Мне было грустно, что он так долго страдал от своих чувств к Дженне, но я понимала, почему он не делал первый шаг. Он слишком заботился о ней, чтобы подвергать её возможной боли.

И всё же... Если подойти к этому с правильным настроем (например, наглостью), вполне можно было бы убедить (или припугнуть) семьи, чтобы они наконец закопали топор войны. Хотя да, я с трудом могла представить, что милая Дженна и мой слишком заботливый брат справились бы с этим так же хорошо, как кто-то с моей более напористой (и упрямой) натурой.

Вечер продолжался ещё час, контейнер с билетами наполнялся всё больше. В целом, вечер можно было назвать успешным, но каждый раз, когда я ловила взгляд Оуэна, устремлённый на Дженну, внутри у меня что-то болезненно сжималось.

Только когда половина гостей уже разошлась, у меня наконец появилось время снова задуматься об этой парочке.

Я вполуха слушала, как Оуэн разговаривал со своей соседкой миссис Томпсон, пока сама окидывала зал взглядом в поисках Дженны.

Она стояла чуть в стороне, беседуя с актрисой, игравшей Джульетту. Её улыбка была такой заразительной, а смех — таким искренним. Нетрудно было понять, почему Оуэн влюбился в неё. Но действительно ли не было никакого способа им помочь? Вряд ли, когда даже мысль о её кузене — имени которого даже не требовалось упоминать — вызывала у меня желание сжать купюры, которые Оуэн только что передал мне.

— Вот, миссис Томпсон, — сказал Оуэн, передавая женщине лотерейные билеты. — Спасибо за поддержку больницы. Ваша дочь отлично справилась в роли Джульетты.

— Да, правда, — поддакнула я, исполняя роль верного напарника. — Она была великолепной Джульеттой.

— Спасибо, — засияла миссис Томпсон. — Обязательно передам ваши слова. Она всегда жутко нервничает перед премьерой! Хотя в этот раз это сыграло ей на руку — «Ромео и Джульетта» всё-таки очень драматичная история.

Оуэн рассмеялся и что-то ответил, но я не слушала — мои мысли зациклились на словах миссис Томпсон.

«Ромео и Джульетта» — это драматичная история любви.

Оуэн не хотел приглашать Дженну на свидание из-за вражды между нашими семьями. Марджори на собрании «Друзей библиотеки» сказала, что Мэнны и Уорнеры смогут вести себя цивилизованно, только если дело дойдёт до смерти или романтической истории в стиле «Ромео и Джульетты».

А что, если я смогу организовать такую любовную историю?

Сам Оуэн говорил, что наши семьи, возможно, смогли бы забыть старые обиды, если бы возник роман между Мэннами и Уорнерами. Правда, путь к примирению был бы ухабистым и полным неприятных эмоций.

Но меня это не беспокоило. Я уже привыкла к сплетням и драмам — работа клерком в городском совете Фокс-Крика этому поспособствовала. Семейные конфликты, конечно, не доставили бы удовольствия, а мысль о необходимости мириться с Уорнерами вызывала у меня зубной скрежет. Но если это ради Оуэна — я готова.

Тем более роман не обязательно должен быть настоящим. Он просто должен продлиться достаточно долго, чтобы Оуэн решился пригласить Дженну на свидание. А когда они уже будут вместе, я смогу без всяких сожалений распрощаться со своим фальшивым кавалером из семьи Уорнеров. Просто притворюсь, что мы остались в хороших отношениях, чтобы семьи не возобновили вражду.

В конце концов, это будет несложно. Я уже поступала так со всеми своими бывшими — несмотря на ненависть к Уорнерам, моя семья не найдёт причин подозревать, что я не смогла закончить отношения на дружеской ноте.

— Кто же тогда будет моим фальшивым Ромео? — пробормотала я себе под нос.

В семье Уорнеров было несколько вариантов. В первую очередь, наследники: Айзек Уорнер, финансовый директор компании; Логан Уорнер, старший брат Дженны, возглавлявший юридический отдел Уорнер Принт; и, конечно, последний и самый нежелательный — Сэмюэль Уорнер.

Но я обменялась от силы десятком фраз с Айзеком с тех пор, как мы окончили школу, и он был эмоционален как камень. Логан же... Логан меня пугал. В отличие от болтливого Сэмюэля, Логан знал, когда лучше помолчать, и его широкие плечи вместе с вечно мрачным взглядом делали его откровенно устрашающим.

Оставался Сэмюэль.

Фу.

Нет.

Правда, были ещё Коннор и Макс — сыновья единственной дочери Уорнеров. Но они уехали в колледж и с тех пор появлялись в Фокс-Крике только наездами.

— Эй, Оуэн, ты не знаешь, планируют ли Коннор или Макс Уорнеры возвращаться в Фокс-Крик? — спросила я.

Оуэн удивлённо моргнул.

— Да. Дженна говорила, что они сейчас работают в других компаниях, набираются опыта, но собираются вернуться. Только это будет ещё не скоро — год или два. А что?

— Просто так, — я скрестила руки на груди, задумавшись.

Коннор и Макс, очевидно, отпадали. Значит, единственный реальный вариант — Сэмюэль.

Мы с ним сталкивались достаточно часто, чтобы роман выглядел правдоподобно. К тому же у него был тот самый обманчивый шарм, который помог бы убедить окружающих, что мы по уши влюблены, несмотря на наши вечные словесные перепалки.