Это чувство перевернуло мою жизнь, заставив всё моё тело болеть и дрожать в его объятиях. Франсуа был более властным, чем раньше, проведя рукой по моей спине, разминая мою попку, прежде чем сжать её в своей ладони. Когда он приподнял меня на цыпочки, я обвила руками его шею, запустив пальцы в его волосы. Было странно, что я восхищалась мягкостью его густых кудрей, и тем, как его волосы щекотали мои пальцы.

Моё сердце продолжало трепетать так же быстро, как крылья бабочек в животе, а поцелуй был гораздо более страстным, чем всё, что я когда-либо делила с ним ранее. Возможно, это потому, что мы оба почувствовали себя свободными от цепей, которые служили якорями, мешающими нам справиться с силой наших чувств.

Желание. Потребность.

Все эмоции сливались воедино, тесно переплетаясь, как и наши тела. Я затруднялась объяснить, где начиналось одно, а где заканчивалось другое. И, по правде говоря, мне было всё равно. Его вкус был восхитительным, момент взрывным, вокруг нас мерцали огни.

— Хочу тебя, — выдавила я, молясь, чтобы Франсуа не передумал.

— О, Боже, женщина. Я жажду тебя больше, чем кого-либо другого.

Когда он полностью оторвал меня от пола, я поняла, что растворяюсь в нём и больше не чувствую своих рук и ног. Он во второй раз прижался губами к моим, его действия были ещё более обдуманными, чем раньше. Он продолжал двигать языком назад и вперёд, при каждом выдохе издавая хриплое рычание. Франсуа был скорее зверем, чем человеком, и мне нравилось каждое его жесткое действие.

Когда наши губы разомкнулись, я высунула язык, скользнув им по его рту, и потянулась к его рубашке. Он позволил мне дёрнуть на нём туго натянутую рубашку, прежде чем издать глубокий, горловой звук, от которого задрожал каждый мускул, каждая клеточка в крови. Дело было не только в том, что мы были наэлектризованы, охвачены пламенем от этих обжигающих прикосновений. Этот момент и взрывная природа нашей страсти были продолжением нашей ядовитой потребности, которая никогда не позволила бы нам освободиться.

Но я не хотела быть свободной от этого мужчины. Мне нужно было впитать его сущность, насладиться безумием нашего единения. И забыть обо всем, кроме нас двоих.

Он оттолкнул меня, склонив голову набок и устремив свой пылающий взгляд на мои ноги. Затем он обеими руками схватил меня за ворот футболки и с лёгкостью сорвал её с моего тела. Я была уверена, что у него случится сердечный приступ, потому что его грудь поднималась и опускалась слишком быстро, а лицо исказилось.

— Ты моя. Ты знаешь об этом?

— Да.

— Это то, чего ты хочешь? — пробормотал Франсуа своим хриплым голосом, обхватив ладонями обе мои груди, и тут же провёл большими пальцами туда-сюда по моим ноющим соскам.

— Боже, да.

Я снова попыталась дотянуться до него и в конце концов проделала с ним то же самое, оторвав пуговицы от его окровавленной рубашки. Было что-то ещё более порочное в осознании того, что он убил ради меня. Прилив адреналина был вызван этим знанием, потребность в нём возросла в десять раз. Кем это меня делало? Монстром, как и он?

Или я была светом в его тьме?

Франсуа сорвал с меня шорты, стянул их с моих бёдер, разорвал резинку стрингов, и уже через несколько секунд я была полностью обнажена. Теперь меня охватило дикое чувство смущения. Его люди могли войти сюда в любой момент, но он, казалось, нисколько не беспокоился.

— Ты получишь всё, что тебе нужно и чего ты хочешь. Если будешь хорошей девочкой. — Он взял меня за соски, покручивая и пощипывая их, пока у меня перед глазами не появились звёздочки.

— Ох.

Боль была невероятной, в голове было пусто, желание прикоснуться к нему — единственное, о чём я могла думать. Я обхватила его грудь ладонями, массируя его кожу, боясь, что упаду на пол.

Франсуа медленно опустил голову, не сводя с меня глаз. Облизнул мой правый сосок, не торопясь, чтобы успокоить жжение и боль. В его действиях было что-то необыкновенное, его желание исследовать каждый дюйм моего тела было написано у него на лице. Я была уверена, что этот грубиян овладеет мной, и это возбуждало меня ещё больше.

Когда он зажал затвердевший бутон между зубами, прикусывая его, пока я не вскрикнула, Франсуа позволил своей руке скользнуть вниз по моему животу и между ног. Его пальцы легко нашли мою влажную киску, безжалостно дразня меня, когда я всхлипнула ещё несколько раз.

В конце концов, я была вынуждена вцепиться в его руки, чтобы не упасть. Я запрокинула голову, смеясь, а затем застонала, когда ощущения усилились.

Он коснулся губами другой моей груди, проводя кончиком языка по ареоле, прежде чем пососать сосок. Они уже были такими чувствительными, что я не могла унять дрожь. Когда он скользнул пальцами внутрь, медленно и нежно двигая ими в идеальном ритме, я погрузилась в состояние умиротворенного блаженства. Все звуки были отброшены в сторону, все сложности, связанные с тем, кем и чем мы были, развеялись.