вызвало у меня грусть, из-за Митчелла снаружи так было лучше.

Оглянувшись на дверь, я заметила, что цепочка снята. Это имело смысл, так как Патрик ушел ночью.

– Мэдлин, сейчас же, – послышалось рычание Митчелла из-за двери.

Задвинув замок на цепочке, я приоткрыла дверь, насколько это было возможно.

– Что? – спросила я, звуча так же раздраженно, как и себя чувствовала.

– Уже больше десяти утра. Босс в ярости, а ты в жопе.

Да, но не в том смысле, как он считал.

Я выпрямилась.

– Почему? Турнир начнется только вечером.

Взгляд Митчелла скользнул по цепочке и снова вернулся ко мне. Его слова вырвались сквозь стиснутые зубы.

– Открой эту чертову дверь. Это не публичный разговор.

Здравый смысл подсказывал мне не впускать в комнату раздраженного мужчину с проблемой управления гневом. Однако, когда дело касалось Андроса и, следовательно, Митчелла, здравый смысл был неприменим. Митчелл здесь из-за босса, из-за Андроса, и я по опыту знала, что споры не сулят ничего хорошего. Покачав головой, я закрыла дверь и отодвинула цепочку.

Как только ручка повернулась с моей стороны, Митчелл толкнул дверь со своей. Я отступила в сторону как раз вовремя, и та отскочила от внутренней стены.

Не говоря ни слова, он прошествовал внутрь, осматривая комнату, подходя к окнам и обратно, и разглядывая кровать, где, несмотря на мои попытки, покрывала были в полном беспорядке. Он протиснулся мимо меня, заглядывая в ванную. О чем он думал? Знал ли он, что прошлой ночью здесь был мужчина?

Его поиски только усилили мой и без того учащенный пульс.

– Что ты делаешь? Почему ты в моей комнате?

– Где твой чертов телефон?

– Что? Мой телефон?

– Я не вижу, чтобы он был подключен. – Он указал на зарядное устройство на тумбочке. – Твой GPS замолчал, и ты не отвечала ни на какие звонки.

Черт. Неудивительно, что Андрос взбешен.

Оглядевшись вокруг, я попыталась вспомнить. На турнире у меня была сумочка. Телефон был в ней.

– О, черт. Я забыла подключить его прошлой ночью. Он у меня в сумочке. Я поспешила к краю кровати, где оставила сумочку перед приходом Патрика. Я была уверена, что положила его на тумбочку. Я провела рукой по глянцевой поверхности.