Повернувшись, Констанция увидела, что Стэнли стоит на коленях перед сыновьями и пристально разглядывает их израненные ножки.

– Ну как они? – спросила она.

– Не знаю. А как получилось, что они так сильно порезались?

Констанция не ответила – только покачала головой. Этот болван злился на нее! Невероятно.

– Кто порезался? Мои дети поранились? Дай я сама посмотрю! – визгливо закричала Изабель.

Было совершенно очевидно, что она уже полностью пришла в себя. Стремительно пронесясь мимо Мод, она тоже упала на колени перед близнецами, которые мужественно пытались не расплакаться.

– Лабан, Леви… милые мои крошки… Сколько крови! Какие ужасные порезы! Что она с вами сделала?

Изабель обняла мальчиков и уставилась на Констанцию, бешено сверкая глазами:

– Констанция, если кто-нибудь из них станет калекой, я тебя никогда не прощу!

– Калекой?

Предположение показалось Констанции настолько нелепым, что она даже не нашлась с ответом. Запрокинув голову назад, она вдруг расхохоталась низким истеричным смехом, отчего нахмурился не только Стэнли, но и Джордж.

– Боже мой, Изабель… – выговорила она наконец. – Да ты даже понятия не имеешь, о чем говоришь.

Изабель отпустила детей и вскочила на ноги. Ее волосы растрепались и упали на лоб.

– Еще как имею! – выкрикнула она и, спотыкаясь, двинулась к невестке. – Ты посмотри на них! Посмотри на их ноги!

– Мне очень жаль, что ты недовольна моим поступком, Изабель. Ты всегда недовольна, что бы я ни делала. Я лишь пыталась спасти твоих детей. Им просто некому было помочь. Ты билась в истерике, вместо того чтобы вытаскивать их изо огня. Ты бросила их.

– Не думаю, что стоит продолжать, – тихо сказал Джордж.

Констанция понимала, что муж просит ее прекратить этот разговор – не требует, а именно просит, пока страсти не накалились еще больше. Все это она понимала, но уже не владела собой. Побывав на волосок от смерти, она не могла, да и не считала нужным и дальше сдерживать свои чувства.

– О нет, – проговорила она, не сводя глаз с Изабель, – я и так слишком долго молчала. За твою черную неблагодарность тебя бы следовало отхлестать по щекам. И я бы так и сделала, не будь ты такой ничтожной тварью.

– Послушай, это уже… – начал было Стэнли, но его заглушил вопль Изабель:

– Ах ты, ирландская сука!

Подхватив острый камень с земли, она бросилась на Констанцию. Джордж прыгнул вперед, вырвал у нее камень и зашвырнул в пылающие обломки поезда. Изабель попыталась ударить его, но Джордж крепко схватил ее за руку и не отпускал.

– Она права, – сказал он дрогнувшим голосом, – ты неблагодарна. С первого же дня, как Констанция появилась в Лихай-стейшн, ты только и делаешь, что изливаешь на нее свою злобу. Она честно пыталась относиться к тебе как к родне, прощала тебе все… и я тоже. Но теперь довольно. Она спасла твоих детей, а ты, вместо того чтобы благодарить ее…

– Джордж, ты забываешься. – Стэнли подошел к нему сзади.

Джордж даже не оглянулся на брата.

– Не вмешивайся. Изабель, я могу дать тебе слово, что моя семья всегда будет вежлива с тобой, но и только. С этой минуты я не желаю видеть тебя в Бельведере. Ты больше никогда не переступишь порог моего дома!

– Как ты смеешь говорить с моей женой в таком тоне? – взвился Стэнли, хватая Джорджа за плечо.

Это импульсивное движение оказалось последней каплей. Джордж резко развернулся, отшвырнул руку Стэнли и тут же отступил на шаг назад, принимая боевую стойку. Стэнли что-то невнятно пробормотал. И тогда Джордж, не обращая внимания на последний слабый призыв разума, сделал наконец то, о чем так долго мечтал. Замахнувшись, он со всей силы ударил брата кулаком в живот.

Изабель завизжала. Стэнли охнул и сложился пополам. Джордж и сам морщился от боли – удар был таким сильным, что он мог запросто сломать себе руку.

– Папа! – пронзительно закричал один из близнецов и расплакался.

Стэнли попытался устоять на ногах, но не смог. Неловко взмахнув руками, он пошатнулся и медленно, боком осел на землю. В зареве пожара лицо его стало красным. Он поднял глаза на своего младшего брата, и в них промелькнуло нечто похожее на отчаяние. Пытаясь выровнять дыхание, он сидел на земле – грузный, слабый человек. Внезапно постаревший. Беспомощный.

Боже, зачем я это сделал? – подумал Джордж. Но ничего изменить уже было нельзя. Этот удар навсегда останется и в его памяти, и в памяти всех остальных. У него появилось странное чувство – да, он действительно жалел о своем поступке, но в то же время испытывал облегчение и даже нечто вроде гордости.

– Давай помогу. – Джордж шагнул вперед и протянул брату ладонь.

Стэнли взял его за руку и с трудом встал; веки его слегка дрогнули. Никакой благодарности в его взгляде Джордж не увидел, да он и не ждал ее. Но было в глазах Стэнли еще что-то – Джордж и прежде замечал это, но не придавал значения. Теперь же это чувство проявилось отчетливо.