— Ты знаешь этих троих, Ефим?

— Этих-то? Да, слышал о них.

— И кто они, что собой представляют?

— Да, пустые они все, кроме Густава.

— Что значит, пустые?

— Ну, шляхтич этот, Казимир — байстрюк, один гонор вместо родословной. Вахтанг — какой-то мелкий князёк, у которого даже герба нет и потому непонятно, настоящий он дворянин али нарисованный наместником за подарок какой. Сведений о том не имею.

— Ну, а Густав?

— Про Густава я знаю меньше всего, странный он, но вроде, действительно барон.

— Понятно, сборная солянка желающих казаться теми, кем они не являются.

— Не ведаю о том, о чём знаю, то вам с Петром и сообщил.

— И на том спасибо тебе, Ефим, уважил.

— Ты это… берегись, теперь они могут и подлянку какую устроить, ты с собой кинжал носи студенческий. Пусть он парадный, но из железа сделан, отбиться можно.

— У меня бляха студенческая есть, ею, если что, отмахиваться и буду, а кинжала у меня и нет пока, его ещё купить надо.

— Бляха хорошо, а остерегаться нужно.

Говоря эти слова, Ефим оглянулся, и вообще, вёл себя, что называется, осторожно, всем своим видом показывая, как надо остерегаться и опасаться.

— Посмотрим, кто предупреждён, тот вооружён. К тому же, на ножах биться — это уже чересчур, — я старался не показывать, что сам очень их опасаюсь.

— Ну, моё дело предупредить тебя, а твоё — смотреть в оба, глядишь, и отстанут от тебя, или передумают.

— Не отстанут и не передумают, попробуют что-нибудь сотворить, а не получится, так вряд ли попытки оставят. Знаю я природу подобных людей, отец рассказывал мне, таких только ломать нужно, тогда отстанут, либо на других перейдут, если живы останутся.

— Гм, Фёдор. А ты не похож на грозного парня.

— Да я и не грозный, я обычный, но за себя постою и не отступлю.

— Как знаешь.

— А что ещё остаётся? Мне совсем не до них, нужно учиться да готовиться, а не в неприятности влезать. Но если так уж случилось, то проблемы стану решать, как они возникнут, всё равно я не угадаю, когда они устроят мне очередную пакость.

— Это да. Тут только остаётся ждать.

На этом разговор и закончился. Может, и Пётр, и Ефим ему не придали значения, а мне забыть оказалось трудно. Да и подготовиться к будущей встрече с негодяями всё равно придётся, хочется мне того или нет. А как я могу это сделать?

Использовать дар на территории академии напрямую нельзя, хотя Густав его использовал, но без свидетелей, да и не нанёс он мне большого вреда, кроме морального, а потому и сошло всё им с рук, так же, как и в случаях с другими. К тому же, я дал им отпор, чему имеются свидетели.

Отсюда напрашивается вывод, что неприятности меня могут подстерегать, скорее всего, за пределами академии, а если на её территории, то в то время, когда она пустынна. Конечно, они смогут подловить меня, но как они проследят за мной? В общем, о том лучше вовсе не думать, только нужно решить, как можно использовать свой дар за пределами территории академии, там это окажется даже проще.

Мне хотелось вновь встретиться в лаборатории с профессором и узнать больше о своём даре, самое главное — как его ещё можно использовать, особенно, в случае необходимой обороны. Но, к сожалению, меня в лабораторию к нему не вызывали, не знаю, почему. И я решил, что всего заранее предусмотреть не смогу, стану действовать по обстоятельствам.

За всеми этими тревогами пролетел сентябрь, а за ним и половина октября. Постепенно я стал забывать случай в столовой, к тому же, появились новые заботы и ожидания. Как-то вечером в один из дней вернулся из города Ефим и, дыхнув слегка сивушными парами, предложил.

— А давайте сходим в какое-нибудь заведение и погуляем, мы же теперь студенты, и мы совершеннолетние. Можем и выпить, и девок найти себе.

— Девки — это хорошо, — ответил на предложение Пётр, на минуту отвлёкшись от учебника по физике, — особенно гулящие.

— Ну, а какие же ещё? Именно они-с!

— Ничего себе, — я с удивлением посмотрел на Петра с Ефимом, — какие ещё гулящие девки? Я думал, ты нас зовёшь познакомиться с кем-то из порядочных барышень.

— И позову, когда познакомлюсь, но пока таких не знаю, я всё больше по беспорядочным хожу. Уфф, — тут Ефим покачнулся и плюхнулся с размаху на собственную кровать, — уфф, кажется, с наливкой я переборщил.

— Ты где был? — спросил его Пётр.

— А, — неопределённо махнул рукой Ефим, — много где. В номерах тоже.

— Не слишком ли ты рано начал разгульную жизнь?

— Так, а почему нет? Я же не вы, мне знания важны, но и жизнь весёлая нужна не меньше. Пойдёте к девкам? Там такие есть сочные листфляндки, — тут Ефим закатил глаза и даже почмокал губами, вспоминая, как целовал мягкие белые груди доступных девок.

— Не пойдём, — ответил я, Пётр тут же кивнул, согласившись со мной.