Пребывание здесь с ним зимой всегда настраивает меня на размышления, но летом мое настроение становится более мрачным.

— Ты сохранишь свое шале после смерти родителей? — спрашиваю я его, и он давится своим напитком.

— Мрачноватая тема, Зайка. С твоими родителями все в порядке?

— С ними всё хорошо. Думаю, мне просто интересно, что ждет нас в будущем.

— Никогда не задумывался об этом. Вероятно, я представляю, что он достанется нам с Ханной, и если только он не превратится в деньги на ветер, то не понимаю, почему бы нам не оставить его себе. Что насчет тебя? Ты бы продала свое шале?

— Никогда, — отвечаю я ему. — Я бы сохраняла его так долго, как только могла. Мой отец любил проводить здесь каникулы, когда был ребенком. Моя бабушка не хотела бы, чтобы его продали. Она хотела, чтобы я приезжала сюда как можно чаще, чтобы когда-нибудь привезла сюда своих детей. Научила их кататься на тех же склонах, что и она.

Райан придвигается ближе и кладет руку мне на плечо.

— Ты этого хочешь?

Да. Нет. Возможно. Откуда мне знать?

— Тебе когда-нибудь хотелось, чтобы мы с тобой встретились при других обстоятельствах? — интересуюсь я. Не знаю, почему меня посещают такие мысли, но они продолжают одолевать.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, например, если бы мы встретились в баре или еще где-нибудь. Если бы ты пригласил меня на свидание, и мы пошли поужинать, поцеловались где-нибудь на пороге дома. Если бы у нас не было такой сложной истории?

Он откусывает кусочек от своего сэндвича и медленно жует, как будто ему больно пережевывать его.

— Я так не думаю. Нет.

— Нет? Что, если бы мы встретились где-нибудь в университете? Мы могли бы возненавидеть друг друга. Или, может быть, мы бы…

Я не могу закончить предложение, оно застревает у меня в горле из-за комка. Райан откладывает свою еду в сторону и сажает меня к себе на колени. Я легко на это соглашаюсь, хотя знаю, что это плохая идея. Это моя вина, что я погрязла в таких глубоких и многозначительных мыслях. Я должна была сделать все так, чтобы было светло и безопасно. Говорить хоть об облаках, хотя их и нет.

— Посмотри на меня, — говорит он, обхватывая мое лицо ладонями. — Хотел бы я, чтобы сейчас у нас были другие обстоятельства? Конечно, абсолютно точно. Но я бы ни на что не променял воспоминания, которые у нас сложились за всю нашу жизнь. И нам еще многие из них предстоит создать.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я чувствую, что сейчас произойдет, и я качаю головой, чтобы избавиться от них.

— Нет.

— Да, Кайла, — улыбается он. — Никто другой и близко к тебе не подойдет. Я тебя люблю. Ты — это все. Моя полярная звезда.

Мои глаза наполняются слезами, и воспоминание о прошлой ночи выходит на первый план.

— Ты говоришь это только потому, что я сказала…

— Не-а, — говорит он, прерывая меня поцелуем. — Я говорю это, потому что люблю тебя, и теперь, когда я это сказал, не знаю, почему так долго ждал.

Он запрокидывает голову и кричит в огромное голубое небо над нами.

— Я люблю Кайлу МакИннс!

Он прижимает руку к сердцу, и я инстинктивно делаю то же самое. Но пока он радуется, я изо всех сил стараюсь сдержать свое сердце.

Глава 45

Тринадцать зим назад / Пятнадцать лет

Райан опускает предохранительную планку на последнем в этот день подъемнике. В этом году мы каждый день стараемся подниматься на вершину последним подъемником, а затем спускаться на лыжах обратно, чтобы отведать дымящиеся кружки chocolat chaud (прим. — фр. горячий шоколад) и соленого frites (прим. — фр. картофель фри).

— Vite, vite! (прим. — фр. Быстрее, быстрее!) — каждый раз кричат работники, торопя нас, когда мы несемся через ворота, которые пытаются закрыться. Знаю, что рано или поздно мы опоздаем, но пока каждый раз бежим. Это мы, два адреналиновых наркомана. Мы всегда гонимся за новыми острыми ощущениями с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы кататься на лыжах.

— Могу я задать тебе вопрос? — спрашивает он, откашливаясь, чтобы прочистить горло.

Я наклоняюсь к нему всем телом.

— Конечно, всегда.

Он делает глубокий вдох и выпаливает свой вопрос:

— Ты когда-нибудь с кем-нибудь целовалась?

Выражение его лица скрыто за защитными очками, и я рада, что он не видит моего, потому что мои глаза широко раскрыты и полны паники. Я не ожидала, что он спросит меня об этом.

Во время наших поездок в горы мы почти никогда не говорим о нашей жизни дома. Они всегда были нашим шансом сбежать в место, полное волшебства и чуда, но Райан весь день был тише обычного. Интересно, как долго он ждал, чтобы спросить меня об этом.