— Добрый вечер, многоуважаемый полицейский Цай, — поклонилась.

— Добрый вечер. Мне приказано провести с вашей внучкой разъяснительную работу, — поведал участковый. — Она загрузила в интернет видео, порочащее честь и достоинство государственного должностного лица и граждан Китая.

— Чт-о-о-о?! — изумилась Ланфен.

— Ее отец сейчас дает показания, ему выпишут штраф, а сейчас прошу вас позвать Чжоу Лафен, — добавил участковый.

Как и всегда — безукоризненно вежлив и профессионален. Его, конечно, деревенские ругают и побаиваются — как и всякого представителя власти — но заслуженно гордятся, при случае хвастаясь жителям других деревень таким хорошим участковым.

— Я ей все волосы выдеру!!! — взревев разъяренной гарпией, убежала за внучкой Ланфен.

Что ж, хотя бы не посадят соседку — уже хорошо.

— Что за видео? — был не в курсе Ван Дэи.

Бабушка взяла объяснения на себя, и китайский папа взгрустнул:

— Я полностью опозорен как хозяин этого дома. Дать туалету сгнить! Как низко я пал! И об этом позоре знает сто миллионов человек!

— Не знают почти полтора миллиарда, — не удержавшись, «утешил» его я.

— В самом деле, Дэи! — гоготнул дядюшка. — Китай — велик, огромен, и в нем много людей. Никому нет дела до какого-то туалета хрен пойми где!

Я тем временем сместился к деду, и он ответил не дожидаясь вопроса:

— Ли Юйциня уволили и выгнали из Партии еще сегодня днем. Его родной дядя, который этого идиота на теплое местечко и пристроил — директор отдела школы №5 города Гуанъань по работе со школьниками, проживающими в сельской местности, зовут Сюэ Пинг, не рискнул заступиться за племянничка и лично позвонил в твою школу, пообещав прибыть завтра с документами, подтверждающими твое право на получение двадцати двух баллов за спортивные успехи.

— Отлично! — вместо меня ответила прислушивающаяся к разговору Кинглинг.

— Что ты себе позволяешь, глупая девчонка? — тем временем принялся проводить «разъяснительную работу» над заплаканной, крепко удерживаемой бабушкой за шиворот подчеркивающего «фигуру» серенького платья Лифен. — Ты приехала в нашу деревню, и мы приняли тебя с положенным гостеприимством, а ты ответила нам, распространяя порочащее честь добрых жителей деревни и уважаемых членов Партии видео и занимаясь рукоприкладством?! Не надо было уважаемым Ли соглашаться на частное урегулирование конфликта между тобой и Гуаном — после этого ты решила, что отцовские деньги всегда помогут тебе и окончательно уверовала в свою безнаказанность!

— Простите! — пискнула Лифен.

— Заткнись и слушай! — отвесила ей звонкую пощечину Ланфен. — Сегодня же отправлю тебя обратно к родителям, чтобы ты, невоспитанная корова, не позорила меня на всю деревню! Лучше бы брала пример с юного Вана!

— Юный Ван — достойный образец для подражания, — согласился участковый.

К этому моменту к происходящему было приковано внимание нескольких десятков односельчан, поэтому раздались одобрительные крики:

— Да!

— Он такой!

— Показал этим городским!

— Прославь нашу деревню, малыш!

Оценив происходящее, полицейский Цай решил сворачиваться:

— Полагаю, ты все поняла, Лифен?

— Я все поняла! Простите! Простите! Простите! — разразилась соседка чередой поклонов.

С ней кланялась и ее бабушка.

— Все-таки будет лучше в самом деле отправить ее в город — от вашей внучки слишком много проблем, — поправив фуражку, выразил одобрение решению Ланфен участковый, сел на мотоцикл и свалил.

Набившийся на улицу народ уважительно расступался.

— Какой позор! — залилась слезами пожилая соседка. — Чего вылупились, нищеброды?! — приложила односельчан, показав, что не растеряла гонор, и шумно захлопнула калитку изнутри.

— Жители деревни Динцунь! — неожиданно воззвала к народу бабушка Кинглинг, направляясь к дороге. — Долгие годы мы жили с вами бок о бок. Ругались, мирились, но всегда приходили на выручку друг дружке в трудную минуту! От лица всех Ванов — спасибо вам за то, что радуетесь вместе с нами успеху нашего малыша!

Народ ответил одобрительным гулом.

— Судьба благосклонна к нему, но проклятый говнолаз Ли Юйцинь попытался отобрать у нашего Вана будущее — наш малыш заслужил дополнительные баллы за спортивные успехи, но этот падший городской чиновник, — надавила на обоюдный шовинизм между городом и деревней. — Испортил документы. К счастью, это не осталось без внимания, и наш Ван получит свои баллы завтра. Прошу вас — разделите наше возмущение так же, как вы разделили негодование!

Я невольно залюбовался такими способностями по контролю толпы — «Госпожа» в свете зажегшегося фонаря смотрелась гордой, изящной и пылающей самым что ни на есть «пролетарским» гневом. Односельчане охотно отозвались, преисполнившись возмущением и принявшись ругать городских. Польза от этого сомнительна — что эти разговоры, особенно когда проблема уже решена? — но в целом после такого мне и семье будут завидовать меньше: я получил много пряников, но вместе с тем отхватил и кнута.