— Мя-мур-мур! — подтвердил блондин.

— Мряу-мя! — возмутился голос. — Мряу-мя, мря-мяу!

После чего дверь отворилась, и на Саблезубого бросился очень оскорбленный тойгер с копьем в руках.

— Что ты ему сказал? — покосился Клык.

— Да понятия не имею! — отпрянул Саблезубый.

Монах потер переносицу, достал пистолет и застрелил кота.

Налетчики вошли в святая святых — в сокровищницу. Второй охранник успел метнуть копье, и то пронзило грудь рядового вольника, которого послали вперед. После чего кошака достала пуля.

В просторном помещении горели жаровни, отбрасывая длинные тени. Впереди бандиты увидели долгожданный груз — два вида ящиков с фирменной эмблемой «Техноса». Здесь же громоздилась и куча других товаров, а еще — золото.

Тонны монет, браслеты, ожерелья, цепочки, тиары, кольца для пальцев и хвостов. Все сверкало и переливалось. А еще статуэтки. Сплошь кошки, причем не только золотые, но и фарфоровые. Похоже, кошаки ценили их наравне с золотом. Сокровища озарял свет непонятного происхождения. Подойдя ближе, Змей заметил под сводами систему бронзовых зеркал, которые удачно отражали свет жаровен. А котики не глупые…

— Твою налево! А кошаки-то не бедно живут! — выпалил Падальщик.

— Это мы удачно зашли! — подтвердил Саблезубый и полез вперед, чтобы полапать сокровища.

Змей тоже поднял несколько монет и сравнил их. Разные страны и эпохи. Здесь не только номинальная стоимость золота, но и историческая. На черном рынке можно загнать за очень хорошие деньги.

— Наверняка в самом храме полно позолоты и всяких фетешей, — Монах задумчиво потер подбородок. — Надо туда тоже заглянуть.

— Помолиться? — не понял Саблезубый, надевая на башку диадему.

«Принцесса Златовласка, мать его», — мысленно плюнул Змей.

— Разумеется, — прыснул Монах. — Надо выразить почтение к местным верованиям.

Змей слушал их вполуха. Его донимала пульсирующая боль в ботинке. Раненый палец нуждался в покое и нормальном лечении. Пришлось надеть обувь большего размера — благо он позаботился об этом еще там, у реки. Куча братков полегла — выбирай обувку, как в магазине. Но сейчас нога сопрела, пот попадал в ранку, и та болела, зараза такая.

Главное не начать хромать.

Может, его и признали лидером, но слабости не простят.

Тут в сокровищницу вбежал один из ребят Панды. Тяжело дыша, он проговорил:

— Это… там…

— Что там? — тут же обернулся к нему Змей, да и все остальные главари.

— Кто-то слонов выпустил!

— А чего по связи не доложили? — возмутился Монах.

Змей проверил шлем, попытавшись связаться с Пандой.

По ушам резанул металл. Змей сразу узнал трек, это «Симфония смерти» Могилокопателей. Главарь попытался перейти на другую частоту, но везде орало одно и то же, да еще на такой громкости, что в первую секунду у него чуть барабанные перепонки не лопнули.

— Что за… — он резко направился к выходу.

Пока ботинки стучали по холодным камням, Змей незаметно вытащил из кармана блистер с анальгетиком и проглотил пару таблеток — нога ныла все сильнее.

Когда все вышли под небо, попробовал снова связаться с Пандой или Мотопьянью, да с кем угодно! Включил общую частоту.

Везде только музыка.

Мы сражаемся, мы убиваем, мы умираем,

Мы играем, мы танцуем под симфонию смерти.

— Может, кто из наших решил послушать? — почесал затылок Саблезубый.

— Да хрена лысого! — крикнул Вольт. — Наверняка это проделки Кармиллы! Она засоряет эфир, чтобы мы не могли переговариваться! Нельзя было это суку на шагоходе оставлять! Надо было сразу грохнуть!

— Если вампирша вырезала банду Мотопьяни… — помрачнел Монах.

Послышался трубный глас. Все посторонились, потому что мимо неслось стадо мастодонтов. Никто их не гнал, да и сами звери не пытались никого затоптать. По крайне мере, специально. Они пронеслись мимо храма и двинулись по главной улице — прямо к выбитым воротам.

Горбатые звери периодически трубили. Их глаза сверкали страхом. Все они смотрели только вперед и стремились поскорее выбраться из города, будто опаздывали на пастбище. Некоторые потряхивали головами и мотали бивнями из стороны в сторону. Короткая шерсть практически топорщилась.

Змей никогда не видел перепуганных слонов.

Камни мостовой тряслись и чуть ли не подскакивали от ударов их копыт. Один слон наступил на телегу с сеном. Ее перевернуло, а содержимое расшвыряло. Другой тут же наступил на повозку, ее окончательно раскурочило в щепки. Так они и неслись, разбрасывая обломки, поднимая пыль и шум.