Разбилось зеркало, с которого сползла деревянная рама, рухнул ставший безногим диван.

Хлопая страницами, как птицы крыльями, улетали папины книги, мамины альбомы, Витины учебники, тетрадки и дневник.

Шахматные короли и шахматные королевы проскакали верхом перед строем пешек, выстроившихся на последний парад. Белый король ехал верхом на белом коне, черный король на вороном.

Бом! — в последний раз пробили часы, и футляр их лопнул, как скорлупа спелого каштана.

Так вот какое наказание присудил Вите лес!

Все лесное его сторонилось, вещи, сделанные из лесных материалов, или убегали, или рассыпались, стоило Вите к ним прикоснуться, даже просто взглянуть на них!

Теперь Витя понял, как много он потерял.

Где новенькие лыжи, подаренные папой? Выскользнув в окно, они, как по снежным сугробам, мчатся по облакам!

Где самокат, где выпиленная из фанеры модель самолета, где деревянная кровать, на которой он, Витя, спал?

Как же он осенью пойдет в школу без учебников, без тетрадок, без пенала, без ручки, от которой осталось одно стальное перо!

А что скажет мама? Оказывается, искусственный шелк делают из древесины, и мамины красивые платья полопались, словно радужные мыльные пузыри!

Но, может быть, все это ему только снится?

Витя потер глаза, ущипнул себя за нос, похлопал по бокам. И сразу же из его карманов, словно рой разноцветных бабочек, выпорхнули спичечные этикетки.

Лишиться коллекции, которой завидовали все поселковые мальчишки! Ну нет!

Витя подпрыгнул, пытаясь поймать этикетки. И как только ноги мальчика соскользнули с коера на половицу, под ним с грохотом провалился пол…

А спустя полчаса к дому примчался сбежавший из леса щенок. Ему не пришлось подлезать в подворотню: исчезла калитка, исчез забор.

Шерсть у щенка встала дыбом: он не узнавал знакомого двора. Вместо скамейки — на дорожке четыре дырки, огромная лужа там, где раньше стояла бочка с водой, огромная яма там, где раньше росло дерево.

Садовая яблонька осталась, но ее облепили отвратительные волосатые гусеницы.

— Теперь я тебя съем! — злорадно шипела гусеница, подползая к румяному яблочку. — Улетели твои защитники птицы! И я тебя съем!

Бедное яблочко в ужасе попятилось. Хвостик оторвался от ветки, и яблочко покатилось вниз.

Бац! Бац! Бац! — ударяясь о землю, падали с яблони яблоки.

— Есть тут кто-нибудь живой? — пролаял щенок.

Из пустой оконницы выглянула кошка. Кошачья привязанность к дому не позволила ей покинуть эти развалины.

— Что случилось? — кинулся к кошке щенок, — Где наш мальчик?

— Зачем мне вспоминать о том, кто плохо со мной обращался? — промяукала кошка. — Если он тебе нужен, ищи его сам!

Пришлось щенку вести розыск по следу.

Понюхав землю, щенок перебежал улицу. Опять понюхал, свернул направо, потом налево, потом еще раз налево и остановился перед поселковым кино.

Сторожить дом, который развалился, не было смысла. Но, прежде чем войти в магазин, надо было обдумать, что сказать бабушке. Как объяснить ей, почему развалился дом?

В раздумье Витя прислонился к водосточной трубе неподалеку от старика, который внимательно рассматривал витрину.

Так что же придумать, чтоб бабушка поверила? Ура! Он скажет, что дом развалила гроза!

— Сынок, — окликнул Витю старик, — будь добр, глянь: есть ли товар на витрине? Первый раз поглядел— вроде стояли баночки. А сейчас — точно в глазах помутнение — ни одной не разгляжу!

Да, минуту назад Витя сам видел, что здесь были выставлены и маринованные маслята, и связки сухих белых грибов, и варенье малиновое, и варенье черничное, и варенье брусничное… А сейчас витрина была пуста.

— Спросите кого-нибудь другого, я дальнозоркий, — пробормотал Витя, торопливо заворачивая за угол.

Свидание с бабушкой отменялось. Тому, кто поссорился с лесом, не стоило заходить в магазин! Но куда деться? Что, если пойти на дневной сеанс в кино?

Здание каменное, на стул можно не садиться, а постоять на половике в проходе. Плохо, что билеты бумажные. Древесину, из которой делают бумагу, дает людям лес…

Но возле кино Витя встретил приятеля Борю, и все устроилось.

Боря взял в кассе билеты на двоих, Боря предъявил их контролеру. Хитрый Витя к ним даже не прикоснулся.