— Всё отлично. Я полагаю, один или оба из вас будут присутствовать на предстоящей гонке?

Небольшое напряжение было неизбежным.

— Ни за что на свете не пропустил бы её, Франсуа, — сказал Кармайн, нарушив протокол и назвав меня по имени.

Похоже, этот человек добивался повышения по службе.

— Отлично. — Я отсчитал целых пять секунд после того, как мужчины ушли, прежде чем выдохнуть. — Что, нахрен, это было?

— Ты мне скажи, — ответил Арман. — Есть ли что-то, о чём ты мне не рассказываешь?

— Ничего такого, что не могло бы подождать. Что ты узнал от доносчиков, Томас?

— Не хочется сообщать плохие новости, но не думаю, что твой друг тот человек, за которого ты его принимаешь, — ответил Томас.

— Что это, нахуй, значит?

Звонок на телефоне Мэддокса был раздражающим, из-за чего с моих губ сорвалось рычание.

Когда Мэддокс повернулся, направляясь прочь от нашей группы, чтобы ответить, я сделал большой шаг в направлении Томаса.

— Говори.

— Он пытается нам помочь, Франсуа. Имей это в виду. Он член семьи.

Арман был немногословен, но он был так же обеспокоен, как и я, тем, что необходимо обеспечить дополнительную безопасность в каждом офисе. При таких темпах нам придётся нанять больше солдат.

— Ходят слухи, что он играет в азартные игры, — проговорил Томас, изо всех сил стараясь, чтобы это не прозвучало обвиняюще.

— Играет? Это не Брэндон. Ни в коем случае.

Хоть я и не хотел думать о худшем, я бы не стал сбрасывать это со счетов. Когда мы были моложе, он делал ставки на конный спорт, и из-за этой его склонности мне не раз приходилось вытаскивать его из затруднительного положения.

Старые новости, но то, что можно легко узнать. Мне больше, чем когда-либо, хотелось выяснить, какие дела заставили его покинуть страну.

— Где ты услышал эту новость?

— Мои старые приятели ведут расследование.

— Расследование чего?

Томас стиснул зубы.

— Как вы можете себе представить, после моего ухода в отставку очень немногие люди будут сообщать мне подробности, но, похоже, Брэндон связался не с теми людьми.

Мэддокс внезапно придвинулся ближе к Арману, как будто предупреждая своего босса, что что-то не так.

— У меня есть новости, которые никому из вас не понравятся.

— В чем дело, Мэддокс? — спросил он.

— У нас проблема в Ки-Уэсте. Прибытие груза задержано, — ответил он, посмотрев на остальных, затем на меня.

— Задержано? Почему? — я мгновенно ощетинился, но подозревал, что следующим пострадает Ки-Уэст.

— Береговая охрана обнаружила на борту кокаин. Они хотят получить ответы.

— Они нас подставляют, — фыркнул Томас.

Да, так и есть. Если Альтуро не сможет уничтожить нас одним способом, он воспользуется другим.

Арман отвернулся, выражение его лица было непроницаемым. Почему у меня по-прежнему было ощущение, что он что-то от меня скрывает?

Было слишком много вопросов, в том числе и о том, как, чёрт возьми, кому-то удалось проникнуть на борт.

— Что ж, похоже, наши планы изменились. Я отправлюсь в Ки-Уэст сегодня же. — Я повернулся к Рокко. Вся ситуация складывалась в пользу Альтуро, пока мы гоняемся за своими же хвостами.

Пришло время покончить с этим, пока не стало слишком поздно.

ГЛАВА 22

Делани

Ки-Уэст

Я стояла у окна чрезвычайно шикарного кондоминиума и смотрела на океан в одном из самых тропических мест, где мне когда-либо приходилось бывать. Последние несколько часов были наполнены бурной деятельностью, включая перелёт на частном самолете. Хотя я и раньше бывала в таких роскошных отелях, причины были исключительно деловые.

Какая-то часть меня чувствовала себя принцессой; великолепный закат, который я наблюдала, был сюрреалистичным, пентхаус и вид из него — это то, о чём можно только мечтать. К сожалению, огромная часть меня осталась в Новом Орлеане, и образы пожара не выходили у меня из головы. У меня не было выбора, хотела ли я лететь с Франсуа или нет.

Он весь полёт не отходил от телефона, оставляя меня наедине с моим активным воображением, которое продолжало вызывать в моей голове виды монстров. Он больше ничего не сказал о человеке, которого, как уверена, я видела, хотя была единственной, кто его видел, а это означало, что я могла всё это себе придумать. В тот момент было возможно всё.