— Потому что я могу, — наконец говорю я.

Теперь есть указатели на аэропорт Ньюарк.

— Высади меня у международного терминала, — говорит девушка.

Это хорошая идея, чтобы покинуть страну. Влияние папы простирается далеко, но он не всемогущ.

— Деньги в моем кошельке, — говорю я. — Возьми все, что тебе нужно.

Она хватает сумку, которая застряла у нее между ног, и вытаскивает пачку денег. Потом она считает. —

Я возьму четыре штуки. Этого будет достаточно, чтобы добраться домой. — Она продолжает считать. — Значит, у тебя шесть.

Шесть штук, нож, пистолет и одежда на спине. Это все, что у меня осталось на мое имя.

— Чем ты планируешь заняться? — спрашивает девушка.

Бежать.

Бежать и надеяться, что они меня не найдут.

Мои сестры не поймут, почему я ушла, потому что они ничего не знают о садистских играх Лазаро. Мои родители никогда им не скажут, но, может быть, это будет их тревожным звонком, чтобы они не делали с Джеммой и Клео то, что они сделали со мной. Интересно, как они объяснят мое исчезновение. Клео будет скептически относиться к тому, что они говорят, но Джемма может им поверить. Она лояльна. Преданная идее. Так же, как я когда-то была. Перед моей свадьбой мама сказала мне, что довольна тем, как хорошо я усваиваю все ее уроки.

Извини, мама. Я собираюсь стать твоим самым большим разочарованием. Я не могла справиться с жизнью, которую ты хотела для меня. Никто не назовет меня идеальной женой после этого.

— Ты слышишь меня?

Перевожу взгляд на девушку. Она грызет ногти. Она выглядит такой испуганной. Это заставляет боль появиться в моей груди.

Справится ли она сама? Что, если я застрелила своего мужа только для того, чтобы ее забрал кто-то другой? Я понятия не имею, какова ее история и почему Лазаро приказали забрать ее. Что, если он был не единственным, кто охотился за ней?

— Я не знаю, что мне делать, — говорю я.

Спутанная прядь волос падает ей на лицо.

— Ты пойдешь со мной, чтобы купить мой билет? — ее голос дрожит. — Я не хочу выглядеть подозрительно для работников авиакомпании. Можешь сказать, что ты моя сестра и что ты покупаешь мне поездку в последнюю минуту.

Я не хочу знать, куда она идет, но она права. Она выглядит молодо и путешествует без багажа. Что, если они решат, что у нее проблемы, и не пустят ее на борт?

— Хорошо, я пойду с тобой. Как только ты пройдешь охрану, купишь себе сменную одежду и наденешь шляпу. Не разговаривай ни с кем, если в этом нет необходимости.

— Думаешь, они нас преследуют?

— Если их еще нет, они будут.

Международный терминал находится прямо здесь. Я останавливаюсь в запретной зоне, и мы выходим.

— Они не отбуксируют твою машину? — она спрашивает.

— Мы быстро. — Пусть буксируют. Я не вернусь к этому. Как только мы получим билет девушки, я куплю свой собственный куда-нибудь подальше отсюда.

Мы останавливаемся у экрана отправления, и она указывает на рейс в Барселону. — Этот. Меня смогут забрать оттуда.

Он уходит через час.

— Пошли, — говорю я и веду ее к кассе.

Несмотря на все наши волнения, агент и глазом не моргнула, выписывая девушке билет.

Сжимая паспорт в руке, она поворачивается ко мне. Ее карие глаза встречаются с моими.

Мне осталось сказать последнее. — Никогда не возвращайся в Нью-Йорк.

Она судорожно втягивает воздух. — Этот город может отправиться в ад.

Ее кеды Converse с розовой подошвой шлепают по полу, когда она бежит к линии досмотра.

Я жду, пока она скроется из виду, а затем иду к другому агенту.

Когда я говорю ему, что полечу любым рейсом, который отправляется в ближайший час, кроме того, что в Барселону, он качает головой.

— Все остальные рейсы, которые вылетают в ближайший час, заполнены, — говорит он мне. — Вы можете попробовать отправиться в другую авиакомпанию, чтобы проверить, что у них есть. Второй терминал.

Я скриплю зубами. Нет времени бегать по аэропорту. Папа, возможно, уже понял, что произошло. — Есть места на рейс в Барселону?

— У нас осталось одно место в бизнес-классе, — подтверждает он.

Девушке в конверсах удалось занять последнее место в эконом-классе. Я начала называть ее так в своей голове, потому что мне кажется странным пережить самый напряженный час моей жизни с кем-то, чье имя я даже не знаю. Теперь она девушка Converse.

— Сколько это стоит?

— Три тысячи пятьсот два доллара.

Мои глаза выпучиваются. Господи, это дорого, но это то, что я получаю, покупая билет за несколько минут до посадки на борт. Я не хочу идти туда, куда идет она, но у меня действительно нет лучшего выбора. Я передаю ему деньги.