Зачем накопители потребовались мне? Для пятого пункта моего плана. Первый — открыть все каналы в энергетике и в целом развить её, насколько успею. Второй — закупиться накопителями и кое-какой алхимией. Третий… добраться до заранее отмеченной точки на карте.

От Амарана намеченная цель находилась далеко — добрых пару недель пути на юг, даже в моём быстром темпе, практически побережье материка. Но куда мне торопиться? Путешествовал я привычным легким бегом, неторопливо, со вкусом, наслаждаясь видами. С какого-то момента густые, практически тропические леса и холмы сменились яркой зеленой равниной, а после — засушливой степью. С этого момента мне пришлось гораздо чаще спать под открытым небом — почва в этих местах неплодородная, люди здесь селились неохотно.

Опасностей здесь было заметно меньше, нежели в привычных мне биомах, но всё же встречались и ядовитые змеи, и незаметные овраги, которые можно было легко не заметить на бегу и свалиться в них, и Хиатусы — правда, одного-единственного вида. Пок-поки. Прыгучие меховые шарики высотой мне по пояс — милейшие и не особо агрессивные по одиночке животные, да еще и издающие при прыжках забавный звук «пок-пок», благодаря которому их и назвали. При виде такого зверька улыбка сама собой на лицо вылезает. Абсолютно всеядные, неприхотливые, спокойные и, с некоторым трудом, но даже приручаемые человеком — в последних городах по дороге на юг я не раз замечал, как их держат в некоторых домах в качестве охранников.

Увы, их дикие собратья держат в страхе всю степь. Если они собираются в стайку хотя бы особей в десять, то тут же превращаются в подобие обнаглевшей стаи крыс и без всяких сомнений нападают на всё, что движется. Даже на тех противников, что им явно не по зубам. В общем, безумные ублюдки, с которыми даже Заклинатели не любят связываться — в своей жажде крови стая может полностью об тебя самоубиться, не обращая внимания на потери, лишь бы добраться до твоего мягкого тела. К счастью, подобные стайки мне пока попадались лишь пару раз, и я всегда успевал заблаговременно убраться с их дороги. Главное правило степи: если ты видишь животных, которые, выпучив глаза и не обращая внимания на соседей, несутся, не разбирая дороги — значит, их преследуют пок-поки. Рви когти оттуда подальше, пока и тебе задницу не откусили.

Ночью из-за этого приходилось спать вполглаза и, регулярно просыпаясь, мониторить обстановку вокруг. Первое время было откровенно непривычно: успел расслабиться за год в относительной безопасности, да и до этого можно было положиться на Диомеду, разделив те же ночные бдения с надежной напарницей.

Диомеда… я невольно тяжело вздохнул, когда вспомнил о напарнице. Я не стал забегать в Лон’Гримм после Амарана, поскольку не сомневался ни капли, что девушка напросится со мной, а если я ее не возьму — обидится. Только вот брать её с собой — значит, подвергать абсолютно ненужному риску и её, и себя. Поэтому, увы, не в этот раз. Я свои шансы выжить в одиночку оцениваю как достаточно неплохие, но исключительно за счёт заранее продуманного плана и скорости собственного бега: ведь если вдруг что-то пойдет не так, то мне придется так быстро и далеко рвать когти, что любое замедление темпа — например, из-за напарницы, которая не тянет такую скорость — смерти подобно. Вдобавок я ведь не зря потратил целый год на очистку энергетики — это должно нехило так поднять мою выживаемость конкретно в ожидаемом… приключении. Ждать добрых несколько лет, пока такого же результата достигнет Диомеда, я попросту не мог.

Плавно мысли перескочили с девушки на её отца и я невольно фыркнул, вспоминая давний разговор…

— … но у меня будет пара условий.

— Каких?

— Если продолжите обсуждать меня так, будто меня здесь нет, вы оба сильно пожалеете, — прошипела Диомеда, перебивая нас обоих. — И я уж не говорю о том, что я сама буду решать, с кем мне… быть!

Я невольно покосился на сжимающую кулаки девушку и с некоторой неловкостью кашлянул в кулак. Церетеус же, кажется, вообще не впечатлился. Слегка изогнув бровь, он остановил взгляд на дочери, рассматривая её с легкой задумчивостью — словно пытаясь прикинуть, имеет ли она уже достаточное право голоса, или всё же пока нет. Наконец, покачав головой, он сказал:

— Диомеда, ты даже не дослушала мои слова. И, заметь, я не говорил ни слова о том, чтобы навязать тебе жениха. Какой дурак вообще будет навязывать что-то силой потенциально сильному практику? Разбирайтесь с Эдрианом сами, я говорю лишь об одобрении со стороны семьи. Ты же себе что-то надумала и вновь показала свою вспыльчивость, слабый самоконтроль и неумение слушать. Ничего страшного. В ближайшее время мы над этим поработаем… — последние слова он произнес с довольно многозначительной интонацией, после чего перевел взгляд со слегка побледневшей дочери на меня. — Так вот, о чем это я?

— Об условиях, — спокойно напомнил я.

— Да, действительно. Эдриан, не буду врать, я вижу в тебе… потенциал. Но этот потенциал… чересчур высок, скажем так. Выше, чем у Диомеды, — гертэн бросил взгляд на гневно засопевшую дочь. — Без обид, дочурка. Нужно трезво оценивать свои силы. Понимаешь, о чем я?

— Хм, это вы так витиевато просите, раз уж мы напарники, не соваться с Диомедой в те места, где для неё будет чересчур опасно, а для меня в самый раз?

— Именно так, но с прицелом на будущее. Сейчас разница между вами не такая уж и большая. Но ты растёшь — и растёшь очень и очень быстро, не успевая привыкнуть к разрыву между вами. Я… вижу в этом определенную опасность. Потому что на этапе Заклинателя разрыв между вами увеличится настолько, что ты, в эйфории от резкого скачка собственной мощи, можешь ненароком угробить мою дочь, потащив её куда-то, где ей совершенно не место. При этом ошибочно считая, что можешь её защитить.

К концу речи его холодный голос замораживал воздух в помещении. Буквально. По коже табунами бегали мурашки, а изо рта начал вырываться пар: сама реальность слегка прогибалась под волю Обладателей, если они были достаточно сильны и опытны для этого… а Церетеус, несомненно, был. Вот только… такие вещи не сделать «ненароком», в порыве эмоций — нет, это крайне ювелирная работа, требующая неимоверной концентрации. А значит, это целиком и полностью просчитанный ход — показать юному адепту свою силу, слегка припугнуть и заставить уважать. Да и дочери заодно напомнить, что папка своими требованиями лишь о ней заботится. Ну-ну. Я подавил желание поёжиться, и лишь расправил плечи, удерживая на лице маску безразличия: