Шрифт:
— Вы можете определить, кто пытался уничтожить дар Горчакова? — спросил я целителя.
— К сожалению, нет, — удивленно ответил он. — Но попытка была, это совершенно точно.
— Спасибо, что сразу сообщили, Антон Григорьевич, — сказал я. — Я прошу вас никого не пускать в палату к Ивану.
— Понимаю, — отозвался целитель. — Наверное, нужно сообщить в Тайную службу?
В его голосе звучала неуверенность.
Многие побаивались Тайную службу.
— Я сам сообщу, — сказал я.
И вспомнил еще кое-что важное.
— Скажите, Антон Григорьевич, вы хорошо знаете Ивана Горчакова? Он ведь проходил практику в вашем госпитале.
— Да, он помогал мне. Очень талантливый молодой человек. Жаль, что с ним случилось такое несчастье.
— В таком случае, мне и с вами надо поговорить, — сказал я. — Утром вы еще будете на службе?
— Да, моя смена заканчивается в обед, — ответил Макаров. — Но я живу прямо при госпитале, так что жду вас в любое удобное время.
Я попрощался с ним и сразу послал зов полковнику Зотову. Но привычное мысленное усилие наткнулось на стену ментального блока.
Зотов был чем-то занят и не хотел, чтобы его беспокоили.
Что ж, отложу разговор до завтрашнего утра.
Глава 10
На рассвете меня разбудил Зотов. Его холодный, бодрый голос зазвучал в моей голове:
— Доброе утро, Александр Васильевич!
— Доброе утро, — зевнул я.
— Прошу прощения, что не смог вчера ответить. Тут у нас такое закрутилось, я всю ночь не спал…
Перебив сам себя, Никита Михайлович спросил:
— О чем вы хотели со мной поговорить?
— О происшествии во время церемонии Выбора Пути. Уже слышали?
— Краем уха. Кажется, один из выпускников Императорского лицея потерял дар?
— Вот именно, — подтвердил я. — И дар он потерял не сам. Ему помогли.
— Почему вы так решили? — поинтересовался Зотов.
— Это решил не я, а целитель госпиталя. Он обнаружил следы сильного ментального воздействия.
— Как зовут этого пострадавшего? — насторожился Никита Михайлович.
— Иван Горчаков. Незаконнорожденный сын князя Горчакова.
— Только этого мне не хватало! — огорченно воскликнул Зотов. — Теперь князь поднимет шум на всю столицу.
— Это вряд ли, — возразил я. — Князь Горчаков не хочет признавать сына. Вчера он всеми силами пытался убедить меня, что Иван потерял дар по собственной неосторожности. Переутомился во время занятий.
— А вы не поверили?
В голосе Зотова я услышал одобрение.
— Не поверил, — согласился я.
— Пожалуй, придется мне заглянуть в госпиталь и поговорить с этим Горчаковым, — решил Зотов. — Где бы только время найти.
— Давайте поговорим с ним вместе, — предложил я. — Иначе вам придется пробиваться к нему в палату силой. Я попросил целителей никого к нему не пускать.
— Вы кого-то подозреваете?
— Да, — не стал скрывать я. — Но это именно подозрения, мне пока нечем их подтвердить.
— Назовите имя, — потребовал Зотов.
— Обсудим это при встрече, Никита Михайлович, — предложил я. — Вопрос слишком деликатный.
— Хорошо, — подумав, согласился Зотов. — Тем более, что мне тоже надо с вами поговорить.
— О чем? — поинтересовался я.
— Скажу при встрече, — ответил Зотов любезностью на любезность. — Дело слишком деликатное.
— Умеете вы заинтриговать, — рассмеялся я и окончательно проснулся.
— Как и вы, Александр Васильевич, — не остался в долгу Зотов. — Предлагаю встретиться возле госпиталя, скажем, через три часа. Надеюсь, к тому времени я уже освобожусь.
— Договорились, — согласился я.
Закончив разговор, я вскочил с постели, подошел к окну и отдернул шторы. Комнату залило утренним светом. За стеной, на кухне, плескала вода и звякала посуда. Я прислушался и услышал, как Игнат что-то тихо напевает себе под нос.
Вот неугомонный старик!
— Доброго утра, Игнат! — с улыбкой поздоровался я, выходя на кухню. — Не спится тебе?
Игнат мыл посуду, которая осталась после нашего позднего ужина. Над раковиной вздымались горы мыльной пены, многочисленные тарелки сверкали.
— Доброе утро, Александр Васильевич. Не спится. Я в лицее привык рано подниматься, завтраки разносить.
— А это что такое? — удивился я, заметив огромное кресло, которое стояло посреди кухни.
На спинке кресла висел аккуратно сложенный клетчатый плед.