Не думала, откуда его деньги. Наследство или удачно вложенные средства, но это не так просто — настолько вырасти. У него не просто успешный бизнес. Его служба безопасности похожа на армию и денег, как у олигарха. Он и есть олигарх.

Финансовая элита страны, как в свое время называла его Илона.

— А ты как думаешь? — кидает он, вытирая руки после жирного мяса белоснежной салфеткой. — Честно настоящих денег не заработаешь, Вера. Капитал не белыми манжетами добывается.

Я всегда подозревала, что его путь был не совсем честным. Не явно криминальным, но и не гладким. Теперь он это подтвердил.

— Может из-за этого и претензии? — хмыкаю я. — Испачкал кому-то манжеты?

Он зло молчит.

— Твою сестру благополучно забрали. Их везут в столицу. Поживут в конспиративном жилье, пока все не закончится.

— Спасибо, — горло перехватывает и благодарность я с трудом выдыхаю.

— Сможешь навестить, когда вернемся.

Эта новость прибивает к земле.

Я хочу увидеть сына… Но боюсь. Боюсь, что Таня случайно нас выдаст, хотя за все время она ни разу не назвала Марка моим. Наоборот, всегда подчеркивала, что это ее сыночек. Словно отбивала заранее все мои претензии на него, чтобы не делиться.

Вряд ли она обрадуется моему появлению. И будет больно и трудно играть перед Яном, увидев ребенка — моего ребенка, кто бы что не говорил!

Они по моей реакции могут догадаться, что что-то не так.

Меня могут выследить…

Много причин…

А если честно, мне будет очень больно видеть моего малыша, который даже мамой называет другую. Не меня. И не назовет Яна отцом.

— Ты как будто не рада? — замечает он.

— Да нет, просто… Я за сестру беспокоюсь, но мы с ней не очень ладили.

— А по тебе и не скажешь, — замечает он с сарказмом, — за пистолет даже схватилась.

Вздыхаю и смотрю в сторону.

— Ты поедешь к ней со мной? — интересуюсь я.

Не верю, что Ян настолько непроницательный, что не догадается ни о чем, когда увидит Марка. Мне кажется, они похожи. Если он увидит ребенка… он все поймет.

— Что там делать? Это твоя сестра. Мне есть, чем заняться.

Ну да.

Кому нужна какая-то непонятная баба с неизвестным ребенком.

У Горского полно своих дел.

А я еще переживала… Боюсь, он не заметит, даже если рожу от него еще раз… Незаметно выдыхаю и все-таки беру кусочек оленины отвлечься. Есть ее практически невозможно: жесткая, соленая и наперченная.

— Ты думаешь, Герман ранен? — пытаюсь сменить тему.

— Уверен.

— Знаешь… — вместо оленины беру хлеб. — Я думаю, он будет тебе благодарен за то, что ты пытаешься его спасти. Многие бы не стали. Он простой телохранитель.

— Нет, Вера. Он не простой телохранитель. Это приближенное ко мне лицо, который был со мной много лет. Доказал преданность делом. Я не бросаю тех, кто мне верен.

Когда я появилась в жизни Горского, Герман уже был. Другие менялись, лиц некоторых из ближайшей охраны в офисе или в доме я даже не запоминала. Герман действительно среди них выделялся.

— Он давно на тебя работает?

Ян смотрит на часы.

Проверяет много ли осталось от часа на болтовню.

— Восемнадцать лет.

Почти как брак, усмехаюсь я.

— Подожди, а восемнадцать лет назад ты уже был богат и нуждался в охране? Сколько тебе было?

Ян с интересом наблюдает, как я хмурюсь, подсчитывая.

— Ты не слишком был молод для такой охраны?

— Я работал на приисках. Перепродавал золото, Вера… Это была опасная работа. Германа я выкупил из плена, вылечил и взял в охрану, чтобы он меня защищал от тех, кто считал это золото своим. Ты спрашивала, как я поднялся. Вот так. С золотого дна.

— Ты брал золото нелегально? Ты серьезно?

Просто я никогда в нем этого не замечала.

— Похоже на шутку? Герман много раз доказывал, что ему можно верить тогда, когда никому нельзя. Ты хоть представляешь, сколько людей полегло в этом бизнесе?

Ян замолкает, глядя в огонь.

Ему одновременно не хочется говорить о прошлом, но все равно лицо светлеет — хорошее там тоже было.

Путь приятно вспомнить, когда он закончился победой.

Ян встает, бросив остаток мяса в костер.

— Нам пора. Хочешь еще раз взглянуть на Романа?

— Зачем?

— Просто так. Хочу предложить ему шанс.

Все еще не верит мне?

Но после того, как из моей руки выбили пистолет, лучше их не оставлять без присмотра. Иллюзия контроля. Если повезет, успею заткнуть ему рот, вдруг Роман решит поделиться информацией о Марке.