Макс почувствовал, как Егор двинулся вперёд, и осторожно пошёл за ним. Главное — не отпустить ни куртку старшего, ни свитер пленника. И не думать о том, как же холодно. Комната — не бальный зал, так что ещё шаг-другой, и Егор дойдёт до стены. А там и до окна или двери рукой подать. Вот ещё бы не было так холодно — и совсем хорошо.

Наконец, Егор подал голос:

— Стена!

Старший остановился на секунду, велел повернуть направо и идти тем же манером.

Не прошло и минуты, как в вое ненастоящей метели снова раздался голос Егора:

— Окно. Открываю.

Еле различимо раздался слабый стук, потом повеяло свежестью и другим холодом. Максим задумался, чем холод бродячей метели отличается от уличного холода, но так и не сумел сформулировать мысль.

— Открыть глаза можно? — спросил Аз.

— Да.

Снежинок перед глазами стало куда меньше: уже можно было различить стены и тёмный прямоугольник окна со слабо мерцающими снаружи гирляндами на кустах.

— Смотрите, как красиво летит, — восхищённо выдохнул Азамат.

Бродячая метель, вихрясь узкими спиралями, действительно улетала. По-своему зрелище и правда было красивым, но Макс слишком продрог, чтобы оценить его изящество. Длинные снежные спирали быстро утягивались в открытое окно и стремительно поднимались к тёмному небу, сплетаясь между собой и тут же расплетаясь в бесконечном танце.

— Вы целы? — послышалось от двери.

Макс обернулся: встревоженная Вика стояла на пороге, глядя на коллег обеспокоенно и с некоторым подозрением.

— Да, — ответил Егор.

— Метель улетела, — отчитался Аз, сгрузивший пленницу на пол. — Никогда не видел, как она уходит из помещения. Такая красота!

— Девушка в этом доме пропадала? — спросил Максим.

— Да, Римма Молчанова. В золотистом платье. Это она?

В комнату опасливо сунулся Лис и кивнул:

— Да, это Римма. И Захар, и Тоха. А зачем вы их связали?

Пленники перестали дёргаться: то ли устали, то ли то, что их одержало, затаилось.

— Так надо, — отмахнулась Вика. — Гражданин Радковский, что ещё было в том артефакте?

В комнату заглянул парнишка, с которым они разговаривали, пока не вмешалась Кира. Надо же, а он ведь и не намекнул даже, что это его затея.

— Ну, я не знаю, — протянул он. — Покупал только метель.

— Зачем? — хмуро спросил Егор.

— Просто так. Для прикола. Ну, чтоб в комнате метель была, прикольно же! А то скучно… Раньше, когда на Лысой горе собирались, там прикольно было. А щас нет.

Насколько знал Максим, сборища на Лысой горе у прекратились пару лет назад, после того, как у хозяйки квартиры, где тусовались вольные видящие, погиб сын.

Интересно, он «лысогорскую компанию» застал совсем юным или просто выглядит моложе своих лет?

— Метель, кстати, не опасная, я знаю, — продолжал парнишка. — Так что закон мы не нарушили.

— С этим мы ещё разберёмся, — заверила Вика. — Что могло одержать ваших друзей, знаете?

— Не-а, — помотал головой Радковский. — Типовое изгнание попробуйте — вдруг поможет?

В коридоре послышался шум.

— Привет, — кивнула Вика кому-то за дверью. — Присмотрите пока за молодыми людьми, ладно? У нас тут изгнание намечается.

Приехавшие Н-три с любопытством заглянули в комнату, потом забрали Лиса, Радковского и Киру.

Затихших пленников вытащили на середину комнаты, Аз живо начертил базовую защиту вокруг них — на всякий случай.

Затем Егор скомандовал:

— Типовое изгнание на счёт «три». Раз, два. Три!

Учетверённый знак завис над парнями и девушкой. Затем рухнул на них — и в следующую секунду из людей вырвались мелкие существа, похожие на шестилапых куниц с фазаньими хвостами. Отчаянно вереща, они ринулись к окну и, мешая друг другу, попрыгали с подоконника.

Аз помчался следом и, глядя в окно, удивлённо сказал:

— Это же лесные просторники! Они иногда вселяются в людей на природе и порождают эйфорию от созерцания красоты. У кого-то смех и восторг, у кого-то желание кричать от счастья или бегать по берегу, по полю или по лесу. И пахнут они обычно луговыми цветами или хвоей. В общем, всякой природой.

— Что-то здесь пахло отнюдь не луговыми цветами, — вздохнул Максим.

— О да, я заметил, — заверил Аз, по-прежнему глядя в окно.