Как долго мы сможем продолжать в том же духе? Умру ли я, зная, что у меня было много отличного секса, но никто никогда не любил меня по-настоящему, потому что я держала свое месте в сердце для него?

— Ну, а что, если бы у меня был парень, Райан? Что, если бы я встречалась с кем-то в этом году?

— Я бы надрал ему задницу, — ворчит он, бросая на меня свой лучший хмурый взгляд.

— Так же, как надрал задницу Кэмерону, и твой отец выставил тебя на мороз?

Его брови сходятся на переносице, и я разглаживаю их большим пальцем.

— Ханна мне рассказала.

— Я не должен был этого делать, — говорит он.

— Ты выпил. Давай забудем об этом разговоре и пойдем немного поспим.

— Я ничего не могу о тебе забыть. Никогда. Ты моя Полярная звезда. Ты всегда направляешь меня домой.

Он стягивает со спинки дивана одеяло и накрывает нас. Некоторое время мы лежим, вплетенные друг в друга, в тишине, нарушаемой только звуком нашего дыхания и тихим гудением холодильника. За окном, высоко над горами, сияет полная луна. Когда мы были детьми, мне было так приятно осознавать, что мы можем поднять глаза и увидеть одно и то же небо, одни и те же звезды. Но у нас никогда не будет такой возможности теперь, когда мы живем в разных часовых поясах.

— Ты можешь солгать мне? — сонно спрашивает он.

— Хм?

— Знаю, ты сказала, что нет такого мира, где мы сможем быть вместе. Но ты можешь притвориться, как в старые добрые времена?

— Райан, — я зажмуриваюсь, и он переворачивается на бок, уткнувшись лицом мне в живот.

— Пожалуйста…

Прямо сейчас мы должны быть счастливы. Он здесь, в моих объятиях, в моем доме. Этого должно быть достаточно, но это пытка, и чем больше мы этим занимаемся, тем хуже становится. Немного мечтаний наяву не могут сделать это еще более болезненным, чем уже есть.

— Где-то… — шепчу я, гладя его по волосам плавными, медленными движениями. — Где-то есть мир, в котором мы вместе. Каждое утро, просыпаясь в моих объятиях, ты чувствуешь, как бьется мое сердце у твоей щеки. Иногда ты готовишь кофе, а иногда моя очередь, но ты всегда возвращаешься и пьешь его в постели. Я тру тебе спину в душе, а ты моешь мне голову. Мы каждый день катаемся на лыжах, на обед едим пиццу. Ты мой, а я твоя, и мы так, так сильно счастливы.

Еще долго после того, как он заснул, я продолжаю говорить, изливая свою душу, вытирая слезы, прежде чем они успеют капнуть ему на лицо. Я рассказываю ему обо всем, обо всех тех мирах, которые себе представляла, о каждом желании, которое я когда-либо загадывала, хотя знаю, что у них нет ни малейшей надежды на то, что они сбудутся.

Глава 21

Девять зим назад / Девятнадцать лет

Пока Кайла одевалась, я завязал презерватив, завернул его в салфетку и засунул поглубже в корзину для мусора. Мы сказали родителям, что собираемся покататься на лыжах в соседней долине, но гораздо лучшим вариантом было сбежать и вернуться в ее пустой дом.

В зеркале вижу, как она распускает свои косички и расчесывает колтуны на затылке, которые я запутал.

— Мне нравится с тобой этим заниматься, — говорит она. — Сексом.

— Да? — Спасибо, блядь, за это. — Мне тоже.

— Как думаешь, в следующий раз мы можем попробовать позу наездницы?

Стоя у нее за спиной, я покрываю поцелуями ее шею, моя рука скользит под ее свободную футболку.

— Эм, да, определенно. Звучит сексуально.

— А ты пробовал ее раньше? — спрашивает она, затем качает головой. — Извини, знаю, что не должна спрашивать.

— Все в порядке. Нет, не пробовал раньше.

Я не пробовал ее, потому что она все еще единственный человек, с которым я спал, но не знаю, подумала бы она, что это хорошо или плохо. Не хочу, чтобы она думала, что я неудачник, который не может переспать с девушкой, но пару раз, когда у меня была такая возможность, я хотел только ее.

Она поворачивается ко мне лицом, скручивает волосы в пучок и закрепляет его на макушке.

— Есть ли что-нибудь, что ты хотел бы попробовать?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, есть что-нибудь, что тебя интересует? Как думаешь, не имеет ли смысл нам использовать друг друга? Для практики?

— Так вот в чем дело? Мы используем друг друга?

— Не делай вид, будто это что-то плохое. Мне нравится знать, что я могу прийти к тебе и попробовать что-то вместе с тобой. На тебя можно положиться. Мы явно увлечены друг другом, но мы ни в коем случае не можем привязаться друг к другу и все испортить.

У меня скручивает живот. Тот факт, что я отказываю другим девушкам из-за того, что предпочел бы быть с ней, кажется, будто я уже привязался.