Да, с этим сложно поспорить. Бал… Сколько волшебства в этом слове: музыка, прекрасные наряды, танцы, блюда от императорских поваров, комплименты от кавалеров и светские беседы. Стоило только представить всю эту красоту, как…

– Погоди, твой отец что купил это, – я потрясла приглашением, – специально для меня?

– Да, Ариша, специально для тебя, – кивнула Айла. – Ты же знаешь, как мой отец относится к тебе. Твоя покойная матушка вытащила с того света моего младшего братца. Считаешь, это недостаточно весомый повод, чтобы мой отец стал приглядывать за тобой и помогать по возможности? Барри – его единственный сын и наследник. Мы никогда не забудем, как он, еще совсем ребенок, лежал и задыхался. Отец нанял лучших целителей. Приезжал даже целитель из императорского дворца, и никто не смог вырвать нашего Барри из лап смерти. Никто, кроме тети Адель.

– У него было воспаление легких, Айла, – повторила я то, что и так все знали. – Императорские лекари неправильно поставили диагноз и лечили его не от того, от чего было нужно. Они привыкли лечить магические болезни и думали, что у него какое-то магическое отравление. Матушка не чувствовала магию и сразу предположила, что это болезнь тела.

– Маги так редко болеют простыми болезнями, – Айла покачала головой. – Обычно магия причиняет недуги своему хозяину, а тут… И никто, кроме простой травницы, не справился с простым воспалением легких, – поджала губы она.

Мне резануло слух «простое воспаление легких» из уст Айлы. Да, маги редко болеют теми же болезнями, что и простые смертные, оттого и такое пренебрежение. Оно, это воспаление, было совсем не простым. Матушка не спала несколько ночей, отпаивала мальчика, следила за его состоянием. Помню, когда у него в последний раз поднялась температура, она чуть не сошла с ума от отчаяния. Но жар все-таки спал, мальчик пошел на поправку.

Я никогда не забуду, как отец Барри и Айлы, богатый алхимик и знатный маг, стоял на коленях перед мамой и целовал ее руки. Она тогда смущалась, а он по-настоящему плакал.

Когда матушка умерла, именно глава семейства Бастр оплатил ее похороны. Изначально мы планировали похоронить ее в деревне, в которой матушка родилась, но господин Бастр оплатил место на столичном кладбище. Только благодаря ему у мамы есть памятник – статуя в полный рост, изображающая ее с корзинкой, полной трав. У нашей семьи никогда бы не хватило средств, чтобы так увековечить память матери.

После того как отец стал регулярно уходить в запои, лорд Бастр начал выплачивать мне ежемесячное жалование. Не очень большое, всего несколько серебряных монет в месяц, чтобы не опорочить мою репутацию. Если бы не его помощь, я бы точно пошла на паперть. Не знаю, как благодарить этого великодушного мужчину. Он помогает не только деньгами. Пару раз я даже оставалась ночевать в доме Бастров, когда мой отец буянил и становился совершенно невменяемым. В такие моменты я по-настоящему боюсь этого зверя. В его бешеных глазах я больше не вижу своего отца. Нет, мой папа всегда был добрым и даже стеснительным мужчиной. Он нежно любил маму и меня. Теперь же, напиваясь, он называет меня такими словами, которые не должна слышать ни одна женщина.

Стыдно признавать это, но я больше не чувствую любви и привязанности к папе. У меня такое чувство, будто он умер вместе с матушкой, а его шкуру напялил перевертыш.

– Арина? – голос подруги вырвал меня из тяжелых воспоминаний. – Ты слышишь меня? – похоже, она уже несколько минут пытается до меня достучаться.

– А? – растерянно крякнула я.

– Ты идешь на бал, – это даже не вопрос, а почти что приказ.

– Но у меня нет ни платья, ни украшений, ни… – начала перечислять я, но Айла резко оборвала:– Все уже куплено!

От такого заявления я оторопела.

– Как? – мне стоило огромных усилий не свалиться со стула. Бальное платье – это не просто наряд. Его шьют на заказ из самых дорогих тканей. Ни одна швея не возьмет на бальный наряд простой ситец. А у меня нет денег ни на что более дорогое.

– А вот так! – торжественно воскликнула подруга и нырнула за ширму в углу.

Когда она выкатила на середину комнаты два манекена, наряженных в ослепительные бальные платья, я потеряла дар речи. Первое – розовое, с огромной пышной юбкой с оборками. Рукавов нет, глубокое декольте и очень уж тесный корсет.

А вот второе гораздо проще, и оно явно предназначается мне. Молочно-белое платье с квадратным вырезом и рукавами три четверти. Четкие нежные линии, сверкающая глянцевая ткань. Юбка не пышная. Тяжелый атлас ниспадает к полу, очерчивая контуры бедер. Никаких оборок, рюшей и украшений. Строгий фасон, лишь по краям рукавов и юбки тонкой строчкой прилегает кружево.

Но даже на такое простенькое бальное платье у меня никогда не хватило бы денег.

– Нет! – решительно заявила я, замотала головой изо всех сил и попятилась назад. – Нет, я не могу это принять! Это немыслимо дорого, Айла! И приглашение… И платье… Я никогда не…

– Даже слышать ничего не хочу! – возмутилась подруга и махнула на меня рукой, мол, молчи и не говори мне всякую ерунду. – Ты обязательно пойдешь на Весенний бал, будешь веселиться, танцевать, есть вкусную еду и, смеясь, краснеть от тех комплиментов, которые тебе будут отвешивать кавалеры! А если ты в силу своей безмерной глупости вздумаешь отказаться, я тебе этого никогда не прощу! – категорично заявила Айла.

– Не простишь? – не поняла я. – Что ты мне не простишь?!

– Того, что ты готова отказаться от такого шанса, глупышка! Арина, ты заслужила эту поездку, как никто другой! В последние пару лет ты только и делаешь, что пытаешься выжить. Целыми днями готовишь свои настойки, бежишь на другой конец столицы по первому зову очередного нищего больного, который не может позволить себе нормального целителя, – с презрением фыркнула она. – А ведь тебе всего двадцать, дорогая. Ты должна думать о поступлении в академию, развивать свой дар, красиво одеваться и стараться удачно выйти замуж. Арина, это наша с тобой главная задача – найти себе богатых женихов! – с огнем в глазах заявила Айла.