— Зачем нам говорить с неудачником? — издевательски ответила Донгмэи.

— Неужели он снова хочет свалить на нас свою часть домашней работы? — вторила Дзинь.

— Я горжусь тем, что мои сестры набрали свою первую сотню просмотров, и хотел предложить вам обменяться смартфонами — в моем лучше звук и камера, и вам они нужны больше, — смирив раздражение, огласил я цель визита.

— Донгмэи, наш блог выйдет на новый уровень! — услышал я заговорщицкий шепот Дзинь.

— Он просто пытается подкупить нас, — ответил ей шепот Донгмэи и адресованный мне громкий и надменный ответ. — Убирайся, все равно после того, как тебя выгонят из дома, нам достанутся все твои сокровища и комната! В нашем смартфоне слишком много секретов, которых ты недостоин!

Обидно! Что ж, я был морально готов к провалу. Но все равно обидно!

Время в деревне летело до умопомрачения быстро. Работа, работа, работа — считай в две смены, по «скользящему» графику: и днем, и ночью. Свободного времени у меня почти не оставалось, поэтому «гуглил» я гораздо меньше, чем мне того хотелось. Я — «взрослый» в этом мире есть, и я при помощи VPN даже отыскал свою страницу в соцсетях. Ну и чушь я там пишу, стыдно смотреть! Нашлись и страницы прошлой семьи. Написать маме очень чесались руки, но что я ей скажу? «Мама, когда через десять лет я разобьюсь о лося, не переживай — я благополучно переродился в китайского школьника в 2014 году?».

Снова пришла в голову мысль о том, что я — на самом деле и есть самый настоящий китайский паренек Ван Ван, которому в голову неведомым образом попали воспоминания мертвого русского из будущего. Думать в эту сторону мне почему-то было приятнее, чем в другую, и я решил придерживаться этой версии. Возможно, это выбор слабака, но лучше так, чем переливать из пустого в порожнее и портить себе нервы размышлениями о будущем, которое случится еще не скоро и, как показал интернет, совсем не со мной нынешним.

Рефлексировать вообще не хотелось — тяжелая работа с одной стороны, легкая «тряска» из-за необходимости ждать результаты экзаменов и целая жизнь впереди надежно прогоняли лишние мысли из головы. Омрачало настроение лишь поведение китайского папы и китайского дяди — они пили каждый день (это ладно) и каждый же день пытались залезть мне в голову: «Иди ты, Ваня, в аграрный, через двадцать лет старостой станешь» и «Ничего, армия примет всех — вон ты какой здоровый, готовый защитник тружеников Тайваня». Лучше бы я каждый день слушал, как кто-то остервенело шкрябает вилкой по тарелке, чем это!

Сегодня — мой день рождения. Первый в новой жизни и весьма символичный, восемнадцать лет. Совершеннолетним Китай меня считать не станет — полный комплект гражданских прав гражданин Поднебесной получает в двадцать два года, но мне все равно — в моей голове восемнадцатилетие словно перекидывает мостик из детства во взрослую жизнь.

В моей руке — клетчатая полиэтиленовая сумка. Память русского Ивана (тренируемся думать именно так, потому что на уровне материи я Ван Ван!) подсказала, что в его краях такие называют «челночными». На ногах — привычные потертые шлёпки, длинные ноги торчат из синеньких шорт, сверху — застиранная майка, голову прикрывает соломенная шляпа. Иду в магазин по просьбе китайской мамы. Список мне выдали, как и деньги, но придется торговаться изо всех сил — в Китае так принято. Да мы даже в торговом центре торговались, суммарно сэкономив долларов двадцать — в моих обновленных памятью русского Ивана глазах это выглядело дико.

Лавка торговца Гао в деревне единственная, но, несмотря на монопольное свое положение, уважаемый торгаш не наглеет, и цены его не сильно отличаются от городских. А некоторые товары так и вовсе дешевле продает, за счет оптовых скидок у поставщиков. В Китае «невидимая рука рынка» вообще хорошо работает: деньгам здесь цену знают все, и, если торговец Гао начнет «накручивать» цену большую, чем односельчане потратят в городе с учетом транспортных расходов, его лавка попросту загнется.

Старенький кондиционер потрескивал и порыкивал, но исправно наполнял плотно заставленный стеллажами и увешанный полками «торговый зал» в пятнадцать примерно квадратных метров. Имелись вполне современного вида холодильники и морозилки — за стеклами прятались бутылки и банки с напитками, полуфабрикаты — немного, потому что в деревне ими мало кто питается — и мороженое.

— О, Ван Ван! — обрадовался мне сидящий за прилавком с кассовым аппаратом, маленьким моноблоком-монитором (наш торговец любит удобство, которое предоставляет техника) и пятком коробочек со жвачкой и конфетами Гао.

Профессионал — радуется любому клиенту, и, если я сейчас скажу, что «просто посмотреть» зашел, сразу же потеряет интерес и будет спокойно заниматься своими делами, чтобы не тратить время и силы туда, где нет смысла.

— Давненько тебя не видел. Говорят, что ты надеешься на хорошие баллы с Гаокао и помог семье получить много денег? — продемонстрировал Гао знание деревенских слухов.

— Здравствуйте, уважаемый Гао Джин, — вежливо поклонился я. — Прадедушка хорошо научил меня русскому, поэтому как минимум за него я наберу много баллов.

— Ван Ксу — человек высокого ума, — одобрил ответ Гао. — А деньги?

— Просто повезло, — улыбнулся я. — Не так уж и много тех денег было — хватило на загон для коз и доски для сарая.

Потраченные деньги торговца интересовали сильно меньше, и он перешел к конструктиву:

— Ты со списком, как обычно?

— Со списком, — подтвердил я и вручил Гао исписанный с одной стороны черновым решением математики сестренки Дзинь, а с другой — потребными товарами.