Аз уже вылез из-под вагона и тут же сунулся к рюкзаку:

— Игрушка, да?

— Да. Заяц.

— Чаще всего игрушки бывают! — радостно кивнул Азамат. — Хотя вообще любая важная для владельца вещь годится, кроме денег. А так — и украшение может быть, и перчатки, и зонтик. Всё, что человек в поезде забыл, а потом сожалел сильно.

— Про кровь узнали? — спросил Егор у подошедших Макса и Вики, изображавших влюблённых у вагона.

— Да, — отозвалась Вика. — Во вторник самоубийца кинулся под поезд с этим вагоном.

— Про ссору, — вступил в разговор Макс, — сведений нет, но люди часто ссорятся.

Всего три элемента и особая ночь — и вот «болтливая тень» появляется в вагоне и настойчиво ищет расстроенного или сердитого собеседника. Она выпивает негативные эмоции — все, до последней капли — и, если её не развеять, то жертва перестаёт злиться, обижаться, страдать, затем перестаёт замечать тех, кто раздражает и тревожит. А через некоторое время она становится совершенно равнодушной ко всем и всему, кроме себя.

— Зайца я утащу в лабораторию, — заявил Аз.

— Эд тебя отвезёт. Макс, Вика, вас я по домам закину, отзвонюсь Иванычу — и спать.

— Утомительное это дело — в ночь дежурить, — зевнул в кулак Максим.

— Зато какое интересное! — подмигнул Азамат, прижимая к груди рюкзак.

Помеха. Часть 1

10 ноября

Заявка от Альбины Васильевны — головной боли всех дневных групп — поступила под конец смены.

Азамат, картинно уронив голову на папку с текущим делом, воскликнул:

— Только не это! Можно я не поеду?

Ехать к старушке, обожающей дёргать спецотдел, не хотел никто.

Егор оглядел группу и сказал:

— Мы с Викой съездим. Остальные доделывайте отчёты за сегодня и свободны.

Вика с трудом подавила вздох.

Вызов по известному всем адресу от Альбины Васильевны — это не меньше часа пустопорожних разговоров, жалоб на соседей, участкового, продавщиц в окрестных магазинах, сантехников, электриков, почтальонов и всех прочих несчастных, до которых могла дотянуться въедливая пенсионерка.

Но не ехать нельзя: спецотдел обязан проверять все вызовы. Егор едет потому, что старший, а Вика — потому, что лучше всех справляется с вредной заявительницей. Азамата пенсионерка явно недолюбливает, Макса она в последнюю их встречу задержала на два с лишним часа, а со здоровенным новичком отказалась разговаривать наотрез.

Аз ликовал. Эд кивнул и вернулся к отчётам. Максим предложил поехать вместо Вики, но она покачала головой. Раз старший решил, что едет она, значит, так и будет. Да и не настолько её пугает старушка, чтобы просить о замене. А если бы и пугала, Вика не привыкла прятаться от страхов.

Она подхватила сумку и пакет, собрала стопку положенных в таких случаях протоколов и спустилась к гардеробу. Тёмно-серое пальто, серебристый шарф, перчатки — готова. Шапку можно пока не вытаскивать из пакета: на улице тепло и снежно, а они с Егором в любом случае на машине. Вика бросила последний взгляд в зеркало, поправила шарф и направилась к гаражу.

Через десять минут Вика, сидя на привычном месте в машине Егора, спросила:

— Что там на этот раз?

— Ничего нового, — пожал плечами старший, выводя «форд» из гаража. — Очередная жалоба на соседей.

Альбина Васильевна Коврова вызывала «спецов» постоянно. Им ещё повезло: Б-пять в этом году получали вызовы от гражданки Ковровой всего два раза. А вообще запросам пенсионерки не было конца: она требовала проверять и перепроверять подозрительных соседей, обследовать мясо в ближайшем продуктовом, инспектировать чердаки и подвалы окрестных домов, обновлять защиту на светофорах, изучать местных котов и бродячих собак на предмет одержимости, обыскивать кусты, потому как в них точно-точно что-то завелось и снова проверять соседей. Словом, «работа» для спецотдела находилась у Альбины Васильевны не менее четырёх раз в неделю. А ещё порция нотаций, ворчания и замечаний. После каждого изматывающего разговора с Ковровой хотелось взять три выходных подряд и проспать их от и до.

На улице по-прежнему шёл пушистый, почти новогодний снег, так что Егор вёл машину медленно и осторожно.

Через полчаса «Форд» остановился у знакомой панельной пятиэтажки, выкрашенной в красно-розовый цвет. Егор отчитался диспетчеру о прибытии на место, и они пошли к пятому подъезду.

Снегопад усилился, и Вика решила, что зря не взяла шапку: теперь волосы отсыреют.

Егор позвонил в девяносто вторую квартиру, но Альбина Васильевна не торопилась открывать. Как-то она продержала группу у подъезда, взявшись пылесосить ковёр, а в другой раз не услышала звонка из-за голосящего телевизора.