— Именно так, — твердо ответил Игорь Владимирович. — Именно.

Времени почти не оставалось. Отец всегда отличался пунктуальностью, а значит, через три минуты они с Анной будут в столовой.

Поэтому я одним глотком допил кофе и попрощался с дедом:

— До свидания, Игорь Владимирович! Я пришлю вам зов.

Обгоняя слугу, который вызвался меня проводить, я легко сбежал по широкой лестнице. Бросил насмешливый взгляд на сурового мраморного воина. На мой взгляд, с зонтиком он смотрелся куда лучше.

Толкнул тяжелую дверь и оказался на улице, сразу же окунувшись с головой в весеннее тепло. Припекало совсем по-летнему, несмотря на конец апреля. Спасибо магии — это ее сила делала погоду в Столице такой комфортной. Несмотря на близость холодного моря, даже зимы в этом городе отличались удивительной мягкостью. Снег выпадал только в конце декабря и держался до марта, на радость ребятне. А затем быстро таял, чудесным образом почти не оставляя после себя грязи и слякоти.

Волшебство!

Слуги так и дежурили возле ворот. И открыли их, едва заметив меня. Конечно, я мог запросто выйти через калитку, но так не полагалось. Член рода обязан выходить из дворца торжественно, через распахнутые главные ворота.

Я и вышел. А когда тяжелые створки лязгнули за моей спиной, облегченно выдохнул. Надеюсь, со временем находиться в этом доме станет приятнее. Но до того времени еще нужно дожить.

Покрасневшее солнце опускалось за дома на другом берегу реки. На булыжники набережной ложились длинные тени от фонарей.

Секунду я раздумывал — не послать ли зов целителю госпиталя, чтобы узнать, как там Иван Горчаков. Но решил подождать. Как только у целителя появятся новости, он сам меня найдет.

Поеду-ка я домой, поговорю с Игнатом. Надеюсь, старый служитель выполнит мою просьбу и заглянет на огонек.

По пути к главному проспекту я заглянул в отделение Имперского банка. Приветливый банковский служащий перевел нужную сумму с моего счета на счет Севы Пожарского, и я сразу же послал другу зов, чтобы он не сошел с ума от радости и удивления.

— Это не ошибка и не мотовство, — сказал я Севе. — Просто граф Толубеев оказался чрезвычайно щедрым заказчиком.

— Побольше бы таких, — обрадовался Сева. — Так что насчет сегодняшнего вечера? Предлагаю встретиться в «Румяном поросенке». Гуляем за мой счет!

— Сегодня никак не получится, — с сожалением сказал я. — У меня наклевывается новое дело, и предстоят две важные встречи.

— Так может, я смогу тебе помочь? — предложил Сева. — Смастерю еще один уникальный артефакт, ты только чертежи достань.

— Все может быть, — обнадежил я друга. — Не теряй надежды.

Извозчик, неторопливо пробираясь в толчее городских улочек, довез меня до Каменного острова и высадил возле обзорной площадки. Юная барышня в белой шляпке оперлась загорелыми руками о тонкую ограду и мечтательно вглядывалась в морскую даль — с площадки открывался великолепный вид на вечерний залив.

Я проследил за ее взглядом и увидел на сверкающей морской глади парус. В лучах закатного солнца он казался красным.

Ну, надо же!

Я прошел знакомой тропинкой вдоль берега. В парке быстро темнело. На скамейке возле моей калитки сидели две смутные тени.

Тени таинственно двигались в вечернем сумраке. Я уловил обрывки тихого разговора. Покачав головой, я вышел на освещенную фонарями парковую дорожку.

— Александр Васильевич, это вы? — нерешительно спросила одна из теней.

— Игнат? — радостно окликнул я. — Иди к калитке, сейчас я тебя впущу. А с кем ты там?

— Это я, Александр Васильевич, — отозвалась вторая тень.

Я узнал голос садовника Люцерна.

— Доброго вечера, господин Люцерн, — поздоровался я, отпирая калитку.

— И вам доброго вечера, — кивнул садовник, не снимая шляпы.

В тени под широкими полями шляпы сверкнули желтым светом его глаза. И тут же снова погасли.

— Ты давно ждешь? — спросил я Игната. — Голоден?

— Не до еды мне, Александр Васильевич, — виновато улыбнулся Игнат.

Его седые волосы, похожие на пух одуванчика серебром отливали в свете паркового фонаря.

— А к вам Юрий Николаевич приходил, — сказал он.

— Какой Юрий Николаевич? — удивился я.

— Горчаков.

— Вот как? И чего он хотел?

— Мы с господином Люцерном его заметили. Вот здесь, на скамейке сидели, а Юрий Николаевич со стороны реки подошел. Обошел вокруг вашего сада, а потом собрался в калитку постучать. А как я с ним поздоровался, так он и передумал. Сказал, что ошибся, и быстро ушел.