— Сексуально, — он наклонился и передал мне мою футболку, которая упала на учебник по психологии. — Это чертовски сексуально, знать, что я всюду на твоей коже. А сегодня ночью, когда мы снова испачкаемся, я всё смою с тебя в душе. А теперь одевайся.

Я прикусила губу, чтобы скрыть улыбку, и потянулась за своей сброшенной одеждой. После того как я пригладила волосы и попыталась охладить свои слишком розовые щеки, размахивая руками (не хотелось идти на семейный ужин, выглядя как только что из постели), я взяла руку Матео, и он повел меня к дому Энн и Харрисона.

Шум окутал нас, как только мы вошли в дверь. Как всегда, все были на кухне.

— Вот и она, — с улыбкой объявил Харрисон. Его улыбка стала шире, когда взгляд переместился к тому месту, где Матео все еще держал мои пальцы крепко переплетенными с его.

Все смотрели.

Дядя Вэнс тоже смотрел.

Ну вот, я и не успела объяснить ему на обеде.

Пузырь, который окружал меня и Матео, лопнул так громко, что мне в ушах зазвенело.

Я попыталась высвободить руку, стыдливо краснея, но хватка Матео лишь усилилась. Я была так сосредоточена на своей руке, что не заметила, как он взял мой подбородок и зажал его между указательным и большим пальцами, чтобы наклонить мое лицо к своему.

Он поцеловал меня, а затем отпустил, оставив довольную ухмылку.

Мои глаза расширились, и я оглянулась, заметив, что все Идены продолжали смотреть.

На этот раз, когда я попыталась выдернуть пальцы, он отпустил их. Но только для того, чтобы обхватить меня другой рукой и прижать к себе.

— Персик, не думай, что они не знают, почему мне понадобилось тридцать минут, чтобы забрать тебя на ужин.

— О, Боже, — я покраснела с головы до пят. — Не могу поверить, что ты только что это сказал.

Гриффин рассмеялся, пытаясь спрятать смех за стаканом виски.

— Думаю, мне нужно еще одно пиво к этому ужину, — сказал Вэнс, вставая с табурета и направляясь к холодильнику.

Матео засмеялся, прижимая меня к себе.

Моя рука вырвалась, как плеть, ударив его в живот.

— Это не смешно.

— Эй, не злись на меня за то, что я поцеловал тебя перед всеми. Ты сама это начала.

— Я не... — чёрт. Да, я была той, кто поцеловал его первой. Той ночью «У Вилли». Боже, казалось, что это было вечность назад.

Его ухмылка растянулась в ослепительную, мечтательную улыбку.

Я не могла ничего с собой поделать. Когда он улыбался так, я автоматически улыбалась в ответ.

Вэнс подошел с пивом в руках. Он сделал долгий глоток, глядя на меня, пока глотал. Глубокая морщина на лбу выдавала его беспокойство.

— Привет, малыш.

— Привет, дядя Вэнс.

Он указал на нас двоих.

— Это официально? Вы вместе?

— Да, — ответил Матео, прежде чем я успела что-то сказать.

Я подняла глаза на Матео и увидела, что его голубые глаза ждали моего ответа.

— Мы вместе.

Он подмигнул мне, а потом поцеловал в лоб.

Вэнс похлопал Матео по плечу. Выглядело это достаточно дружелюбно, но Матео поморщился так сильно, что я тоже это почувствовала.

Первое предупреждение. И возможно, не последнее. Может они и были зятьями, но Вэнс прежде всего был на моей стороне.

— Я иду за пивом. Что ты хочешь? — спросил Матео.

— Воды.

Он только успел отойти от меня, чтобы принести напитки, как из игровой комнаты на кухню хлынули дети.

Алли подбежала ко мне, подняв руки. Ее щеки были розовыми, как будто она бегала, пытаясь угнаться за старшими кузенами.

— Ве-ва. Вверх.

— А вот и моя Мармеладка, — я взяла ее на руки, а потом убрала прядь волос с ее лба.

— Либка, — сказала она.

— Рыбка, — я сделала рыбий взгляд и поцеловала ее «рыбьими» губами, из-за чего она захихикала.

— Ещё.

Я делала это снова и снова, пока Энн не объявила, что ужин почти готов, и все не направились к обеденному столу.

Стол был слишком маленьким для такого количества людей. Почти не было места между стульями, но каким-то образом мы все уместили. И вот уже в первый раз за два года, что я ужинала с семьей Иденов, я сидела рядом с Матео.

Когда он накладывал себе салат, то переложил помидоры со своей тарелки на мою.

27. МАТЕО

Чек на моей кухонной стойке раздражал меня. Он притягивал внимание уже, казалось, в миллиардный раз с тех пор, как я оставил его возле кофейника утром. Бледно-голубой, с чёрными напечатанными буквами. Простой. Стандартный. Но за то время, что я на него смотрел, он мог бы стать ярко-жёлтым с трёхмерными буквами и мигающим стробоскопом.