подол моего несчастного платья.

Наемник никак не реагирует и невозмутимо продолжает подниматься.

Слуха касается звук открывающегося замка. Еле слышный скрип двери.

На мой затылок ложится тяжелая ладонь и заставляет пригнуть голову. Через мгновение меня

бросают на что-то мягкое. Под пальцами ощущаю жесткую ткань.

Дверь захлопывается. Проворачивается ключ.

Я взываю к стихии и прощупываю помещение. Совсем рядом ловлю колыхания воздуха. С ужасом

понимаю, что наемник еще здесь, но я не могу понять, что он делает. Здесь кромешная тьма.

От неизвестности сердце взволнованно трепыхается. Я почти не дышу, пытаясь услышать дракона, почувствовать, что он задумал.

Неожиданно зажигается свеча. Я жмурюсь от внезапно яркого света, пока взгляд не привыкает к

полумраку.

Обвожу залу взглядом. Она все та же, как в моем детстве. Только теперь здесь чужие вещи. Чужая

одежда висит на стульях. Стол у стены завален какими-то пучками трав. На стенах висят колчаны

со стрелами. В углу стоит ширма. Что за ней я не вижу.

“Это его логово”, — проносится в голове.

Логово черного дракона.

Я замечаю, что он наблюдает за мной. Взгляд странный и пристальный.

Непонимающе оглядываю себя. Пока до меня не доходит, что я сижу на перине. На его постели!

В панике вскакиваю и прячусь за стул. Пальцы холодит магия, я готова атаковать.

Но дракон не торопится нападать.

Он не спеша проходит к столу, достает черный кожаный мешочек из кармана и вытряхивает из

него синие цветки. Снимает с плеча арбалет, вешает его на стену. А затем проходит за ширму.

Я слышу всплеск воды и странные шорохи.

Напряженно кошусь на дверь. Замбк старый, ржавый. Но без ключа его все равно не открыть. А

ключ у него.

— Подойди, — раздается вдруг тихий грудной голос.

Сердце заходится.

Я опасливо вглядываюсь в силуэт за ширмой. Дракон зовет меня туда. Но зачем?

Это не Вандер и не Грир. От них я знала, чего ожидать. К тому же они жили во дворце, не носили

при себе оружие и не увлекались изготовлением ядов в свободное время.

Наемник же простой разбойник, понятия не имеющий о законах и чести. И его поведение

непредсказуемо.

Силуэт за ширмой приходит в движение. Я напрягаюсь всем телом, на пальцах собирается магия.

Взгляд напряженно следит за тенью дракона.

Он не зовет снова. Просто выглядывает и буравит меня глазами. На нем все еще маска и броня. В

руках какой-то кусок ткани. Он подходит ближе и протягивает его мне. Я вижу, что это небольшое

хлопковое полотенце.

— Можешь умыться, — тихо произносит он. А подумав, добавляет: — Если хочешь.

Голос звучит спокойно, но глаза холодные и колючие.

Я буравлю взглядом ткань в его протянутой руке.

Этими руками он ранил Себастиана, чуть его не убил. Я до сих пор не знаю, оправился ли он.

Этими же руками оставил синяки на мне, когда тащил к порталу. А теперь невозмутимо

протягивает мне полотенце.

Деланная вежливость. Я-то знаю, что это притворство. Драконы в принципе не знают такого

чувства как “сострадание”.

Я слышала о суровых нравах, что царят в их кланах. На верху иерархии стоит самый сильный

дракон с группой своих приближенных. По слухам, каждый член клана, достигнув определенного

возраста, проходит инициацию — пробуждение дракона. Тех, на чей зов дракон не откликнулся, просто выгоняют из клана, считая их слабыми звеньями.

Магда рассказывала, что однажды встречала такую девушку. Из клана ее выгнали родители. Для

них она была слабачкой, потому что в ней не проснулся дракон. А слабость драконы не любят.

Даже в собственных детях.

Нас с Дейроном тогда шокировало то, что девушка была согласна с решением родителей. Их с

детства растят так, что во главу угла ставят силу и власть. Это формирует определенный характер и

ценности. И каждый дракон стремится обзавестись этой силой. А если не смог, значит, сам

виноват. Для нас магов такие нравы всегда были чуждыми. И истории о жизни драконов вызывали

только ужас.

Не дождавшись реакции, наемник вешает полотенце мне на плечо и скрывается за аркой, завешанной сейчас темной шторой. Там выход на балкон.

Я провожаю его взглядом и захожу за ширму.