— Извини, Вера. Но ребенку лучше побыть в спокойствии, стабильности, согласна?

Киваю.

— Без всяких опасностей, без гостей. Это нужно для его здоровья и развития. Потом приходи сколько хочешь.

— Но ты не хочешь, чтобы я приходила, — заканчиваю я, ощущая, как горло сдавливает от обиды.

Она даже не дала его подержать! Ни разу! Я выносила и родила ребенка в муках, которые ей и не снились! А она не дала взять его на руки! Она знает, что я скрываю правду от мужа и пользуется этим. Ей даже меня не жаль!

Внутри трясет и распирает от истерики, но внешне я спокойна. Только по щеке скатывается слеза и падает в чай.

— Ну ладно, — вдруг говорит она. — Хочешь посмотреть, как он спит?

Догадалась, в чем дело.

Мне разрешат посмотреть, как спит мой сын.

Киваю.

— Идем.

Он спит на спине в новой кроватке, выкрашенной глянцевой голубой краской. Лежит под белым ажурным пледом из кашемира. Все так красиво… Выбирала Таня, но платил за все Ян. Вернее, старший охранник деньгами Яна.

Отгибаю край пледика, чтобы увидеть безмятежное лицо.

Бывший все поймет, когда увидит. Если бы Марк был в меня — еще может как-то, мы с сестрой отдаленно похожи. Но Марк пошел в отца. Стоит ему лично увидеть ребенка и он сразу все поймет.

— Хватит, — ревниво бурчит Таня.

С сожалением смотрю ей в глаза.

Я сама отдала ребенка. Сама виновата. Но тогда я считала, что поступаю, как лучше. Теперь не уверена, что была права. Нужно было бежать с сыном от них обоих подальше.

— Тебе пора, заразишь чем-нибудь. Сейчас эпидемия ходит.

Она просто хочет, чтобы я ушла. Не претендовала на типа ее ребенка.

— Ладно, — вздыхаю я. — Я еще зайду Таня, через пару дней.

Зайду и заберу его.

Она мрачнеет, но ничего не говорит. Провожает к двери. Ухожу, полоснув ее взглядом — у бывшего научилась. Любопытно светлое лицо ребенка меня убедило: нужно скорее заканчивать и уезжать с сыном. Дети быстро растут. Еще немного подрастет, и я его потеряю — его любовь, как к матери. Только как?!

На заднем сиденье машины закрываю лицо руками.

Хочется орать.

Я знала, что встреча пройдет так себе, но, чтобы так… Плачу, утираю слезы руками и не могу справиться с собой. Эта встреча разбила мне сердце.

— Куда? — интересуется водитель.

Вопрос ставит в тупик.

Дома у меня теперь нет. На съемную не могу, там могут достать. Выходит, кроме как вернуться в дом Яна, больше некуда. Придется жить вместе.

Занять другую спальню и делать вид, что все в порядке.

— К Горскому. Сначала заедем в магазин.

В мрачный дом возвращаюсь, нагруженная пакетами. Нижнее белье, пара халатов, брюки и две блузки. Плюс новый телефон — мои вещи остались то ли в лесу, то ли в самолете. Стартовый набор для новой жизни. Где выбрать комнату? Второй этаж, крыло в противоположном от Яна направлении.

В гостиной оживление: мужчины в костюмах суетятся, сдвигая пару столов, на полу кейс и аппаратура… Штаб готовят? Хмыкаю и поднимаюсь наверх.

Сворачиваю по коридору влево. Где-то там спальни для гостей.

Мы разводе, так что я гостья…

Здесь и останусь.

Бросаю пакеты на кровать. Проверяю защелку на двери — отлично, Ян не придет ко мне ночью мириться.

— Вера? — стук в дверь. — Ты вернулась?

За дверью натыкаюсь на него.

У него сонный вид, немного бледный — но это от боли. Потом организм пару дней в себя приходит, так что все нормально.

— Ага.

— Ты была в слезах, когда вышла от сестры. Что случилось?

Водитель сдал. Я была не просто в слезах, а рыдала и с трудом успокоилась по дороге. На слезы радости не похоже.

— Мы поссорились… Извини, не хочу говорить.

Он слегка прищуривается.

— Из-за чего?

— Не важно.

— Ты ради нее за ствол схватилась, и вы поссорились?

— Она не захотела меня видеть! — в сердцах ору я. — Сказала, я микробы притащу, и Марк заболеет! В том и дело, Ян, я ради нее чуть не пристрелила Северного, а она меня выгнала! Даже ребенка на руки не дала!

Слова льются сами, кроме как бывшему некому излить боль. Ян задумчиво хмыкает и застегивает запонку на манжете.