Я один вижу подсказки 6

Аннотация

В мире, где избранные сражаются на испытаниях, только я обладаю уникальной способностью — видеть подсказки.

Но какой ценой?

Мне придётся пройти их все, чтобы выжить.

Теперь я «раб» этого места.

Единственное, что даёт надежду — это слух о том, что тот, кто выдержит все испытания, обретёт силу богов.

Правда ли это?

Ведь никто ещё не доходил до конца… Не знаю. Но я обязательно выясню.

События разворачиваются в альтернативной Российской Империи, погруженной в атмосферу старинной эпохи — смеси множества веков, где рабство переплетается с жизнью дворян.

 

Глава 1 — Сердце Деи Вечерело. Обычно в это время деревня погружалась в тишину. Я бы даже сказал — в спокойствие. Люди, завершив тяжёлый рабочий день, отдыхали, умывались, собирались в небольшие группы и разговаривали. Но сегодня всё было иначе. На центральной площади собрались почти все жители. Гул от их возбуждённого шума, казалось, достигал небес. Особую остроту ситуации придавали рассказы так называемых «очевидцев». Один из них — молодой парень, лет двадцати, может быть, двадцати пяти — стоял у старого дуба. Его голос дрожал, когда он рассказывал поистине жуткую историю: — Ярый зверь, лютое чудовище… Его глаза — два тлеющих уголька в ночи, размером с кулак! — Парень сжал кулаки, поднял их над головой и начал водить из стороны в сторону, словно подражая животному. — Из его пасти исходит ужасная вонь… смесь сырого мяса и желчи. — Желчи? — Ага. Все растения вокруг бледнеют от этой адской вони. Когда он рычал, — парень поморщился, — земля под ногами дрожала. Впрочем, вы можете услышать это и сейчас… Он умолк. И всё умолкло. Толпа замерла, прислушиваясь, пытаясь уловить звук тигра, обитающего где-то на горе. Молчание длилось до тех пор, пока один из младших не выкрикнул: — Я слышал! Я точно слышал! — Ты тоже слышал? И я! Каждый житель деревни принялся уверять окружающих, что тоже слышал дикий рык. Страх перестал быть простой метафорой — он стал заразным. Как болезнь, он распространился по толпе, заражая умы и парализуя здравый смысл. На этом всё не закончилось. История начала обрастать новыми деталями. Кто-то говорил: — Его отпечатки лап глубже деревенского колодца. Кто-то утверждал, что он может съесть человека за один укус. А кто-то вообще клялся, что видел его в деревне. Дети, тем временем, замерли от страха. Они цеплялись за юбки своих матерей, готовые спрятаться в них, словно это было самое безопасное место на свете. Какие же они наивные! Я стоял в толпе, немного в стороне. Забился в угол, стараясь не привлекать к себе внимания. Хотя даже если бы я сейчас сделал что-то необычное: громко крикнул, упал в обморок или разрыдался — это бы не выделяло меня из общей массы. Я, так сказать, сливался с толпой. Причина, по которой я не спешил домой, проста — там меня никто не ждал. А здесь, на площади, было незавершённое дело. Деревня сейчас совещалась и должна была вынести своё решение. Нужно было что-то делать: сражаться, бежать или просить помощи. Четвёртого варианта не существовало. Мы должны были выбрать. Я присел у прохладной стены забора и задумался, как бы поступил я. На самом деле, я знал не понаслышке, какие разрушения оставляет тигр. В такой ситуации мы, люди, — словно мыши. Беги не беги, он всё равно поймает. Мне даже казалось странным, что этот полосатый чёрт… то есть кот, ещё не спустился в деревню и не сожрал всё «мясо». И тут у стариков прозвучала одна интересная мысль. Её услышали не только я, но и все вокруг. Возможно, это произошло потому, что старик, озвучивший её, обладал некогда значительным авторитетом. Этого старца звали Яков. — Ой, неспроста пришёл зверь, ой, неспроста, — качая головой из стороны в сторону, произнёс он. — Тигр… он чует здесь что-то… Он точно что-то учуял. Просто так из диких мест к нам не приходят. Сначала я подумал, что это очередная чушь. Однако эта фраза о том, что зверь «чует здесь что-то», заставила меня задуматься. Но что могло его заинтересовать? Вряд ли он пришёл просто потому, что ему нравится человеческое мясо, ведь так? Старик продолжил объяснять: — Такое ведь уже бывало. Где-то сотню лет назад, когда мой дед пешком под стол ходил. В деревню приходил духовный зверь. Зверь? Не тигр? Это значит, что подобное случается нередко? Яков тотчас пояснил: — Его приманил запах редчайшего растения, что на Дее растёт. Я удивился, непроизвольно подняв бровь. — А что там растёт? Старик уверенно ответил: — Там растёт «Сердце Деи»! — сказал он с такой убеждённостью, будто сам его видел. — Что это? — Это клубень, что растёт под землёй. Он имеет форму сердца. Его можно увидеть только раз в сотню лет. Говорят, если его съесть, то у тебя будет сердце Деи. Однако Яков не пояснил, что именно значит «у тебя будет сердце Деи». То ли сердце станет как у быка, то ли его станет два… Мнений на этот счёт даже у самого Якова было несколько. Одно он знал точно: — Если ты съешь этот клубень, то твоя жизнь продлится на сотню лет. Отсюда и возникала проблема. Когда Сердце Деи созревает и ему требуется опыление, оно источает особенный аромат. Этот аромат притягивает на гору всю местную живность, включая таких хищников, как этот тигр. Слова старика посеяли в толпе не только страх, но и любопытство. Ведь желание прожить ещё сотню лет было у каждого. Некоторые даже отвернулись от Якова и уставились на гору. Я, словно поддавшись общему настроению, тоже невольно посмотрел на Дею. В вечернем свете её очертания казались живыми, будто гора действительно дышала. В её недрах скрыто множество секретов, к которым, к сожалению, у меня нет доступа. Это осознание заставило меня разочарованно вздохнуть: — Э-эх! И вдруг перед глазами вспыхнула подсказка: [Сердце Деи?]. Что? Я не понимаю! Мне стало не по себе, словно я застыл в ступоре. Во-первых, слова старика подтвердились — это не сказки, оно действительно существует! Во-вторых, стрелка. Стрелка вверх! Это значит, что если бы я сейчас пошёл в ту сторону, то обязательно нашёл бы то, что мне нужно. От неожиданности я не смог сдержать эмоций: — Вот это да! Мой возглас оказался настолько громким, что вся толпа тут же обернулась, уставившись на меня осуждающими взглядами. Мол, ребёнок, всё ещё в сказки верит. Всё, что я смог сказать в своё оправдание: — Это действительно удивительно! Никто ведь не знал, что именно мне подсказал «Всеведущий». Одно было понятно наверняка: если бы не этот проклятый тигр, разгуливающий по горе, я бы уже со всех ног мчался по этой стрелке. В любом случае, следовало дождаться официального решения. Когда солнце уже клонилось к горизонту, из дома старосты вышла целая толпа. Её можно было назвать делегацией. Первым из дома появился Борогор. За ним следовали несколько крепких мужиков — с копьями и стрелами, выглядевшие весьма воинственно. Все, за исключением одной странной старухи. Что она там забыла? Вид у неё был жуткий. Густые волосы, абсолютно белые. Глаза закрыты чёрной повязкой — от рождения она была слепой. Одета в выцветшее чёрное платье, скрывающее фигуру. В руках — посох из грубо обработанного дерева. В общем, выглядела как настоящая ведьма. Толпа тут же притихла, словно по команде. Все взгляды устремились на эту делегацию. Неудивительно, что первым заговорил Борогор. Но слова, которые он произнёс, удивили многих: — Ситуация вновь повторяется. Он рассказал, что около ста лет назад на горе уже появлялось нечто подобное. Чудовище, занявшее вершину на несколько месяцев, воспринимало людей деревни исключительно как добычу. — Тогда нас не смогла защитить ни школа Горыныча, ни наши воины… Борогор объяснил, что даже если они сейчас отправят телеграмму и гонец помчится со всех ног к культиваторам, те всё равно не прибудут быстро. Это займёт от трёх до шести месяцев. А значит, к тому моменту будет уже слишком поздно. Действовать нужно сейчас. Рассчитывать больше не на кого. — Однако мы посовещались с ведуньей и нашли один выход… Хоть слова Борогора прозвучали мрачно, жители восприняли их с долей надежды. Однако хорошее настроение быстро испарилось, когда он озвучил решение: — Жертвоприношение! Страшно стало не только жителям, но и мне. Насколько же диким, наивным и отчаянным нужно быть, чтобы выбирать такой грязный способ решения проблемы! Только вот я забываю, что нахожусь в древнем, жестоком мире. Здесь не действуют современные устои и правила. Здесь нет принципа, что человеческая жизнь превыше всего и бесценна. — Если мы принесём жертву и в течение двух месяцев не будем заходить на гору, возможно, деревня обойдётся малой кровью. Здесь возникает так называемая «проблема вагонетки». Суть её в следующем: вагонетка движется по рельсам, на пути которой привязаны пятеро человек. У человека есть возможность переключить стрелку на запасной путь, где привязан только один человек. Вопрос в том: стоит ли переключать стрелку, спасая пятерых, но жертвуя одним? С одной стороны, правильным решением было бы переключить стрелку, ведь это приведёт к меньшему количеству жертв. Проблема в том, что этой жертвой могу стать я. С какой-то стороны, я даже был уверен, что со своей удачей именно я окажусь той самой жертвой. Без фамилии, без связей — мне, похоже, на роду написано умереть. От этих мыслей становилось не по себе. Хотя, наверное, такие мысли посещали каждого. В этом и заключается вторая сторона «вагонетки»: нельзя намеренно убивать человека, даже ради спасения других. Похоже, я был не единственным, кто так думал. Варган, судя по всему, считал так же. Он вышел вперёд, привлекая к себе внимание. — МАЛОЙ КРОВЬЮ?! — заорал он так, что даже тигр на горе вздрогнул. — Почему это мы, мужики, должны прятаться за своими детьми и жёнами, как трусливые мыши?! Сейчас время другое! Нас, мужиков, больше, мы сильнее. Почему бы нам не наточить свои ржавые копья и не пойти на гору? Убить зверя! Забрать СВОЁ ПО ПРАВУ! Варган был настоящим мужиком. Если быть человеком, то таким, как он. Сильный, смелый, готовый сражаться и вести за собой других. Если бы я крикнул такое, меня бы сразу же осадили. Я не вышел ни лицом, ни телосложением, ни голосом. Да и вообще, мне всего четырнадцать. Предложение Варгана вызвало смешанные чувства. Кто-то готов был сражаться, другие настаивали на жертвоприношении, а третьи надеялись на помощь школы Горыныча. Всё-таки это школа боевых искусств, где тренируются и самосовершенствуются культиваторы. Их сила, их власть должны быть способны прогнать тигра. Нужно лишь заинтересовать их. Например, предложить больше Живучки, снизить её цену или придумать что-то ещё. В любом случае никому не выгодно простаивание в течение нескольких месяцев. Однако ясно одно: любой исход грозил деревне бедой, жертвами и тратами. Не было ни одного простого решения. Жители деревни спорили долго. Я бы даже сказал, слишком долго. Они мусолили одну и ту же мысль по нескольку раз, до посинения. Их разговоры ходили по замкнутому кругу. К ночи меня уже начало клонить в сон, и я решил постепенно сваливать. Всё равно лично я тут ничего не решаю. Поэтому подумал: пойду-ка спать, а утром уже узнаю их решение. Вернувшись домой, я помылся, вытерся, лёг в кровать, задул лучину и уставился в потолок. Темно. Тихо. Тепло. Именно тогда пришли мысли: «А что бы я сделал, если бы принимал решение?» Теоретически можно было бы собраться и дать отпор зверю. Только одно дело — идти против обычного тигра, и совсем другое — против духовного. Варган предложил весьма опасный план. Я бы действовал иначе: собрал всех и ушёл бы с деревней на месяц-два. Конечно, возникнут проблемы в пути, но, думаю, они решаемы. Тут я задумался: может, мне тоже уехать? Однако взгляд упал на последнее сообщение от «Всеведущего»: [Сердце Деи?]. Нет. Точно нет. Это мой шанс. Новое сердце. … Когда мне снился третий сон, в дверь кто-то грубо постучал, что и вырвало меня из объятий Морфея. БАМ! БАМ! Кто-то явно настойчивый. Конечно, сразу подумал — пришли за мной. Либо вор, либо бандит, либо вообще решили принести меня в жертву. А что? С сонным мозгом и не такое можно вообразить. Одно было ясно: хорошие люди ночью не приходят. Однако из-за двери послышался голос: — Лёха, это я! Это был голос Искры. Казалось бы, что ему тут могло понадобиться? Впрочем, это стоило спросить у него самого. Поэтому я открыл дверь: — Чего тебе? — Наши мужики… Они отправились на гору! — Что? Сейчас? — не понял я. Когда успели-то? И зачем ночью? — Да! Все мужики из деревни. Они пошли и собираются убить тигра! Сильное, конечно, заявление. Было бы хорошо, если бы их самих там не убили. В любом случае я не понимал, при чём тут я. — А мне-то что с этого? — Ну как? — он посмотрел на меня так, будто я был каким-то умственно отсталым и вообще не понимал, что происходит. — Это наш шанс выделиться. Ты разве не рад? Похоже, отец ему запретил идти с мужиками, а сам он не смог сидеть дома. Вот и прибежал ко мне, чтобы затащить меня на гору. Одному, видимо, было подниматься страшно. — Как я пойду-то? — Не переживай. Я могу тебя понести на спине! — заявил он с полной уверенностью. Как человек более взрослый, хоть и запертый в детском теле, я не разделял его азарта. Поэтому покачал головой: — Ну пошли мужики, и что? Что тебе там нужно? — А? Посмотреть же! — Вот мой тебе совет: сиди дома и жди результатов. Не нужно рисковать там, где риск бессмысленный. Понимаешь? Лицо Искры сразу скривилось. — Я думал, ты не такой, — буркнул он, стараясь скрыть обиду. — Боишься, значит, как и все. Ты просто трус. С этими словами он вышел из дома во двор и быстро зашагал прочь. Я даже не успел ему что-то сказать или объяснить. С другой стороны, а нужно ли? Когда Искра ушёл, я тут же начал быстро собираться. И не из-за обидных слов мальчишки. Пусть считает меня трусом, слабаком, кем угодно. Только произошло важное: мужики начали охоту на тигра! А это значит, что у меня появился шанс добраться до Сердца Деи. Подсказка от Всеведущего всё ещё маячила перед глазами: [Сердце Деи?]. Стрелка указывала путь к нему. Не нужно считать меня глупцом или думать, что мои действия поспешны. Моя логика проста: если деревенские мужики смогут поймать этого тигра, значит, Дея станет безопасной. А это будет моим шансом воспользоваться «навигатором» и забрать «Сердце» себе. Жители деревни ведь хотят убить тигра, а про «Сердце» они, скорее всего, даже не узнают. Оно исчезнет, прежде чем кто-то что-то поймёт. Вот это был бы идеальный расклад. Если же мужчинам не удастся поймать тигра, и этот полосатый чёрт убьёт всех и пожрёт, то я не стану подниматься высоко. Моя цель сейчас — просто приблизиться к подножию. И всё. Главное здесь — не тупить, действовать умно и использовать доступные возможности. В противном случае я так и буду ходить с пороком сердца. Я надел охотничий костюм, зашнуровал берцы, а затем достал из тайника чёрный пистолет. Ещё раз проверил магазин — двенадцать патронов. Не то чтобы я всерьёз рассчитывал ранить тигра этим оружием. Скорее, это защита от людей. Или, в крайнем случае, я надеюсь, что громкий звук выстрела сможет отпугнуть зверя. Так или иначе, этот тяжёлый пистолет прибавлял мне уверенности. Сунув оружие за пояс, я вышел из дома, закрыв за собой дверь. Топ. Топ. Я двигался медленно, стараясь не шуметь. Для большей осторожности я выбрал не центральную дорогу — там меня точно могли бы заметить из окон. Пусть выбранный путь был длиннее, но мне это неважно. Пока зелье действует, можно позволить себе такую расточительность. Правда, быстро двигаться всё равно не получалось — вокруг стояла кромешная тьма. Поэтому я шёл медленно, но уверенно. Когда я миновал деревню и вышел на дорогу, ведущую к Деи, путь стал прямым. Шохор. Шохор. Вдруг я услышал шаркающий звук. Главное — это был явно не я. Я остановился, стараясь вслушаться. Да, кто-то действительно шёл. Чёрт… Как же вовремя! Я инстинктивно пригнулся, а затем и вовсе сошёл с дороги в траву. Спрятался в кустах и лёг на землю. Главная задача моего плана — чтобы меня никто не видел, чтобы ко мне вообще не возникло никаких вопросов. Даже если потом кто-то спросит: «Что делал ночью?», я смогу спокойно ответить, что спал. И Искра, возможно, это подтвердит. Из темноты появилась фигура Искры. Я сразу его узнал, даже несмотря на то, что его лицо было закрыто какой-то тряпкой, как у бандита. Всё дело в том, что этот парень шёл, высоко держа над головой факел. Ну что с него взять? Вроде бы парень неглупый, но элементарных вещей не понимает. Хочешь остаться незамеченным — не свети! Весь эффект скрытности насмарку. Конечно, с факелом идти удобнее — дорогу видно под ногами… Но если твоя цель — тайно подняться и подглядеть, делай это правильно. Верно? Мне совсем не хотелось выходить из кустов. Пусть идёт своей дорогой. Но тут послышались ещё одни шаги, и моё настроение упало ещё сильнее. Меня охватило раздражение. Чёрт возьми, вы вообще спите? Почему вы, твари, ночью бродите? Только планы мне путаете. Однако к Искре подошёл, пожалуй, самый неожиданный человек. Это был староста Борогор. — Искра, что ты тут делаешь? — его голос был строгим. Очевидно, он патрулировал, отлавливая всех непослушных, кто решил выйти и подглядеть. — Я… я хотел посмотреть на гору, — Искра начал заикаться. — Ты же знаешь, что нельзя! Борогору нельзя было перечить. Этот человек пользовался большим авторитетом. Искра даже не попытался бы убежать. Да и возможно ли убежать от Борогора? Несмотря на возраст, он всё ещё оставался культиватором. И всё же возникал вопрос: что он делает здесь? Почему не пошёл сам на тигра? Наблюдая за ними из травы, я вдруг заметил нечто странное. В облике Борогора было что-то неправильное. Его глаза — неестественно чёрного цвета. А в голосе, когда он заговорил с Искрой, проскользнули чужеродные нотки. Особенно это стало заметно, когда он почесал лицо: его ногти были слишком длинные, словно когти. Будто это был совсем не тот Борогор, которого мы знали. Я не успел до конца осознать увиденное, как Борогор резким движением схватил Искру за руку. Я застыл в шоке, не понимая, что происходит. Пригнулся ещё ниже к земле, а сердце бешено заколотилось. До меня донеслись приглушённые крики Искры. — Больно! Что вы делаете?! Староста что-то резко шикнул, и звуки оборвались. Я не понимал, что делать. Что вообще происходит? Однако в такие моменты я всегда действую быстро. Моя рука крепко сжала рукоять пистолета, а в голове крутилась лишь одна мысль: «УБИТЬ!» Глава 2 — Поиски Или же нет? Я лежал в холодной траве. Среди густой травы, что прятала меня от происходящего. Вообще-то можно было бы и не рисковать. Как говорится, пусть «демон» завершит свои дела. Иначе Старосту Борогора назвать сложно. Пусть он завершит свои «дела», главное — чтобы моя жалкая тушка осталась в безопасности. Но смотреть, как Искра погибает, я не мог. И слово «пожирает» здесь не метафора. Голова демона стала неестественно огромной. Лицо старика расползлось, увеличившись до размеров бочки, особенно когда он открыл свой гигантский рот. Казалось, он собирался проглотить Искру в один укус. Я аккуратно прицелился. БАХ! Громкий выстрел разорвал ночную тишину. БАХ! Следом за первым прогремел второй. Демон дернулся. Точнее, его голова качнулась в сторону. На виске и шее появились темные пятна — выстрелы оказались не идеальными, но всё же задели. Из ран потекла тягучая чёрная жидкость, похожая то ли на кровь, то ли на что-то ещё. Демон рухнул набок, в траву, как мешок с картошкой. Успех? Я довольно улыбнулся. Не зря же я таскаю его с собой. Этот маленький пистолет — результат человеческой инженерной мысли. Одна свинцовая пуля способна пробить даже доспехи из железа. А голова старосты, как ни крути, всего лишь переспелый арбуз. Искра поднялся с земли. Теперь его никто не держал, и ничто ему не угрожало. Всё произошло настолько быстро, что он оказался в состоянии шока — серьёзной реакции организма на сильный стресс. Когда нарушается кровообращение и доставка кислорода к жизненно важным органам, человек становится бледным, его пульс учащается, а дыхание становится поверхностным. Сознание может затуманиваться, появляются слабость и головокружение. Тело пытается сохранить кровоснабжение сердца и мозга, ограничивая поступление крови к конечностям. — Кто здесь? Я ничего не ответил. — Ты убьёшь меня? Опять молчание. Просто иди домой, Искра. Хватит тупить. — Спасибо! Даже несмотря на то, что его голос дрожал и он не понимал, что происходит, первым делом он поблагодарил. А затем, не дожидаясь ответа, сорвался с места. Теперь, когда Борогор лежал, как мёртвая рыба, ничто ему не мешало. Искра бросился со всех ног не к горе Дее, а домой. На сегодня испытаний на храбрость ему было достаточно. Почему я не вышел? Не хочу, чтобы меня обвинили в убийстве человека. Тем более такого уважаемого. Никто же не будет разбираться, что это демон и что он пытался сделать. Мне лишние проблемы ни к чему. Я уже собирался выйти. Всё же Искра успел отдалиться довольно далеко. Он бросил факел на землю. Хоть огонь уже заметно угас, он всё равно освещал пространство. Тело Борогора продолжало лежать. Я его прекрасно видел, и оно вдруг зашевелилось. Слабые движения, словно небольшие судороги у мёртвых. Меня смутил сдавленный хрип. — ХВААА! — звук, похожий на кваканье лягушки. Первая, самая логичная мысль — добить. Ну, нельзя же оставлять его в таком состоянии. Вдруг он и после пули в голове сможет выжить? Мне нужна гарантия. Я должен убить его. Когда прицелился снова, всплыла подсказка: [Внимание! Твоей жизни угрожает опасность!] Хм… Что именно? [Тебе его не убить. Беги. В лес.] Эти слова звучали, как просьба или приказ. Как будто моя жизнь находилась в настолько критической ситуации, что любое замедление могло стать фатальным. Это чувство — как прыжок в ледяной водоём. Сотни вопросов: зачем? почему? как? Впрочем, я не стал тупить, думать или размышлять. Вскочил на ноги, развернулся и со всех ног бросился не к горе, не к деревне, даже не к реке, а в лес. Как и подсказал «Всеведущий». Правильное это решение или нет, решать буду потом. А пока — ночь. Ветки хлестали по лицу, ноги то и дело проваливались в ямы, я несколько раз падал. Тем более овраги, поваленные деревья… И мысли: «Меня вот-вот догонят. Нужно спешить» … Только под утро я успокоился. То ли из-за голода, то ли из-за того, что больше не было сил бежать. И тогда подумал: «Поэтому, если вы хотите меня съесть, то ешьте…» «Я не против!» Конечно, это всего лишь шутка. Легко так говорить, когда сидишь в какой-то лесной яме, в относительной безопасности, и думаешь, что делать дальше. Одно знал точно: в деревню я больше ни ногой. С меня хватит этого дерьма. Для начала хотелось бы чего-то поесть. Ведь кроме полупустой фляги с водой у меня ничего не было. [В десяти метрах есть небольшая поляна с земляникой.] Ягоды? Тоже неплохо. Минут пятнадцать я кряхтел, собирая землянику и сразу же поедая её. Вкус сочной, сладкой ягоды как-то успокаивал. И я даже подумал: В смысле не вернусь? У меня же там всё! Мои зелья для укрепления сердца. Сейчас я могу позволить себе бегать, как здоровый человек, но через пять дней действие зелья закончится, и снова здравствуй, порок сердца. Также в деревне мой алхимический котёл, нефритовый камень, деньги и травы. Как ни крути, домой вернуться нужно. Я не понимал, что сейчас происходит в деревне. Скорее всего, жители заметили изменения со старейшиной, а Искра рассказал им о случившемся. По крайней мере, отцу он точно должен был сообщить. Ведь так? Однако гадать, предполагать, размышлять самому не хотелось. Это всё равно что тыкать пальцем в небо: может быть так, а может иначе. А вдруг там уже полная деревня трупов? И вот я появляюсь, как ни в чём не бывало, за своими зельями. К счастью, мне не нужно гадать. Я могу попытаться получить ответ от «Всеведущего»: — Мне можно домой? Нет ответа. — Что стало с Борогором? Тишина. — Ты можешь сказать, что мне делать? Я перебирал сотни вопросов. Многие повторялись. Мне бы хотя бы одну небольшую подсказку. И вдруг он выдал: [Ты можешь вернуться в деревню. Только будь осторожен!] Что ж… На том и решим. Главное — могу вернуться к себе домой. А что касается осторожности — моё второе имя — Осторожность. Я сама осторожность. … Впервые в жизни я радовался, что мой дом находится на окраине. Раньше я часто ругался из-за этого, но теперь всё иначе. Из такого дома легко уходить и возвращаться, оставаясь незамеченным. Никто из соседей не узнает, ночевал ли я дома или где-то ещё. Живи я в центре деревни, такой роскоши у меня не было бы. Дома всё было как обычно. Тихо. Только куры во дворе что-то искали в земле. Даже стало стыдно от мысли: «Бросить всё». Не зря говорят, что у страха глаза велики. Я открыл запертую дверь. Первым делом затопил печь, чтобы нагреть воду в котелке. Тёплой водой смыл с себя грязь и пот ночи. Царапины на руках и щеке заболели, вызывая раздражение. Мне пришлось сменить охотничий костюм на более простую и чистую одежду из льна. Пусть всё выглядит так, будто я только проснулся. Я даже воспользовался материнской тоналкой или какой-то пудрой, чтобы замазать царапины. По-хорошему нужно было собрать сумку: закинуть всё самое важное добро и уйти обратно в лес. Как говорится, до лучших времён. Однако я не хотел снова страдать из-за сердца. Гора Дея позволяет мне быть здоровым, и мне бы хотелось остаться здесь подольше. Мне нужно было «выйти на разведку» — проверить людей, обстановку. Быть может, всё уже решилось. … Кто же знал, что на центральной площади снова будет гул. Снова ворох людей, гул голосов, словно деревня опять собралась разбираться в чём-то. Естественно, я направился туда же. И чего я точно не ожидал, так это того, что в центре всей этой толпы стоял Борогор. Причём выглядел он совершенно обычно. Не было никаких демонических признаков. Ни чёрных глаз, ни когтей, ни пары лишних дырок в голове. Да как так-то? Ладно, быть может, я его не убил. Но Искра же должен был обо всём рассказать! Нахожу его взглядом. На нём лица нет. Сидит в сторонке, один, будто что-то важное потерял. Или даже кого-то. — Эй, ты чего? Паренёк даже не заметил, как я подошёл, от чего вздрогнул. — А… Это ты… И главное — новый взгляд бросил на Борогора. — Что-то ты совсем бледный. Неужели на горе что-то случилось? — На горе? Нет. Ничего. Я не ходил. — А что делал? — Я спал. Точно так же, как и ты. Ага, вот только я ни хрена не спал, а бегал как сайгак по грёбанному лесу. Однако было понятно одно — Искра был смертельно напуган. Настолько, что никому ничего не сказал. Хорошо ли это было? Это было ужасно. Теперь в Придеи поселился монстр. А мы ничего не можем с этим сделать… Или же? Я отошёл от Искры, чтобы не привлекать внимание Борогора. Однако, казалось, ему было не до меня. Более того, ему, похоже, было совершенно плевать на моё присутствие — как будто я был обычным ребёнком из толпы. И это оказалось настолько хорошо, что я невольно расслабился и сел, чтобы послушать. Что же он такого интересного рассказывал жителям? — Вчера наши мужики во главе с Варганом прочесали всю округу у подножия горы, — начал Борогор. — Искали всю ночь, делились на группы, прочёсывали до самого утра. Но больше следов не нашли! Вообще, обыскать всю гору за один, два или даже три дня — задача непосильная. И тут напрашивается вывод, что кто-то из нас откровенно врёт. Только зачем? — Я с уверенностью могу сказать: зверь покинул наши земли! Естественно, в ответ посыпались вопросы: — Староста, ещё рано судить… Может, он просто затаился? Но Борогор был готов к такому повороту. Подняв руку, он заставил всех замолчать. — У меня есть ещё одно доказательство. — Какое же? — раздался голос из толпы. — Наша мудрая ведунья тоже подтвердила: духовный зверь испугался. Поджал хвост и ушёл обратно в дикие земли. Дикие земли располагались за горой Деей. Мне, как и всем в деревне, даже страшно было представить, какие существа там обитают. — В любом случае, это наша общая победа! Старик широко улыбнулся. Выглядело натянуто, особенно учитывая, что он никогда так не улыбался. Обычно Борогор был серьёзен, и шутить с ним раньше было нелегко. Одно мне известно точно — Борогора, которого знала вся деревня, больше нет. Кто-то словно надел его кожу. Вопрос оставался открытым: кто именно? Непонятно. По крайней мере его мотивы стали яснее благодаря следующим словам. — Самая лучшая новость в том, что Сердце Деи до сих пор на горе! Несмотря на продолжающуюся речь старосты, жители начали переговариваться. Эта фраза взорвалась среди толпы, словно брошенная бомба, вызвав громкое «БУМ». — Тигр не забрал его? — Почему? Я думал, он из-за этого ушёл. — Это значит… Это значит? На этот вопрос ответил Борогор: — Всё верно. Это шанс для нашей деревни. Для всех жителей! Атмосфера на площади резко изменилась. Если раньше все боялись и сомневались, то теперь среди толпы начали пробиваться нотки авантюризма. Главным стал вопрос: «А что если?!» Люди переглядывались между собой. — А если мы найдём его? — Можно съесть его. — Можно продать. — Я хочу жить ещё сотню лет! Они говорили, а я слушал. И мне это было неприятно. Ведь, зная новую личность Борогора, становилось очевидно: этот полосатый чёрт не смог найти Сердце Деи. И теперь он хочет использовать для этого людей. Мне стало понятно, кто такой Борогор. Мне стал понятен его план. Единственное, что оставалось неясным — что с этим делать и как бы самому обернуть ситуацию в свою пользу. В любом случае, жители уже договорились: — Все собиратели могут отправляться на поиски. Нужно начать сборы сейчас! Удивительно, как быстро толпа, которая толпилась на площади почти два дня, вдруг рассосалась. Когда у людей появилась цель, уже не оставалось времени на пустые разговоры. Люди начали переодеваться, собирать еду, корзины и, словно сотня муравьёв с горящими глазами, ровной линией отправились к горе Деи. А что делать мне? Ситуация выглядела как шанс. Если Борогору нужны собиратели, чтобы искать «Сердце Деи», это наверняка непростая задача. Значит, ему нужна помощь, а значит, он не станет никого убивать. Логично? Может быть, в этом и заключалась подсказка «Всеведущего». Опасность в деревне, в лице демона, всё ещё существует, но есть возможность двигаться на грани. Это мой шанс. И сейчас я говорю не о «Сердце Деи». Пока лучше держаться от него подальше. Однако я мог бы сосредоточиться на малом — собирательстве трав и алхимии. Приняв решение, я отправился домой, переоделся в охотничий костюм и двинулся вперёд, только неспешно. Я не рвался вприпрыжку, не стремился изучать тайны горы. … Так прошла целая неделя. Спокойная, размеренная. Казалось, жизнь вернулась в привычное русло. Каждый день я вставал на рассвете, чтобы отправиться к горе. Это не занимало у меня много времени. С помощью подсказок «Всеведущего» я легко собрал все двенадцать трав. Среди них оказались даже четыре одуванчика, которые пришлось поместить в банку с маслом. Алхимия у меня шла тоже на удивление хорошо. Я сумел сварить успешно зелья три раза подряд, и теперь их было уже десять штук. Почему не одиннадцать? Пару дней назад у меня вдруг кольнуло сердце. Все силы ушли, и единственное, что я мог сделать — это лежать, точнее упасть. Благо я был дома: еле как дополз до зелья и принял его. Теперь я точно знаю — моя жизнь напрямую связана с этим зельем. Без него моё сердце не может работать. Это была первая плохая новость. Впрочем, за ней последовала вторая. Сердце Деи — никто так и не смог его найти. Хотя слухов о том, что его видели, было много. Говорили, что оно появлялось то тут, то там в разных местах. Каждый раз, когда это происходило, «Всеведущий» шептал мне: [Сердце Деи ?.] Однако на горе всегда присутствовал Борогор. Я боялся привлечь к себе лишнее внимание. Просто найти сердце — это одно, но чтобы его заполучить, требуется сложная подготовка. Не каждый способен на такое. И что же здесь плохого? Могут спросить многие. В первые пару дней никто не обратил внимания. Люди были слишком заняты своими делами. Но вскоре одна семья пропала. Муж, жена, их родители и четверо детей, жившие в самом центре. Самое странное — никто так и не понял, что произошло. Кто-то говорил, что семья просто уехала в спешке, как будто решила переехать посреди ночи. Вот только почему они оставили все свои вещи и хозяйство? Разве кто-нибудь так поступает? Из-за этого люди теперь не ходят по одному. Теперь двери на ночь запирали надёжно, словно в ожидании беды. С наступлением сумерек никто не решался выйти из дома. Появилась жуткая легенда о лешем, который бродит по домам и ест людей. Говорят, если он постучит в дверь — а он постучит ровно четыре раза — то ни в коем случае нельзя открывать. Очевидно, кто наводит ужас на деревню. Кто стал причиной этого кошмара. Мне тоже приходилось несладко. Постоянный страх, что однажды он придёт за мной, только потому, что его гонит голод, выматывал. Я часто оставался у Варгана, надеясь найти хоть немного покоя, и всё же старался намекнуть на старейшину Борогора. Впрочем, ни мои слова, ни слова Искры больше не принимались всерьёз. Для всех мы были лишь детьми, ничего не понимающими в жизни. Тогда я решился на отчаянный шаг — покинуть деревню. Завтра я уйду. Однако сегодня мне хотелось сделать последнее дело. Что-то, чтобы насолить Борогору. Сев за стол у себя дома, я начал писать письмо: «Вы, наверное, меня не знаете, но я сын Светонии…» Если уж писать, то Виктору Степановичу Алилукину из школы Горыныча. Если кто и способен стереть демона в порошок, так это он. «Знаю, вы, возможно, не поверите моим словам. Однако это важно. В нашей деревне появился тигр. Но не обычный. Это оборотень, принявший облик нашего старосты…» Так как у меня не было никаких подсказок на этот счёт, всё, чем я мог руководствоваться, были мои собственные домыслы. Стыдно признать, но мне многое оставалось неизвестным. «Он говорит жителям деревни искать Сердце Деи, мотивируя их тем, что тот, кто найдёт, получит всё, чего пожелает. Однако никто не понимает, что семья, которая пропала, стала для него очередным обедом.» В конце я добавил следующее: «Если у вас есть возможность, поспешите. Видно, что его настроение с каждым днём становится всё мрачнее. Я лично покидаю деревню. Однако боюсь, что когда письмо дойдёт до вас, деревня уже будет полностью уничтожена…» Под уничтожением я имел в виду не разрушение домов до основания. Конечно же нет. Однако я думал о том, что большинство погибнет. А те немногие, кому удастся убежать, уже никогда не вернутся. Точка. …. Это был мой последний день. Всё было готово. Письмо я отнёс с утра, прямо в Пункт Приёма Растений. Там же, собственно, находилась и почта. Травы отправлялись через торговый путь. Вообще, я мог бы отправиться вместе с ними. Но у меня не было сил оставаться даже на один лишний день. Я твёрдо решил уйти вечером. Не днём, а специально под вечер. Всё было готово: сумка с едой, зелья и немного заработанных денег. Оставалось лишь одно: провести день так, как обычно. Где-то около полудня, когда солнце было высоко в небе и светило ярко, я находился у подножия горы. На самом видном месте, где меня могли заметить и сверху горы, и со стороны деревни. Кто бы на меня ни посмотрел, я всем своим видом показывал, что усердно работал. Хотя на самом деле просто топтался на месте, бережно сохраняя силы для ночного спринта. Топ. Топ. Я услышал шаги. Звук становился всё громче, и моё сердце забилось сильнее. Когда я повернулся, там стоял староста. Это уже не было смешным. Слишком плохое совпадение. Только сегодня утром я отправил письмо, а он подошёл ко мне, словно говоря: «Я всё знаю…» — Здравствуйте. — Ничего. Ищи. Я буду рядом. Борогор не поздоровался, не был любезен — ничего такого. Всё выглядело так, будто я был его личным рабом. Я не разозлился, а всеми своими действиями показывал покорность, хотя в мыслях желал, чтобы он поскорее ушёл. Я занялся делом. Продолжил копаться в земле, иногда находил Живучки и клал их в корзину. Никто ведь не отменял обычных обязанностей Собирателя. Вдруг Борогор заговорил: — Ты знаешь, что Сердце Деи — это не просто растение? — Знаю. — Нет, ты не понимаешь всей её необычности. Оно может перемещаться с одного места на другое в одно мгновение. Эту информацию я услышал впервые. — Да? — В этом и сложность. Сердце Деи вылезает из-под земли всего лишь один раз в день, чтобы погреться на солнце. Если к нему подойти слишком близко или попытаться сорвать, оно просто исчезнет и появится в другом месте. По крайней мере, это объясняло, почему все жители деревни, вместе взятые, не могли поймать его. Ведь оно способно на такое. Это уже не просто растение, а магическое легендарное существо. Казалось бы, Борогор уже ничем не может удивить. Однако его фраза, обронённая в конце, заставила меня напрячься: — Сердце Деи достанется только тому, кто в нём по-настоящему нуждается. И этот долгий взгляд на меня. Как удар током. Он будто говорил: «Ты — чёртова ходячая мишень! Ведь у тебя больное сердце!» Борогор произнёс эти слова и ушёл. Мне тоже хотелось уйти, но это было бы странно. Просто встать и уйти после обычного разговора — слишком подозрительно. Ещё хуже было бы, если бы я внезапно ломанулся из деревни. Поэтому я решил применить свою любимую тактику. Её можно назвать: «Улыбаемся и машем». То есть притворяться, что ничего не случилось. — Ла-ла-ла… Я просто работаю… Впрочем, спустя минут тридцать я понял, что в глубокой заднице. Не хочу описывать это место — вонючее, тёмное — но по-другому и не скажешь. Представьте картину: я стою на склоне горы, посреди открытого пространства. Ни одного камня, за которым можно спрятаться. Демон где-то рядом, точно наблюдает — это было ясно из его слов. Он явно рассчитывал на меня. И вот, прямо передо мной, земля начала вздыматься. Сначала появилась трещина, затем сама почва начала набухать, словно вот-вот оттуда вылезет крот размером с собаку. И этот громкий звук — биение сердца. Ту-дум. Ту-дум. Я, как опытный избранный, даже без «Всеведущего» понял: это Сердце Деи. Оно прямо подо мной. Стоило только протянуть руку. Но я застыл на месте. На лбу выступил пот. Ведь в голове звучал один вопрос: «Чёрт… И что же мне делать?!» Глава 3 — Риск Может просто пройти мимо? Сделать вид, что ничего не заметил. Это было бы не только разумно, но и безопасно. Возможно, так поступил бы любой здравомыслящий человек. Ведь так? Я почесал голову. Она снова разболелась. Проблема в том, что меня никто и никогда не описывал как «здравомыслящий». Обычно говорят: «Ну знаете, тот придурок, который делает странные вещи. И вообще с ним опасно общаться, так как он говорит о странных вещах». И Сердце Деи, по сути, — мой единственный шанс. Шанс стать нормальным человеком. Избавиться от порока. Избавиться от зависимости от зелий, укрепляющих сердце. От этих постоянных страданий и ненужных мыслей. А главное — зажить свободной и полноценной жизнью. Отсюда вытекает второй вариант действий. Раскопать Сердце Деи и забрать с собой. Сделать это максимально скрытно. Звучит рискованно, не так ли? Ведь если об этом узнает кто-то… а именно тигр, то мне придётся несладко. Я не думаю, что меня убьют. Однако сердце, как минимум, отнимут. В том, что он узнает, я не сомневаюсь. Стоит только начать копать — он тут же примчится. Это ведь закон: «Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так». Однако на этом всё не заканчивается. Есть ещё третий путь. Пожалуй, самый безумный. Поглотить Сердце Деи прямо здесь и сейчас. Ведь тогда оно сразу же перестанет быть полезным для других. Это сердце может стать только моим. Эта сила может принадлежать лишь мне. Никто не сможет её отнять! Звучит, конечно, эпично. Однако этот вариант, безусловно, самый опасный. Мне даже трудно представить последствия. Всеведущий молчит, а думать сейчас тяжело. Но одно ясно: тигр в ярости разорвёт моё сердце. Что-то по типу: «Раз оно не досталось мне, пусть не достанется никому!» Хорошо ли это? Как сказали бы психологи: «В основе такого поведения лежит неуверенность в себе. Тигр воспринимает личную неудачу так болезненно, что готов на разрушительные действия, лишь бы не видеть успеха других.» «Также это может указывать на склонность к зависти и нарциссизму. Такой тигр воспринимает успех других как личное оскорбление и угрозу собственной самооценке.» Чёрт… Как же я не люблю тигров с таким характером. Им бы быть более ласковыми, что ли. По типу пушистой домашней кошечки. Вух… От вороха мыслей снова заболела голова. Опять думаю обо всём на свете, только не о главной проблеме. А ведь так проблемы не решаются. Короче, лёгкого пути не было. А те, что были, меня не устраивали. И вообще, если бы я выбирал лёгкие пути, то сидел бы сейчас дома. Закутался в одеяло. Читал бы книгу. А не торчал на этой чёртовой горе. Тудух. Мне пришлось опуститься на одно колено. Будто собирался перевязать шнурки. А сам потянулся к земле, чтобы разгрести её руками. Пальцы проваливались в рыхлую почву, которая забивалась под ногти. Я, как собака, пытался вырыть яму. Эй… И где же оно? Неужели всё… испарилось? То есть телепортировалось? Видимо, пока я долго тупил, оно решило, что мне и вовсе не нужно. А? Оно всё-таки здесь! Оно могло выглядеть как угодно. Столько историй, столько догадок… Мне даже казалось, что под землёй будет настоящее сердце — пульсирующее, покрытое сосудами. Само собой, это было бы омерзительно. Что-то из фильмов ужасов. Что-то отвратительное. Между тем реальность оказалась иной. В земле лежало нечто, напоминающее вытянутое страусиное яйцо. Формой оно походило на рисовое зерно. Не по размеру, а именно по очертаниям. Его цвет был не белый, а красный, полупрозрачный. Внутри красного слоя сгущалось жёлтое ядро. Выглядело красиво. Я бы даже сказал — завораживающе. Такое смело можно было бы выставить в музее, чтобы люди любовались. Кроме того, оно излучало тепло. Явно это была не обычная вещь — внутри скрывалась энергия. Именно она и пульсировала, создавая этот ритм. Ту-дум. Ту-дум. Медлить сейчас опасно. Каждая новая секунда — риск. Нужно принимать решение. Однако «Всеведущий» в этот важный момент не оставил меня: [Не прячь. Ешь.] Приятно-то как. В такие моменты я отключаю голову и следую подсказкам. Потому что, объективно говоря, лучше я всё равно не придумаю. Руки осторожно извлекли клубень из земли. Он оказался неожиданно крупным для моих маленьких рук. Пришлось держать его обеими руками. Тёплый, пульсирующий, живой. Я поднёс находку ко рту и сделал первый укус. Кусь. Сладкий сок ощутимо потёк по горлу. В этот момент язык было трудно контролировать — он извивался, как змея. Вкус напоминал спелый гранат, но с чем-то ещё — глубинным, резким, будто сама природа делилась своей силой с простым смертным. Этот вкус был настолько притягательным, что остановиться оказалось сложно. За первым укусом последовал второй — почти без паузы. А затем и третий. Я, как наркозависимый, жадно глотал очередную дозу, чтобы хоть на миг почувствовать себя «счастливым». Кап. Кап. Алый сок стекал по пальцам и падал на землю. Каждая капля оставляла маленькое светящееся пятно, которое быстро впитывалось обратно в почву. С каждым глотком тепло разгоралось в моём теле. Сначала оно было едва заметным, как от глотка тёплого чая, но постепенно становилось всё интенсивнее. Когда оставалось сделать всего пару укусов, жар распространился по всему телу. Будь я неопытным в таких делах, я бы, возможно, испугался и остановился, подумав: «Этого достаточно!» Это как бояться чего-то необычного. Ведь любое вещество, даже витамины, можно передозировать, если съесть слишком много. Из-за этого может появиться сыпь или что-то ещё. Вот и сейчас. Как будто кто-то разжёг печь прямо под моими рёбрами. От этого становилось дико страшно. Особенно когда я проглотил последний кусок. Пламя внутри стало почти невыносимым. Оно уже приносило мне боль, а не что-то приятное. Лицо невольно скривилось. Нужно идти! Нужно двигаться! Хоть бы добраться до дома. Несмотря на сильное головокружение — такое, когда земля и небо меняются местами, — я как-то заставил себя подняться на ноги. Схватил корзину, закинул её на спину. Один шаг. Второй. ДООООН! В голове прозвучал громкий колокол. Но звук был не самым важным. Важнее было другое — голос, который последовал за ним: «Мальчишка… неси в себе второе сердце. Только будь с ним осторожен… я рассчитываю на тебя…» Кто это говорил? Говорил ли вообще кто-то? Или это была иллюзия? Но в тот момент мне казалось, что сама Дея обращалась ко мне. Это было удивительно. То ли шизофрения, то ли действительно гора. Одно я точно почувствовал: меня избрали для какой-то цели. Я избранный, но уже в другом смысле. Додумать свои мысли я не успел. Мне и так было тяжело стоять на ногах — всё время качало из стороны в сторону. А теперь земля вовсе качнулась и ушла из-под ног. Падая, я успел заметить краем глаза приближающиеся шаги. Это были чьи-то ноги, завёрнутые в белую ткань, обутые в лапти. Когда я уже беспомощно хотел закрыть глаза, всплыла подсказка: [Тебе нужно…] Прочитать до конца я не успел, из-за чего, в принципе, и разозлился: «Что мне нужно? Я хочу знать!» Впрочем, тьма накрыла с головой. Сознание погасло. Теперь всё было в руках судьбы. Надеюсь, я очнусь не в Раю, иначе всё было бы бессмысленно. *** Ох-ё… Как же жёстко… Хорошие новости в том, что сознание возвращалось. Не сразу, а рывками. И мне это не нравилось, потому что казалось, будто я лежу на жёстком камне. Это было чертовски больно. Однако с каждым новым пробуждением эта боль словно утихала. Но не сразу. В сознание я приходил раз пять, может быть, шесть. Точно сказать не могу — всё же это были короткие рывки на несколько секунд. Когда я наконец пришёл в себя, меня поразило не ощущение тела или что-то другое, а один приятный факт — я могу видеть. А ведь я был в какой-то тёмной пещере. Здесь не было источников света, и всё же я видел всё вокруг. Раньше я бы не обратил на это внимания, но у меня уже был опыт владения навыком — «Ночное зрение». Оно ли это? И почему у меня такой навык? Мне это показалось важным, ведь его не должно было быть. Казалось, будто я вернулся в свой собственный мир. Однако этого тоже не может быть. Вдох. Выдох. Я не вставал, оставался лежать. Пришло время ощутить своё тело, почувствовать изменения. В такой тишине обычно можно уловить биение собственного сердца. Я тоже почувствовал. Всё же это было синхронное сердцебиение. Значит, всё прошло хорошо? Мне было приятно чувствовать ясность в мыслях. Приятно ощущать силу в мышцах. В любом случае, ничто так не демонстрирует рост твоей силы, как статистика, выраженная в числах. Поэтому первым делом я полез в свой статус: [Имя: Алексей.] [Возраст: 15 лет.] В смысле мне пятнадцать? Как я понимаю, мой день рождения должен быть через несколько месяцев. Только не говорите, что без сознания я был так долго. [Характеристики: ] [1. Телосложение — 1.] [2. Энергия — 0.] [3. Душа — 0.] Телосложение увеличилось ещё на 0,3 и теперь достигло единицы. Не думаю, что это естественный предел человека. У меня впереди ещё есть потенциал для роста. Думаю, с помощью тренировок можно стать в разы сильнее. Только вот насколько? [Навыки: ] [1. Всеведущий.] [2. Знание трав.] [3. Два сердца.] А вот тут уже стало куда интереснее. Новый, третий навык. Я сразу же посмотрел его описание: [Два сердца — навык, дарующий второе полноценное сердце. Усиленная система кровообращения насыщает тело повышенным количеством кислорода, что удваивает выносливость, увеличивает запас жизненных сил на 50 % и продлевает жизнь на столетие.] Можно подумать, что на этом всё, однако «Всеведущий» дополнил описание: [В критических ситуациях второе сердце может полностью заменить повреждённое первое. Требует повышенного потребления пищи и кислорода.] В принципе, это здорово. Особенно здорово на фоне прошлого. Как же я замучился с больным сердцем. А теперь у меня их аж два. Если раньше я уставал даже от простой ходьбы, то теперь смогу бежать долго и без остановки. Разве не хорошо? Только это описание не отвечало на главный вопрос: Почему я вижу в темноте? Казалось бы, в навыках этого не указано. Уж слишком это фантастично. Однако оказалось, что это не баг. Это фича. [Временный эффект от слияния с Сердцем Деи… Он спадёт через несколько часов.] Ааа… временный эффект… Очень жаль. Можно ли его сохранить? … — Эй… Я с тобой говорю, что же ты замолчал? Видимо, соскучился за пару месяцев, вот и разговорился. В любом случае, я прокрутил сообщение от него выше. Всё же мне нужно было узнать, что он написал в прошлый раз. [Тебе нужно будет ############ #####, #### ## ###### ##### ######!] Я видел сообщение полностью. И эти слова вызывали во мне дикую ярость. Ты издеваешься? Ты просишь от меня невозможного! Ищи другой вариант. Я НИКОГДА, слышишь, я НИКОГДА этого не сделаю. Раздражаешь! Я тяжело дышал, вскочил с земли. Все мои вещи были на месте. Та же самая корзина, что я надел на плечи перед тем, как вырубился. Внутри лежали Живучки, только их состояние оставляло желать лучшего. Они высохли. И их не то что не продашь — даже даром никто не возьмёт. Однако были не только плохие новости, но и хорошие. Например, охотничий нож был при мне. А самое главное — пистолет. Тот сильно меня успокоил. Стоило сжать его рукоять, как я чувствовал себя увереннее. Почему? Я точно знал, кто принёс меня сюда. Можно было назвать его «старостой», но я назову его правильно — тигр. Этот чёртов оборотень притащил меня сюда и явно ждал, когда я приду в себя. Вот только зачем? Что ему ещё нужно от меня? Судя по всему, была какая-то причина. Ему явно что-то от меня нужно. Меня привлекли рисунки на стене. Стоит отметить, что это была круглая комната диаметром пять-шесть метров, выложенная из камня. На первый взгляд, она выглядела как древние руины, созданные человеком. Особенно в этом интерьере выделялись рисунки. Я бы даже назвал их фресками — детальными и красочными. Несмотря на облупившуюся местами краску, смысл изображений оставался понятным. Хм… Что же они значат? Как человек любопытный и, что важнее, опытный избранный, я понимал: такие детали нельзя игнорировать. Конечно, можно было бы пройти мимо. Но из-за такого поверхностного, незрелого поведения я, скорее всего, упустил бы что-то важное. Поэтому мне приходится быть дотошным в подобных моментах. Итак, что же было изображено на этих фресках? Сюжет описывал рождение какого-то существа, зверя, в дикой природе. Сначала он скитался по лесам и горам, а затем начал меняться, взрослея с течением времени. Особенно впечатляло, как художник передал пробуждение разумности в этом существе. На одном из изображений зверь всё чаще смотрел на своё отражение, как будто задаваясь вопросом: «Кто я?» Однако, несмотря на проблески разума, зверь оставался жестоким. Впрочем, это не была «человеческая жестокость», не жестокость ради самой жестокости. Он жил в лесу, где слабость означала смерть. Поэтому он поедал слабых. Суть этих фресок, конечно, была не в этом. Главный посыл заключался в том, что однажды зверь стал человеком. С руками и ногами. Он вышел к людям и покорил их. Это были не все люди, а скорее какая-то отдельная часть. Хотя люди поклонялись этому существу как богу, самым интересным было то, что этот зверь — тигр. Он вышел к людям и даровал им знания. Художник изобразил это весьма странным образом: будто в каждом человеке был корень. Видеть корни растений внутри человеческих тел было весьма необычно. И всё же среди них выделялся главный корень, наиболее ярко выраженный. От него отходили боковые корни, увеличивая его охват. Это напоминало процесс поглощения воды из почвы. СТОП! ПОГЛАЩЕНИЯ? Я не мог этого понять. Однако это же мир культиваторов. Возможно, у них есть какой-то орган внутри, позволяющий поглощать энергию? Мои рассуждения оставались на уровне догадок, особенно из-за этих фресок. На них было изображено что-то вроде воровства или грабежа. Суть заключалась в том, что тигр даровал людям знания о том, как извлекать эти корни друг у друга. Таким образом, выбирались лучшие, большие и более развитые корни. Однако всё это выглядело каким-то неправильным. Ведь после такого процесса вокруг небольшой группы людей образовывались горы трупов. Буквально. Вокруг выживших было больше мёртвых, чем живых. Я мог бы ещё долго гадать, что всё это значит, если бы не подсказка: [Технология передачи духовного корня.] Вот как?! Главное, что в этом рисунке присутствовал единственный символ — «?». Мне до конца не ясно, что именно он обозначал, но очевидно одно: это что-то мрачное, запретное и грязное. Это сродни тёмной магии. Ты не всегда можешь провести чёткую грань между тёмным и светлым. Но там, где присутствуют смерть, разрушения, проклятия и боль, можно с уверенностью сказать — это тёмное. Я к тому, что невозможно сказать ничего хорошего о передаче такого рода духовного корня. Это подобно воровству, обману или искажению фактов — вещи, суть которых априори негативна. По крайней мере, одно мне совершенно ясно: я всё ещё нахожусь на Деи. Ведь с самого начала, когда я впервые увидел эту гору, Всеведущий сообщил мне о наследии культиватора. И, как понимаю, я сейчас нахожусь внутри этого самого наследия. А что я о нём знаю? Только то, что где-то здесь должна быть дверь. Она определённо существует. С такими мыслями и желанием найти её, я посмотрел на два выхода. Оба вели в неизвестность. И, главное, «Всеведущий» продолжал хранить молчание, как будто теперь давал мне лишь ограниченную информацию. В любом случае, я выбрал правый путь и пошёл. Топ. Топ. Удивительно, но туннель вывел меня в точно такой же проход с таким же рисунком. Это было похоже на замкнутое пространство. Я бы даже решил, что это одно и то же место, если бы не облупившаяся краска. Краска в разных местах указывала на то, что комнаты различаются. Однако их стиль был идентичным. Что ж, я продолжил идти прямо. После ещё четырёх пещер мне стало казаться, что я двигаюсь по кругу. Возможно, поэтому Всеведущий молчал: всё равно, в какую сторону идти, ты в итоге вернёшься туда, откуда начал. Однако это не совсем верно. Ведь в пятой пещере всё было иначе. Для начала, там находился идеальный круг, напоминающий бассейн или водоём. Вода в этом круге была голубой и слегка светилась, наполняя комнату мягким светом. Для меня это было не столь важно. Однако это явно имело значение для человека, сидящего в комнате. Сначала он не обращал на меня внимания, но потом повернулся. Передо мной оказался молодой парень. Его волосы были чёрными, глаза — карими. Бледное лицо с острыми чертами и выразительными бровями создавали впечатление аристократичности. Он был одет в традиционный халат красного и золотого цветов, выглядевший как наряд принца или что-то в этом роде. Кто он? Новое «лицо» вызвало у меня замешательство. Я не знал никого в деревне, кто мог бы быть на него похож. Его внешность была не просто недеревенской — она казалась совсем нереальной, словно из сказки. Он сидел на краю водоёма, опустив ноги в воду. Казалось, будто он просто решил помочить ноги от скуки или искал способ расслабиться. Кто знает? Может, в его жизни много стресса, и так он пытается найти умиротворение. — А? Парень встретил меня с удивительным спокойствием, как будто специально ждал именно меня. — Так ты очнулся? — его голос был мягким. Я медленно кивнул, испытывая облегчение от того, что он заговорил со мной. Всё же важно было понять, кто он такой. Это тот самый демон? — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо. Его губы изогнулись в едва заметной улыбке: — Ты молодец, — он тихо засмеялся. — Тогда я даже не успел к тебе подойти. Ты выкопал его и сразу съел. Это было умно. По спине пробежали лёгкие мурашки. Конечно, я молодец. Именно благодаря этому решению я всё ещё жив. В любом случае, я притворился, что ничего не понимаю. — Кто ты такой? Я тебя не видел в деревне. И где это мы? — Мне дали имя — Шива. Имя явно не славянское. Впрочем, мне было всё равно. Единственное моё желание — убраться отсюда. Этот танец, танец с демоном, если его так можно назвать, явно не сулил ничего хорошего. Я хотел перевести разговор в более полезное русло. — Так ты знаешь, как отсюда выбраться? — Есть способ. Ты хочешь выбраться? Очевидно, что хочу, тупица. Иначе бы я не спрашивал. — Да. — Есть только один путь, — он указал на светящуюся воду, в которой держал свои босые ноги. Вода продолжала излучать слабый синеватый свет. — Нужно нырнуть. — Точно? — я не верил. Мы продолжали разговор с Шивой. Он оказался на удивление разговорчивым. Однако его манера говорить витиевато, постоянно уходя от ответа, вызывала у меня внутреннее раздражение. Чёрт полосатый, почему ты не можешь говорить строго по делу? По существу? Мне абсолютно неинтересно слушать в сотый раз истории о том, как ты жил, когда был «молодым» и «живым». Просто дай мне выйти отсюда. Конечно, так прямо я ему не сказал. Это было бы странно услышать от пятнадцатилетнего подростка. Вместо этого я решил сыграть наивную овечку. Всё-таки от ребёнка никто не ждёт взвешенных и осмысленных предложений. Поэтому их защищают и оберегают, считая, что их картина мира ещё детская, где живут розовые единороги. Однако даже у меня появился шанс, когда Шива заговорил. Он сказал это буднично, будто вскользь упомянул какую-то нелепую шутку. — Ты мне нравишься. Я мог бы исполнить любое твоё желание. Чего ты хочешь? Вот ты и попался, чёрт полосатый. — Я хочу вернуться домой. — Ха… Ахахах… — Шива рассмеялся звонко. — Молодой и глупый. У тебя сейчас столько возможностей, каких нет ни у кого из людей. Ты можешь попросить меня обо всём, что только возможно: силу, богатство, славу. А ты просишь только об этом? Единственный дурак тут — Шива. Сам же сказал: проси, чего хочешь. Нахрена мне просить то, что хочет он? Всё своё я возьму сам. Главное, чтобы этот пернатый баклан выпустил меня из своего логова. — Хочу домой. — Не беспокойся об этом. Ты выйдешь отсюда в любом случае. За это можешь не волноваться. Однако я просто хочу сказать, что у тебя есть уникальная возможность. Было бы глупо ей не воспользоваться. Если вопрос ставить таким образом, то у меня действительно была одна цель. Хотя он явно пытается сместить моё внимание. Ну и пусть. — Тогда я хочу быть драконом! — Ты? Ооо… — его лицо приняло такое комичное выражение, что я едва не рассмеялся. В его взгляде читалось: «Хотеть не вредно…» — Это сложная цель. Даже с сердцем Деи. Но дело в том, что я могу исполнить твою просьбу. — Правда? Я не был наивным. Этот дьявол наверняка собирался дать мне контракт, где нужно расписаться кровью и продать свою душу. Просто его подход был мягче. Он пытался манипулировать моей мечтой, предлагать её исполнение, а за кулисами готовился провернуть свои грязные дела. Атмосфера изменилась. Его карие глаза начали светиться, и в них стал проскальзывать золотой оттенок. — Для этого давай проведём ритуал силы. Я отдам тебе свою силу. Ведь я умираю, и моя сила станет твоей. Здесь нужно пояснить: он собирался провести ритуал, который отнимает духовные корни у других людей. Только в этом случае он хотел забрать моё сердце. Для этого ему требовалось одно — моё согласие. Я тут же отказал: — Нет. Никаких ритуалов. Наверное, кто-то подумал бы, что следовало согласиться. Но важно было именно отказаться. Так сказал Всеведущий. Он ведь велел мне действовать именно так. — Что же… А я ведь хотел сделать всё по-хорошему. Такие слова могли означать только одно — теперь будет по-плохому. И действительно, вся маска доброжелательности исчезла. Шива перестал улыбаться, больше не пытаясь выглядеть добрым человеком. Он поднялся. С его ног стекала вода, намочив пол. Впрочем, то, что произошло дальше, поразило меня ещё сильнее. Он перевоплотился в свой истинный облик. Передо мной стоял не человек, а огромный тигр. Его массивное тело полностью заполнило пространство комнаты. Шерсть тигра была ярко-оранжевой с чёрными полосами, его клыки напоминали сабли. А глаза… Эти глаза, размером даже не с кулак, как рассказывал деревенский парнишка. Они были больше головы взрослого человека. А? Я даже увидел в них своё искажённое от ужаса отражение. Увидел отчётливо, ведь его гигантский нос прижал меня к стене, давя настолько сильно, что казалось, воздух вышибло из лёгких. — Ах… Ситуация была не самой приятной. Глава 4 — Клятва Наводящий ужас тигр стоял напротив. Если и существует патовая ситуация, то это она. Конечно, у меня был выбор: пистолет в руке. Однако очевидно, что его использование лишь разозлит тигра. Почему? Мне не удалось убить его в прошлый раз. Глупо повторять одно и то же, ожидая другого результата. Пора признать: пистолет в данный момент бесполезен. Время словно застыло. Мне нужно придумать план. Я до последнего не хотел действовать по указке Всеведущего. Однако выбора не оставалось. Чёрт тебя дери, усатый кот. Я принял решение. Хоть и знал, чем всё закончится. Поднял пистолет выше. Дуло плотно прижалось к глазу тигра. Мой палец замер на спусковом крючке. Шива ещё не догадывался, что вот-вот вылетит птичка. Щелчок. Звук выстрела разорвал напряжённую тишину. Картина, открывшаяся передо мной, была ужасна: глазное яблоко тигра вытекло из орбиты, забрызгав моё лицо. Отвратительно. Впрочем, самое жуткое — даже не это. Тигр не издал ни звука боли. Он стоял близко, не дрогнув. Однако в его единственном глазу мелькнуло узнавание. — Так это был ты! — произнёс он с лёгким рычанием. — А я думал, в той дыре прятался какой-то культиватор. Тигр признался, что опасался действовать дерзко, скрывался. А в итоге выяснилось, что всему причиной была эта игрушка в моей руке. Пока он произносил свои простые мысли, его глаз полностью восстановился. Сразу стало ясно, насколько бессмысленны мои действия. Его не убить. А затем пришли последствия. Я не успел даже моргнуть. Огромная пасть тигра раскрылась, а затем сомкнулась. Острые клыки впились в мою правую руку в районе локтя. Хруст. Раздался влажный хруст, напоминающий звук ломаемых куриных костей. Тихий, но ужасный. Однако на этот раз это была моя рука. Боль пришла мгновенно. — ААААА! Настоящая агония прорвалась в моём крике. Я рухнул на пол, так как тигр отступил на шаг. Я слышал продолжающийся хруст — он жевал мою руку вместе с железным пистолетом. Разгрыз и, в конце концов, проглотил. Я лежал на холодном полу, зажимая обрубок левой рукой. Мне давно было известно: есть вещи страшнее смерти. Видимо, тигр тоже это знал. Он явно обладал умением доводить людей до полного отчаяния, заставляя их молить о быстрой смерти. — Ты победил. Эти слова вырвались сами собой. Я звучал, как побитая собака, которая изначально была дерзкой, но после хорошей порки вдруг стала послушной. Так ли это на самом деле? Всё из-за «Ограничено-ведающего». Этот проклятый навык знал всё заранее. Ещё до того, как я потерял сознание на горе Деи, он подсказал: [Тебе нужно будет пожертвовать рукой, если хочешь выбраться из логова тигра!] Наверное, кто-то удивится и воскликнет: неужели он настолько потрясающий? Он предвидел все события, нашёл выход, подсказал. Только какой ценой? Я возненавидел его. Этот проклятый Всезнающий знал всё — и ничего лучше не придумал. Это абсурд. Пожертвовать рукой? Чёрт! Я до сих пор не мог этого принять. Тем временем тигр успокоился. Его грозный облик сменился. Он снова перевоплотился, приняв человеческий облик. Надо мной возвышался парень — тот самый Шива. Его лицо украшала раздражающая, хищная улыбка, словно он говорил: «Какой же сладкий вкус победы!» Он протянул ладонь и легонько провёл по моим волосам, как будто гладил послушную собаку. — Сразу бы так. Послушный мальчик! … После началась подготовка к ритуалу. От меня ничего не требовалось. Я просто сидел у стены, облокотившись на неё. Шива всё делал сам. Он напевал какую-то мелодию, подходил ко мне, брал кровь и рисовал символы на стенах. Эти знаки светились тусклым красным светом в полумраке комнаты. Это были не руны, а скорее какой-то неизвестный язык. У меня не было ни сил, ни желания разбираться. Все мои мысли были о потерянной руке. Я снял с себя верхнюю куртку, затем рубашку, чтобы перетянуть рану и остановить кровь. Это выглядело отвратительно. Единственное, что мне оставалось, — поднять культю вверх и попытаться хоть немного замедлить кровотечение. Эх… На моём будущем уже можно было ставить крест. Глупо думать об этом в такой момент, но всё, что крутилось в голове: как же я буду жить без руки? Как есть? Как собирать травы? Как вообще существовать? Только эти мысли пришлось отогнать. Сейчас главное — выжить. Незаметно для Шивы я окунул палец в кровь и начертил три еле заметных символа на месте, где сидел. Затем прикрыл их ногой. Дело сделано! Второй этап выполнен. Шива тоже не терял времени. Когда он завершил последний символ, вся комната была испещрена знаками. Это выглядело кроваво и странно. — Готово. Вставай. — Я не могу. Признать это было тяжело, но без посторонней помощи подняться я не смог. Видимо, сказалась потеря крови. К тому же ноги отказали. Для Шивы это не стало проблемой. Он подошёл, схватил меня за шкирку и с лёгкостью швырнул в водоём, наполненный тёмной водой. Плюх. — А… — вырвалось у меня, когда я начал тонуть. Я барахтался, пытаясь выбраться обратно, но вдруг в голове раздался голос Шивы: — Успокойся. Эта вода не навредит тебе. Когда он говорил «не навредит», он явно имел в виду, что в ней можно дышать. А значит, умереть в этом водоёме было практически невозможно. — Можно дышать? Не только дышать, но и говорить. Видимо, это была не совсем вода, хотя внешне она выглядела точно так же. — Можно. Тем более не стоит переживать. Это быстро закончится. Думаю, понятно, что хочет сделать Шива. Через ритуал, который обычно отнимает духовные корни, он намерен забрать моё сердце. Как я понимаю, с его помощью он собирается стать живым. Сейчас в его груди не бьётся сердце. Он — полудух, полудемон, полутигр, получеловек и, если честно, полупокер. По крайней мере, в последнем я абсолютно уверен: человеком он был так себе. Кто-то может спросить: как возможно, что через ритуал, предназначенный для духовного корня, можно забрать сердце? На самом деле, тут задействовано множество факторов: ритуал, письменности, специальная комната, особая жидкость, энергия Шивы. Перечислять все тонкости нет смысла, ведь я и сам не понимаю этот процесс даже на 10 %. Одно ясно — у человека можно отнять что угодно. Но есть два обязательных условия: человек должен находиться в сознании, и слово «забрать» тут не совсем уместно, потому что человек добровольно передаёт это право. Он, по сути, отказывается от своего мирского тела в пользу другого. Звучит жутко. И неудивительно, что этот ритуал называют демоническим. Кстати, именно благодаря жёстким условиям я до сих пор жив. Шиве это необходимо. Иначе я бы давно был мёртв. Плеск. Шива прыгнул в воду. Теперь он находился совсем рядом. Его движения были плавными и уверенными. Сразу было заметно — Шива делал это десятки, а может быть, сотни раз. — Теперь самое важное. Ты согласен? Что именно он имел в виду, оставалось неясным. В любом случае: — Согласен. Его губы изогнулись в довольной улыбке. — Тогда повторяй за мной слова. То, что он произнёс дальше, заставило меня почувствовать себя осквернённым. Это были грязные, неприятные слова, о которых даже думать не хотелось: — Я, Алексей, предстаю перед богиней ночи. Я отрекаюсь от собственного тела, отдаю его во владение Шивы. Пусть эта плоть станет силой для него. Клянусь кровью — этот выбор осознанный и окончательный. В моём мире такая идея показалась бы ужасающей. Отдать кому-то своё тело во владение? Моё тело — это всё, что у меня есть в этом мире. Более того, моё тело и есть я. Однако в этом мире на это смотрели иначе. Шива ликовал. Он широко улыбался, чувствуя себя не только победителем, но и, как ему казалось, достойным человеком. Всё, что оставалось — активировать ритуал. Для него это не было просто. Подобные ритуалы могут звучать легко, но лишь в руках опытных мастеров. У них есть необходимые знания, ресурсы и сила. От Шивы начала исходить чёрно-оранжевая энергия. Она распространялась в воде, как пожар, охватывая всё: его, меня и даже комнату снаружи, причём полностью. Мне трудно судить, что это была за энергия, насколько она велика или невероятна. Однако у меня есть опыт с первого испытания, когда я был экзорцистом. С уверенностью могу сказать — Шива чертовски силён. Пространство засветилось. Слова, произнесённые нами, не растворились в небытие, как обычно происходит в жизни. Они обрели физическую форму. Причём самую неприятную — цепей. Символы, которые он тщательно рисовал моей кровью, тоже ожили. Если раньше они светились красным, то теперь пульсировали золотым. Это было похоже на то, как будто ты внутри новогодней ёлки, где всё вокруг сияет. Всё шло по плану Шивы. Почти всё. А это «почти» оказалось губительным. Как говорится: «Пацан шёл к успеху, вот только встретил другого пацана с навыком Всевидящего. Тут-то всё и пошло наперекосяк». Если говорить откровенно, я обожаю различные ритуалы. В основном из-за того, что жрецы, проводящие их, часто совершенно не понимают, что, зачем и как они делают. Я, будучи наверху, начертил три символа. Разумеется, по указанию Всевидящего: руна гебо (Х), стрелочки ( ) и бесконечность (?). Что они меняют? Абсолютно всё. Суть ритуала изменилась. Теперь он действовал в обе стороны, связывая не только жертву, но и того, кто его проводил. — Что? — Шива явно что-то заподозрил. Я видел, как недоумение появилось на его лице. Он пытался понять, что происходит, ведь интуиция подсказывала ему: случилось нечто катастрофическое. Шива редко ощущал панику, но сегодня он почувствовал страх. Не страх смерти, а нечто большее — возмездие. Видимо, карма действительно существует. — Чему ты удивляешься? — усмехнулся я. — Ты же сам сказал: «Повторяй за мной»! Теперь мы связаны одной и той же клятвой. — ТЫ! ПРОКЛЯТОЕ ДИТЯ! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! Его голос, обычно властный, сорвался на истеричный крик. И, как всегда, он прибегнул к своему любимому методу решения проблем — тому самому, который он использовал каждый раз. Вода вокруг него забурлила. Кожа начала разрываться, и изнутри пробивался тигр. Его человеческое лицо треснуло, уступая место хищной кошачьей морде. Мышцы вздулись и расширились. Через мгновение передо мной снова плавал огромный тигр. Как и прежде, он надеялся сломить меня страхом, подчинить своей воле, а если не получится — разорвать на части. Вот только страха больше не было. — Шива… Всё кончено. У тебя была возможность раньше. Жаль, что ты слишком глуп и не воспользовался ею. Наша клятва, наши цепи. Шива замер в этом водоёме. Как замерло всё вокруг. Ведь передо мной появилось системное сообщение. Оно предлагало выбор: [Что хотите забрать у Шивы?] [1. Сила тигра;] [2. Воля тигра;] [3. Корень тигра.] Вот как-то так. Видимо, ему в детстве не объяснили, что с чёрными ритуалами шутки плохи. В любом случае, я улыбнулся, размял шею, расправил плечи. Сегодня какой-то хороший день. Даже потеря руки теперь не казалась мне такой уж тяжёлой утратой. Ведь какая разница, сколько у тебя рук, если ты обладаешь силой тигра… Верно? Одна моя рука будет сильнее десяти рук обычных людей. Однако прежде чем я успел что-то выбрать, всплыла очередная, немного разочаровывающая подсказка: [Твоё тело не выдержит силу тигра, его воля поглотит тебя. Выбери третий вариант.] Корень? Ты хочешь, чтобы я выбрал сраный корень? Не то чтобы это были плохие новости. Это ужасные. Корень сам по себе — это просто духовный корень. Он не является силой, это лишь потенциал развития. Кто-то скажет: «Зажрался. И чем тебе потенциал развития не нравится?» Да, он мне нравится. Просто можно же как-то перепрыгнуть этот этап и сразу стать сильным. К примеру, Ванпачман «много» тренировался, прежде чем обрести свою силу. Он потерял самое дорогое, свои волосы. Мне бы хотелось перепрыгнуть этот этап и сразу же стать сильным. К тому же руку я уже потерял. Кстати, о руке. Почему нет варианта забрать у него лапу? Пусть даже тигринную, любую — но такого выбора не было. Мне бы не помешали когти. Я бы мог использовать их вместо ножей. Ладно. Глупо обвинять «Всеведущего». Всё же от него ничего не зависит. Он не меняет реальность. Он лишь даёт мне информацию. А как её использовать — уже решать мне. Никто не мешает мне выбрать силу тигра. И сразу же умереть от этого. Не знаю, что там будет: разорвёт ли меня на части или я мгновенно умру. Однако факт остаётся фактом. Я мысленно сконцентрировался на третьем варианте. Мои мысли отозвались сильной вибрацией в воде. Тигр, всё ещё удерживаемый цепями, вздрогнул. Его глаза расширились от ужаса. Они и так были большими, а сейчас стали ещё раза в два больше — просто от того, насколько широко он их раскрыл. — МАЛЬЧИШКА… ОТКУДА ТЕБЕ ИЗВЕСТНО… Тот кричал одно и то же, будто просто не верил во всё происходящее. Как его так обманули? По сути, водили за нос с самого начала. Сердце забрали, так ещё теперь и его жизнь заберут. Тигр думал: «Где вообще справедливость в этом мире?!» Впрочем, сам процесс уже нельзя было остановить. Из пасти Тигра стал выходить духовный корень. Это доставляло ему огромную боль и мешало говорить. Однако, когда корень полностью высвободился, он оказался в воде, разделяя меня и Тигра. Зрелище было завораживающим: он напоминал огромную медузу, пульсирующую внутренним светом, которая медленно плыла в мою сторону. — ЧЕГО?! Это точно духовный корень? Мне стало страшно. Я даже на мгновение задумался: «Забрать корень? Это явно не лучшая идея!» Такой вывод я сделал из-за страха, что эта колоссальная сущность просто не сможет поместиться во мне. Она была в три-четыре раза больше моего тела. Как такое вообще возможно? Как нечто столь грандиозное может войти в тело обычного, да ещё и слабого мальчика? Ответ пришёл почти сразу. Духовный корень вдруг двинулся ко мне и проник в мой рот. Это было похоже на попытку проглотить целый океан. Моё тело отреагировало мгновенно: вены по всему телу почернели, образуя жуткий узор, который простирался от кончиков пальцев до пят. Боль была невыносимой. Но я заставил себя терпеть. Другого выхода просто не было. Если бы можно было избежать этой пытки, я бы с радостью это сделал. Но выбор был сделан. Я человек подневольный. Теперь всё стало на свои места. Оказалось, что это и было наследие культиватора на Деи. Это было не просто наследие Тигра — это было наследие целой школы. Самый мощный и совершенный духовный корень, когда-либо созданный. И теперь он принадлежал мне. Ха… Тигр упал на дно. Его тело начало растворяться, а затем полностью слилось с водой. Каким бы сильным ты ни был, без духовного корня твоя сила — лишь пустая оболочка. Ты не сможешь её контролировать, не сможешь применить. И в итоге… просто умрёшь. Я начал всплывать на поверхность. Больше меня здесь ничего не удерживало. Шива, видимо, не обманул: выход действительно оказался через воду. Казалось, что вода перемещала меня из одного места в другое. А? Чего? Когда я был уже близок к поверхности, меня кто-то поймал. Чья-то сильная рука проникла через воду, схватила меня за шкирку и вытащила на поверхность — именно на поверхность воды. Яркий солнечный свет ослепил. Впервые за долгое время я вдохнул свежий воздух, напоенный ароматами трав. Моё зрение постепенно прояснилось. Я обернулся и увидел его — старика, держащего меня за шкирку. Этот человек был необычным. Во-первых, он стоял прямо на поверхности воды. Стоять на воде? Впечатляет. Он смотрел на меня с недоверием, будто думал: «Таких больших рыб я ещё не встречал». И он был прав — я тоже раньше не встречал таких стариков, особенно здесь, на горе Дея. Осмотревшись, я понял, что всё ещё нахожусь у горного озера. Но этот старик явно был не прост. Это было очевидно по его традиционному белому одеянию — такую одежду носили только мастера боевых искусств и культиваторы, а по сути, это одно и то же. Впрочем, главное — золотая эмблема с изображением трёхглавого дракона, символ школы Горыныча. Вокруг нас полукругом выстроились не менее сотни воинов. Все они были одеты в чёрные одеяния с серебряными эмблемами. Очевидно, их ранг был ниже, чем у старика, но это не умаляло их могущества. Их позы выдавали профессиональных убийц, закалённых в суровой школе боевых искусств. Так вот она какая — школа Горыныча и её ученики. — Ты ещё кто? Демонёнок? Такого вопроса я ожидал в последнюю очередь. — Нет, какой же я демонёнок? Хотя причина такого сравнения стала мне понятна. Чёрные вены, которые опутали моё тело, не только не исчезли, но стали ещё заметнее, ещё темнее. Такие отметины обычно вызывали страх: их считали признаком болезни или проклятия. — Меня зовут Алексей. Я свой! — Свой ты или чужой — я сам решу, — сухо отрезал старик, больше меня не замечая. Затем он обратился к своим людям: — В озере есть скрытое измерение. Проверьте его. По его команде десяток культиваторов синхронно прыгнули в воду. Ни шума, ни всплесков — словно вода их просто поглотила. Когда я посмотрел вниз, то увидел, как они беззвучно плывут на глубину. Старик продолжал держать меня за шкирку. Я не сопротивлялся — боялся упасть в воду. Честно говоря, мне было спокойнее, пока он держал меня. Доверяю ли я им? Точно нет. Эти люди опасны. Те, кто обладает такой силой, мыслят иначе. Я не хотел стать жертвой их прихотей. … Прошло минут тридцать. За это время я немного отдохнул. Даже волосы успели высохнуть под тёплыми солнечными лучами. Эти подчинённые вернулись. Я ожидал, что они начнут докладывать или обсуждать увиденное, но оказалось, старик и так знал всё, словно видел собственными глазами. Тогда-то и начался допрос. — Рассказывай, что там было? — Ну… начнём, пожалуй, с самого начала… Они слушали мою историю внимательно, впервые не перебивая. Однако один из них кивал после каждого моего слова. Я старался говорить правду, но утаивал ключевые моменты. — Всё сходится. Это было наследие демонической школы Кровавого Тигра Шивы, — произнёс старик. И сказал это не мне, а своим подчинённым. Он рассказал, что когда-то эта школа и её направление считались чрезвычайно могущественными. Они не просто внушали уважение — школа доминировала на всём континенте. Многие другие школы объединились против них. В конечном итоге наследие школы удалось уничтожить. Однако здесь, судя по всему, находилось одно из их уцелевших тайных убежищ. — Разрушить всё! После его команды все покинули центр озера. Старик всего лишь одним прыжком переместился на берег. Мы наблюдали за выполнением приказа со стороны. Серия мощных подводных взрывов сотрясла воду. Огромные волны взлетели в воздух и разлетелись во все стороны. Всё исчезло в одно мгновение. Я был поражён: они даже не пытались завладеть наследием, стремясь лишь уничтожить его. Разве это не путь добра? Впрочем, вопрос о Тигре уже не стоял. Теперь старик решал другое: — Что же с тобой делать? Глава 5 — Путь События развивались стремительно. «Гады» поставили меня на колени и обнажили меч. В его лезвии я видел собственное отражение. Если бы они использовали его как зеркало, ничего страшного бы не произошло. Но нет, меч коснулся моей шеи. Я громко сглотнул и закашлялся — перенервничал. Как же я до такого дошёл? А ведь всё начиналось вполне благополучно. Однако теперь эти воины окружали меня плотным кольцом, словно я был диким зверем. И в этом не было ничего удивительного. После того как они уничтожили наследие школы Кровавого Тигра Шивы, действуя без малейших колебаний, ожидать от них милосердия было бы наивно. Для них убить меня — всё равно что сорвать цветок в поле. Впрочем, рано сдаваться и опускать руки. Раз терять нечего, то и средства могут быть отчаянными. Поэтому я закричал, что было силы, словно резаная свинья: — СТОЙТЕ! Они замерли в удивлении, словно спрашивая: «Чего ты так орёшь?» — Я ни в чём не виноват! Наоборот, я здесь жертва! Разве Путь Добра не учит помогать жертвам, а не убивать их? Нарочно выделил слово «добро», наслаждаясь его звучанием. Логика ведь проста: если вы за всё хорошее и против всего плохого, то стоит следовать своим принципам. — Тем более это ненормально! — добавил я. — Вы называете демонами тех, кто убивает невинных. Но разве вы сами не становитесь демонами для меня, собираясь убить невиновного? У меня не было ни силы, ни власти, ни денег, чтобы склонить их на свою сторону. Но язык — вот моё оружие. Недаром говорят: «Словом можно и коня на скаку остановить». Попробуем, вдруг сработает. — ЗАТКНИСЬ. ТЫ. ДЬЯВОЛЬСКОЕ ОТРОДЬЕ! Один из воинов особо желал мне смерти. Благо, что не он держал клинок у моей шеи. А то на эмоциях бы и снёс ёё к чертям собачим. Только мне не важно, кто орёт: собака, обезьяна или кошка. У меня тут только один слушатель. Старик. Главарь этой «банды». Если до него дойдут мои слова, то всё хорошо. Тот долго думал и поглаживал свою бороду, то пальцами, то ладонью. Просто мусолил свою бороду. А затем как выдаст: — А ты вообще знаешь, кто я? — Кто вы? Мне хотелось ответь: «А ты что, сам не знаешь, кто ты такой?» Он бы ещё у меня спросил, кто его отец. На такие вопросы человек сам должен знать ответы. — Нет, не знаю. Голова легонько покачалась из стороны в сторону до того момента, как тот не достал письмо. Моё письмо, которое я написал Виктору Степановичу Алилукину. — Так вы? На самом деле, сразу всё встало на свои места. Просто подумал, что в тот момент нужно прикинуться дурачком. Показать более детскую реакцию. Было бы странно, если я говорил, как взрослый: «А это ты? Понятно. Мне всё равно». — Это письмо… я его написал хорошему другу моей матери… Откуда оно у вас? — Потому что я и есть друг вашей матери. Повисла тишина. Это как минута тишины. Лишь символический жест. Напомнить себе об утрате, задуматься о жизни и понять, насколько же та хрупка. То, что Светония мертва, не было сомнений. Не так важно, кто это сделал и каким образом. Боюсь, что, узнав правду, я бы застрял в ещё более глубоких дебрях этой тёмной деревни и её жителей. В любом случае, если это алхимик с забавной фамилией Алилукин, то всё становится куда проще и понятнее. — Спасибо. Не думал, что в итоге вас приведёт сюда моё же письмо… — если бы я знал, то никогда бы не написал его. Просто взял бы, разорвал и выбросил. Вот же гадство… Это как выстрелить себе же в ногу. Впрочем, это шанс на куда более интересные перспективы. Я уже видел этот путь, поэтому у меня была одна смелая идея. Смелая, по их мнению, но вполне разумная и адекватная по моему. — Виктор Степанович, возьмите меня к себе в школу. Тут нужно знать особенность языка и понять, почему я зациклен на этом слове «школа». На самом деле, это не совсем точно. Будет более понятно, если я скажу «секта». Однако и это слово в русском языке не передаёт полного смысла, тем более оно имеет негативную интерпретацию. Никто же не говорит, что Шаолинь — это секта. Нет. Это храм. Это учение. Это школа. Поэтому важно понять, что под «Школой Горыныча» действительно понимается школа, но также «клан», «орден», а порой даже более неординарные понятия, такие как «направление» или «течение». В Школе Трёхглавого Дракона, названной в честь Змея Горыныча, существует своя уникальная система передачи знаний от учителя к ученику, особые техники культивации, философия, правила и чёткая иерархическая структура. Важно понимать, что это не просто место, где нужно сидеть за партой. Это сложная система, направленная на достижение своих целей. — Хочешь присоединиться к нам? А сколько тебе лет? Раз уж начался процесс собеседования, главное — не тупить. Здесь, как в резюме на работу: укажи, что ты мастер на все руки и специалист во всех областях. Нет, я бы мог сказать правду. Если бы, допустим, жизнь мне была не нужна, я бы так и сделал. Только в школу принимают детей от восьми до четырнадцати лет. Причём их обычно начинают готовить с самого детства, то есть ещё раньше. А мне пятнадцать! Уже такой взрослый, а ничего не знаю, ничего не умею. Тело слабое, без тренировок. Короче, по факту показать мне особо нечего. Конечно, кроме «потенциала». — Мне тринадцать! — Да? На грани значит… Ещё может что-то получиться… И снова задумался этот Алилукин. Он быстро бегает, прыгает и машет кулаками, но думает медленно, очень медленно. Главное, он посмотрел на меня, а затем сказал: — Давайте-ка присядем… Сначала было не совсем понятно, что это значит. Однако все уселись на траву, прямо на землю, словно готовились к какому-то практическому занятию. Мне было несложно, поэтому я тоже повторил за ними. Что же вы думали будет? Я ожидал чего угодно — допроса, наказания, возможно, даже моего убийства. Причём так, чтобы остальные смотрели на это, как на представление. Однако лекцию, тем более философский разговор о Дао прямо здесь, на берегу озера, я никак не ожидал. — Ты спрашивал о нашем Пути? Так это неправильное слово. Это не просто «путь» или «принцип», как многие думают. — А что же? — Это естественный порядок вселенной, первопричина всего сущего. Знаешь, есть такая мудрость в Дао: «Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао». Как человек, любящий спорить, я захотел возразить. Всё же разве не всё можно выразить словами? Однако я не самоубийца, чтобы спорить с человеком, от которого зависит моя жизнь. Наоборот, мне нужно было казаться послушным и примерным учеником. Чтобы мнение обо мне сложилось примерно такое: «Вы только посмотрите, как он внимательно слушает. Его точно нужно принять в нашу школу!» Виктор Степанович говорил много. Самое важное, что он разбирал именно мои слова. Например, он сказал о Дао Добра следующее. — В нашей философии нет абсолютного добра и зла, — он начертил на земле два переплетающихся символа. — Они, как инь и ян, представляют собой взаимодополняющие силы, существующие в вечном равновесии. Эти слова заставили меня задуматься. О концепции инь и ян я давно знал. Это не какая-то тайна. Однако прямо сейчас, когда мне было плохо — только что очнулся, потеря руки, ритуал, ситуация, в которой решается моя судьба — всё это, так сказать, «сводило с ума». На самом деле, я даже рад, что не рехнулся. Так вот, о чём это я? Равновесие. Не идеал, не совершенство. И не другая крайность — ошибки, провалы. А нечто между, состояние покоя. Эта мысль как-то успокоила меня: я где-то посередине. Алилукин продолжил: — Если говорить о тебе, то сейчас в тебе появился потенциал — корень. Он изначально не плохой и не злой. Глядя на тебя, не стоит искать простые решения вроде «убить» или «спасти». Старик снова привёл в пример школу Кровавого Тигра Шивы — тёмную секту, забывшую про равновесие, забывшую, что жизнь — это нечто большее, чем утоление своих потребностей. — Ты же другой. Как ты верно заметил, человек, ставший жертвой обстоятельств, не обязательно полностью искажён тьмой. Его голос стал мягче, когда он заговорил о балансе: — Наша задача — помочь такому человеку найти равновесие между тёмной и светлой энергией внутри себя. Это соответствует принципу У-вэй, принципу недеяния. Что он хочет этим сказать? У меня были догадки, но я предпочитаю более прямые разговоры. Разговоры ни о чём, честно говоря, меня раздражают. — То есть… Вы хотите сказать? — Ты пойдёшь со мной в школу. Точка. Я бы даже сказал — успех. Пока в душе я ликовал, Алилукин не замолкал: — Тебе нужно будет выучить нашу философию и придерживаться её принципов. Если ты этого делать не будешь, то я лично убью тебя. — Чт… а? Мне было неприятно слышать такие слова. Хотелось возмутиться. Однако люди вокруг согласно закивали, словно сделали правильный вывод. Вроде бы мне дают шанс, но в то же время ясно дают понять, что могут убить в любой момент. У меня возник вопрос: вы что тут, совсем берега попутали? Меня никто не спрашивал. Всем стало абсолютно всё равно на моё мнение. С одной стороны, это плохо, с другой — всё даже неплохо. Ведь пока их решения мне только помогают. Даже сейчас. — Ну, в путь. Я твердо возразил: — Для начала мне нужно домой сходить? — Хм. Хорошо. Время мне выделили — около часа на всё про всё. Подготовиться, подлечиться, привести себя в порядок. Люди они занятые, лишнего времени терять не хотели. Своё нетерпение они объяснили просто: «Мы тебя и так искали около месяца». … Первым делом я занялся рукой, точнее тем, что от неё осталось. Помощь предложил Виктор Степанович — ведь он весьма искусный алхимик. Старик достал какую-то особую мазь: жидкая первые несколько минут, она быстро застыла на ране плотной коркой, напоминающей затвердевший цемент или гипс. При этом никакой сухости не ощущалось. Исчезли боль и раздражение — словно рана была не свежей, а многолетней давности. — А у вас нет чего-нибудь, — я кивнул на его сумку, — что могло бы мгновенно отрастить мне руку? Алилукин посмотрел на меня как на дурака. — Нет. «Нет» было его излюбленным словом. Что бы я ни спросил, в ответ неизменно прилетало «нет». По сути, «да» он произнес всего пару раз: когда решил взять меня в школу и когда разрешил собраться. … Добравшись до дома, я с облегчением обнаружил, что всё осталось по-прежнему. Куры все так же искали жуков во дворе, алхимический котел стоял в огороде, вещи и деньги лежали на своих местах. Всё было в полном порядке. Первым делом я посмотрел на себя в зеркало. Волосы отросли и стали совершенно «непослушными» — впрочем, это была наименьшая из моих проблем. Куда больше меня беспокоили эти жуткие чёрные вены. В отражении я выглядел как демон из фильмов ужасов — какое-то потустороннее существо, явившееся за человеческими душами, а не обычный парень, которым я был раньше. Почему все настолько плохо? Я безуспешно пытаясь скрыть почерневшие вены. Мне совершенно не хотелось выглядеть как исчадие ада. Мало того, что я лишился руки — теперь я превратился в какого-то урода. Даже будучи опытным избранным, я не мог не переживать о своей внешности. Главное, что меня мучило: сколько мне придется ходить в таком виде? Меня категорически не устраивала популярная фраза «прими себя таким, какой ты есть». Когда люди это говорили, они явно имели в виду кого-то другого, не меня. Виктор Степанович всё это время молчал. Он вообще редко разговаривал, предпочитая наблюдать: осматривал комнату матери, алхимический котел, мои зелья, даже нефрит привлек его внимание. От его цепкого взгляда, казалось, ничто не могло укрыться. — Классный у меня котел? — попытался я завязать разговор. — Нет. — Хотите взять травы матери? — Нет. Вещей оказалось немного — в основном то, что уже перечислил, да одежда. От охотничьего костюма уцелели только штаны и берцы, которые я быстро привел в порядок. Сверху надел рубаху — не рубашку и не майку, а именно рубаху: длинную, белую, плотную, льняную. Что касается одежды — тут я выглядел вполне прилично. Когда пришло время уходить, мы не тронулись сразу в путь, а присели на дорожку, как велит традиция. Рядом со мной устроились Виктор Степанович и тот парень, что сопровождал нас — то ли охранник, то ли кто ещё. Ему было поручено нести мой алхимический котел. Я бы, конечно, справился и сам, зачем людей напрягать — мог бы его катить. Но сейчас мысли были заняты другим. Думал о доме. Удивительно, как человек привязывается к месту. Этот старый дом стал для меня родным, и покидать его было грустно. В такие моменты я всегда впадаю в легкую меланхолию. Пришло осознание, что уже никогда сюда не вернусь. Поступление в школу Горыныча… Что же ждёт впереди? … Когда мы вышли и двинулись по центральной улице, из домов показались немногочисленные жители. Их осталось мало не потому, что большинство погибло — насколько мне известно, после моего исчезновения пропал и сам «староста», а вместе с ним прекратились и смерти. Жители не выходили по другой причине — они попросту боялись. Боялись этого неожиданно появившегося демона, на которого было страшно смотреть. Все верно — меня прозвали демоном. В глазах местных жителей читался неприкрытый страх. Их желание держаться подальше от такого, как я, было вполне понятным — люди боялись, что «проклятие» может перекинуться на них. Народ здесь всегда был очень суеверным. Они плюют через плечо и стучат по дереву, чтобы не сглазить. Молятся богам утром и вечером, прося о благополучии. Такие «риски», как встреча со мной, им ни к чему. Что ж… наверное, это разумное решение — я бы, пожалуй, поступил так же на их месте. Впрочем, как говорится, нельзя грести всех людей под одну гребёнку. Хоть большинство поступило бы именно так, всегда найдутся исключения. Некоторые люди оказываются сильнее, смелее и благороднее, чем я. Варган с семьей — женой и детьми — пришли проводить меня. Им было безразлично, как я выгляжу. Для них я тоже в какой-то степени стал семьёй. Поэтому я улыбнулся, несмотря на грусть на душе. — Вы пришли? Спасибо. — Брось ты. Мы рады, что ты вернулся живым. Мы проговорили минут десять, просто обмениваясь теплыми словами. Варган рассказывал о деревне, о новых правилах и старосте. Я кивал и слушал. Это была настоящая идиллия. Единственное, что нарушало гармонию момента — это присутствие Искры. Он стоял поодаль, в стороне, обнаженный по пояс, с тренировочным мечом в руке. В его позе читалось явное недовольство, хотя вряд ли его беспокоил мой внешний вид. По словам отца, после той ночи Искра стал тренироваться в разы усерднее. Видимо, встреча с озверевшим старостой сильно его «взбодрила». Теперь он и сам стремился стать таким же зверем. Его мышцы приобрели отчетливый рельеф. Глядя на него, я думал, что из Искры получился бы превосходный культиватор — этот путь подошёл бы ему лучше, чем кому-либо другому. — Так тебя забирают в школу Горыныча? Поздравляю. Все вокруг светились радостью, кроме Искры. В его взгляде читалась чистая, неприкрытая зависть. Говорят, будто существует зависть белая и чёрная, но правда в том, что зависть бывает только чёрной. Ведь испытывая зависть, люди мгновенно перечеркивают все свои достижения — какими бы они ни были, большими или малыми. Зависть низводит их до ничтожества, оставляя на душе лишь горечь. А то, что называют «белой завистью» — это всего лишь восхищение, светлое чувство, когда человек искренне радуется за другого. Не уменьшая при этом собственных успехов, не перечеркивая своих достижений. Именно это сейчас происходило с Искрой — он завидовал. Ведь это была его мечта — стать учеником школы Горыныча. Я не был бы собой, если бы не попытался сделать хотя бы маленькое доброе дело. — Виктор Степанович, посмотрите на этого паренька, — я указал рукой на Искру. — Красивый, сильный, целеустремленный, надежный… — я перечислил десяток его лучших качеств. — И? — Школе ведь нужны таланты. Может, и его возьмёте? Это была бы идеальная сделка — таких парней, как Искра, один на миллион. В этот момент самым воодушевленным среди нас был Искра. Жизнь словно вновь вспыхнула в его глазах — настолько сильна была его надежда. Впрочем, все его мечты разбились об одно твёрдое: — НЕТ. Алилукин даже не стал ничего объяснять — просто бросил этот короткий ответ. — Но почему? Разве школа не заинтересована в талантах? — Ты совершенно не понимаешь, какое место тебя ждет. Талант? Один на миллион? Сотни таких стоят на коленях у дверей нашей школы, но войти внутрь удается только самым одаренным даже среди них. Алилукин неожиданно разговорился, его будто прорвало. Он говорил много, пожалуй, даже слишком много. Если попытаться уместить его огромную речь в несколько слов, получилось бы что-то вроде: «Нам нужны лучшие из лучших. Фениксы и Драконы. Наша школа — самая выдающаяся из всех». Ага… И, видимо, ещё очень скромная. Впрочем, мне было не так важно. Я попытался помочь — главное, что не бросил друга в беде. Хотя вряд ли он это оценил, судя по его побелевшим от напряжения кулакам. Не знаю, кого он винил — меня, себя или кого-то ещё, но всё это было лишним. — Не злись, Искра. Перед тобой вся жизнь. Если ты будешь верен своему пути, то непременно добьешься своего… Я сам удивился, насколько по-взрослому это прозвучало. Такие слова не часто услышишь от ребенка — этому удивились и Варган, и Виктор. Впрочем, мне было все равно. Я как никто другой знал: если выбрать свой путь и следовать ему, то успеха добьешься независимо от таланта, умений и числа конкурентов. Главное — перестать сомневаться и просто идти вперёд. — ДА! Эти слова подбодрили его. Он закричал, едва сдерживая слёзы. Стало очевидно, что он осознал: сдался слишком рано. Мы могли бы продолжать говорить часами. Но наше время подходило к концу. Тем более, разговор прервался неожиданно. Всё из-за тени. Мы стояли в центре площади. Здесь, по идее, не должно было быть теней, если не учитывать облака, которые иногда скрывают солнце. Только погода была безоблачной. А солнце вдруг что-то заслонило. Сначала небольшая точка, но затем эта тень начала расти. — Эй? Что это? Я обернулся, прекратив говорить. В такие моменты обычно появляется дракон: дышит огнём, разрушает всё вокруг. Только на этот раз история оказалась иной. По воздуху плыл корабль! И это был не обычный корабль. Он напоминал водный, с деревянным корпусом, но покрытым зелёными рунами. Вокруг него возвышалась железная арка. У корабля были паруса, но выглядели они странно: полупрозрачные, словно призрачные. Можно было описать его так: сочетание магии и технологии. Зрелище было захватывающее. У меня перехватило дыхание. Если бы это было последнее, что я увижу в своей жизни, я бы умер счастливым. Единственная мысль, пронёсшаяся в голове: «Хочу! Хочу себе такой же корабль!» Глава 6 — Правила для дураков «Мечтать не вредно, вредно не мечтать». «Давайте жить, мечту в жизнь воплощая». Эти строки как нельзя лучше описывали меня. Как было бы замечательно, если бы у нашей семьи был настоящий воздушный корабль. Почему бы и нет? Поднялся на борт — и лети, куда душа пожелает. Хоть на север, хоть на юг, на запад или восток. Полная свобода. А эти бесконечные поездки на лошадях невыносимо утомительны. Долгие, изнурительные часы в карете. Стоит только подумать о них — и сразу понимаешь: вот она, настоящая каторга. Вот где истинное испытание. — Демонёнок, ты чего замечтался? Голос Виктора Степановича вырвал меня из грёз. — А? Что? — Поднимайся, говорю! Первым пошёл старик, следом я, а за нами — «носильщик». Прозвал я его так вовсе не из пренебрежения. Просто парень не называл своего имени. Лишь следовал за стариком неотступной тенью и временами бросал на меня недовольные взгляды. На палубе появление старика вызвало волну почтительных приветствий. Несмотря на то, что не виделись всего час, каждый ученик поклонился со словами: — Мастер! Виктор небрежно махнул рукой, словно это ничего не значило. — Всем отдыхать. Возвращаемся в школу. — Слушаемся. — Я буду у себя. Никому не беспокоить. Старик говорил немного, да и то обращался не ко мне, а к ученикам. Лишь в конце, когда уже почти скрылся в трюме, словно вспомнил о моём существовании бросил: — Осваивайся пока. Нам лететь четыре дня. После чего скрылся внутри, оставив меня одного на палубе. Можно было последовать за ним, но мне не нравилась мысль ходить «хвостиком» за каким-то стариком. Куда интереснее остаться здесь и понаблюдать за взлётом. Возможно, я и не был в душе маленьким ребёнком, но в этой простой радости не мог себе отказать. В конце концов, зачем жить, если не можешь насладиться таким полётом? ВРУУУУМ! Сперва появился гул — первый признак того, что всё вот-вот начнётся. Не механический, а какой-то иной, магический, исходящий от железной арки. Руны на ней разгорелись ярче, словно впитывая энергию самого воздуха. Внезапно корабль рванул вверх. Мощным толчком моё тело буквально вдавило в деревянную палубу. Воздуха не хватало — я не мог вздохнуть. Какого лешего? Я-то думал, это будет приятный полёт, а всё оказалось совсем не радужным. И вот лежу, жду, когда же это закончится. Тут корабль начал замедляться. Я почувствовал лёгкую невесомость — спина оторвалась от пола, и я начал парить. Беспомощно пытался ухватиться хоть за что-нибудь. Единственное, что оказалось поблизости, — нога «носильщика». — Ахаха… — Только гляньте на него! — Эй, у тебя появилась собака? Надо мной начали неприятно подшучивать. Культиваторы просто стояли, указывая пальцами. Ведь в отличие от меня, никто из них даже не дрогнул. Для них это было привычным делом. Они были сильны — уж точно выдержать такое для них сущий пустяк. Что ни говори, всё когда-нибудь заканчивается. Судно стабилизировалось. Я смог отцепиться от ноги и пробормотать: — Извини. Поднявшись на ноги, наконец-то вдохнул полной грудью. Дышать было очень трудно — воздух здесь заметно отличался. Кислорода было в разы меньше. Не будь у меня двойного сердца, будь только больное — уже бы помер тут. Впрочем, сейчас всё это меня не интересовало. Куда больше захватывал открывшийся вид. Он заставлял забыть обо всём — даже об этом курьёзном случае. Деревня там, внизу, превратилась в миниатюрную модель: дома казались игрушечными, а люди — крошечными точками. Даже гора Дея, всегда внушавшая трепет своим величием, теперь выглядела просто тёмным пятном на фоне земли. Словно чернильная клякса на пожелтевшем пергаменте. Вот что значит фраза: «всё зависит от перспективы». То есть восприятие и оценка ситуации могут значительно меняться в зависимости от точки зрения наблюдателя. Человеческое восприятие субъективно и зависит от множества факторов: личного опыта, эмоционального состояния и места, с которого смотришь. Сейчас все проблемы в деревне показались такими мелочными, не стоящими внимания. Ведь они там, а я тут, среди культиваторов. Делает ли меня это выше их? Возможно, в плане высоты — да. Тем временем корабль устремился вперёд. Воздух обволакивал его, словно вокруг образовался еле заметный воздушный пузырь. А я стоял и наблюдал за бескрайними лесами. Что касается скорости? Не сказать, чтобы мы летели особенно быстро. Казалось, корабль движется неторопливо. В этом и была своя изящность — огромная посудина весом в сотни тонн плавно скользит среди облаков. Этим можно было восхищаться вечно. Я бы надолго тут завис, если бы не «носильщик», который внезапно прервал всю «малину». Этот парень, всё время державший мой алхимический котёл, опустил его на палубу с глухим стуком. Тудух. А затем и вовсе произнёс: — Всё, дальше сам, — после чего сразу же попытался уйти. Короче, побыстрее слиться. Однако такой возможности я ему не дал. — Спасибо. Подскажи, где тут можно устроиться? — Вух… — парень тяжело вздохнул. Посмотрел на меня, подумал и кивнул. — Тебе? Вообще-то есть одно подходящее место… Не думал, что он действительно что-то мне покажет. Мы действительно спустились в трюм. Там не было огромного пустого помещения, как в обычных кораблях. Видать, я сильно недооценивал это место. Деревянная обшивка скрывала настоящий летающий дом — с коридорами и комнатами. По сути, все удобства. Это как лететь бизнес-классом. Нет, даже лучше — как на частном самолёте. Где у тебя есть собственная комната, кровать и ванная. «Носильщик» вёл всё глубже. Через первый ярус, ко второму, третьему. Думал, что хоть тут остановимся, но нет — тот повёл меня к четвёртому. — Вот. Вскоре мы оказались перед тем, что он назвал «койкой». В реальности это была настоящая тюремная камера: железные стены, на которых виднелись чьи-то кровавые царапины, железная кровать с грязным матрасом и железная решётка. — Это же тюремная камера? Он лишь пожал плечами: — Остальное всё занято. — Может, всё же есть что-то другое? «Носильщик» немного подумал: — Либо тут, либо на улице. И, как я понимаю, «улица» в данном случае означала пространство за бортом летящего корабля. Хм… Может, тот затаил на меня обиду? Я просто не понимал, откуда взялся такой негатив ко мне. Я его не боялся и прямо спросил: — Почему я должен спать тут? Я же тоже член школы! Носильщик усмехнулся: — Нет, это не так. — В смысле? — Мы с тобой не равны. Как бы тебе помягче сказать… Мы — элита из элит. Мы пахали, чтобы быть здесь. Чтобы спать в своих комнатах. Мы тренировались и продолжаем тренироваться, чтобы заслужить своё место. А ты? Он окинул меня взглядом. — Тебе ещё рано. Хочешь быть с нами наравне — заслужи. А пока вот твоё место. Рад был, что «носильщик» оказался таким многословным. Он любезно объяснил, что к чему. Что иерархия начала действовать уже сейчас. Затем он просто ушёл, оставив меня в этой камере. Что думаю? Он всего лишь тупой хмырь. Думать о нём даже не хотелось. А вообще, всё будет сложно. Очень сложно. Не так, как я себе представлял. Буду ли спать в этой клетке? Ни за что. Я развернулся, взял алхимический котёл и перетащил его в угол камеры, чтобы не мешался. Пусть пока побудет здесь, пока не найду что-то получше. Мой план прост. На этом корабле наверняка есть пустые комнаты. Мне просто нужно занять одну из них. Вот и всё. С такими мыслями я поднялся на третий ярус. На мой взгляд, здесь должно быть меньше всего занятых комнат. Впрочем, по-хорошему мне следовало бы успокоиться. На эмоциях я открыл первую же дверь. Не задумываясь, распахнул её и шагнул внутрь. Ах… Открывшаяся сцена заставила меня замереть. В комнате была молодая девушка, завёрнутая в полотенце. Видимо, она только что вышла из ванны. Она сидела на кровати и сушила волосы. Делала это необычно — не с помощью фена, как обычные люди, а с помощью своих рук, используя тёплую энергию, исходящую от воздуха вокруг них. Её волосы были прекрасными: густыми, чёрными — такими, какие я люблю. Наши взгляды встретились. — ТЫ! — Извините… — Убирайся! Обычно такая сцена в фильмах выглядит комично. Герой заходит к девушке, та визжит, и прежде чем в него успеет что-то полететь, он захлопывает дверь. Но культиваторы — это совсем другая история. Её крик сопровождался мощной энергетической волной. Я даже не успел понять, что произошло. Меня отбросило в противоположную сторону, прямо к стене коридора. Дверь с грохотом захлопнулась, а я сполз на пол, потирая ушибленную спину. «Чёрт бы вас всех побрал. Ненормальные культиваторы». Разумеется, я признаю, что это моя вина. Целиком и полностью. Но всё же… Что я там увидел? Как она сушит волосы? Ну, пипец… Беда бедовая. В любом случае, урок усвоен: сначала нужно стучать, ждать, а уже потом заходить. Я решил отойти чуть подальше от выхода. Думаю, чем ближе к главному коридору, тем больше занятых комнат. В итоге мне пришлось обойти ещё несколько дверей. В одной меня вновь послали, в другой оказалось заперто, а только в третьей совпали два условия: дверь не заперта, и внутри никого нет. Вообще, комната оказалась хорошей. Удобная кровать, вместительный шкаф, стол и зеркало — настоящий люкс по сравнению с предложенной «койкой». На столе лежал ключ, словно говоря: «Ты можешь взять меня…» — Свободна ли эта комната? Я ожидал ответа от «Всеведущего». И он действительно подсказал: [Да.] — Тогда решено. Значит, буду спать здесь. Мне пришлось ещё немного напрячься, чтобы перенести сюда свои вещи, особенно котёл. Затем я запер комнату на ключ. Ох… Как же хорошо. Растянулся на удобной кровати. Лежу и поражаюсь собственным мыслям. Действительно, некоторые правила существуют только для дураков. Будь я бесхребетным, сейчас бы прозябал в той сырой камере. Возможно, ныл бы о том, как всё плохо, и жаловался на то, как этот «носильщик» мог меня туда засунуть. Стоило проявить немного инициативы, как ситуация кардинально изменилась. Пусть всё прошло не так гладко, и мне обязательно нужно будет извиниться перед ней — той девушкой. В конце концов, я вам не какой-то мусор. Меня выбрал сам Виктор Степанович, а он явно видит мой «потенциал». Я определённо заслуживаю большего. Правда, я сам понимал, что сейчас немного не в себе, и мысли мои крутились вокруг одного и того же. Однако думать о себе в положительном ключе успокаивало. Так я и лежал, пока окончательно не устал. Через мгновение провалился в глубокий сон. … Проснулся уже глубокой ночью. Никто не стучал. Никто не выбивал дверь с криком: «Эй, ты, негодяй! Спишь в моей кровати!» — ничего подобного. Не было как в той сказке о трёх медведях: «Кто хлебал из моей чашки? Кто сидел на моём стуле? Кто смял мою постель?» В комнате было очень темно. Разумеется, первой мыслью было остаться внутри. Я человек маленький, слабый, и не должен привлекать к себе лишнее внимание. Тем более это же целая система. Это презрение проявляется не только у «носильщика». Оно в целом отражает отношение ко мне. Элита смотрела на меня свысока, считая недостойным. Чем больше я обдумывал это, тем отчётливее осознавал — ситуация абсурдна. Но что важнее, эта проблема решаема. Первые десять минут я ещё мог позволить себе лежать без дела. Однако что дальше? В этой темноте недолго и сойти с ума. Фух… Ладно, будь что будет. Скрип… Я вышел из комнаты. Скрипнула дверь, хотя я старался не шуметь. В коридоре было пусто. Несмотря на это, я всё же запер дверь ключом и направился на палубу. Ночная палуба разительно отличалась от дневной. Прежде всего, отсутствием толпы. Людей было не больше десяти. Но и сами воины были другими. Дневные маски — их воинственность и высокомерие — остались позади. Сейчас они выглядели почти как обычные люди. Хотя я понимал, насколько ошибочны такие мысли. На самом носу корабля сидел человек. Короткие волосы, одежда для боевых искусств — простая, удобная. Он был полностью погружён в медитацию. Вокруг него формировалась серебристая аура. Совсем другая, нежели у Шивы. Она казалась живой, тёплой, словно сливалась с лунным светом. Это было завораживающее зрелище. С другой стороны, неподалёку от меня расположилась небольшая компания из трёх человек. Они тихо переговаривались за бокалом вина, не обращая на меня никакого внимания. Казалось, они сами старались не привлекать к себе лишнего внимания. Одна мысль не давала мне покоя. Кого бы я ни встречал на корабле — парни и девушки обладали какой-то особенной, почти неземной красотой. Красота, конечно, понятие субъективное. Впрочем, эти люди напоминали профессиональных моделей. У каждого была уникальная, притягивающая взгляд черта. У одного — выразительные, словно высеченные из мрамора скулы. У девушки — идеальное сочетание пышной груди и стройной талии. Их внешность завораживала, но при этом оставалась ненавязчивой, лишённой вульгарности. И всё же… Я чувствовал себя неуютно. Возможно, даже немного комплексовал. Это чувство неполноценности было лишь одной из эмоций. Была и другая — моё восприятие их постепенно менялось. Если раньше они казались мне бездушными, профессиональными бойцами, способными убить меня в одно мгновение, то сейчас, в эту тихую ночь, я начал замечать в них обычных людей. За этими «культиваторскими» масками скрывались просто живые люди со своими слабостями, привычками и характерами. Удивительно, да и только. Что это значит? Перестать бояться. И нужно попытаться «воспользоваться» ими. Грубое слово, но в этом есть что-то от нетворкинга. Чем больше у тебя знакомых, тем шире твои возможности. А раз здесь «элита», то мои перспективы в школе могут вырасти как никогда, если я сумею познакомиться хотя бы с парой из них. Разве не так? Сначала я старался быть вежливым. Подходил к каждому на палубе, пытался завязать разговор. Простое «привет» — казалось бы, что может быть безобиднее? Однако в ответ я получал лишь злобные взгляды и угрозы: «Пошёл прочь!», «Демон, жить надоело?», «Ещё раз подойдёшь — за борт выброшу!». Эти черти полностью испортили мне настроение. Только начал видеть в них людей, думал: вот они, культиваторы, люди, стремящиеся к совершенству тела и духа. А кто они на самом деле? Ведут себя хуже гнилых дворян, которых я видел разве что в императорском дворце. Наглые, злые, уверенные, что им все обязаны. Я что, многого прошу? Всего-то узнать, когда нас будут кормить. Судя по всему — никогда. От этой мысли желудок сжался ещё сильнее. Надо было, наверное, взять с собой хоть немного еды. Возвращаться обратно в тёмную комнату не хотелось. Сидеть в четырёх стенах и размышлять о еде — не самое приятное занятие. Лучше остаться здесь. Кто знает, вдруг появится корабельный кок и накормит меня? План казался неплохим. Поэтому я просто сидел, смотрел на луну и наблюдал за людьми вокруг. Так прошло около часа, пока не появилась новая подсказка: [Под ящиком есть предмет.] Предмет? Эта новость сразу подняла мне настроение. Здесь стоит пояснить, как я понимаю «Всеведущего» и его подсказки. Когда он говорит «предмет», то имеет в виду какую-то потерянную вещь. Например, монеты или что-то подобное. Разумеется, вокруг может быть множество предметов, ведь у каждого культиватора найдётся ценный артефакт. Однако «Всеведущий» не сообщает их местоположение. Он говорит только о тех вещах, которые я могу забрать. Или о тех, о которых могу спросить напрямую. Главное — понять, что этот предмет доступен для меня. Действовать следовало осторожно. Я, как бы невзначай, полез в свою сумку и достал горсть монет, чтобы пересчитать — ничего необычного. Здесь ведь должны быть магазины? Нет. Чёрт… Впрочем, это не так важно. Моя «неуклюжая» рука дрогнула. А что взять с однорукого? Одна рука, и та словно из жопы растёт. Одна монетка выскользнула из пальцев и со звоном покатилась по палубе. Дзынь. Дзынь. — Балин… — пробормотал я себе под нос. Конечно, если они способны ходить по воде, то эти слова точно могли услышать. Затем я принялся шарить по полу в поисках якобы потерянной монеты. Наклонившись к самым доскам, я заметил тот самый ящик, о котором говорил «Всеведущий». Ящик стоял на деревянном поддоне, оставляя небольшой зазор. Будь я крупнее или сильнее, никогда бы не смог туда дотянуться. Но моя худоба и отсутствие мышц неожиданно сыграли на руку — пальцы нащупали что-то круглое в темноте под ящиком. Предмет оказался похож на медаль или амулет. Материал напоминал железо — твёрдый и холодный на ощупь, но цвет… В тусклом свете луны было трудно разобрать, но металл явно отливал красным. Ночная темнота искажала цвета, делая красные оттенки почти чёрными. А? Что это? Самой интересной деталью была надпись, выгравированная на поверхности: «Пропуск в Зал Дао». Я повертел медальон в руках, пытаясь осмыслить находку. Это пропуск? В школе, вероятно, существует множество различных залов для обучения. Возможно, эта вещь откроет мне доступ к одному из них. Я с удовлетворением опустил медальон в карман. Надо же, ещё даже не добрался до школы, а уже обзавёлся чем-то ценным. Мысленно я похвалил «Всеведущего»: отличная работа! Продолжай в том же духе! Вдруг какой-то парень спросил: — Эй, ты что там делаешь? Глава 7 — Школа Трёхглавого Дракона Вопрос застал меня врасплох, и я замер на месте. — Ничего. В голове билась единственная мысль: «Неужели кто-то заметил найденный пропуск? Этого просто не может быть!» Молодой человек медленно приблизился ко мне. Его взгляд скользнул по моему лицу, затем переместился на ящики. В этот момент я с облегчением понял — его беспокоит только груз. — Не прикасайся здесь ни к чему. Ясно? — Понял. Меня отодвинули в сторону, словно назойливую помеху. Что находилось в ящиках, оставалось загадкой, но явно что-то ценное. А может, просто решили проявить власть. Ситуация напоминала отношения с непослушным ребёнком на кухне — вроде бы ничего ему там не нужно, не собирается он готовить, но всё равно лезет во все ящики. Поэтому и держат подальше от полок. Здесь, похоже, действовала та же логика. … Четыре дня пребывания на борту этого летающего корыта прошли на удивление спокойно. Я бы даже сказал — скучно. Если, конечно, не принимать во внимание пренебрежительное отношение со стороны этих… культиваторов. Впрочем, один случай накрепко врезался в память. Его я точно не забуду. Произошло это на третий день нашего полёта. Солнце ярко освещало палубу, где я сидел в одиночестве. У меня была простая цель — завести знакомства. План казался предельно ясным: «Сделать так, чтобы меня запомнили». Я рассчитывал, что если достаточно долго маячить перед их глазами, они непременно запомнят меня — хотят они того или нет. Когда придёт время — я не знаю точно когда, может через месяц, может через год или даже два — мы встретимся снова. И кто-нибудь непременно вспомнит: «А, это же ты… тот парень, который любил много есть и сидеть на солнце… Я тебя помню…» Что касается еды — здесь действительно было чем подкрепиться. Имелось что-то вроде столовой, где кормили всех без исключения. По крайней мере, меня никто не выгонял, не указывал, что можно, а что нельзя. Я просто подходил, брал еду и ел. Когда ты сыт, выспался, и никто тебя не тревожит — больше, в сущности, ничего и не нужно. Это создавало своеобразное хрупкое равновесие удовлетворения. Ой… я снова отвлёкся от основной темы. Это хрупкое равновесие было нарушено на третий день. Всему виной стала чёрная точка в небе. Одно я знаю наверняка: если в небе появляется чёрная точка — значит там что-то, чего быть не должно. Честно говоря, не я первым её заметил. Какой-то особо зоркий культиватор внезапно закричал: — ТАМ! СМОТРИТЕ! Над нами летел птеродактиль. Во всяком случае, я предположил, что это он — прежде я видел подобных существ только на картинках. Но в одном я был уверен — перед нами определённо была летающая ящерица. У существа был вытянутый череп с длинной челюстью. На голове красовался кожистый гребень ярко-красного цвета, а тело покрывал лёгкий пух. Но самым впечатляющим были его размеры. В длину существо достигало около двух метров, а размах крыльев составлял не меньше четырёх или пяти метров. Это был настоящий летающий мини-самолёт. У меня отвисла челюсть от изумления. Оказывается, в этом мире существовали самые настоящие динозавры, по крайней мере, некоторые их виды. Будь я археологом, моё сердце, наверное, остановилось бы от восторга прямо на месте. Реакция культиваторов оказалась неожиданной — куда более эмоциональной, чем можно было предположить. От таких хладнокровных людей ожидаешь чего-то вроде: «Ну, летит себе птица в небе… Ничего особенного… Продолжаем заниматься своими делами…» Однако они пришли в движение, словно кто-то потревожил огромный муравейник. На палубе воцарился настоящий хаос. Я несколько минут не мог понять причину такого волнения, пока один из них внезапно не воскликнул: — Это же Крылатый Палец! Не знаю почему, но в этом мире птеродактиля называли именно так — Крылатым Пальцем. Название показалось мне настолько забавным, что я невольно усмехнулся. Ну и выдумщики же здесь живут! Вдруг раздался другой голос: — А давайте его поймаем! Речь шла не о том, чтобы поймать и съесть существо — они хотели приручить его, сделать своим питомцем, чтобы парить с его помощью в небесных просторах. В их мечтах было что-то удивительно детское… Они стояли вокруг с горящими глазами и грезили о полётах, совсем как я когда-то, впервые увидев воздушный корабль. И понеслась душа в рай… Недолго думая, они самовольно, даже не посоветовавшись с Виктором Степановичем, изменили курс корабля. Теперь мы двигались не к школе, а устремились за «добычей». Началась настоящая погоня, переросшая в «охоту». Хотя точнее было бы назвать происходящее рыбалкой — птицу пытались поймать сетями, которые откуда-то извлекли из трюма. Сети оказались весьма посредственными: дырявые, сплетённые из какого-то странного материала — то ли из верёвок, то ли из соломы. Когда их накинули на Крылатого Пальца, тот издал пронзительный крик и с лёгкостью разорвал все путы. Ой-ой… Тогда в ход пошло всё, включая древнейшие техники боевых искусств. Кто-то метал огненные кулаки, у кого-то оживший меч парил в воздухе, пытаясь достать птеродактиля. И? Вы что, совсем тупые? Мне было тошно наблюдать за происходящим. Эти люди способны ходить по воде, но сами летать не могут — не то чтобы не умеют, а именно не способны физически. И вместо этого они используют боевые приёмы? Как и следовало ожидать, всё закончилось трагически — Крылатому Пальцу пробили крыло. Невозможно было разобрать, кто именно «отличился», но в какой-то момент из крыла брызнула тёмная струя крови. ГРАРГХ! Крылатый Палец издал душераздирающий вопль и начал беспорядочно кружиться в воздухе. Затем, словно подбитый самолёт, он камнем рухнул вниз, набирая скорость, пока не разбился о землю где-то далеко внизу. Звука удара мы, конечно, не услышали — находились слишком высоко. Но видеть, как жизнь обрывается столь жестоким образом, было… отвратительно. Эти культиваторы оказались настоящими дикарями. И вот стою я теперь, смотрю на них — понемногу приходящих в себя после своей неудачной охоты. На ум приходила только одна мысль: «Какие же они придурки…» Столько людей, а добычи — никакой. Просто птеродактиль летел по своим важным делам. Чем они обычно занимаются? Кошмарят обычных людей или что-то в этом роде — неважно. Главное тут в другом: культиваторы просто так забили ни в чём не повинное существо. И теперь — только разочарованные вдохи. — Эх… Как жаль… Я уж думал, у меня появится собственный Крылатый Палец… — И что бы ты с ним делал? — Как что? Девчонок клеил бы! — БАЛБЕС ТЫ! *** Школа Трёхглавого Дракона. Дорога сюда заняла четыре дня. С высоты птичьего полёта место действительно впечатляло. Это была не просто «школа», состоящая из одного-двух зданий или нескольких храмов, а целый город. Дома соседствовали с устремлёнными к небу башнями. Огромные дворы и площади явно служили тренировочными площадками, где уже сейчас, подобно муравьям, занимались ученики. Особенно поразили девять гор. Девять разных возвышенностей, словно пасть дракона. Я думал, это будет старый монастырь где-нибудь в захолустье, но здесь кипела жизнь. Жемчужиной, если можно так выразиться, стало необычное озеро в центре. Жидкость в нём была то ли красной, то ли фиолетовой. Оно выглядело как глотка. Если горы считать зубами, то озеро в этой «картине» являлось точно глоткой. Оно выглядело зловеще, что сразу же разжигало во мне любопытство. Что это за место? Очевидно, здесь скрывается нечто необычное. Тем не менее, как обычно, на меня никто не обращал внимания. Исключение составил лишь мой навык, который подсказал: [Озеро — кровь Змея Горыныча.] Вот так сюрприз. Это оказалось не просто название. Озеро действительно состояло из крови, причём её было целое озеро. Конечно, первая мысль, что пришла мне в голову: «Оно явно скрывает множество тайн». Как авантюрист и любитель приключений, я просто обязан его исследовать. Однако размышлять об этом сейчас было преждевременно. Моей первоочередной целью было освоиться в этой школе, стать своим и взять из неё всё возможное: ресурсы, знания и силу. Это мой шанс. А главное — понять цель своей миссии и что за таинственный «Список драконов» мне предстоит изучить. Впрочем, приземлились мы не у зловещего озера, а на какой-то пыльной площади на отшибе. Захолустье возле одной из гор. Серьёзно, это место выглядело, пожалуй, самым отстойным во всей школе. То ли склад, то ли тюрьма. Воздушный корабль застыл в воздухе, не опускаясь полностью. Это создавало некоторое недоумение: «Мы прибыли или ещё нет?» Я уже собрал свои вещи, по крайней мере вытащил котёл и сумку. Так сказать, был полностью готов. Скрип. Дверь заскрипела, и, словно чёрт из табакерки, появился Алилукни Виктор Степанович. Всю поездку от него не было ни слуху, ни духу. Он занимался чем-то «важным» в своей комнате. Однако чем именно он занимался — неизвестно. В любом случае, он вышел и самодовольно осмотрел меня. — Мы уже приехали? Быстро, — пробормотал он, почесав бороду, а затем ткнул в меня пальцем. — Чего ждёшь? Выходи. Это твоя остановка. — Что? Почему я должен выходить здесь? — возмутился я, не желая покидать корабль возле какого-то склада. — Разве я не ваш… личный ученик? В ответ раздался грубый хохот. — Личный ученик? Нет, дружок. Чтобы стать моим учеником, ты хотя бы три базовые стадии пройти должен. — Базовые стадии? Что это? Но ответа не последовало. Вместо этого он сперва схватил мой котёл и скинул его вниз. Затем, не раздумывая, схватил меня за шиворот и швырнул за борт. Высота была немаленькая — метра четыре или пять. Я сильно ударился спиной об землю. В глазах потемнело. Никто даже не подумал нянчиться со мной. — Эй, старик! Ты что творишь? Я чуть не умер! — выкрикнул я, пытаясь прийти в себя. Виктору было всё равно. На его губах заиграла злая улыбка. — Умер? Очень жаль… Ведь твоя главная цель сейчас — не умереть. Бывай, сынок. Я не понимал, зачем он назвал меня «сыном», но слышать это было невыносимо. ВРУУУУМ! Корабль взревел, и уже через мгновение его не стало. Он начал быстро подниматься и улетел куда-то вдаль. Даже не в школу, а за её пределы. Чёрт… Ну и катитесь. Можно подумать, что без этого старика помру тут. Наоборот — будет куда лучше одному. Без них. Главное, что привезли. Так думать было лучше всего. Быть может, меня и выпнули с корабля. Зато я уже достиг своей цели. Как говорится, не нужно зацикливаться на плохом, а сконцентрироваться на хорошем. Во всяком случае, я точно уверен: «С этого момента всё будет хорошо!» Такие мысли приободрили, и я начал отряхивать с себя пыль. Всё же мне хотелось, чтобы первое впечатление обо мне было хорошим. Не просто какой-то грязный оборванец с улицы пришёл, а приличный молодой человек с высоким потенциалом. Когда закончил, огляделся. Все смотрели на меня. Парни и девушки. Молодые и старые. Люди просто смотрели. Видимо, это именно члены школы. Не скажу, что все ученики — тут было много обслуживающего персонала. Так, а что дальше-то? Куда идти? Внезапно рядом кто-то нарочно покашлял. Кхм… Кхм… Такой звук не был естественным. Скорее, он был предназначен для привлечения внимания: «Эй, посмотри на меня». Я резко повернулся. Всё же кто-то подошёл ко мне, а я и не заметил. По-любому какой-нибудь мастер боевых искусств. А нет… Точно нет. По внешности человека можно определить несколько вещей: пол, возраст, его этническую принадлежность — по крайней мере, попытаться. И не всегда, но иногда — его профессию. Видя мужчину перед собой, на ум приходило только одно — управляющий. От него даже веяло затхлым запахом кабинета и чернил. — Здравствуйте. Меня зовут… Я, как опытный человек, решил начать с вежливости. Как говорят: «Вежливость города берёт». Однако, видимо, управляющий не знал этой поговорки. Он махнул рукой: — Это не так важно. Я всё равно не запомню. Он явно хотел добавить: «Зачем мне запоминать однорукого больного домовёнка? С ума сошёл. Мне хочется тебя забыть как можно скорее». «Ути, какая деловая колбаса», — подумал я. Были бы руки покрепче — дал бы ему в нос. Вот тогда он бы запомнил меня на всю жизнь. — Тогда что вам нужно? — Чтобы ты пошёл за мной. Хотелось ответить, что меня учили не ходить за мерзкими дядьками. Однако тут и так понятно, что он здесь для того, чтобы обустроить меня в школе. Их процедуры я не знаю, но явно должна быть какая-то система. А не просто: «С неба упал — и ходи, броди повсюду». — Хорошо. Иду. Управляющий развернулся на каблуках, от чего его сапоги заскрипели, и пошёл прямо. Причём очень быстро. — Эх… Нужно идти… Навесил сумку на плечо — она давила. Взял алхимический котёл, который приходилось нести одной рукой. Последние пять дней были настоящей каторгой. Без руки мне пришлось заново учиться жить. Из-за этой чёртовой ноши я плёлся следом за этим типом, как черепаха. Так медленно, что он не выдержал и крикнул: — Эй, демонёнок, ты можешь идти быстрее? Это было грубо. Я ведь человек с повышенными потребностями. — Может, это вы пойдёте помедленнее? Я не огрызнулся, а просто попросил. Мне тяжело бежать ещё и за вами. Я не прошу помощи, но хотя бы чуть помедленнее идти — разве это невозможно? — Если тебе тяжело, то тебе нечего делать в этой школе! Наглость этого типа поражала. — А может, это вам нечего тут делать? Я удивлю вас, но если вам что-то нужно сделать быстро, это не значит, что я буду нестись сломя голову. Правильно? Я чётко обозначил свои границы. Мои слова должны были заставить его задуматься. Всё же я не абы кто, а человек с высоким потенциалом. Меня нужно уважать как минимум. После такого пылкого монолога мне полагалась, как минимум, медаль за мужество, усердие и свободу. Пусть рабы подчиняются — я вам не какой-то холоп. Управляющий, кажется, понял. Он без эмоций кивнул и подошёл ко мне. Я думал, он скажет: «Извини меня, мой дорогой друг!» Однако его рука поднялась, словно змея. Я даже не успел ничего понять. Появилась резкая, оглушающая боль. Шлёп. Удар пришёлся по щеке. Голова дёрнулась, в ушах зазвенело, а во рту мгновенно появился мерзкий привкус крови. А? Какого лешего? Я пошатнулся и рухнул на жёсткую брусчатку. Мир перед глазами вновь поплыл. Второй раз на земле. Что за день-то нехороший? Не успел я прийти в себя, как почувствовал, что что-то вцепилось в ногу. Резкая боль пронзила лодыжку. Управляющий, словно демон, схватил меня и потащил по земле, как мешок с мусором. Шарк. Шарк. Каблуки его ботинок снова заскребли по камню. Самое обидное было даже не за себя любимого. Раны затянутся, синяки пройдут. Но вот мой котёл… Его же украдут, если он останется без присмотра. Верно? Я ведь пришёл в эту школу, чтобы заниматься алхимией! Идиотское случилось прямо у меня на глазах, пока я сплёвывал кровь и грязь, пытаясь прийти в себя. Откуда ни возьмись, вынырнул какой-то тип. Мутный с головы до ног. Рожа кривая, одежда грязная. А глазёнки бегают то на меня, то на управляющего. Он подскочил к котлу, схватил его и, как крыса, скрылся в переулке. Всё произошло так быстро, что я даже не успел заорать. Чего?! Это же мой котёл! — СТОЙ! ВОР! Я заорал, когда было уже слишком поздно. Однако, благо, у меня был на ком вынести злость. — Что у вас тут за школа такая?! Школа крыс, мерзавцев и поганцев! Конечно, я выразился чуть иначе. Точнее, отборным матом. Всё же я не привык сдерживать себя в выражениях. Управляющий ничего не ответил. Однако тут и ежу понятно — сказать нечего. Одно ясно: «Добро пожаловать в Школу Трёхглавого Дракона». *** Как бы то ни было, управляющий остановился. — Что? — Теперь ты можешь идти? — Могу. Благо, он оказался не совсем отбитым. Меня не волокли через всю школу. Боюсь, такая «прогулка» стёрла бы меня до основания. По крайней мере, руку мне уже «стёрли». Не хотелось терять всё остальное. Остальное пришлось тоже выкинуть из головы. Все эти эмоции: злость, раздражение, тревога — всё это пустое. Порой с реальностью вообще ничего общего не имеющее. Мы быстро пошли. Теперь я уже не отставал, иногда переходя на бег вприпрыжку. Если вы подумали, что меня прогнули — что ж… у вас, как минимум, аналитический склад ума. И я вас за это поздравляю. Мы прошли мимо арки. На ней было написано: «Пик Лаврового Листа». Лавровый лист? Чего? Они что, тут пельмени варят? Не понимаю. В любом случае, меня привели именно сюда. Эта гора не выглядела как лекарственная. Нет. Тут действительно были сады, дворы — прекрасные. Однако гора была полностью застроена и обжита. То есть пустого места не было даже на скалах. Мы даже шли не по земле, а по аккуратной каменной лестнице. Причём поднимались мы не куда-то вниз, а на самую вершину. Туда? Куда же ты ведёшь меня, управляешь? Охраны здесь, надо сказать, немало. Даже стало как-то волнительно. На самом верху открылись массивные двери, украшенные причудливыми и изысканными узорами. Одни только эти двери-врата стоят того, чтобы остановиться и полюбоваться. А уж красота вокруг и вовсе поражает. Внутри оказалось ещё более пафосно, если можно так выразиться. Одно мне понравилось точно — сочетание оттенков чёрного и множества оттенков зелёного. От тёмного, почти чёрного, до светлого, почти изумрудного. Такой необычный стиль для архитектуры, особенно для такого дома. И, конечно, этот дворец на вершине горы — зрелище само по себе впечатляющее. Ещё одна неожиданность — скорее, даже любопытная деталь. На всей горе не было мужчин. Даже среди охраны, как оказалось, было много девушек. Высоких, стройных, с ухоженными лицами, каждая — воплощение элегантности. Их причёски были аккуратно собраны в пучки, а головы венчали лавровые венки. Что за мода такая? Удобно ли в этом? Внутрь дворца нас, впрочем, не пустили. «Нас» — это я и управляющий. Ему просто велели остановиться, и он замер, как вкопанный. Я тоже остался на месте — не пойду же я дальше, если ему приказано стоять. Кто именно дал этот приказ, сразу не было понятно. Пока из дворца не вышла девушка. Ей было около двадцати. Красивая. С белыми, словно снег, волосами. В шёлковом платье, увитом золотом: на голове, на шее, в ушах — всё сверкало и переливалось. От неё веяло богатством и властью. Это был совсем другой тип власти, нежели тот, что исходил от управляющего. Эта девушка вызывала мурашки по коже. Именно о таких говорят: «роковая красавица». — Здравствуйте, молодая госпожа, я по поручению. Этот управляющий замялся, но спустя минуту они всё же обменялись несколькими фразами. Теперь у меня была хотя бы крупица информации. Для начала я выяснил, что мерзавца, который меня сюда притащил, звали Лако. Просто Лако — без имени и фамилии. По крайней мере, именно так к нему обращалась молодая госпожа. По её мнению, он был обычным лакеем из административного отдела, которому здесь явно не место. Она не скрывала своего раздражения и приказала ему немедленно развернуться и убираться, захватив с собой «эту мерзость» — то есть меня. Её саму звали Краса Климова. Чем именно она занималась и кто она такая, оставалось загадкой, хотя в конце беседы всё же прозвучал ключевой момент. — Меня попросил оценить этого чертёнка Алилукин Виктор Степанович, — произнёс управляющий. — Сейчас? Ты же знаешь правила! — Да… но… — Правила одинаковы для всех. Приём заявок и набор закрыты. Мой мастер отдыхает и никого проверять не будет. В этот момент я понял, почему меня приволокли именно сюда. Этот Пик Лаврового Листа отвечал за изучение Духовного Корня. Они исследовали его, измеряли его — и это было крайне важно. Тема таланта всегда была сложной. Талант в этом мире — это и есть духовный корень. Все рождаются с ним, как с размером ступни. Этот параметр во многом определяется наследственностью, в том числе родителями. Дальше же всё зависело от обстоятельств, среды и, конечно, самого человека. Если у тебя здоровый, мощный духовный корень, то честь тебе и хвала. Ты выиграл в генетическую лотерею таланта, и тебе открыта дорога в боевые искусства. Однако если твой духовный корень маленький и слабый — то, увы, новости плохие. Скорее всего, тебе будет крайне сложно добиться успеха в боевых искусствах. Как говорят: «Если у тебя меньше двух сантиметров», то человек не приспособлен к боевым искусствам. Но это никак не влияет на его обычную жизнь. Такие люди могут прожить счастливую и полноценную жизнь, хотя и останутся в пределах смертного существования. Тем временем Лако пошёл с козырей: — У него… — он понизил голос, явно стараясь, чтобы я не услышал. — У него особое приглашение… Здесь стоит уточнить, что, говоря «у него», управляющий имел в виду меня. А слово «особое» означало нечто уникальное, выделяющееся из общего числа. — Его? — Сам в шоке, — подтвердил управляющий. Что ж, в этой ситуации Краса ничего не могла поделать. Для начала она направилась к «старейшине». Насколько я понял, таких старейшин было всего десять, и у каждого из них был свой пик. Именно с одним из этих людей меня сейчас собирались «познакомить». Единственное, чего я опасался: неужели надо мной будут ставить эксперименты? Хотя это же школа добра… Или, как говорил Алилукин, «направить в хорошее русло». Всё же, я — демонёнок. Себя-то они чуть ли не ангелами называют. Как бы то ни было, они продолжили разговор, но Лако настоял на своём. Нужно было встретиться со старейшиной, и причём немедленно. Минут через десять нам позволили войти. Сначала мы прошли через длинный коридор, а затем оказались в центре огромного зала, залитого мягким солнечным светом благодаря стеклянной крыше. Не уверен, насколько это удобно для постоянного проживания, но выглядело впечатляюще. Воздух здесь был наполнен лёгким ароматом благовоний и ещё чем-то неуловимым. Изначально, прочитав название «Пик Лаврового Листа», я предположил, что это место связано с алхимией. Хоть это оказалось не так, но всё равно всё здесь вращалось вокруг трав. В центре зала, на возвышении, словно на троне, восседала она. О ней я даже не поленился спросить у «Всевидящего». Обычно мне безразличны окружающие — Лако, Краса или любой другой культиватор. Но она… Она пробудила любопытство. Кто же она? [Лаврова Озара Овсеевна. 452 года. Является старейшиной Пика Лаврового Листа.] Четыреста пятьдесят два года? Разве это не слишком много для одного человека? Если бы я не доверял «Всевидящему», то счёл бы это ошибкой. Почему? Потому что цифра никак не соответствовала её внешности. Она выглядела как невероятно привлекательная женщина, едва перешагнувшая тридцатилетний рубеж. Ухоженная, с внутренней безмятежностью, от которой невозможно было отвести взгляд. Никакой надменности, как у других культиваторов. Только спокойствие и достоинство. Она была одета в струящееся платье нежного лаврового цвета, а её волосы собраны в простую, но элегантную прическу. Скорее добрая фея из сказки, чем суровый экзаменатор. Поначалу она не замечала моего присутствия. Её внимание было полностью поглощено беседой с ученицей — Красой. Они тихо обсуждали что-то, их голоса звучали приглушённо. Краса держалась непринуждённо, и время от времени на её лице проскальзывала лёгкая улыбка. Со своим мастером она общалась совсем иначе, чем с остальными. Топ. Топ. Мы прошли ещё метров десять, когда Озара взглянула в нашу сторону. Едва уловимый поворот головы, а затем её взгляд остановился на мне. На первый взгляд ничего необычного, просто мимолётное внимание. Что тут такого, чтобы делать из этого сенсацию? Однако в её руке была изящная фарфоровая чашечка, от которой шёл лёгкий пар. И вдруг… чашка выскользнула из её пальцев. Ту-дух. Звонкий удар. Осколки разлетелись по полу, а тёмная жидкость растеклась мокрым пятном. В зале воцарилась тишина. Этой реакции были удивлены все — ученица, Лако, да и остальные. Лаврова Озара Овсеевна смотрела на меня с явным шоком. — Ты… — произнесла она, обращаясь ко мне. — Ты… кто ещё такой? Глава 8 — Ученик Грубость. Она всегда мне не нравилась. Это не просто неуважение или невежливость. Это не только надменный тон, не взгляд, полный презрения, и не угнетающая атмосфера уныния. Грубость имеет чёрный цвет. Это как беседа с человеком, в которой вместо того, чтобы насладиться общением, узнать что-то новое, ты погружаешься в вязкое, бездонное чёрное болото. Вух… Я тяжело выдохнул. Не хотелось думать об этом. Не хотелось находиться здесь. На миг я даже подумал: «Может, это быстро закончится?» Обстановка была настолько отвратительной, что я поспешил заговорить: — Здравствуйте, — максимально вежливо произнёс я. — Я новый ученик. Меня зовут Алексей. Подчеркнуть своё имя — всегда важно. Ведь на вопрос «Кто ты?» каждый человек первым делом отвечает своё имя. Мы плотно ассоциируем себя с ним, что подчёркивает значение слов. Я старался говорить уважительно. Мне хотелось оставаться белым пятном в этом чёрном болоте. Быть выше всего этого. Даже если окружающие сильнее, я хотел сохранить внутреннее превосходство. Впрочем, главное — обозначить цель. О ней было сказано столько раз, что я запомнил: — Меня направили к вам, чтобы измерить мой талант. Не важно, кто направил меня или когда. Главное — чтобы мой талант был измерен. Чтобы эта процедура завершилась, и я смог со спокойной душой покинуть этот пик. Каждое моё слово звучало идеально. В завершение, чтобы подчеркнуть свою учтивость, я склонился в глубоком поклоне. К моим манерам невозможно было придраться. От этого стало так хорошо на душе, что хотелось засмеяться во весь голос. Жаль, что это было бы неуместно — иначе я бы испортил момент. Однако в тот момент я не подозревал, насколько сильно ошибался. Озара оказалась не чёрной. Она была ярко-розовой — цвета ванильной девочки. В её вопросах не было черноты. Словно розовый единорог, она скользнула ближе. Только что она ошарашенно стояла в центре зала, а в следующий миг уже оказалась возле меня. И, что удивительно, она не возвышалась надо мной, как монарх. Она опустилась на колени рядом, будто преклоняя их. Что? Её пальцы — тонкие, с длинными ногтями — схватили мою руку. В её глазах блеснули слёзы, и они заскользили по щекам. Я ничего не понимал. Что вообще происходит? — Ты… ты… такой… — шептала она, — идеальный… Эти узоры на коже… На белой коже. Чёрные узоры, словно следы от молнии. Они выглядели отвратительно, как шрамы. Честно признаться, я и сам старался лишний раз не смотреть на них, чтобы не портить себе настроение. Озара не могла отвести взгляд от этих узоров. Она называла их то реками богов, то ранами титана, то деревом миров. Её воображение рождало множество историй о линиях на моей коже. От этого мне становилось ещё более не по себе. То, что внушало остальным страх, в её глазах вызывало восхищение. Выражение дикого шока на моём лице говорило само за себя — к такому повороту, жизнь меня не готовила. … Справедливости ради, я был не единственным в замешательстве. Даже Краса, которая знала свою учительницу много лет, не понимала её поведения. Для неё учительница была не просто наставником, а образцом для подражания. Краса часто повторяла себе: «Когда вырасту, стану такой же, как она… Сильной. Утончённой.» Казалось, что даже если небеса рухнут и мир разрушится, её учительница не дрогнет и бровью. В глазах Красы она была воплощением силы. «Теперь… что же вы делаете?» «Пожалуйста, встаньте!» Вид своего учителя в таком состоянии вызывал у неё слёзы. Не за себя и не из-за боли, а из-за того, что она не могла вынести этого зрелища. «И перед кем вы унижаетесь?!» «Перед одноруким мальчишкой!» Краса хотела убить меня на месте. Растоптать. Стереть само моё существование. Она бы без колебаний придушила меня собственными руками. … У Лако ситуация была ещё хуже. Он до этого дня не знал настоящего смысла выражения «всё пропало». Это чувство приходит, когда к чему-то стремишься не день, не месяц, а годы, и всё рушится в одно мгновение. По крупицам строишь карьеру, выстраиваешь авторитет. Лако уже привык к школе, привык к тому, что его уважают, что все выполняют его распоряжения. В конце концов, он тоже когда-то был новичком. Его били, унижали. Через это проходил каждый. Эти эмоции — «Взять и доказать всем, на что способен!» — знакомы всем, кто оказался на его месте. И неудивительно, что со временем он стал чёрствым. Так что же изменилось? Этот демонёнок. Отношение Озары к нему. У Лако было чутьё на такие вещи — как у охотничьего пса на утку. Он замечал цель и сразу впивался в неё зубами, где бы она ни скрывалась. Сейчас его мысли крутились вокруг одного: «Я сейчас такую глупость сделал, что перечеркнул всё. Ведь за всю жизнь я не видел, чтобы старейшина относился к ученику так.» «Нет, было один раз.» «И кто это был?» «Главный ученик школы…» … Я понял, что этот цирк нужно заканчивать, когда Озара попыталась лизнуть мою руку. Она высунула язык и явно намеревалась либо укусить, либо просто попробовать меня на вкус. В этот момент она выглядела действительно опасно. Её красный язык, белоснежные зубы… Казалось, эта женщина при должном усердии могла бы проглотить меня целиком. — Прекратите… — я не собирался терпеть такое, выдернул руку, отступил от неё и огляделся. Хотелось спрятаться. Но этот дворец, каким бы великолепным он ни был, не предоставлял возможности для укрытия. — Меня нельзя есть… Озара продолжала ползти за мной на коленях. Она была одержима мной. Безумие читалось во всём: во взгляде, в движениях — так быть не должно. Никто бы не стал так себя вести. А я всё никак не мог понять, почему. — Извините, пожалуйста… — несмотря на её безумство, мне приходилось сохранять вежливость. — Может быть, вы проверите мой потенциал, — я уже уйду от вас. Не хотелось бы заразиться вашим безумием. Я твёрдо верил, что безумие заразно, и держаться от таких людей следует подальше. Но Озара явно не поняла, что я имел в виду. — Твой потенциал? Измерить его? Я не могу. На вопрос: «Почему же?» Её ответ оказался необычным. — Твой духовный корень… — Озара запнулась, явно подбирая слова. Ей не удавалось выразить всё одним-двумя предложениями. — Он настолько огромен, что не помещается в это… твоё маленькое тело. И его… — она снова замолчала, будто сомневаясь, как лучше объяснить. — Его видно даже невооружённым глазом. Чтобы окончательно прояснить, она провела нежным пальцем по одной из чёрных линий на моей коже. Обычно я быстро соображаю, но в этот раз застыл в недоумении. Выходит, то, что я считал всего лишь внутренними травмами, а другие воспринимали как мерзость, болезнь, дефект… То, из-за чего ко мне все так плохо относились… Это и есть духовный корень? Теперь стало понятно, почему Озара вела себя именно так. Если она изучала духовные корни, то видела их десятки, а может быть, и сотни тысяч. Её одержимость была не мной, а моим духовным корнем. В её глазах в комнату вошёл не я, а какой-то возвышенный идеал, о котором она могла только мечтать. Это неудивительно, ведь перед ней стояло полное наследие школы Шивы. … Теперь это осознала и Краса. Однако в тот момент она подумала: «Лучше бы я этого не знала…» Её имя — Краса — в школе стало чем-то вроде синонима таланта. Нет, даже больше. Про неё говорили: «Безумно талантливая. Настоящий будущий дракон.» Ей не то чтобы было приятно это слышать. Порой она покидала Пик Лаврового Листа только для того, чтобы услышать подобные разговоры. Она не была падкой на популярность. Просто чужие слова, чужое мнение так сильно её мотивировали. Ведь несмотря на талант, упорный труд никто не отменял. Талант — это всего лишь часть. Он лежит где-то на этой чёртовой «полке» в теле, среди другого «мусора»: темперамента, здоровья, интеллекта и физических параметров (роста, цвета глаз и прочего). Почему так? Потому что духовный корень Красы был длиной тридцать сантиметров. Такого большого не было ни у кого. Стоило ей закрыть глаза и сосредоточиться, как духовная энергия мгновенно наполняла её тело. Её тренировки были в четыре раза эффективнее, чем у обычного человека. Она быстро продвигалась по рангам и уровням культивации. Несомненно, это был талант тысячелетия. «А что теперь?» «Приходит этот уродливый парень.» «Одна рука и эта «грязь» по всему телу.» «На него ведь даже смотреть противно.» «И всё равно…» «Духовный корень, пронизывающий всё его тело… Внутри него…» «Я даже боюсь представить, что будет, когда он начнёт культивировать.» «Потеряю ли я своё место?!» Девушка сильно боялась потерять своё место в школе. Как любимица учителя, она лишилась бы всего в одно мгновение. В этом ребёнке она чувствовала опасность и даже задумалась: «Мне нужно убить его.» … — Почему бы тебе не стать моим учеником? Озара была тверда в своих намерениях. Возможно, впервые с нашей встречи. Мне даже стало как-то неловко. Она ведь старейшина, а я принимаю её за чокнутую. Единственное, что мне не понравилось — как она выделила слово «ученик». На долю секунды мелькнула мысль: «А почему бы и нет? Сразу же всё станет прекрасно. Иметь такого безумного мастера под боком… Ей же будет легко манипулировать. Правда?» Ой. Не нужно опять эти нотации. Я — ужасный человек, прикидывающийся добрым. Пора бы к этому привыкнуть. Тем более нельзя мне стоять на месте. Провал основной миссии — значит смерть. Мне нужно думать не столько о достижении силы, сколько о возможности вернуться назад. Пропущу вспышку — и всё: могу умереть. С губ моих уже готово было сорваться радостное: «Иди же ко мне, моя милая учительница… Дай же тебя обнять!» Однако эти её слова. Эта смущённая интонация. — Знаешь… я же сейчас «свободна»… — промурлыкала она, как кошечка. Меня как будто в Антарктиду закинуло. А я — голый, посреди льда и снега. Тем более ещё и белые медведи. Очень много, и все хотят меня сожрать. Стало понятно, что слово «ученик» — это не о наставничестве. Это о чём-то большем. О мужчине, о женщине. — Нет. Отказываюсь. — Но почему? — Не хочу объяснять. Если нужно — убивайте. Я был серьёзен. Озара аж опешила от такой категоричности. Вообще, я так говорю про свою смерть, когда точно знаю, что не умру. Однако так моё «нет» звучит железно, что ли. Ведь по-другому они будут работать с аргументами. Это как мошенники из банка: «А почему вы отказываетесь? Всё же кредитная карта — это же как запасной кошелёк. Она ни к чему вас не обязывает…» Или: «Нельзя пропускать такое выгодное предложение.» Я твёрдо считаю, что с такими «выгодными» предложениями им нужно идти в одно место. Далеко и надолго. — Тогда мы закончили? Вмешался Лако: — Нет. Нам нужно подтверждение. Без него мы не сможем тебя оформить. — Хм… Подтверждение? Им нужен был размер моего духовного корня? Что ж… Возьмите. — Мой рост… С вытянутыми руками. Примерно сто шестьдесят сантиметров. Озара не поняла: — И что? — Запишите его как размер моего духовного корня. Естественно, что тот больше в два-три раза. Это понимал я, люди вокруг и Озара. Однако всё же она кивнула, взяла листок и что-то начала писать. Много, страницы две-три. Пока она писала, то вернула себе вид утончённой женщины. Что могу сказать? Не будь она мне пра-пра-пра-пра-прабабушкой, быть может, я бы смог влюбиться в неё. Или хотя бы просто «терпеть» красавицу рядом. Я понимаю, конечно, что если есть возможность, то нужно брать быка за рога и делать. Однако возможности будут всегда и везде. И важно не хвататься за всё, что видишь, а выбирать те, которые тебе действительно нужны. На данный момент у меня есть всё, что нужно. Ну, почти всё. Не хватает правой руки. И моего любимого котла, который украли… А главное, у меня есть кое-что гораздо более ценное — «Всевидящий». Обладать самым мощным «читом» в мире и при этом цепляться за какую-то старую ведьму? Какая же глупость! Для начала нужно знать себе цену. А потом — верить в себя и собственные силы. Без этих двух вещей человек всегда будет цепляться за другого. Я не говорю, что это плохо. Кому-то, может, и комфортно быть ведомым. Но у меня есть свои амбиции, свои цели. И достигать их я намерен самостоятельно. Вух… Ещё спустя часа три такого цирка, где меня «удерживали», пытались купить подарками и всем этим вместе взятым, я выскочил из этого чёртова здания и облегчённо выдохнул. Сейчас я понял, как же хорошо на самом деле жить. Свободно, чтобы тебе никто мозги не делал со своими хотелками. Что касается Озары? Она нас отпустила, хотя могла и «закрыть» силой. Всё же это говорило о том, что она всё ещё обладает разумом и понимает, что действовать нужно мягче. Уже это радовало. Она может мне пригодиться. И если нужно, то я использую этот козырь. Не нужно никого списывать со счетов: Озара, Виктор — эти старейшины. Они уже в моём личном списке-нетворкинге. Им уже от меня не уйти. Мы связаны. А пока нужно было доделать дела. — Пойдёмте, — вежливо сказал Лако. Слишком вежливо. Спина прямая, на лице улыбка. Он полностью поменялся. Теперь передо мной какой-то совершенно другой человек. Где тот Лако, который ударил меня? Который презирал и относился как к скоту? — Ты это мне говоришь? Я даже обернулся по сторонам. Может, кто-то за мной был? — Вам, молодой господин. Идёмте за мной, нам нужно завершить процедуру. Этот жест. Он показал рукой — аккуратно, плавно, в какую сторону идти — и поклонился. Главное, он замер, ожидая, когда я двинусь. Я не глупый. Сразу понял, что он изменил обо мне своё мнение. Теперь я для него «молодой господин». Что ж… Если он хочет сыграть в эту игру, то пусть. Я ничего не сказал. Не сказал этого: «Когда я стану сильным, я тебя уничтожу!» Не сказал и другого: «Ничего страшного. Хоть ты меня ударил, я тебя прощаю.» Я не дал ему ни того, ни другого. Пусть остаётся в подвешенном состоянии. Почему? Потому что я сам ещё не решил, что с ним сделать. Простить или казнить? Вот в чём вопрос. Топ. Топ. Сделал пару шагов вперёд. Он за мной. Так и шли. Он позади. Он рассказывал мне историю о школе, достопримечательностях и правилах, как персональный гид: — Здесь жилая зона… Так как школа находится в очень духовном месте, то у каждого уважающего себя культиватора должно быть духовное озеро… или как минимум формация, собирающая духовную энергию… Была и более приземлённая информация: — Раньше тут была конюшня… А вот там обучаются младшие. — Младшие? — Да. Они ещё даже не приступали к трём базовым стадиям. Такое отношение мне действительно нравилось. Как же жаль, что никто не обращался со мной так с самого начала. Быть может, у меня сложилось бы более хорошее впечатление о школе Горыныча. Единственное, что меня очень сильно бесило — до скрежета зубов — это повторяющаяся раз за разом фраза. — Хорошо ли вам? Лако произносил её через каждые пять-шесть слов. Сначала это не напрягало, но вскоре начало. Ведь он не спрашивал на самом деле: «хорошо ли мне». За этим вопросом скрывался глубокий смысл. Не знаю точно, что именно, но думаю вот это: «Смотрите, какой я хороший гид. Теперь-то вы меня не ненавидите? Скажите, что всё в порядке, я вас умоляю». — Было бы хорошо, если бы ты меньше об этом спрашивал. — Понял. Когда я вспылил и высказал всё, что думаю, Лако действительно успокоился. Вероятно, он принял бы любые эмоции: гнев, прощение — лишь бы не холодную неизвестность. Дальше пошла стандартная процедура становления официальным учеником. Лако взял всё в свои руки и провёл меня от первого этапа до последнего. Первым, как ни странно, была выдача формы. Она оказалась обычной, как у всех. Новая, с запахом чистоты и свежести. Плотная рубаха приятно щекотала кожу. Кожаные наплечники, на удивление мягкие, не сковывали движений. На спине и на груди был вышит символ школы. Не драконы, не что-то сложное, а три вертикальные полоски одинаковой длины, прошитые тёмно-синей нитью. Каждая из них представляла одну голову дракона. Штаны немного грубые. Высокие сапоги — тоже. Они были из толстой кожи на шнурках. Широкий кожаный ремень с массивной металлической бляхой. Это и есть форма? Честно говоря, я тоже ожидал чего-то другого. Что-то вроде восточного кимоно, учитывая, что это всё же школа боевых искусств. Однако это Славянская школа, и у них сохранилась вся местная культура. После началась самая важная процедура. — Имя? — Алексей. — Полное имя, пожалуйста. И… отчество, если есть. — Некрасов… Алексей Николаевич. Я представился своим настоящим именем. Хотелось в этом мире иметь и фамилию, и отчество. Ведь затем исправить свои данные будет сложно, а может, и вовсе невозможно. — Возраст? — Тринадцать лет. — Вы ещё очень молоды. — Спасибо. Лако что-то вводил в какой-то магический артефакт. Его пальцы стучали точно так же, как по клавиатуре. Если бы не обстановка вокруг — что-то древнее, что-то, что ещё должно сформировать средневековье. — Место рождения? — Деревня Придея! — Оу… Оттуда? — Лако по-настоящему удивился, особенно это было заметно по его вытаращенным глазам. — Знаешь её? — Конечно, оттуда к нам привозят Живучку. — Всё верно. Я был одним из Собирателей. — Это нужно отметить, — Лако был лаконичен. — Так, последнее осталось ввести место учёбы — Школа Трёхглавого Дракона. Добро пожаловать в школу, — управляющий протянул руку, чтобы поздравить. — Теперь официально. Этот хитрый управляющий. Он всё же «заставил» меня пожать ему руку. После чего выдал мне мой паспорт. Это была не бумага, а магическая деревянная дощечка. По размеру как водительское удостоверение, такое же тонкое. Ого? Я потрогал её. На ощупь холодная. На дощечке была моя фотография и личные данные. Практически как в современном паспорте. Всё учли: номер, место, кем и когда выдан. Как же всё это уместилось? Внизу справа находились две миниатюрные кнопки, похожие на кнопки телефона. С их помощью можно было «листать» страницы. Дощечка не менялась, а вот буквы и символы обновлялись. Всего десять страниц. Однако этого было достаточно, чтобы записать всю основную информацию. Затем Лако рассказал о «заслугах». — Что? — Это такая валюта. В школе она основная. Ученики выполняют различные задания, и за это на вашу карточку будут зачисляться заслуги. Он снова коснулся деревянной карточки, показывая мне вторую страницу, где значилось: [Заслуги — 0]. — Что? Удивительная вещь. И паспорт, и банковская карточка в одном флаконе. С неё разве что звонить нельзя. — Звонить? — Не бери в голову. Конечно, для кого-то такие «технологии» не покажутся удивительными. Однако для людей вокруг это сопоставимо с инопланетными технологиями. Не секрет, что многие хотят поступить в школу, чтобы получить паспорт. Потому что без паспорта ты никто и звать тебя никак. А с паспортом уже полноценный гражданин. Со всеми правами. Вдруг Лако стал странным. Мы были в комнате одни. Он подошёл к двери, закрыл её на ключ. Это было необычно. Как будто он хочет что-то со мной сделать. Всё же, если Лако попытается убить меня, я бы ничего не смог сделать. Однако я не думаю, что он хочет сделать что-то плохое. Всё же я умею читать ситуацию. — Послушайте, Алексей Николаевич… — он замялся, словно провинившийся школьник. Будто это я тут управляющий, а не он. — Да? — Тут такое дело… я могу вам помочь. Так как… ну, вы понимаете… обидел вас. Хочу загладить вину. — Каким образом? — Видите, у вас есть ранг? Я снова взглянул на свою деревянную карточку. В одном из углов горела маленькая цифра: [Ранг: 1]. — Ты сейчас только на первом. У тебя нет ни заслуг, ничего. Я могу помочь с этим. К примеру, хотите себе ранг выше? Хм… Интересно… Лако, старый ты пёс. Удивил, так удивил. Глава 9 — Двор Основ — Хочу. В кабинете Лако стало тихо. Лишь встревоженные голоса с улицы нарушали тишину. Свидетелями нашей махинации были только горы бумаг, и это мне даже нравилось. Два человека, решившие обмануть систему — в этом было что-то очаровывающее. Лако довольно улыбнулся: — Я могу дать вам второй ранг. Всего лишь это? Вот обломщик! А пафоса-то сколько было. Я уж думал, что он сможет сделать меня старейшиной или действительно кем-то важным. — Всего лишь второй ранг? — в голосе звучало разочарование, будто это слишком мало. Управляющий, кажется, совсем не смутился: — Второй тоже хорошо. Он начал объяснять, чем второй ранг отличается от первого, но я так и не понял. По мне — вообще ничем. И всё же эта тупая привычка — торговаться в любой ситуации — снова взяла верх. — Может быть, хотя бы шестой? Или пятый? В такие моменты я сам себе кажусь слишком диким. Лицо Лако побледнело, будто он только что услышал самую абсурдную вещь в своей жизни. Не знаю, как он сдержался и не ответил: «Ты слишком много хочешь… Я что тебе, Дед Мороз? У меня нет подарков!» Тем более он сам всего лишь на девятом ранге. И это за всё время пребывания в школе. А он в школе с самого детства: учился, добился своего упорным трудом. Всё же ранги — это не то, что можно дать просто так. — Мой максимум… Который я могу вам дать, — это третий. — Идёт. Я не стал слишком много давить. Третий — это лучше, чем первый, как минимум. И это хороший старт, своего рода «буст» в начале игры. Тем более он перевёл мне ещё сверху десять своих заслуг, что тоже не могло не радовать. По крайней мере, у меня было и своё серебро, и ещё заслуги. Это важно, так как одной из составляющих силы является богатство. Мир другой, но принципы одни и те же: богатство, сила и власть тесно переплетены между собой. Нельзя достичь одного без другого. В конце я сыграл с ним злую шутку. Когда он спросил: — В расчёте ли мы? Я ничего не ответил. Конечно, это может показаться жестоким, но пусть это станет для него хорошим уроком. Ведь здесь не я главная жертва. Как я уже говорил, моя челюсть заживёт. Однако если Лако продолжит быть таким же мерзким управляющим, это плохо закончится — для него самого и его жизни. Поэтому пусть эти мучения продолжаются. Пока он полностью не раскается и не поймёт, в чём его истинная ошибка. … Мы вышли из кабинета. Лако снова повёл меня через всю школу к месту, где начнётся моё непосредственное обучение. Видимо, он сильно расстроился из-за того, как с ним поступили, поэтому почти всё время молчал. Говорил только тогда, когда я сам задавал вопросы. Однако Лако вёл меня в довольно «мутное» место. Опять — из центра в самую глушь. На миг мне даже показалось, что он просто выведет меня за пределы школы и скажет: «Раз так, то проваливай отсюда!» Впрочем, я ошибался. Мы вошли в лес. Шли по протоптанной тропинке почти час. На все мои вопросы: «Долго ли ещё?» он неизменно отвечал: «Ещё чуть-чуть!» И вот, среди деревьев, я увидел их. Красные ворота цвета крови, которые, казалось, кричали: «Здесь прольётся много крови…» — А нам точно сюда? — спросил я, обращаясь одновременно к Лако и к «Всеведущему». Хотелось хоть какой-то уверенности, что я всё делаю правильно. Однако ответа не было ни там, ни там. У входа никого не было. И всё же заходить внутрь, как я понял, нельзя. Это «закрытая зона». Она запрещена абсолютно для всех: будь то девятый ранг или даже пятидесятый. Доступ имеют только учителя и ученики. Это особая, концентрированная зона, где ученики сосредоточены исключительно на обучении. — Ты хочешь сказать… — я не успел договорить. — Всё верно. Тебе отсюда будет запрещено выходить. Мне хотелось сказать: «Тогда дай мне время освоиться…» Пару дней в школе, а потом уже я бы мог пойти на обучение. Однако Лако, как будто предвидевший мои мысли, постучал. Ту-дух. Ту-дух. Там был железный «звонок». Его нужно было просто поднять, и он ударялся о металлическую пластину, издавая звук. — Может быть, уйдём? Однако было уже слишком поздно. Врата открылись с тяжёлым звуком. А затем появилась голова. Мужчина. Не бритый. Вроде бы и не старый, но и не молодой. Быть может, если бы он побрился, то помолодел бы лет на десять точно. — Лако? Кого привёл? — спросил он, сначала посмотрев на управляющего, затем на меня. Его звали Миомир. Он вышел полностью, и тут «звёзды сошлись». У него не было левой руки, у меня — правой. Казалось, сама судьба насмехается над нами. Однако такого мнения, видимо, был только я. — Зачем ты его сюда привёл? — Новый ученик. — Издеваешься? Какой-то бред! Он взял мой паспорт своей рукой и осмотрел его. Тут нужно уточнить, что в карточке не был указан размер духовного корня. Эта информация — личная и необходимая только для школы, но не для официальных документов. — Ха… Третий ранг? Значит, чей-то отпрыск из клана… Отношение Миомира ко мне изначально не задалось. Я даже подумал: «Может, стоило оставить первый ранг?» Однако Лако уже толкнул меня в сторону дверей и сказал Миомиру: — Теперь он ваш. А мне бросил: — Смотри, не помри! От этого стало по-настоящему страшно. Чёрт возьми, куда же ты меня привёл? … Полуденное солнце ярко светило. Во внутреннем Дворе Основ буквально кипела жизнь. Энергия сотен молодых тел, движущихся в едином ритме. — ХА! ХА! Юноши от двенадцати до четырнадцати лет заполнили всю площадь. Их мышцы были напряжены, пот стекал по ним ручьями, превращая форму в мокрую ткань. Несмотря на это, тренировка продолжалась. — ПЕРВАЯ. ВТОРАЯ. ТРЕТЬЯ. Жёсткий голос учителя, проводящего занятие, отдавал команды. Это было похоже на «ката» в карате — последовательность движений, отражающая принципы ведения боя с воображаемым противником. Всего было тридцать шесть форм. Все выполняли их в унисон, замирая и ожидая следующей команды. Это выглядело как зрелищное представление. Их движения завораживали, как работа живого, единого механизма. Трудно было оторвать взгляд от их боевого искусства. Миомир стоял рядом и спросил: — Ты видишь, какие они? — Вижу. — Отсюда возникает другой вопрос: ты уверен, что не ошибся местом? Обычно я бы улыбнулся, как девчонка, или промямлил что-то неуверенное. Но сейчас я молчал. Без улыбки, без проявления слабости. — Пойми, — продолжил Миомир. — Я не говорю, что тебе нужно ставить крест на себе. В жизни есть множество разных занятий. Если хочешь чего-то добиться, ты можешь стать учёным или мудрецом. Эти слова «учёный» или «мудрец» прозвучали в контексте умственной работы, то есть не физической. Быть может, из-за того, что у Миомира тоже только одна рука, он действительно меня понимает. И, возможно, пытается «мягко» намекнуть: «Проваливай!» Кажется, именно для этого он привёл меня сюда — чтобы я испугался, увидев происходящее, и убежал отсюда в ужасе. — Эээ… Что это за школа такая? — спросил я, стараясь звучать не грубо, но с лёгкой долей высокомерия. — Здесь учат сильных быть «сильными»? Может, это действительно плохое место, раз они испугались такого, как я. Если уж сам Миомир пытается меня «спровадить», то для меня это плохое место. Для меня школа то место, куда может прийти каждый, кто хочет учиться, кто хочет стать сильнее. Это как если бы, чтобы пойти в спортивный зал, тебе нужно было сначала дома накачать идеальную форму, а только потом ты получаешь «право» качать своё тело. Даже звучит как бред. Я говорил искренне: — Всё же школа — это место, где тебя обучают в первую очередь. Ведь так? Миомир замер на полуслове. Ему явно было стыдно. Казалось, он сам себе вырыл яму. Для него, учителя с большой буквы, мои слова прозвучали как вызов. Повисла тишина. Он смотрел на меня долгим, оценивающим взглядом. Обычно в такой момент ожидаешь гнева и презрения в духе: «Ты маленький, а я взрослый. Я лучше знаю, а ты просто делай то, что тебе говорят». Однако в его глазах было понимание. — Понял тебя. Иди и займи своё место. — Хорошо, учитель. Миомир принял меня. А я, в свою очередь, буду стараться изо всех сил. Я ведь далеко не ребёнок, а взрослый человек, жаждущий обрести силу. Чёрт возьми, даже если бы меня тут палками били, я бы не ушёл. Это место — моя мечта. Сбросил сумку на землю. Бух. Затем осторожно пристроился сбоку от тренирующихся. Я внимательно наблюдал за их движениями, стараясь не просто повторить их, а уловить ритм и последовательность, стать частью этого «живого организма». Все подняли руки и встали на одну ногу. Я сделал то же самое и сразу почувствовал, как напряглись мышцы. Удерживать равновесие оказалось непросто. — ВТОРАЯ! Раздалась команда на новую форму. Нужно было нанести удар, изменить положение и снова замереть. Мои движения были слегка нелепыми и неровными, к тому же я повторял с небольшим отставанием. — А? Первый ученик заметил постороннего — меня. Его глаза расширились, будто он увидел «демона». Впрочем, он тут же попытался сохранить невозмутимость. Несмотря на это, его движения стали сбивчивыми. Затем второй ученик чуть не выкрикнул. За ним — третий. Постепенно из-за моего простого присутствия ученики начали терять самообладание, один за другим, как по цепочке. Почему? Это словно тройное комбо: изуродованное лицо, одна рука и статус новичка. Даже один из этих факторов мог бы привлечь внимание, а тут сразу три. — Что это за урод рядом? — Новичок? Что это у него с лицом? — Вы только посмотрите! У него нет руки. Как же он собирается заниматься? Шум усиливался, превращаясь в балаган. Уверен, всё это могло перерасти во что-то большее, если бы не вмешался учитель. Не Миомир, а тот, кто вёл тренировку. — ВСЕМ ЗАТКНУТЬСЯ! — его строгий голос прорезал шум. — ШЕСТАЯ ФОРМА! Сразу всё успокоилось. Никто не посмел ослушаться — страх перед учителем был сильнее. Ученики вернулись к тренировке, и я тоже продолжил повторять движения вместе с остальными. Тренировка продолжалась ещё несколько часов. Она была долгой и изматывающей. Даже с двойным сердцем я почувствовал, как силы оставляют меня, и казалось, что вот-вот упаду. Дышать стало тяжело. Ступни горели огнём — наступать на них было почти невозможно. А остальные продолжали стоять. Я смотрел на них и думал: «Что же они за монстры?» После тренировки я ожидал, что все накинутся. Ну, знаете, как это обычно бывает в школах: разные группы — кто-то задиры, кто-то ботаники, кто-то готы. Всё, как в любой другой школе. Со мной всё оказалось иначе. Ученики просто держались на расстоянии. Если я пытался заговорить, то они либо игнорировали меня, либо посылали куда подальше. Это был своего рода безобидный «буллинг» с их стороны. Игнорируют — и ладно. Сами туда идите… У меня просто не было сил, чтобы заводить нормальные знакомства. Не ради пустого трёпа, а чтобы разузнать что-нибудь полезное о Дворе Основ. Оказалось, что узнавать особо нечего. Вся необходимая информация сводилась к базовым вещам: где есть, где мыться и где спать. Меня быстро «провели» по этим трём пунктам, пока я не оказался у своей койки. Самая обычная, ничем не выделяющаяся среди сотни таких же, с единственной тумбочкой рядом. Эх… Где же моя отдельная комната? Закинув сумку в тумбочку, я рухнул на кровать и мгновенно уснул. Мне было плевать на всё остальное. Главное — выспаться. … Проснулся от громкого звука: ДОООН! Это был местный будильник — звук колокола. Глухой, резкий и неприятный для всех. Времени на то, чтобы полежать, не было. Нужно было сразу надеть форму и отправляться на утреннюю тренировку. Что?! Форма оказалась на месте, но сумка «исхудала». Где мои вещи? Нефрит, нож, укрепляющие зелья, триста серебра — всё исчезло. Практически все мои вещи. Оставили только паспорт и форму. Ну, не крысы ли? Хотя чему я удивляюсь? Это же школа крыс. Здесь ничего нельзя оставлять без присмотра. Внутри закипела злоба. Зубы сжались. Неприятно, очень неприятно. Ведь если они хотят жить «по-хорошему», то и вести себя должны так же. А так? Они же просто как звери. Впрочем, оставалось лишь беспомощно выдохнуть. Искать украденное времени не было. Лазить по чужим тумбочкам в поисках своих вещей — тоже не вариант. Эх… Началась новая тренировка. Нас гоняли день за днём до полного изнеможения. Утром — бег, бесконечные отжимания, работа с тяжестями. Всё это тяжело делать даже двумя руками, а одной — подавно. Неудивительно, что учителя делали особый акцент на мне. Гоняли до потери пульса. Конечно, про отдых никто не забывал: он был только ночью. Жизнь превратилась в бесконечный цикл тренировок, еды и сна. Неудивительно, что у всех здесь мышцы росли как на дрожжах. Я надеялся, что привыкну к нагрузкам и найду время разобраться с теми, кто украл мои вещи. Однако шла вторая неделя, затем третья, а сил становилось только меньше. Чёрт. Мне явно не хватает навыка адаптации. Так думал, когда в очередной раз упал на койку. Сил на что-то большее просто не было. Мышцы дрожали от усталости. Вот же гадство. … На следующий день. Сегодня меня даже похвалил Миомир. Можно сказать, что он признал свою ошибку, чего я никак не ожидал: — Ты хорошо держишься, всё же я в тебе ошибался. Может быть, он и не сказал прямо, что «ошибался», но точно отметил: «ты хорошо держишься». Ещё бы. У меня ведь есть навык — второе сердце. Он позволял поддерживать высокий темп, наравне с остальными. Выносливости больше, отдыха меньше. Благодаря этому мои характеристики уже по чуть-чуть повышались. [Телосложение +0,2] После того как телосложение достигло единицы, стало сложнее. Даже на прибавку в 0,1 приходится долго и упорно работать. Впрочем, со мной всё ясно. Однако в чём же успех других учеников? Неужели наличие второй руки так помогает в жизни? Определённо помогает, но это ещё не всё. Секрет простой — химия, точнее алхимия. Все здесь плотно на ней сидят. Алхимический гель, известный как «закалка мышц». Название хоть и простоватое, но вполне говорящее. Первая базовая стадия в тренировках называется именно так — закалка мышц. Сейчас я официально нахожусь на этой стадии. Так вот, этот гель необходимо принимать ежедневно. Его действие впечатляющее: он снижает усталость, увеличивает выносливость и ускоряет восстановление. Почему же я без него? Всё просто: гель выдаётся всего раз в месяц. И сегодня как раз тот самый день. Во дворе выстроилась длинная очередь. Все только и ждали своей порции геля. Когда подошла моя очередь, раздатчик внимательно посмотрел на меня: — Новенький? После моего утвердительного кивка он потребовал: — Покажи паспорт. — Вот. Он отсканировал мой документ, а затем протянул мне литровую банку с гелем и деревянную ложку. Банка выглядела обычной, как те, в которых хранят варенье или солёные огурцы. Сейчас же она была наполнена желтоватым гелем. По виду он был красивым, очень напоминающим пудинг. — Заодно дам тебе совет. Старайся не есть всё сразу. Растяни эффект. Как оказалось, чем больше ешь геля, тем быстрее идёт прогресс. Те, кто богат и может позволить себе есть по одной банке в день, проходили стадию закалки мышц всего за два-три месяца. У нас же — жёсткое нормирование. Всем выдавали только одну банку в месяц. И дело было не в жадности школы. Просто учеников так много, что сколько бы ни было этого геля, его всё равно не хватало. Из-за этого на первую стадию в среднем уходило от полутора до двух лет. Поэтому здесь важны не только тренировки, но и грамотное распределение драгоценного ресурса. Только как его сохранить? Принимать каждый день по ложке? Но вокруг — одни «крысы». Тут и ежу понятно, что ученики готовы были глотку рвать за этот гель. Это не просто про то, чтобы есть свою порцию и молчать. Это про то, что можно забрать порцию соседа и удвоить свои результаты. Я боялся, что уже наутро моей банки не станет. Даже если бы я целую ночь не спал, её обязательно украли бы на следующий день или через неделю. Что это значит? Нужен был тайник. Надёжное место, куда можно спрятать гель. Только вот где найти такое в общей спальне? Может быть, в другом месте? Топ. Топ. Погружённый в свои мысли, я даже не заметил, что пришла «беда». Группа из четырёх учеников преградила дорогу. Вообще, я знал их. Это был Симеон — настоящий шкаф. Ему было четырнадцать лет, но выглядел он на все восемнадцать. Здоровый, высокий. Я стоял рядом с ним, как ребёнок. Я бы убежал. Как говорится, ноги всегда могут спасти. Вот только меня окружили со всех сторон такие же крепкие ребята. — А что случилось? Ситуация была очевидной. Однако это не делало её менее неприятной. Я-то думал, что никто не станет действовать вот так открыто. Не рассчитывал, что придётся с кем-то драться. Всё потому, что я очевидно пока слабее. Ещё не натренировался. — Отдай гель. Если не можешь победить, то запугай. Неважно, что ты будешь говорить: «Я расскажу учителю», «Мои друзья сейчас подойдут». Главное, чтобы твой дух был сильнее его духа. Поэтому я сделал самый мерзкий тон из всех и произнёс: — Отдать тебе? А ты уверен, что справишься с последствиями? Казалось бы, план «идеальный». Чуть припугнуть — а дальше пусть сам додумывает, какие могут быть «последствия». Вот только я просчитался. Симеон даже глазом не моргнул. Его кулак молнией рванул к моему лицу — так быстро, что я даже не успел среагировать. Руки тоже не успел выставить. БАХ! В глазах потемнело, банка выскользнула из рук. Что? На границе сознания я уловил, что сама банка так и не коснулась земли — кто-то из ребят ловко подхватил её в воздухе. В отличие от меня. Меня никто не подхватил. Я просто рухнул на землю, как срубленное дерево. Но зато запомнил ясную мысль сожаления: «Ну ё-моё… Какие отвратительные дети…» «Я ведь даже кусочка не попробовал… Этого геля…» После этого сознание окончательно затуманилось. … Очнулся я уже в своей спальне. Кто-то притащил меня и швырнул на кровать. Что ж… Бывает и такое. Главное помнить: «Это пройдёт…» Жаль только, что хорошее тоже проходит. Иначе бы я сел на белого коня и помчался стремительным ветром через все эти испытания. Э-эх… Всё, что мне остаётся — это лежать. «Светить» в потолок своим «фонарём» под глазом. Попробовал прикоснуться к нему — опухоль разрослась, и каждое прикосновение отзывалось болью. Был ли я зол? Или расстроен? Каждый должен понять, если ещё не понял: всё своё я всегда заберу. Ведь двор Основ — это закрытая территория. Особенно для первокурсников, тех, кто находится в стадии закалки мышц. Мы тут в изоляции. Отсюда не уйти. Все мои вещи находятся здесь. Какая разница, где лежит мой нефрит — здесь или в соседнем ящике? Можно считать, что всё нужное всегда под рукой. Наоборот, я даже скажу, что это к лучшему, что здесь только «крысы». Карма ведь всегда настигает таких людей, верно? Их нельзя оставлять безнаказанными. Ну же… Укажи мне путь. Скажи, где находится моя банка с гелем? Подсказка пришла сразу от «Всевидящего»: [Она спрятана в тайнике Симеона. В подвале ?]. Глава 10 — Вставай давай! Медленно поднялся с кровати, стараясь не разбудить других учеников. В темноте пришлось натягивать одежду, полагаясь только на память и осязание. Затем осторожно покинул спальню. Топ. Топ. Во Дворе Основ сейчас царила тишина. Все спали. Здесь не было часовых, дежурных или чего-то подобного. Это школа, а не армия. Конечно, уборка и поддержание порядка — часть обязанностей учеников, но ночные дежурства к ним точно не относятся. Зато это входит в обязанности учителей. Не дай бог, если кто-то из них обнаружит бродящего ученика. Если в спальне кто-то не спит, шумит или ведёт себя неподобающе. Учитель придёт и наказание его будет жестоким. Поэтому ночью Двор Основ словно погружается в глубокий сон. По крайней мере, так принято думать. На самом деле это иллюзия. Именно в эти часы многие находят время для своих «грязных» дел. [?] Стрелка указывала путь. Интересно, что она не вела меня по прямой. Скорее, это походило на навигатор: «Пройдите десять метров в спальне, затем поверните направо и идите ещё тридцать метров до лестницы…» Почему наверх? Разве мне не нужно в подвал? Непонятно. В любом случае пришлось действовать осторожно. Бесшумно открыть окно и выскользнуть наружу. Благо кирпичная стена с различными выступами помогла спуститься вниз, словно по лестнице. Оказавшись на земле, замер. Ночь. Несмотря на поздний час, на улице было тепло. Луна освещала пространство, создавая полумрак — не совсем тьма, но и далеко не светло. На улицах горели духовные фонари, слегка рассеивая темноту. Идти по дороге, как обычный человек, было не просто сложно — невозможно. Единственный вариант — скрываться в тени и передвигаться быстрыми перебежками до цели. К тому же, как я понял, подвал находится не под общежитием, а под другим зданием. Убедившись, что поблизости никого нет, я приготовился пересечь опасную зону. Вот только внезапно всплыла подсказка: [Остановись. Спрячься.] Я мгновенно нырнул в ближайшие кусты и затаился. Казалось, никого не было. Однако через три минуты в ночной тишине раздались шаги. Топ. Топ. По голосу я сразу узнал, кто это. Один из них — Огнян, очень суровый учитель. Нет, назвать его учителем — слишком мягко. Это садист. Во-первых, он был стар. Во-вторых, его лицо было изуродовано шрамами. Из-за чего он, видимо, и вымещает всю злость на учениках. Всегда носит с собой плеть. И, если ему что-то не нравится, не стесняется использовать её. Пару раз досталось и мне. Плечи до сих пор помнят его «уроки», когда я изучал тридцать шесть форм. Что он делает здесь? Неужели дежурит этой ночью? Это были плохие новости. Однако был ещё второй человек, с которым он говорил. Это был Ново — друг Симеона. Ново был одним из тех, кто ограбил меня. Иногда ходили слухи, что Ново — какой-то родственник Огняна. По всей видимости, так и есть. — И сколько у тебя геля? — спросил Огнян у Ново. — Нам удалось «добыть» только ещё две дополнительные банки. — Две? На всех вас? Этого мало. Если хотите расти быстрее, то две банки нужны на одного! Понял? — Так где же их взять? — Отними у других, — это были жёсткие слова от Огняна. Я бы даже сказал, не от «учителя», а от бандита. Вряд ли его волнуют другие ученики. — Это сложно. — Балда. Ты хочешь, чтобы я тебе во всём помогал? Ты просто не понимаешь, насколько важен следующий экзамен. Сюда придёт кто-то из внутреннего двора. — Что? — Они хотят проверить нас. И отыскать молодых талантов. Такое не каждый год бывает, чтобы за Двором Основ наблюдали. Особенно за первым классом. Это твой шанс показать себя. Понимаешь? — Да. Я услышал лишь отрывок их разговора. Суть мне была ясна, но для меня это не имело особого значения. Единственное, что было важно — вжаться в землю и не шевелиться. Иначе всё могло закончиться очень плохо. Как только шаги затихли, я поднялся и быстро перебежал между двумя зданиями: от общежития к столовой, а затем от неё к бане. Только после этого я достиг старого здания. Вход в него был закрыт. Двери, окна — всё запечатано и забито досками. Однако мне нужно было попасть внутрь через окно подвала, которое больше напоминало узкую щель. Подсказка явно указывала на него. Идти туда не хотелось, даже несмотря на заверение «Всеведущего»: [Это сто процентов безопасно!] Как бы то ни было, выбора не было. Протиснувшись внутрь, я оказался в довольно тёмном месте. К счастью, здесь была лампа, и её можно было зажечь. Как же предусмотрительно со стороны Симеона. Сам подвал или как бы его назвать, был небольшим. Это место напоминало то ли подвал, то ли подземелье. Однако отсюда хорошо был виден фундамент здания. Под ногами была земля. Были и доски, но их было мало — в основном земля. Вот тут-то и произошло «бинго». Я понял, что земля под ногами рыхлая — это точно то, что я искал. Опустившись на колени, начал раскапывать землю руками. Пальцы быстро наткнулись на что-то твёрдое — деревянный ящик. Успех. Старые, потемневшие от времени доски были сколочены грубо, но крепко. Я осторожно потянул за выступающий край, и ящик поддался, выскользнув из земли. Иди же ко мне… мой гель. В этот момент моё сердце колотилось от предвкушения. Я действительно чувствовал себя кладоискателем. Ящик оказался тяжелее, чем ожидалось. Вытащив его, я с помощью лампы осмотрел содержимое. Что? Внутри, к моему удивлению, я обнаружил: мой нож, нефрит, серебро и даже пропуск в зал Дао — всё моё. Причём серебра оказалось в разы больше, чем я помнил. Видимо, они хорошо «поработали». Что это значит? Симеон с самого первого дня выбрал меня жертвой? Определённо. Так-то мне было всё равно, что там за дети точат на меня зубы. Однако это оказалось полезным. С другой стороны ящика лежали банки с гелем «Закалка мышц». Не одна, не две, а целых шесть штук. Губы сами растянулись в довольной улыбке. Вот она, моя компенсация за все неприятности. Как и решил, заберу их все. Я не всегда чувствую себя хорошо, но сегодня, похоже, особенный день. Чувство триумфа разлилось в груди. Чёрт возьми, это было даже больше, чем я рассчитывал найти. Теперь предстояло решить главную проблему — найти надёжный тайник. Такое место, где точно никто не станет искать, но при этом чтобы оно находилось поблизости. Казалось, что такие условия невыполнимы, однако «Всеведущий» знал и о таком варианте. [Сначала нужно найти ключ.] Отлично. … Это оказался чертовски сложный квест. Для начала пришлось искать ключ где-то возле забора. Он был спрятан в кирпичной кладке. Затем, со всем добытым добром, возвращаться обратно в общежитие. Еле-еле удалось подняться на второй этаж — и это со всем грузом! А я напомню: у меня нет одной руки. Кто-то скажет: «Это невозможно!» А я вам отвечу: «Невозможно спать на потолке, одеяло спадает.» А вот терпение и труд всё перетрут. Про второй этаж общежития первого класса можно сказать одно — богатеи. Они спят в личных, отдельных комнатах. Такие тоже тут были. Их немного, всего около двадцати, но за каждую приходится платить по пять заслуг в день. То есть у меня сейчас десять заслуг. Это значит, что я мог бы позволить себе целых два дня в комнате. Конечно, для обычных смертных это была бы непомерная цена. Впрочем, для детей из великих кланов — обычное дело. Однако, даже так, мне известно, что заняты всего две комнаты: первая и вторая. Остальные просто пустуют. Войти в них нельзя, так как они заперты. У меня есть ключ. Только от какой он комнаты? [От той, у которой нет номера.] Такой двери я раньше не замечал. Я вообще думал, что это кладовка. Она? С другой стороны, нет ничего лучше для тайного места, чем кладовка, запирающаяся на ключ. У меня всегда был бы к ней доступ, и она находилась рядом. Разве это не чудесно? Щелчок. Замок поддался с тихим звуком. Внутри меня встретила небольшая комната. Не кладовка? Нет. Именно комната. Причём хорошо сохранившаяся: письменный стол, деревянная кровать и занавески на окнах. Я зажёг лампу. Ту самую, что стащил у Симеона. На самом деле она сама по себе была ценной, хотя здесь тоже была лампа и масло к ней. Вспых. Тёплый свет наполнил комнату. Я замер в центре, оглядываясь. Я не мог понять одного: почему? Почему же ты не показал мне это место раньше? Здесь можно было не только хранить вещи, но и спать в тишине — в покое, без постоянного страха, что кто-то ночью попытается сделать тебе гадость. Без беспокойства за свои вещи. Неудивительно, что я почти сразу принял важное решение: это станет моим новым «домом». Приняв решение, я лёг на кровать. Сон не шёл. Всё, о чём я мог думать, — это заветные банки с гелем. Попробовать? Или, может, дождаться утра? Дрожащими от нетерпения пальцами я открыл крышку, зачерпнул полную ложку с горкой и проглотил. Сел на край кровати, прислушиваясь к ощущениям. Пять минут. Десять. Ничего. В голове вертелось: «Почему не действует? Может, дозу нужно увеличить?» Не раздумывая долго, я зачерпнул вторую ложку. Затем третью и четвёртую. Чего мелочиться, когда у меня целых шесть банок? Снова сел ждать. И тут оно началось — по телу прокатилась волна жара, мышцы наполнились невероятной силой. Сидеть на месте стало невозможно. Энергия требовала выхода. Эта мысль крутилась в голове: «Всегда нужно быть на суете?» На суете? Да? Я даже не заметил, как начал приседать. Сделав первую сотню, почувствовал облегчение. Всё-таки этого было мало. Хотелось большего. Я перешёл к упражнениям на пресс. Мышцы буквально «ломило» — словно тело требовало нагрузки. После пресса начались отжимания на одной руке. … Возможно, упражнения с собственным весом не были такими эффективными. Однако всю ночь, практически без перерыва, я тренировался, не чувствуя усталости. Пока не услышал утренний колокол. ДОООН! Чего? Уже идти? Я просто вышел за дверь, умылся, протёр тело от ночного пота и влился в это сонное царство учеников. Всем было всё равно, где я спал или что делал. А затем я направился в столовую, словно это была самая обычная ночь. … Первая неделя стала периодом адаптации. Тело постепенно привыкало к гелю. Иногда оно внезапно становилось горячим, а иногда — ледяным. В такие моменты мне казалось, что я могу умереть. Однако тренировки продолжались строго по расписанию. Я не стремился выделяться. Не пытался показывать всем, какой я стал энергичный и активный, готовый тренироваться днём и ночью. Эти изменения происходили незаметно, сами собой: эффективность тренировок выросла процентов на тридцать-сорок. Перерывы на отдых становились короче, а сами занятия — длиннее и интенсивнее. Тут нужно учитывать, что у меня есть талант — гибкое тело. Оно сильно помогало мне справляться с пороком сердца, а сейчас — на тренировках. Тем более второе сердце. Всё это накладывалось друг на друга, и в итоге получался отличный результат. К концу недели я уже мог стоять на одной руке у стены и отжиматься. Раньше мышцы просто не выдерживали такой нагрузки, а теперь я с лёгкостью делал по двадцать повторений. [Телосложение + 0,2] На второй неделе скрывать прогресс стало практически невозможно. Я стал значительно сильнее и начал выделяться. Даже несмотря на то, что школьная форма скрывала мои мышцы, изменения были очевидны. Может быть, не все это заметили. Однако один человек точно обратил внимание — Миомир. Он подошёл ко мне и встал напротив. В этот момент я делал отжимания. Ведь моя одна рука должна быть сильнее, чем две руки других учеников. Я поставил себе такую цель, поэтому часто тренировал её. И ещё момент. Правой руки у меня не было только наполовину — предплечье, кисть и пальцы отсутствовали. Несмотря на это, я крепил на неё различные утяжелители, ведь полноценной тренировки этой руки я провести не мог. — Эй… Что вы делаете? Миомир подошёл ко мне и начал ощупывать мои руки и плечи. К этому я совершенно не был готов. — Не дёргайся. Я проверяю твой прогресс. Его слова звучали буднично, но неожиданность ситуации сбила меня с толку. Обычно результаты старались проверять менее навязчиво, однако Миомиру, похоже, было всё равно. Он без лишних церемоний стянул с меня рубаху. — Да хватит уже! — попытался я протестовать, но он проигнорировал мои слова и оголил мой торс. Когда-то я был худощавым, с лёгким загаром на коже. Мои руки выглядели тонкими, слабыми, а на теле не было ни намёка на грудные или спинные мышцы. Даже плечи казались узкими и неприметными. Теперь же всё изменилось. За последние полтора месяца моё тело начало быстро расти и развиваться. Кожа и кости становились крепче, а мышцы вырисовывались с удивительной чёткостью. Каждая линия на моём теле будто была вылеплена заново. Рельеф стал выраженным, словно весь лишний жир испарился. Даже черты лица приобрели более грубый, зрелый вид. Я больше не выглядел как беспомощный мальчишка — теперь я походил на здорового, сильного пятнадцатилетнего парня. Преображение за столь короткий срок — всего полтора месяца тренировок во Дворце Основ — казалось невероятным. Конечно, такой прогресс не мог не произвести впечатление на Миомира. — Чёрт возьми, сколько же ты геля съел? — Сегодня? Или вообще? — уточнил я с лёгкой улыбкой. — Да. — Что «да»? — Сегодня. — Десять ложек. Миомир вытаращил глаза: — Ты что-нибудь знаешь о передозировке? На самом деле, я не только знаю, но и ощущал её последствия на себе. Рвота, диарея — из тебя выходит жидкость из всех щелей. Однако «Всеведущий» однажды подсказал мне: [Тебе поможет кора дуба.] В этом закрытом дворе дубов было предостаточно. В столовой всегда можно достать кипяток. Поэтому сейчас, помимо геля, я плотно сижу ещё и на коре дуба. Благодаря этому даже при десяти ложках геля я не чувствую негативных последствий. Более того, эффективность возросла в разы. После этого разговора с Миомиром многое изменилось. Теперь он взял меня под своё крыло, словно мама-птица заботится о своём птенце. Однако так ли «чисты» его намерения? Я этого не знаю. С одной стороны, кажется, что он что-то скрывает. С другой стороны, все что-то скрывают. И пока его действия идут мне на пользу, я считаю его намерения «чистыми». Я человек простой: если кто-то помогает мне, от помощи не отказываюсь. … К началу пятой недели я чувствовал себя превосходно. Вчера нам снова выдали гель для закалки мышц. Странность в том, что за прошлый месяц у меня ушло шесть банок, но теперь снова оказалось шесть. Как? Одна — моя, ту, которую у меня опять «отобрали». А ещё пять новых — они были спрятаны довольно хорошо, возле учительской, в комнате Огняна. Остановило ли это меня? Нет. Я дождался, пока у Огняна была тренировка, и пошёл забрал всё к чёрту. Как говорится, нечего забирать мои банки. Поэтому сейчас я был доволен как никогда — не только тренировками, но и собой в целом. Однако вещи учителя я не тронул. Быть может, именно поэтому не возникло никакой суматохи. Хотя сейчас Огнян ходил и бил всех без пощады. Даже «Всевидящий» предупреждал меня, если он находился в радиусе нескольких сотен метров. … Наша группа из двадцати человек тренировалась в отдельном дворе. Это была команда, отобранная Миомиром. Не сказать, что это были какие-то выдающиеся таланты или что-то в этом духе. Он собирал всех отстающих и старался помочь каждому. Кому-то действительно удавалось улучшить свои результаты, кто-то в итоге сдавался и уходил. Правда заключалась в том, что в этом Дворе Основ никто никого не удерживал. Напротив, стоило проявить слабину — и тебя выгоняли. Почему я оказался здесь? Среди них? Из-за особого снаряжения — «Оковы вечности». Название звучало необычно, но на деле ничего впечатляющего за ним не скрывалось. Это были небольшие утяжелители для рук, ног, груди и шеи. Небольшие, размером с пластину, но каждый весил как маленькая наковальня. Я облачился в полный комплект: утяжелители на ноги, руки, грудь. Никаких штанг или гантелей — просто надеваешь эти штуки и начинаешь бегать и прыгать. На первый взгляд это может показаться простым, даже примитивным. Однако для меня такая тренировка оказалась самой эффективной. Участвовали все группы мышц. Эти утяжелители не сковывали движений, но создавали колоссальную нагрузку, в первую очередь на сердце, которое прокачивало кровь по всему телу. И тут появились они — Симеон и его «команда». Также здесь был и Ново. Интересно, что они здесь забыли? Приход чужаков повлиял на всех. Понятное дело, что они пришли устраивать проблемы. Только непонятно — кому? Мне? Нет. Они прошли мимо меня, как будто мимо пустого места. Логично, ведь буквально на днях я показал, что боюсь их до дрожи, покорно отдавая свою банку. А теперь? Я просто сидел и смотрел. Они подошли к какому-то полному, даже, можно сказать, жирному парню. На нём столько жира, что его вполне можно назвать свиньёй. Честно говоря, я даже не запомнил, как его зовут. Имя его созвучно с какой-то птицей — то ли Орлан, то ли Лебедь. Здесь вообще много древнерусских имён, которые могут показаться странными. Этот парень, кстати, отличается очень мягким характером. Стоит его припугнуть или слегка побить по мягкому телу, как он сразу начнёт всё рассказывать, всё отдавать — лишь бы его больше не трогали и не разговаривали с ним. — Эй, Бурислав… — позвали его по имени, и я сразу вспомнил. Да, точно, его зовут Бурислав. Почему-то это имя напоминает мне буревестника, хотя не знаю, почему. Начались придирки. Симеон критиковал всё подряд: его тренировки, внешний вид, характер. Мне было всё равно. Я просто находился в том же дворе и слышал их разговор. Но другим это было небезразлично. У них тоже что-то вроде своей группы. Здесь вообще очень популярно объединяться в такие группы. И за Бурислава вступилось несколько ребят — запахло дракой. Казалось, что вот-вот начнут бить друг другу лица. Я решил воспользоваться моментом для передышки. Вух… Гель гелем, но даже с ним мышцам нужен отдых. Однако тут задумался об этом: Почему же Симеон был так раздражён? Впрочем, сейчас не только он — все такие. Я бы назвал их «старичками». Это те, кто здесь уже больше года. Для них сейчас очень важный период. Через три недели должны пройти соревнования-экзамен. Они проводятся раз в полгода. На них происходит отбор из первого, нашего, класса во второй. Культиваторы внимательно следят за своими результатами, постоянно их оценивают. Например, если ты задержался в первом классе на год, это говорит о твоём хорошем таланте — этого достаточно для признания. Если на два — тоже неплохо, но уже не идеально. А вот три года — это уже повод для странных слухов. К тому же, те, кто задерживаются на три года, редко остаются — их обычно выгоняют. Поэтому все стараются сделать переход как можно раньше. Ведь неудача на следующем экзамене означает ещё полгода прозябания здесь. Никто этого не хочет. Я тоже. Возможно, поэтому я не жалею себя. Я сидел, тяжело дыша, глаза закрыты. Важно было восстановить дыхание. Однако, несмотря на это, я вдруг ощутил, что воздух вокруг изменился — появилось какое-то неприятное присутствие. Ха? Я открыл глаза и увидел перед собой перекошенное лицо Симеона. Он стоял вплотную ко мне. Его толстый нос-картошка чуть ли не касался моего лица. Его глаза — то ли чёрные, то ли карие — внимательно следили за мной. — Отдыхаешь? — Волновать тебя не должно. — Просто спросил. — Да. Отдыхаю. — Я вот тут понять не могу, — его глаза сузились, — почему у тебя такой быстрый прогресс? Может, поделишься секретом? Так сказать, поделишься опытом? — Никакого секрета нет. Просто привык и тренируюсь. Симеон не поверил. — А может, это ты наш тайник вскрыл? Хм… А мозги-то у него работают. Он действительно так думает? Или просто решил меня запугать? Интересно. — Что? — я изобразил удивление, насколько позволяли мои актёрские навыки. — Я наблюдал за тобой. Ты стал больше тренироваться, начал быстро прогрессировать. А ведь у тебя не должно быть геля. Или он всё же у тебя есть? Чем больше он говорил, тем больше злобы звучало в его словах. Возможно, он так разговаривает с каждым. А может, только со мной. Всё, что ему сейчас остаётся, — наблюдать за тренировками других. Как же это жалко. Правда в том, что тайник действительно вскрыл я. Но что ему ответить? Я устало выдохнул. — Слушай, дурачок, — слова сами сорвались с языка, — ты же отнял у меня банку. Так? — Так. — И теперь приходишь, заявляешь, что потерял её? У тебя и твоей тупоголовой троицы вообще мозги есть? — Что?! — его лицо побагровело. — Повторяю, если ты неудачник, то скройся в туман! Симеон обернулся к своим: — Видали, какой он дерзкий? А затем, по-крысиному, без предупреждения, попытался ударить. Однако его кулак встретила моя ладонь. Бам. Удар был остановлен так просто. Повисла тишина. Удивление застыло на лицах учеников, его группы и самого Симеона. Я всё ещё держал его кулак одной рукой. — Видать, ты действительно стал слишком слабым. Затем началась драка. Или, точнее, настоящий махач. Почему сейчас? Разве нельзя было просто прикинуться дохлой собакой, как я обычно делаю? Можно. Только зачем их бояться? Зачем юлить и притворяться, если можно преподать урок? Разве не для этого люди стремятся к силе — чтобы обрести власть над своей жизнью и над жизнями других? Симеон бросился вперёд, занося кулак для удара. Слишком медленно. Я уклонился простым наклоном и ответил связкой: короткий удар в солнечное сплетение, затем поднял ногу — прямо в висок. БАМ! Его голова дёрнулась назад, ноги подкосились. Не давая ему опомниться, я добавил боковой удар в челюсть. Симеон рухнул на землю, словно лёг спать. Говорят, хороший сон важен. Уверен, разбудить его сейчас будет сложно. — Ах ты, мелкий! Ново атаковал со спины — я услышал его шаги за секунду до удара. Резко развернулся, перехватил его руку и дёрнул на себя, одновременно выбрасывая колено вперёд. Удар пришёлся точно в диафрагму. Глаза Ново расширились, воздух с хрипом вырвался из лёгких. Он упал на землю, судорожно хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. АХ. АХ. Вообще, я не использовал руку, но ноги применял часто. Удары коленом, лоу-кики, удары ногами в голову — вот что составляло основу моего стиля. Во-первых, гибкость тела позволяла легко выполнять такие приёмы, включая вертушки. Во-вторых, отсутствие одной руки заметно ограничивало мою «работоспособность». Особенно мне нравились захваты и броски. К сожалению, сейчас о них оставалось только мечтать. Двое оставшихся переглянулись и одновременно бросились на меня — глупое решение. Я шагнул навстречу первому, пропустив его удар над плечом, и врезал локтем в висок. Он даже не успел понять, что произошло. Ту-дух. Второй замешкался всего на долю секунды — этого было достаточно. Я развернулся всем корпусом, вкладывая вес в удар коленом. Оно угодило ему в живот, поднимая в воздух. Когда он падал, я уже знал — подниматься он не будет. Вся драка длилась от силы пару минут. Это результат моих тренировок, которым я посвятил всего себя. Упор на физические упражнения, отработку ударов — всё это не прошло даром. Нравится ли мне результат? Четыре неподвижных тела на земле, а я стою посреди этого хаоса. Конечно, нравится. Быть сильным куда лучше, чем слабым. Я был и тем, и другим, и знаю это точно. Пора возвращать свою силу. И я иду по верному пути. Однако тут пришло неприятное предупреждение: [Огнян. Он идёт сюда.] Этот учитель… Неужели он пришёл создать мне проблемы? Я посмотрел на Ново, который всё ещё лежал на земле. — Что ты разлёгся? — я пнул его. — Вставай давай! Глава 11 — Это судьба Огнян шёл по двору академии. Его шаги выдали едва сдерживаемую ярость, что вряд ли можно было не заметить. Ученики, завидев его, мгновенно обходили стороной, словно встретили не учителя, а злого духа. Никто не хотел оказаться на его пути. Виной всему была плеть в его руке — короткий, простой кнут, каким обычно подгоняют скотину. Однако у Огняна этот инструмент имел другое назначение: воспитательные цели. Сегодня он был особенно раздражён. Причина? Кто-то осмелился проникнуть в его личную комнату. Пропал всего лишь гель для «закалки мышц», но сам факт нарушения его личного пространства приводил Огняна в бешенство. «Это точно кто-то из учеников. Какой-то особо дерзкий щенок». «Меня перестали уважать.» «Нужно им всем показать, что так делать нельзя!» Самым унизительным было то, что он даже не знал, кто именно это сделал. Прокручивая в голове возможные подозрения, Огнян заметил двух учеников, проходивших мимо. «Может, это они?!» Старик резко взмахнул плетью. Кнут хлестнул их по рукам и ногам, вызвав испуганные вскрики. — За что?! — Никогда не воруйте! Это плохо кончится. — Хорошо… — пробормотали те, толком не поняв, что от них хотят, и поспешили убраться подальше, потирая места ударов. Огнян раздражённо цокнул языком: «Ну и кретинов же набирают…» Впрочем, была ещё одна причина его гнева. Уже второй месяц его собственные ученики оставались без геля. «Это просто немыслимо!» «Я бы мог купить гель за личные заслуги. Вот только моей зарплаты просто не хватит сразу на четверых учеников…» «Что уж говорить, её не хватит даже на двоих.» Огнян мог бы просто отобрать гель у других учеников, но если кто-то узнает, что не ученики друг у друга отнимают, а сам учитель… От одной мысли о последствиях его бросало в холодный пот. «Вылечу с работы моментально.» «Нужно было действовать тоньше: давить на слабых, не трогая сильных. И даже со слабыми требовалось знать меру, иначе всё могло закончиться очень плохо.» С такими мыслями Огнян направился во двор к Миомиру. Ему хотелось забрать своих учеников, сказать радостную новость: денег он занял, теперь можно расслабиться и приступить к тренировкам. Тем более идти во двор к другому учителю и устраивать беспорядок — это могло плохо сказаться на его «репутации». «Что?» То, что старик увидел, заставило его замереть на месте: его ученики лежали на земле, явно в плохом состоянии. Он бы даже сказал, в очень плохом. Среди них были и его внук Ново, и его ученик Симеон. «Они в отключке?» Самое раздражающее — двор был полон учеников Миомира. Их было не меньше двадцати, и они толпились вокруг. Увидев Огняна, все замерли. Он смотрел на них, они — на него. — КТО ЭТО СДЕЛАЛ? Глаза Огняна налились кровью. Ему хотелось убивать. Мысли бурлили в голове: «Навалились толпой. На беззащитных мальчиков. Так делать неправильно!» Однако ответ, прозвучавший от одного из учеников, был совсем иным: — Тот, кто это сделал, его здесь нет. — А где он? — резко спросил Огнян. — Убежал, — ответил ученик, указав на стену. Огнян недоверчиво уставился на него. — Вы что, издеваетесь? Ситуация выглядела абсурдной. «Один человек справился с несколькими моими учениками и просто убежал?» «Это звучит как очень плохая шутка.» «В любом случае, кто бы это ни был, он за это заплатит.» … Пять минут назад. Я спокойно перепрыгнул через забор. Зачем сбежал? Мне Огнян не нравится. Ни как учитель, ни как человек. Он вечно до всех докапывается. А сам в себе и в любимых учениках души не чает. Считает себя чуть ли не святым, хотя на самом деле его душа чернее ночи. Поэтому мне не хотелось с ним говорить. Тем более слушать его нравоучения. Кто знает, возможно, он даже попытается меня наказать. А мне это нужно? При таких условиях там останется только дурак. Впрочем, далеко уйти не удалось. Чья-то рука внезапно легла мне на плечо. Неужели нашёл? Я замер. Не знал, нужно ли вырываться и бежать? Хотя для начала стоило вообще обернуться и понять, кто это. Когда обернулся, увидел улыбающееся лицо Миомира. — Эй, малыш, куда спешишь? — Миомир! Вух, что же ты так пугаешь? — от неожиданности я был готов сорваться с места. — Пугаю? Ты просто не пугайся, и всё будет хорошо. А куда это ты так спешишь? Я думал, ты сейчас тренируешься. — Нет, отдыхать тоже нужно, — наконец успокоившись, я придумал оправдание. — Мой прогресс — это не столько результат изнурительных тренировок, сколько правильного отдыха. Эта фраза явно пришлась Миомиру по душе: — Правильно мыслишь! — сказал он, а его улыбка стала ещё шире. — А у меня для тебя подарок есть. — Подарок? Я даже не заметил огромную коробку рядом, у земли. Большая, обёрнутая в белую бумагу. Не хватало только яркого красного банта сверху. Что же это может быть? — Смотри. Так как от подарков не отказываются, я опустился на землю и начал разворачивать бумагу. Затем осторожно открыл коробку. Всё же, вдруг это какой-то розыгрыш? Однако внутри лежала… рука. — Рука? — повторил я вслух. — Ага. Круто ведь? Я моргнул несколько раз. Отказывался верить своим глазам. Это был искусно выполненный деревянный протез. Цвет светло-коричневый, а по всей его поверхности виднелись тонкие чёрные письмена. Они напоминали татуировки. Деревянный протез с узорами… Это что, шутка? Но Миомир — он не из тех, кто шутит. Не в его характере быть жестоким или издеваться. Он не то чтобы добрый, но до безумия правильный. — Это ещё что… Миомир небрежно достал протез из коробки. Он явно собирался что-то показать. И тут произошло невероятное — деревянная рука ожила в его ладонях. Пальцы начали двигаться, сгибаться и разгибаться, словно настоящие, подчиняясь какой-то невидимой силе. Как это возможно? Я застыл, заворожённый этим зрелищем, не в силах отвести взгляд. Это был не просто протез. — Это духовный артефакт? — Всё верно. Эта рука сделана из редкого дерева гикори. Оно встречается крайне редко. Если направить в него духовную энергию, то оно оживёт… Миомир продолжал объяснять. Он делал это с таким усердием, словно был ходячей инструкцией по применению. Хотя, если быть честным, ему просто нравилось учить и рассказывать. Впрочем, проблема была очевидна. — Миомир, у меня же нет духовной энергии! — Не переживай. Её требуется не так много. Раз в день я буду вкладывать свою энергию в руку. Этого должно хватить, — успокоил он меня и, улыбнувшись, спросил: — Хочешь попробовать? Конечно, я хотел. Осторожно взял протез у него. Раньше мой правый рукав либо просто висел, либо я завязывал его, чтобы не мешался. Сейчас я просто завернул его. Затем приложил протез к культе, и он словно прирос. Будто был создан специально для меня. Одной мысли оказалось достаточно. Всего одной. Деревянные пальцы шевельнулись. Рука двигалась в точности так, как я хотел, словно была со мной с рождения. Удивительно. Первым делом я протянул руку Миомиру для рукопожатия. Он с радостью ответил. Ощущения были невероятными — я чувствовал тепло его ладони, силу пожатия. Потом, машинально почесав затылок, замер. Такие чудеса не возникают из ниоткуда. Если подумать логически: протез идеально подходил. И это была правая рука. Даже у самого Миомира, у которого не было левой руки, такого не было. Это говорило о невероятной редкости подарка. В голове всплыли два лица: изящная «старуха» Озара и вечно хмурый старик Виктор. Определённо, кто-то из них стоял за этим подарком. У меня не было сомнений. — Передай мою благодарность тому, от кого этот подарок. — Значит, догадался? — хмыкнул Миомир. Его реакция только подтвердила мои догадки. — Да. И тебе тоже огромное спасибо. — Хорошо, передам, — кивнул он. — Иди отдыхай! Вдруг со двора донеслись жалобные крики и вопли. Было понятно, что это Огнян наводил там «порядок». Миомир сразу же нахмурился. Ведь это был его двор. — Кто это там так нарушает порядок? — Понятия не имею. Хотя, судя по крикам, думаю, что это учитель Огнян. — Пойду разберусь. Миомир уж точно не боялся другого учителя. Наоборот, он был из тех людей, кто готов учить любого, независимо от возраста, положения или чего-либо ещё. Особенно он любил учить Огняна. Я улыбнулся. Дела явно налаживаются. … Планы на следующие недели изменились. Всё из-за протеза. Тренироваться стало в разы эффективнее. Теперь я мог выполнять те упражнения, которые раньше были для меня недоступны. Качество тренировок значительно возросло. Единственное, чего я боялся, — случайно повредить протез. Почему-то мне всегда казалось, что левая рука прочнее правой. То есть моя живая рука крепче, чем деревянная. Однако «испытания» показывали обратное. Правой рукой можно было чуть ли не крошить камни. И всё же я боялся, что этот чудесный подарок однажды превратится в груду щепок, поэтому всегда обращался с ним предельно осторожно. Не думаю, что когда-либо получу второй протез из дерева гикори. Его нужно беречь. От этих мыслей я погладил его. … К концу первой недели я окончательно понял, насколько тяжело мне жилось без руки. Все эти месяцы я проявлял мужество, упорство и силу духа, делая вид, что всё хорошо, что я со всем справлюсь… но теперь… Теперь я мог спокойно помыться, нормально поесть, заправить постель. Даже обычная уборка из испытания превратилась в простую задачу. Казалось бы, что за мелочи? Однако здоровые люди совсем не задумываются о своём преимуществе. Я бы даже сказал — о своём богатстве. О возможностях. … Ещё через месяц. С утра всё было как обычно: проснулся, умылся, начал тренировку. Я не люблю шумные места. Раз уж решил посвятить себя тренировкам, то так и делаю: либо тренируюсь, либо отдыхаю. К обеду я стоял на одной левой руке, лишь иногда прибегая к помощи правой. Вены на ней вздулись от напряжения, пот катился по лицу, но я продолжал стоять. Ещё чуть-чуть… ещё немного… [Имя: Алексей.] [Возраст: 15 лет.] [Характеристики: ] [1. Телосложение — 2,1.] [2. Энергия — 0.] [3. Душа — 0.] Однако я понял, что достиг своего предела. Уже несколько недель телосложение оставалось на уровне 2,1. Как бы усердно я ни тренировался, оно просто замерло. Даже «Всеведущий» подсказал: [Ты подошёл к естественному пределу. Если усилишь нагрузку, то всё, что получишь, — это травму.] И что же делать в такой ситуации? Я просто жду экзамена для перехода во второй класс. Здесь мне уже делать нечего. Гель «Закалка мышц» не помогает — мне нужно зелье «Закалка костей». Нужно переходить на следующую стадию. Внезапно меня нашёл Бурислав. Этот толстый парень с вечно взволнованным выражением лица. Найти меня было непросто, ведь я тренировался возле забора, там, где люди не ходят. Здесь было спокойно, никто не мешал. Увидев меня, он сразу закричал: — А-ЛЕК-СЕЙ! — так, будто я ему денег должен. — Что ты кричишь? — Я тебя искал! — Поздравляю. Ты меня нашёл. Мне пришлось использовать правую руку, чтобы оттолкнуться от земли и вскочить на ноги, приняв нормальное положение стоя. — Почему ты здесь? Учитель всех собирает! Ты что, забыл про экзамен? — Разве он не через три дня? Я не мог ошибиться. Не мог забыть про экзамен, ведь только и делаю, что жду его. — Его перенесли! Кто-то важный пришёл из внутреннего двора. — Что? Почему меня никто не предупредил? Впрочем, это было ожидаемо. Во-первых, со мной мало кто разговаривает. Во-вторых, Мирослав тоже был занят и не мог знать, что последние дни я тренируюсь в одиночестве. Короче, это фиаско. — Идём. Быстрее! Времени на раздумья не было. Несмотря на усталость, я просто сказал Буриславу: — Веди. Мы побежали. Я впереди, толстяк — за мной. Однако он очень быстро начал отставать. — Когда же ты похудеешь?! Ты слишком медленный! Когда до площади оставалось совсем немного. Пробежать через столовую, к общежитию, а уже там находилась эта площадь-двор. Нам перегородил дорогу Огнян. С его вечной кривой ухмылкой, которая никогда не сулила ничего хорошего. Особенно если в правой руке у него, как сейчас, был хлыст. — Куда это вы несётесь? Ответ был для меня очевиден: — Как куда? На экзамен. — Вы? Не смешите. Один толстый, как свинья, другой чумазый, как чёрт. — Он усмехнулся, затем ткнул плетью в лицо Бурислава. — Толстый, тебе бы вес скинуть. А ты… — плеть указала на меня. — Умойся, что ли. Вот эта его шутка… Обхохотаться можно. Если бы я не слышал её каждый день, может, и посмеялся бы. — А почему нам нельзя? — Вы не поняли? — Огнян прищурился. — Там сейчас важный гость. Что он подумает, увидев вас? Самых ущербных нужно спрятать. Так что убирайтесь отсюда. Чтобы я вас здесь больше не видел. — Хорошо. Мы уйдём, — ответил я, понимая, что спорить с ним бесполезно. Нас он всё равно не пропустит, а тратить время на пустые разговоры ещё хуже. Но Борислав, несмотря на то, что толстый, оказался ещё и наивным. Он возразил: — Нас ждёт наш учитель Миомир. — Мне плевать. Старик взмахнул хлыстом и с размаху ударил Бурислава по плечу. Раздался громкий хлёсткий звук, за которым последовал жалобный стон толстяка. Ну ё-моё… Когда же он научится думать, прежде чем что-то говорить? — Ты тоже хочешь? — Огнян перевёл взгляд на меня, приподнимая хлыст. — Нет, я всё понял. — То-то же! Нам пришлось развернуться и уйти. — И что теперь делать? — растерянно спросил Бурислав, продолжая гладить своё плечо. Мы уже отошли на безопасное расстояние. — Как что? Ты тупой? Конечно, мы просто зайдём с другой стороны. С нашей стороны было четыре выхода на площадь. — Но мы же сказали! — И что? — Так неправильно. — Аргх… — я с трудом сдерживал раздражение. С какой-то стороны я понимал, почему его все бьют. У меня тоже появилось желание ему вмазать. — С нашей стороны неправильно будет подчиняться учителю. Он для нас никто. Он ещё ничего хорошего для нас не сделал. И не сделает! Пришлось объяснять, пока мы шли. Что-что, а котелок у Бурислава, хоть и не варит, но ноги идут за мной. Мы обошли общежитие с другой стороны, чтобы выйти на площадь. А там… Нет. Конечно, я слышал шум людей. Они шумели так сильно, что звуки доносились даже до столовой. Но я никогда прежде не видел такого общего скопления Двора Основ. Казалось, здесь собрались все. Это были и ученики второго, и третьего класса. Но что они тут забыли? У них ведь отдельные тренировки, отдельные общежития — всё отдельно. Более того, у них есть возможность покинуть Двор Основ. Так что вопрос оставался открытым: что заставило их остаться здесь? Возможно, экзамен окажется не таким уж простым. В любом случае выбора не было и нужно было протиснуться сквозь толпу учеников. Невольно в уши попадали обрывки их разговоров. Не скажу, что они были особо интересными, но хотелось бы узнать, что думают об этом старшие классы. — Чёрт возьми, как такое возможно, чтобы новичкам выдавали три банки зелья «Закалка костей»? А? Я в прошлом году был первым. И что? Мне даже «молодец» не сказали, — жаловался один второгодка другому. — Ты неправильно мыслишь, мой друг. Это же награда по сути не для них, а для нас. Сегодня нам достанется трёхмесячный запас зелья. Суть была в том, что они уже планировали ограбить победителя. Вот тебе и более умные второгодки — у них уже созрел план. — Дело говоришь. Однако это была лишь часть разговоров. И далеко не самая значимая. Третьегодок интересовало совсем другое — нечто более важное, чем эти ненужные для них зелья. — Говорят, если сегодня выделиться, она может взять в ученики… — Кто? Та старейшина? — Богиня! Какая она старейшина — она богиня! — Если бы она стала моим мастером, мне бы больше ничего в жизни не понадобилось, — мечтательно сказал третьегодка. — Шутишь? Я бы ей ноги лизал! — Ноги? Фу… Какой же ты извращенец! Я так и не понял, кому они там собирались ноги лизать. Это настолько меня заинтересовало, что я чуть привстал на цыпочки, чтобы разглядеть этого старейшину. Неужели это та, о ком я думаю? И тут я увидел её. Это точно была не старейшина. Это была та самая «молодая госпожа» с Пика Лаврового Листа. Ах, ты-то что здесь забыла? Краса восседала на троне, на «сцене», где обычно сидят высокопоставленные учителя, такие как глава Двора Основ. Но сейчас там сидела она, величественная, как королева. Закинув ногу на ногу, она выглядела непринуждённо и властно одновременно. Её платье открывало ноги — соблазнительное зрелище. Теперь стало понятно, почему все были так увлечены её образом. Было очевидно, что люди пришли не столько ради соревнования, сколько ради неё. Однако её выражение было странным. Она сидела неподвижно, устремив взгляд в одну точку в центре сцены, где, по сути, никого не было. Будто ей было совершенно безразлично, что о ней думают окружающие. И вдруг произошло немыслимое. Она повернула голову и посмотрела прямо в мою сторону. Толпа вокруг меня тут же загудела: — Видишь? Это судьба! Она смотрит на меня! — Ты с ума сошёл? Какой на тебя? Она явно смотрит на меня! Только я-то знал правду. Она действительно смотрела сюда. Ведь я стоял здесь. И в её взгляде не было ничего хорошего. Она что, ненавидит меня? Если так, то зачем она сюда явилась? Когда наши глаза встретились, я понял, что она хочет мне сказать: «Я за тобой слежу.» Вот же гадина. Глава 12 — Экзамен Светило солнце, и небо, без единого облачка, было ярко-голубым. На главной площади собралась большая толпа, однако жары не ощущалось — временами дул свежий ветерок. Ученики первого класса были сильно взволнованы. Каждая минута казалась им бесконечно длинной, и потому здесь и там раздавались встревоженные голоса. Вдруг толпа смолкла: на площадку вышел Ярило, глава Двора Основ. Несмотря на преклонный возраст — по слухам, ему было больше ста, а возможно, даже сто пятьдесят лет — движения старика оставались плавными и грациозными. Казалось, он не шёл, а скользил. Его глаза чуть заметно сияли золотистым светом. Даже Краса, сидящая на своём месте, едва заметно кивнула ему, словно говоря: «Я тебя уважаю». — Я рад видеть вас здесь: ученики, учителя и гостья. Его манера речи излучала властность. В его голосе не было лишней мягкости или сентиментальности вроде: «Дорогие ученики, как я рад вас видеть». Он говорил строго по существу. — Сегодня мы посмотрим на результаты первого класса. Оценим успехи учеников и работу учителей. Надеюсь, никто не опозорит нас. В центре площадки уже стоял странный объект — массивный куб с неровными гранями, светло-коричневый камень чуть выше человеческого роста. — Это измерительный камень. Он определит уровень вашей силы. Достаточно одного удара. Сразу же Ярило продемонстрировал свои способности. Старик приблизился к камню. Я ожидал, что он нанесёт мощный удар рукой, но он лишь едва коснулся поверхности кончиками пальцев. Верхушка камня мгновенно засветилась голубым цветом, и на ней появилась светящаяся цифра «3». Я пока не понимал, что это значит, но толпа взорвалась восторженными криками: — ВАААУУУУ! — Ты это видел?! — Мастер действительно сильнейший! Старик поднял руку, жестом призывая к тишине. — Впрочем, от вас, — он обратился к ученикам, находящимся на стадии «закалки мышц», — такого результата не требуется. Достаточно показать показатель 0,9. Это будет означать, что вы достигли пика стадии «закалки мышц» и готовы двигаться дальше. Что? Всего 0,9? Даже не единица? Я был удивлён — не думал, что стандарты окажутся настолько низкими. Конечно, это в сравнении с Ярилой, который лишь прикосновением пальцев выбил «3». — Также поймите: сейчас будет не просто экзамен, а соревнование. Тот, кто покажет наивысший результат, получит особую награду. Первое место — три зелья «закалки кости», второе место — одно зелье. Третьего места, похоже, не существовало вовсе. Однако информация о наградах, наконец подтверждённая, добавила мотивации. Три зелья — это запас на целых три месяца тренировок. Такое преимущество могло стать решающим для развития, где скорость имеет ключевое значение. Ведь чем моложе ученик, тем больше у него потенциала. И за время детства и юности этот потенциал необходимо полностью раскрыть. — А теперь выйдите те, кто будет участвовать! Первогодки начали выходить на площадь, постепенно отделяясь от общей массы. На сцену выходили практически все. Даже те, кто явно не был готов к переходу на следующую ступень. Впрочем, это было вполне разумно: измерительный камень давал редкую возможность точно оценить свой уровень и скорректировать тренировки. Это было важно как для учеников, так и для их учителей. Топ. Топ. Я тоже сделал пару шагов вперёд, протиснулся сквозь толпу и оказался на сцене. Этот шаг, как обычно, привлёк к себе внимание, особенно недовольный взгляд Огняна. Он даже не постеснялся и демонстративно плюнул на землю. Если бы не толпа вокруг, он, скорее всего, подошёл бы ко мне и определённо наказал бы. Неудивительно, что Бурислав поспешил спрятаться за моей спиной. — Ты что тут делаешь? Ты же не собирался участвовать? Думал, что тот не выйдет из толпы. — Ты прав, я не хотел. Но мне нужно это сделать. Мне нужно измерить потенциал. И потом… может быть, я смогу получить первое место? Его слова показались мне смешными. Первое место? Он? Если он и займёт первое место, то разве что с конца. Однако это не имело значения. Каждый думал про себя: «Первым буду только я!». Реальность, однако, быстро расставила всё на свои места. Первый парень, вышедший на сцену, так растерялся, что не смог нормально ударить с первого раза. Его результат оказался равен 0,6. Благо каждому давалось три попытки, и в зачёт шёл наивысший показатель. Второй удар парня оказался более уверенным — 0,8. А третий принёс ему желанные 0,9, достаточные для перехода на следующую стадию. Это означало, что он, как минимум, прошёл во второй класс. С довольным видом он спокойно поклонился и отошёл в сторону. В целом, экзамен проходил однообразно. Ученики выходили по очереди: те, кто набирал 0,9, радовались, а те, кто получал меньше, уходили разочарованными. Некоторым не хватало совсем чуть-чуть, из-за чего некоторые даже плакали. Так было до тех пор, пока очередь не дошла до Симеона. Сейчас он выглядел вполне «скромным». По крайней мере, молчал, не пытался ни с кем драться или что-то украсть, изображая из себя послушного ученика. Огнян даже хвалил его и словно «представлял» Красе. Та лишь что-то кивнула, не проявив особого интереса. Симеон подошёл к камню, сначала поклонился учителю, старейшине и главе. Этот жест выделял его на фоне других — спокойный, вежливый, уважающий старших, прямо-таки образцовый ученик. Впрочем, удары Симеона стали настоящим откровением. Ярило говорил, что тот, кто выбьет 0,9, пройдёт. А что, если выбить больше? БАМ! Симеон выбил единицу уже первым ударом. Это означало, что он полностью овладел своим потенциалом. Его физическое тело достигло идеального состояния, что свидетельствовало о высоком уровне способностей. А значит, и его путь в боевых искусствах будет выдающимся. Логика была проста: школа воспитывала монстров среди самых талантливых учеников. БАМ! Второй удар вызвал ещё больший шум. На камне зажглось число 1,1. Даже Ярило не удержался и одобрительно кивнул. Ему явно надоели слабые ученики, и появление такого таланта приносило ему искреннее удовлетворение. Кто-то ожидал, что третий удар будет ещё сильнее. Однако, видимо, в первые два удара Симеон вложил все свои силы, поэтому результат третьего оказался всего 0,9. Зрители зашептались. Понятное дело, что Симеон сразу же занял первое место в списке претендентов на награду. Однако сейчас награда была не главным, что будоражило умы. Все обсуждали рождение гения и гадали, каких же высот он сможет достичь во втором и третьем классе. Почему он такой сильный? Я понятия не имел. Мы дрались всего месяц назад. Ну как дрались — я тогда выбивал из него всё дерьмо. Он не был таким. Что-то явно произошло. Хм… Интересно… Следом на сцену вышел Ново. Огнян, как и положено, представил своего внука. Результаты у того оказались скромнее, но всё равно выше нормы. Все три удара дали почти одинаковые показатели: 1, 1 и 0,9. Ему тоже похлопали и закричали: — Отличная работа! Когда настала моя очередь, то вперёд себя «пропустил» Бурислава. — Эй, зачем толкаться-то? — возмущался парень. — Иди давай. Без этого толчка он, наверное, так и остался бы стоять на месте. Его ладони сильно вспотели, и он пытался вытереть их о форму, которая уже была насквозь мокрой. Ещё чуть-чуть, и он бы сбежал с площади. Я решил ему помочь. Без особой причины. Ведь если нужно сделать что-то доброе, разве для этого требуется причина? Я тоже так думаю. Он выбил всего 0,7. И так трижды. Я думал, что он срубит джекпот, что из камня появится щель, откуда посыплются монетки. Только ничего такого не произошло. Однако был один довольный пухляш, который не побоялся и сделал то, что хотел. Бурислав встал рядом со мной и невольно начал улыбаться. Он точно знал, что ему нужно совсем немного, чтобы в следующий раз перейти на вторую стадию. Эта цель уже была ощутимо близка. Что тут сказать? Горжусь за него, как за сына. Наконец настала моя очередь. Топ. Топнул сапогом по земле. Сейчас мне было плевать на всё. На взгляды людей. Ученики вели себя относительно спокойно до моего появления. И, думаю, ясно, что дело не в моей популярности, а во внешности. — Что за урод? — Ты не видел его, что ли? Это новенький. Он не особо общительный. — И что, сильный? — Не-е-е… Он же только пару месяцев назад вошёл во двор. Были нормальные разговоры. Были и ненормальные. Но точно могу сказать — внимание к себе я привлекаю, где бы ни был. Их разговоры мне были не нужны. Я их не замечал. Передо мной была только одна цель — пройти экзамен. Получить высший балл, если возможно. И затем спокойно уйти тренироваться. В последнюю очередь хотелось привлекать внимание. Вух. Беззаботно подошёл к камню. Сделал глубокий вдох. Время словно замедлилось, когда я занёс руку для удара. БАМ! Первый же удар заставил всех затаить дыхание. Почему? Возникла какая-то странность. Вместо числа на поверхности камня вспыхнул древний символ «?». Что? Это же тот знак. Священный символ школы Кровавого Тигра Шивы. Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу. В светлой школе — знак тёмной. Это как яркая метка: [Чужак находится тут!] Сердце пропустило удар. Ну надо же было так провалиться. Тем более гул недовольной толпы становился всё громче. Они уже вовсю кричали: — Что это, чёрт побери, значит?! Казалось, сейчас будет казнь. Зачем мне экзамен? Сейчас будут похороны. В тот момент передо мной внезапно появился Ярило. Я думал, он ударит. Однако вместо этого старейшина лишь погладил свою голову, явно задумавшись. Затем неожиданно закричал: — Неужели сломалось?! Я этого не ожидал. Никто, казалось, не знал об этом символе. Просто Ярило подошёл к камню и начал бить его «по бокам», как отец, пытающийся «починить» старый телевизор. Что? Его действия сработали. Камень наконец показал привычную цифру — «5». — Вроде работает… — старик ещё раз внимательно посмотрел на камень, затем на меня. — Ну же… Попробуй ещё раз, не медли. Я пожал плечами. Что ж… не все же изучают историю, верно? Да и вообще, кто её изучает? Историки. А тут люди, сосредоточенные на боевых искусствах. Вероятно, им всё равно, какой знак где и когда высветился. Хорошо, что люди вокруг не всезнающие. А то действительно было бы тяжело. Поэтому я пожал плечами и сконцентрировался ещё раз. БАМ! Камень наконец показал нормальный результат — 1,5. Толпа вновь загудела недовольно: — Сколько? Этого не может быть! — С такой силой он должен быть уже на стадии закалки костей! — Он жульничает! Пусть бьёт ещё! Я взглянул на Ярило. Он посмотрел на меня. — Бей ещё раз. — Понял. Следующий удар — 1,6. Толпа зашумела ещё сильнее: — Камень сломан! — Такого не может быть! Начали проверять камень. Некоторые ученики вышли и повторили свои результаты. Учителя тоже протестировали устройство. После всех этих проверок мне снова сказали ударить. Последний удар показал те же 1,6. Суть в том, что мне не нужно было убеждать всех. Единственный, кого я должен был убедить, — это Ярило. А он стоял прямо рядом со мной. — А ты сильный. — Да? — Миомир хорошо тебя натренировал. И тут я понял одну вещь — Ярило на моей стороне. Затем старейшина громко закричал, но не на меня, а на толпу вокруг: — Заткнулись все! Мгновенно наступила тишина. Слышно было только дыхание. Ведь если глава Двора Основ велит замолчать, все затыкаются. Его слова важнее даже приказов их учителей. Это учитель учителей. — Результат честный. Парень силён. Его результат официально — 1,6, — затем он повернулся ко мне. — Ты сейчас первый в списке. Если ещё одна тёмная лошадка не появится, считай, что выигрыш твой! Я задумался, тёмная лошадка… Да? … Последний час экзамена-соревнования тянулся как вечность. Один за другим ученики подходили, наносили удары по камню, радовались либо огорчались и уходили. Я стоял прямо, стараясь смотреть в центр. На меня было слишком много внимания. Каждый будто считал своим долгом встретиться со мной взглядом и что-то беззвучно произнести губами. В любом случае они говорили одно и то же: «Тебе конец!» Стояло ли за этим что-то? Кто-то в шутку пародировал Симеона, кто-то, как Симеон, действительно мог думать, что со своей жалкой единицей сможет что-то сделать. Одно оставалось ясным — никому не дотянуться до моего результата. Я сейчас главная звезда. И все присутствующие понимали: если я сейчас такой сильный, каким же я буду через два-три года? Как только последний участник завершил и узнал свои результаты — экзамен подошёл к концу. Всё это время расслабленно сидевшая Краса вдруг встала, привлекая к себе внимание. — Пусть победитель поднимется сюда за наградой. По идее, наградить должен был Ярило, ведь с его «кармана» уходят зелья. Так сказать, оплатил старик шоу. Однако Краса решила сделать по-своему. Ярило ничего не сказал и позволил ей взять инициативу. А что мне делать? Конечно, у меня не было конфликта с Красой. Хоть у неё и очень специфичное отношение к другим людям, но разве это должно стать проблемой? Всё, что мне нужно — это мои зелья. Топ. Топ. Тяжёлые удары сапог о ступени раздавались эхом, пока я поднимался на сцену. Притворяться знакомым? Вряд ли это хорошая идея. Мы виделись всего один раз и даже не говорили. Поэтому я решил вести себя официально, как с уважаемой старейшиной. — Здравствуйте, — сказал я, сделав шаг вперёд. Когда мы оказались ближе, я заметил, что она выглядела ещё краше. Во Дворе Основ главная проблема — отсутствие девушек. У них есть свой, отдельный Двор. На первом этапе мальчики и девочки тренируются раздельно — это не только из-за физиологических различий, но и ради дисциплины. Говорят, что у девушек всё куда жёстче и строже. Кто-то утверждает обратное, но по слухам там царит тотальная слежка и контроль. — Возьми. Ты заслужил. Она протянула мне три флакона с зельями — награду победителя. Её губы тронула едва заметная улыбка. Только я не понял, чему она улыбается. Воздух вокруг неё начал сгущаться, превращаясь в видимую глазом ауру — тёмную, густую, подавляющую. — Молодая госпо… Слова застряли в горле. Я начал задыхаться и упал на одно колено. Позор ли это? Нет. На самом деле сейчас на коленях стояла половина двора. Почти все, кроме Ярило и нескольких учителей. Что происходит? Зачем ей это? Я не мог понять её мотивов. Пришла сюда, чтобы пытаться убить меня? Глупо. Но её сладкий голос чётко звучал у меня в голове. Она передавала его с помощью духовной энергии. «Ты думаешь, что лучше меня? Знай своё место. Когда я переходила со стадии закалки мышц на закалку костей, мой результат был 2,1.» Сказать ей, что мне было всё равно, я не мог. Реально… Пусть хоть двадцать один. Мне безразлично. Сравнивать себя с другими — последнее дело. Но, несмотря на это, я так и не смог вымолвить ничего в ответ. Девушка взмахнула рукой, и в воздухе материализовался огромный меч. На мгновение мне показалось, что она сейчас меня зарубит. Клинок был широким и мощным — скорее похожим на гладильную доску, чем на оружие. Однако самое удивительное было в том, что меч замер в воздухе, паря в двадцати сантиметрах от пола. Что? Одним плавным движением Краса запрыгнула на меч и… взмыла в небо. ВШУУУХ! У меня не осталось слов, только эмоции. Все во Дворе Основ не могли отвести взгляда. Единственная девушка так эффектно покинула нас. Для начала стало намного легче дышать — её подавляющая аура больше никого не угнетала. А что во-вторых? Некоторые ученики действительно вздохнули с сожалением: — Как жаль, она могла бы остаться подольше… Пока все приходили в себя, я понял — это шанс. Шанс на что? На то, чтобы сбежать отсюда, пока никто не обращает на меня внимания. Нужно быть полным идиотом, чтобы остаться здесь до последнего и светить своими зельями. Поэтому три флакона «Закалки костей» я быстро закинул за пазуху, выбрал менее людное направление и тихо выскользнул. Никто даже не заметил моего исчезновения. … Путь до общежития пришлось проделать бегом, постоянно оглядываясь. Мало ли что? Успокоился я только тогда, когда вернулся в свою «кладовку». Как говорится, бережёного бог бережёт. С огнём играть точно не стоит. Если кто-то метит на твои зелья, лучше затаиться и спрятаться. Почему я вернулся сюда? Вообще-то, технически я теперь «второгодка». Пока только на бумаге, в паспорте. И всё же мне полагается жить в другом корпусе. Насколько я знаю, у второгодок условия заметно лучше. У них нормальные комнаты: на четырёх человек, с окнами, с кроватями. Плата за них тоже вполне доступная. Впрочем, зачем мне это всё? Здесь мне и так хорошо. Платить не нужно, комната на одного — просто сказка. Поэтому я останусь здесь, пока не выгонят. Скрип. Я сел на кровать, которая тихо скрипнула в ответ. Сразу же достал флаконы: три одинаковых баночки с ярко-оранжевой субстанцией внутри. В тусклом свете единственной лампы зелье выглядело почти живым — густое, как мёд, оно медленно стекало по стенкам. Зелье для закалки костей, да? Шмыгнув носом, я решил: нужно попробовать. Смотреть на него бессмысленно. Я открутил крышку первого флакона, и комнату тут же наполнил приторно-сладкий аромат. Вух… Я выдохнул, запрокинул голову и влил в себя содержимое флакона. Зелье тут же обволокло горло густой плёнкой. По телу разлилось тепло, которое постепенно начало переходить в жар. Я понимал, что происходит: зелье добирается до костей и начинает свою работу. Недаром эту стадию называют «закалкой» — невозможно натренировать кости обычными способами, разве что ломая их раз за разом. Только зелье… зелье действует иначе. Оно проникает в самую суть, укрепляя кости многократно. После этого их уже не так просто сломать или повредить. На этой стадии можно начинать тренировки повышенной жёсткости, такие как разбивание кирпичей кулаками. «Победный эффект», если можно так выразиться, заключается в том, что у культиваторов кости начинают окрашиваться в оранжевый цвет. Это своеобразный индикатор. Когда кости полностью приобретают этот оттенок, можно с уверенностью сказать — стадия «закалки» завершена. Теперь возникает вопрос: зачем всё это нужно? Ответ — «духовная энергия». Хотя это не совсем точный перевод. В этом мире её называют «Шинсу», что означает «божественная вода». Название говорит само за себя: это энергия, которая создала небо, землю и людей. Однако, как её называют, не так уж важно. Главное — для того, чтобы культивировать эту энергию, необходимо пройти три базовые стадии закалки: мышц, костей и внутренних органов. Только после этого становится возможным управлять Шинсу. А? Внезапно зелье начало действовать по-настоящему. Волна боли прокатилась по костям. Казалось, их выкручивало изнутри. Я пытался убедить себя: это нормально, ничего страшного. Закалка всегда идёт через боль и страдания. Разве не так? Однако никому до этого не было дела: ни моему мозгу, ни телу. Они кричали одно — мы умираем. Спорить с ними было бессмысленно. Я наклонился, рухнул на кровать, надеясь, что станет легче. Только тряска была такой сильной, что в итоге я вовсе скатился на пол, содрогаясь в конвульсиях. Благо, хотя бы пены изо рта не было. Однако мысли в этот момент были пугающими: «А что, если Краса меня отравила?» «Не может быть, правда же?!» … Очнулся только на следующее утро. Перед глазами плавало сообщение: [Телосложение + 0,1]. Я слабо улыбнулся — мой естественный предел снова сдвинулся. Что это означало? Зелье работает и показывает себя отлично. Важно помнить: зелье обеспечивает только восемьдесят процентов результата. Остальные двадцать зависят от тренировок, и пренебрегать ими нельзя. Двадцать процентов — это немало. Поэтому, превозмогая боль во всём теле, я заставил себя встать. Каждое движение отзывалось громким хрустом. Хруст. Хруст. Как будто тело было новеньким, пересобранным на заводе. Впрочем, каждая тяжёлая тренировка всегда начинается с разминки. … Следующая неделя стала чередой приёма зелий и изнурительных тренировок. Каждые два дня я выпивал новый флакон. Другие второгодки сочли бы такой темп безумным и расточительным. Я и есть безумный и расточительный. Что толку хранить эти зелья или, по сути, хоронить их? Мне совсем не хотелось застревать в этом дворе на несколько лет. Я стремился как можно быстрее пройти все стадии и взлететь вверх, словно дракон. В конце концов, стать драконом — моя цель. Тем более результаты стоили того. Моя статистика говорила сама за себя: [Имя: Алексей.] [Возраст: 15 лет.] [Характеристики: ] [1. Телосложение — 2,4.] [2. Энергия — 0.] [3. Душа — 0.] Глядя на эти цифры, я лучше понимал систему стадий. Скорее всего, следующий предел находится на отметке 3,1. По сути, это не так уж много — всего шесть-семь зелий. Проблема лишь в одном: зелий нет. И не предвидится. Их не выдают, как это делают первогодкам. Хочешь зелья? Заработай. Поэтому, накинув куртку, я направился в центр выдачи заданий. Мне срочно нужно было заработать заслуги. Глава 13 — Необычное задание Доска объявлений была утыкана множеством листовок. Вокруг неё толпились ученики. Всё бы ничего, вот только они полностью загородили мне обзор. — Эй, дайте посмотреть! В ответ — тишина. Пришлось протиснуться сквозь них поближе к доске. Уже сейчас стало ясно: конкуренция за задания здесь просто дикая. Интересно, за что же они так борются? Глазами бегло пробежал по объявлениям. Это явно не то, чего я ожидал. Всё же я теперь «уважаемый культиватор», и задания должны быть соответствующими. А что здесь? Уборка территории, уборка дома, уборка зала, уборка конюшни, уборка у монстров… С каждым новым словом «уборка» моё лицо мрачнело всё больше. Одно и то же повторяющееся слово. — Это ужас… Зачем тут столько уборок? Я что, уборщик? — Ты новенький? — раздался чей-то голос. — Да. — Тогда чего жалуешься? Ой, да иди ты знаешь куда…Так подумал я, лишь недовольно отвернувшись. Ещё чего не хватало — выслушивать нравоучения от какого-то рандомного типа. И без него настроения нет. Конечно, я прекрасно понимал, что такие задания предназначены исключительно для новичков. Кто-то ведь должен следить за чистотой в Школе Трёхглавого Дракона. Только что не так с этой оплатой? Жалкие 0,1 заслуги за целый день работы. Работа муторная, да ещё и почти не оплачиваемая. Я быстро подсчитал в уме: с десятью заслугами от Лако я мог позволить себе пару зелий «закалки костей», учитывая, что каждое стоило пять заслуг. Однако, что будет дальше? Если заниматься уборкой, то явно не разбогатеешь. Даже больше — моё лицо скривилось лишь от мысли, что придётся полтора месяца драить полы ради одного-единственного зелья. Это не мой путь. Всеведущий, помогай. Я сам не справляюсь. Как и положено в такой ситуации, обратился к подсказам. Мне бы всего одну. Подскажи, что выбрать? Мне нужна подсказка, да такая, чтобы и денег заработать, и чтобы промчаться через все стадии — прямиком к бессмертию. Тут нужно понимать, что любое задание может открыть что-то дополнительное. К примеру, убирая в богатом доме, можно встретить мастера. Или, выполняя работу в каком-то зале, воспользоваться его преимуществами. Я надеялся, что навык что-то подскажет. Однако в ответ — лишь раздражающее молчание. Ладно, может быть, и не что-то грандиозное. Однако хотя бы задание, которое поможет пройти стадию закалки костей. Как говорится, нужно начинать с малого. [Есть вариант. Посмотри на верхнее задание.] Я поднял взгляд к самому верху доски. Там висел самый большой плакат с текстом: «Шахта кровавого камня». «Задание: нужны шахтёры в шахту для добычи кровавых камней.» «Награда: за каждый кровавый камень 5 заслуг.» Казалось бы, идеально. Однако тут были ещё и ограничения. «Условия: команда из пяти человек на стадии закалки внутренних органов». Меня смущали не только условия, но и приписка мелким шрифтом: «Особо опасное.» Задания, где умирают или пропадают ученики, специально выделяются, чтобы каждый мог взвесить все «за» и «против» и принять осознанное решение. Я уже хотел мысленно «отругать» Всевидящего за такое «замечательное» предложение. У меня ни команды, ни желания снова рисковать своей жизнью. С уверенностью могу сказать, что стал «мягким». В этот момент меня неожиданно снова отдёрнул тот парень, который до этого «учил» меня жизни. Он положил руку мне на плечо и буквально выдернул из толпы одной рукой с такой силой, что я даже не успел возразить. И это при том, что мои характеристики сейчас довольно высокие. Чего? Я взглянул на него: молодой и стройный. Он казался худощавым на фоне местных качков. У него были длинные волосы — здесь это считалось пиком высшей моды среди мужчин. На самом деле, даже больше. Многие стремятся отрастить длинные волосы, ведь это символ мужества, свободы и силы. Только холопы бреют головы. Я с этим не соглашался. Коротко стриженная голова — лучшее, что придумали мужчины. Однако у этого парня волосы были завязаны в пучок красно-золотой лентой. Несмотря на это, его форма выглядела обычной. Я сразу понял: мажор. — Чего тебе? — Привет. Я Далемир, — он протянул мне руку, которую я нехотя пожал. — Привет. Рад за тебя. Мне не особо хотелось с ним разговаривать. Я знаю одно: люди — это всегда проблемы. А от Далемира не просто пахло, а буквально разило ими. — Ну же, разве так обращаются с друзьями? Тем более я же тебя помню. Ты тот парень с «татуировками», который занял первое место на экзамене, а потом сбежал… Далемир говорил неприлично много, но, надо признать, слушать историю с его стороны было любопытно. Он рассказал, что все на стадии закалки костей первые три дня сходили по мне с ума: искали, пытались вычислить, где я прячусь, и тому подобное. Важно отметить, что Далемир рассказывал это с диким хохотом, из-за чего на нас начали оборачиваться. Чувство, что проблемы возникнут из ниоткуда, становилось всё сильнее. Поэтому я решил прервать его, чтобы выяснить: — Так что тебе нужно? — Я хочу, чтобы ты пошёл со мной на задание. Он объяснил, что находится на стадии закалки внутренних органов, что уже говорило о его силе. У него есть команда из пяти человек, но им не хватает ещё одного. — И что за задание? — В шахты кровавого камня! Я невольно обернулся и посмотрел на верхнее объявление. То самое. Так сказать, «звёзды сошлись». Хотел задание — получил. Я человек простой, уже готов был согласиться. — Хо… — Подожди, — перебил меня Далемир. — Не спеши отказываться. Дай сначала всё объяснить. Я был не против объяснений. Однако парень решил начать настолько издалека, насколько это вообще возможно. — Смотри. Есть Шахта кровавого камня — это область внизу школы, там, где старые катакомбы. Запутанные туннели, обитают всякие твари, но самое главное — там добывают кровавые камни. — И? — По сути, это основа всех трёх стадий в школе. — Основа? Насколько мне известно, это гель и зелья. Ты намекаешь, что всё это делают из кровавого камня? Далемир кивнул, хотя уточнил: — Нет. Точнее, почти. Дальше он объяснил, что из кровавого камня делают зелья для культиваторов. Только не для нас, а для настоящих — тех, кто непосредственно использует Шинсу. Что делают? Вариантов много: от медицинских до боевых зелий, крафт артефактов. Однако после этого остаются так называемые «ошмётки». Так он их назвал, причём уверял, что это чуть ли не официальное название. Из этих остатков варят зелья для закалки внутренних органов. Потом снова остаются ошмётки, из которых перегоняют зелья для закалки костей. А из самых последних остатков делают гель. Тот самый «гель для закалки мышц». — Скажи, пожалуйста, что это шутка? — Это правда. Так называемое безотходное производство. Поверить в это было тяжело. И всё же я не понял одного. — Так зачем я тебе нужен? — А это… Ну… Сам посуди… *** Далемир проснулся, как обычно, в своей комнате. Он выглянул в окно. День оказался необычно пасмурным: небо затянуто серыми тучами, мелкий дождь монотонно стучал по подоконнику. Увидев это, парень недовольно подумал: «Как же неприятно… Почему именно сегодня дождь?» «Этот день должен был быть солнечным…» Однако плохая погода не могла испортить его настроения. Сегодня оно было особенно хорошим. Даже если бы за окном бушевала снежная буря, это вряд ли что-то изменило бы. «Нужно собираться!» Далемир надел свою боевую форму. В том числе и доспехи из специальной кожи — крепче металла и значительно легче. Эти доспехи не стоило недооценивать. Парень тщательно затянул каждый ремешок, как будто это был для него важный ритуал. Он делал всё бережно и с полным осознанием значимости каждого действия. Затем он взял меч. Вложил его в ножны с едва слышимым шелестом. Сегодня предстояло много сражаться, поэтому он уделил особое внимание как защите, так и атаке. Последним штрихом стала походная сумка, которую он забросил на плечи. Её он подготовил ещё вчера. «Ну, теперь точно всё готово». … Через полчаса Далемир уже стоял у ворот Двора Основ. К его сапогам липла грязь, дождь равномерными каплями падал на голову. Молки волосы. И всё же он улыбался. Почему? Ответ был прост: он видел своих товарищей. Первым был Елох — его ближайший и верный друг. Высокий, статный, с мощным телосложением. Он больше напоминал гиганта, чем обычного человека. Доспехов у него не было, по крайней мере, таких дорогих, как у Далемира. Однако он уверенно держал в руках копьё и щит — этого было достаточно, чтобы внушать уважение. Рядом с ним стоял Мичура — молчаливый и сдержанный. Он был вооружён луком и колчаном стрел. О нём Далемир знал немного: только имя и его историю во Дворе Основ. Мичура прошёл путь от закалки тела до укрепления внутренних органов, и на этом знания Далемира заканчивались. Этот парень был самым немногословным из всех, кого он встречал. Однако это не мешало Далемиру ценить его выдающиеся навыки стрельбы. Оставшиеся двое — Лета и Вея. Две ученицы из женского крыла Двора Основ. Обычно ученики разных полов избегают контактов, но Лета была исключением. Кто же такая Лета? Девушка с волосами настолько светлыми, что они казались белоснежными. Правда, их едва можно было разглядеть под капюшоном, из-под которого выбивались лишь несколько локонов. У неё было миловидное лицо и яркие зелёные глаза. Сегодня Лета выглядела хмурой и недовольной — то ли из-за погоды, то ли по другой причине. На её поясе висел тонкий меч, куда меньше по размеру, чем у Далемира. Она излучала серьёзность и сосредоточенность. В отличие от неё, Вея была полной её противоположностью. Она с любопытством осматривала всех вокруг, не сдерживая улыбки. Также вооружённая луком, Вея не могла молчать, постоянно что-то говорила. Однако отвечал ей либо Елох, либо же сам Далемир. — Доброе утро… Его попытка пошутить осталась без внимания. Все явно хотели поскорее отправиться в путь и спрятаться от дождя. — Ага… Ты нашёл нам носильщика в команду? Вопрос не был серьёзным. Тяжёлый груз всегда был их вечной проблемой. Обычно для этой задачи брали ученика на стадии закалки костей, но в последнее время никто не соглашался идти с ними. Они уходят в шахты на неделю-две. Многие просто не выдерживают такого режима — отработают первую смену и больше не возвращаются. Неудивительно, что во Дворе Основы за ними закрепилась репутация тиранов. — Да, такого носильщика вы точно надолго запомните. — Хм… Кто он? — Сейчас увидите. Спустя несколько томительных минут появился он. Молодой человек с короткой стрижкой и надменным взглядом. Каждому, кто его видел, становилось ясно — за воротами показалась ходячая неприятность. Помимо чёрных отметин на лице, одна его рука была деревянной. Будь он обычным прохожим, на это можно было бы не обращать внимания — в конце концов, ничего особенно пугающего в этом не было. Но за его плечами возвышался огромный рюкзак. Сейчас пустой, он явно предназначался для их добычи. А вместо меча или какого-либо другого оружия на поясе у парня висела кирка. — Только не говори, что это он? — Именно. Его зовут Алексей. Елох замялся, подбирая слова: — А ты не мог… — он запнулся, — найти кого-нибудь… посимпатичнее? Повисло молчание. — Какая разница, как он выглядит? Тебе же с ним не встречаться. — Да я не об этом. Всё же… — Елох махнул рукой. — Ты лидер. Тебе виднее. *** Всё верно, у меня теперь новая профессия — носильщик. А почему бы и нет? Любая работа достойна уважения. В конце концов, что в этом плохого? По сути, это бесплатный пропуск туда, куда мне нужно. Только глупец отказался бы от такой возможности. К тому же, мне невероятно хотелось хоть ненадолго покинуть Двор Основ. Пусть даже на один день. Эти однообразные стены, люди, бесконечные тренировки — мне необходимо было от всего этого отдохнуть. — Всех приветствую. Встреча с командой прошла… скажем так, вполне сносно. Могло быть значительно хуже. Никто не проявлял открытой неприязни или враждебности. Команда состояла исключительно из адекватных людей. Они могли высказать своё мнение, если что-то не нравилось, но не делали этого по любому поводу. Такие люди мне действительно импонировали. Я бы назвал их настоящими профессионалами. Единственное, что меня смутило — все были при оружии: мечи, копья, луки — а я лишь с киркой. Пожалуй, именно в этом и проявляется разница между первой стадией и третьей. Если на первой всё внимание уделяется только телу, то на третьей — уже оружию. Для культиватора оружие становится частью его самого. Поэтому крайне важно выбрать то, которым будешь пользоваться. От этого зависит твоё Дао — будь то дао меча, дао копья или дао лука. А у меня сейчас есть только «дао паршивой кирки». — Идёмте, хватит стоять. Дождь идёт, — произнесла Лета. Ей явно не хотелось задерживаться здесь надолго. — Хорошо, — согласился Далемир. Мы двинулись в путь. … Вся школа бурлила жизнью — совсем не то, что в Дворе Основ. Здесь всё напоминало городскую площадь в самый оживлённый день. Люди спешили во всех направлениях, каждый был занят своим делом. Я чувствовал себя как узник, вырвавшийся на свободу. Просто шёл позади остальных, с интересом оглядываясь по сторонам. На душе было легко и спокойно. Шахта Кровавого Камня находилась глубоко под землёй, прямо под школой. Для доступа к ней было построено специальное здание. Я догадывался, что с его помощью нас каким-то образом переправят вниз — может, телепортируют, а может, что-то ещё. На мои вопросы «Как?» следовал один и тот же ответ: — Не спеши. Сам всё увидишь. Мы вошли в массивное здание. На каждом этапе приходилось предъявлять паспорт. Я так устал доказывать, что я «свой», что уже делал это машинально. Внутри обнаружился, скажем так, необычный лифт — если его вообще можно было назвать лифтом. Никаких тросов или привычной кабины, просто круглая платформа. — Все готовы? — Да. Как только Далемир что-то активировал, платформа начала опускаться, отчего я невольно сглотнул. Настоящий лифт, работающий на Шинсу. Все тут же расселись — явный признак того, что спуск будет неспешным. Нужно было беречь силы. Как говорится, сколько бы их у тебя ни было, ты всё равно можешь их истратить. Поэтому я тоже присел на свою сумку. Казалось бы, что могло пойти не так? Где-то на середине пути платформа несколько раз дёрнулась и замерла. — Мы приехали? — Нет. Мы застряли. — … — Ничего, такое бывает, — Далемир излучал полное спокойствие. Нам пришлось ждать минут пять, может десять, прежде чем платформа снова начала движение вниз. — Я же говорил. Всё нормально. Сложно было определить, сколько километров вглубь мы уже преодолели. Спустя час мы наконец достигли дна. Открылась дверь, позволяя нам выйти. На нижнем уровне мы встретили другую команду, и контраст между её членами бросался в глаза: некоторые были чумазые, явно вкалывали как проклятые, другие — чистые, разве что сапоги в грязи. Даже здесь существовала своя иерархия: одни работали до изнеможения, другие — нет. — Как катакомбы? Спокойны? — Нет. Будьте осторожны. У них течка. Я не до конца понимал значение этих слов. То есть, конечно, было ясно, что у монстров в катакомбах сейчас повышенная активность, но насколько это опасно — оставалось загадкой. Впрочем, Далемир высказался однозначно: — Нам без разницы. Течка у них, спаривание или что-то ещё. Видите монстра — убивайте. Мы вышли из лифта, другая команда зашла внутрь. Несмотря на то, что здесь работало больше десяти лифтов, иногда всё равно приходилось ждать — либо чтобы подняться, либо чтобы спуститься. — Есть ли другие пути наверх? — Нет. — Чудно. Я обернулся вокруг. Холодный, тёмный камень, влажный воздух. Хотя в этом месте, которое я бы назвал большой пещерой, было довольно светло. Свет исходил не от факелов, а от странного духовного сияния на стенах. Большое освещённое пространство, за которым начинались тёмные коридоры. — И как нам быть? Команда начала доставать нечто похожее на лампы. Только работали они не на масле, а на духовной энергии. — Они заряжены? — Да. Хватит на две недели. Далемир всегда всё делал с запасом — непредвиденные ситуации могли возникнуть в любой момент. Одну лампу он дал мне, вторую взял сам, а третью передал Мичуре. Мне совсем не хотелось тащить лампу — считай, придётся ещё и работать светильником. Но у других были готовые отговорки: «Мы сражаемся, а ты нам помогаешь». В принципе, так и должно быть. — Куда идти? Далемир отвечал за выбор маршрута. Парень не ответил сразу — достал две вещи: карту и компас. Я только глянул на них и сразу понял — настоящие сокровища. С этими двумя предметами Далемир мог не только привести куда нужно, но и благополучно вернуть назад. Чем дольше я находился с ними в команде, тем увереннее становился — они действительно выглядели надёжными. Топ. Топ. Мы продвигались вглубь шахты. Что меня, что Далемира было не заткнуть, к тому же ещё и Вея не умолкала. По-честному, вот уж кому-кому, а ей стоило бы помолчать. Не скажу, что она откровенно глупая, но чувства меры у неё точно не было. Она спрашивала обо всём подряд, а я старался направить разговор в нужное русло. — Так что за монстры тут обитают? — Разные: ящеры, пауки, крысы. Из рассказа Далемира стало ясно, что твари здесь были ни сильными, ни слабыми — в самый раз для тех, кто находится на трёх бронзовых стадиях. Раньше эти шахты использовали не только для добычи кровавого камня, но и как испытания — своего рода переход со стадии закалки кости до стадии закалки внутренних органов. Из-за высокой смертности испытания отменили. Однако Далемир уверенно заявил: — Тут на третьей стадии делать, по сути, нечего. Главное быть осторожным. — А почему бы старшим культиваторам просто не спуститься сюда и не перебить всех тварей? — Это всё равно что пытаться вычерпать море ложкой. — Ого, как ты заговорил. — А что? Эти твари появятся снова, рано или поздно. К тому же, у сильных культиваторов есть дела поважнее — они добывают более редкие ресурсы в куда более опасных местах. Так что добыча кровавого камня остаётся нашей заботой, — парень указал большим пальцем на себя. … Мы продолжали идти, переговариваясь вполголоса. Далемир уверенно вёл группу вперёд. И именно в этот момент мы встретили её. Шорох. Шорох. Существо появилось из бокового прохода. Оно вышло прямо к нам. Внешне тварь напоминала крысу: такая же грязно-бурая шерсть, кроваво-красные глаза, длинный хвост, заканчивающийся чем-то вроде костяной булавы. Но самым ужасным был не её внешний вид, а размер — как небольшой, хорошо упитанный медведь. — Ребята, это точно крыса? Может, всё-таки медведь? — Нет времени на шутки. Далемир достал меч. Сейчас начнётся битва. Глава 14 — Шахтёр Серьёзная ситуация. Никто не улыбался. Только я, словно дурак, позволял себе улыбку. И то меня быстро отодвинули в сторону, ведь «носильщику» не место на поле боя. Зато мне была видна битва — как театральное представление. И вот что поразило больше всего: Далемир. Он вышел вперёд, прямо навстречу мерзкой крысе. Та уставилась на него, и по глазам было понятно — сейчас нападёт. Её движения были резкими, будто пружина вот-вот сорвётся с места. Свист. В этот момент Мичура и Вея выпустили стрелы. Удивительно, но парень промахнулся. Его стрела угодила в голову крысы и отскочила, словно от камня. А вот стрела девушки попала точно в цель — пронзила глаз твари, как будто это было спелое яблоко или арбуз, и застряла там. — ГРАРГХ! — крыса взревела, явно обезумев. Она начала пятиться назад, осознавая, что лёгкой добычи здесь не будет. Впрочем, Далемир не дал ей такой возможности. Он сказал Лету: — Я сам… И стремительно метнулся вперёд. С невероятной скоростью, буквально за три-четыре шага, он оказался рядом с крысой. Его меч описал сверкающую дугу. Я, словно «светильник», подсвечивал происходящее, из-за чего зрелище казалось ещё более впечатляющим. Меч оставил глубокий кровавый след на морде твари. — ГРАРГХ! — крыса взревела от боли ещё громче. Видимо, она поняла, что никто не даст ей уйти. Тогда она решила пустить в ход своё оружие — костяную булаву. Та, как кнут, метнулась вперёд, угрожающе близко к Лету — всего в каких-то десятках сантиметров. Хотя девушка стояла сбоку, метрах в трёх, для крысы это была идеальная дистанция. Не слишком короткая, но и не слишком длинная. Я действительно думал, что сейчас убьёт. И в нашей команде станет на одного меньше. Однако стоит отдать должное Лете. У девушки потрясающая реакция: она успела выставить меч и заблокировала атаку, хотя её и отбросило в сторону. Ту-дух. Лета тяжело упала на землю. Но не как мешок, а умело, грамотно перекатилась и мгновенно поднялась на ноги. На этом всё не закончилось. Ведь главным врагом крысы оставался Далемир. Он был ближе всех, и хвостом его было уже не достать. Тогда крыса решила атаковать ртом. Ей нужно было всего лишь широко открыть пасть и схватить его. Её огромные жёлтые зубы наводили ужас. Казалось, что ещё немного — и Далемира действительно «покусают». Только крыса была одна, а людей вокруг — много. На самом деле, у неё просто не было шансов. С другого бока уже стояла Елох. Движение его копья было почти незаметно. Сверк. Только мелькнул наконечник. Копьё вонзилось прямо в грудь крысы. И не просто вонзилось, а подняло её в воздух. Мышцы Елоха на руках напряглись. Спина выпрямилась. Он выглядел как Геракл. Я застыл с открытым ртом. Для меня это было как кино. Не хватало только попкорна. Давненько я не видел такой битвы! Елох держал гигантскую тушу крысы над землёй, будто она ничего не весила. Держал её как трофей или победный кубок. Сама крыса дёргалась, но было понятно, что её конец близок. И тут произошло неожиданное. Неожиданное даже для меня. В голове прозвучал мерзкий голос. Полный боли и отчаяния: «Не хочу умирать… Пи…» Самое ужасное — это навряд ли были настоящие слова. Скорее, это были мысли, яркое намерение умирающего существа. Причём чувствовали это, казалось, все вокруг, а не только я. — Ты это слышал? — спросил Елох у Далемира. — Да. — Это же крыса? Неужели она обрела разум? — Быть этого не может. Даже если бы здесь была сотня учеников на стадии закалки внутренних органов, они всё равно не справились бы с духовным животным, которое обрело разум. А эта крыса была «обычной». Тем не менее, Елох медленно опустил копьё. Туша крысы тяжело рухнула на каменный пол. Парень не торопился уходить. Ведь крыса с разумом — это ценная добыча. Из неё можно было бы сделать «пета». Как удобно было бы иметь такого союзника: эти катакомбы стали бы для них как родные. Елох проявил осторожность. Он подошёл ближе и аккуратно коснулся её головы сапогом. Тык. Тык. — Эй, крыса. Ты обрела разум? Однако мне и остальным было очевидно: после того как копьё пронзило крысу почти наполовину, она уже не дышала. Этот «крик» был ментальным. Предсмертным. Далемир разочарованно вздохнул: — Кто же мог знать, что у неё был разум? Стоит пояснить: «разум» — это громкое слово. Не в человеческом понимании. Скорее, имелось в виду, что она была умной крысой, способной передавать людям базовые эмоции. И это уже немалое достижение. Связь, через которую можно наладить контакт. Эх… Я выдохнул, только сейчас подойдя к остальным. Что могу сказать о битве? Они справились хорошо. Не без ошибок, конечно. Я бы, наверное, сделал всё немного иначе. Всё же у меня опыта в подобных делах больше. Как-никак, я — опытный избранный. Это и отличает меня от учеников. Странно, но меня охватило чувство удовлетворения. Чем неопытнее мои компаньоны, тем спокойнее на душе. По крайней мере, я точно знаю, что они не представляют угрозу. С такими навыками — точно нет. В этот момент возник вопрос. Задал его не я: — Что будем делать с тушей? Все переглянулись. По-хорошему, нужно было выпотрошить тушу: забрать мясо, кости, внутренние органы. Вот только сколько таких крыс в этих катакомбах? Тысячи, а может и больше. Никто не хотел возиться с каждой тушей. Наша цель другая — кровавые камни. — Ну, что решили? — Оставим. Не будем с ней возиться, — сказал Далемир. Как лидер, он быстро принял решение, и остальные послушались. Никто не возражал. У всех в группе были припасы, так что еды хватало. Раз так, я решил вмешаться: — Далемир, друг мой. — Да? — Позволь мне осмотреть тушу. — Ты хочешь? — Конечно. Эта крыса могла думать. Что-то делало её особенной. Она точно не всегда была такой. Возможно, это что-то внешнее, а может быть, что-то в её теле. Никто не знает. Но чтобы разобраться, может понадобиться время. Далемир беззаботно ответил: — Хорошо, но у тебя пять минут. Справишься? — Да. Меня всё ещё беспокоил вопрос о разделе добычи. По общему правилу, камни делились поровну на шестерых. Вот только с личными находками дело обстояло сложнее — тут многое зависело от удачи. Существовало негласное правило: индивидуальная находка оставалась у нашедшего, а общая делилась между всеми. Система была запутанной, и не всегда можно было найти однозначное решение. — Если что-то найду, то это будет моим? — уточнил я, внимательно глядя на каждого. Все кивнули в знак согласия. Группа уже собиралась выбросить тушу, поэтому никто не был против. Я же получил новую подсказку. Из-за неё и устроил всё это: [Посмотри в желудке крысы.] Перечитав сообщение, я невольно поморщился. Работёнка не из приятных, но выбора не было. Достав охотничий нож, я опустился на колено возле туши. Резь. Лезвие легко вспороло брюхо, и по пещере тут же распространился тошнотворный запах. Натянув перчатку, я погрузил руку в рану. Внутри было тепло — в другой ситуации это могло бы быть даже приятно, но сейчас вызывало только отвращение. Когда знаешь, где искать, и уверен, что искомое существует, задача значительно упрощается. Через мгновение я нащупал что-то твёрдое, необычной квадратной формы. — Что-то нашёл… — произнёс я, стараясь подготовить остальных. Впрочем, находка всё равно стала для всех шоком. Все уставились на меня широко раскрытыми глазами. — И что же? Я извлёк находку и, осмотрев её сам, показал остальным. Это оказался прозрачный камень с выгравированным чёрным символом «?» — не просто буквой «мэ», а настоящей руной. — Ого! Что это? — изумлённо воскликнула Вея. Её удивление было понятным — группа только что чуть ли не прошла мимо такой находки. — Это амулет Эваз, — пояснил Далемир. — Ты что-нибудь знаешь о нём? — спросил я, встретившись с незнакомым понятием. — Это амулет изменения и движения, связанный с дао. Говорят, он помогает достичь просветления тем, кто носит его с собой. Если верить слухам, помощь весьма существенная. Далемир, похоже, происходил из влиятельного клана — настоящая ходячая энциклопедия. Его обширные знания и готовность делиться ими дорогого стоили. — Так всё в порядке? — Да. Как и было сказано — он твой. Хотя некоторые явно были недовольны таким решением, для культиватора нарушить данное слово было неприемлемо. Я аккуратно протёр амулет тряпкой и убрал в рюкзак. Просветление мне определённо не помешает. Впрочем, всё было не так гладко, как казалось. Краем глаза я заметил недовольный, полный жадности взгляд Мичуры. У парня явно были проблемы с головой, но, к счастью, он предпочитал молчать. Иначе непременно потребовал бы свою долю. Эх, Мичура, Мичура… Нельзя быть таким недальновидным. Какой шанс упустил! Мог бы же хоть голос падать. Я усмехнулся — с его-то навыками стрельбы его можно было даже не опасаться. Его стрелы можно было спокойно ловить руками. Главное — я дал им даже больше, чем просто находку. Я дал ответ на вопрос: чем же эта крыса отличалась от остальных! … Время тянулось медленно. Мы продвигались по запутанным коридорам, то погружаясь во тьму, то выходя к освещённым участкам, постепенно спускаясь всё глубже. Туннели заметно различались между собой: где-то сочилась вода, где-то виднелись следы обвалов. В шахтах шутки были неуместны, но наш проводник Далемир отлично справлялся со своей работой. Сколько бы мы ни шли, один вопрос не давал мне покоя: — Народ, можете мне кое-что объяснить? — Да, спрашивай, — кивнула Вея. — Когда мы начнём добывать кровавые камни? — Глупый, — нежно проговорила девушка. За такую дерзость её можно было простить — уж больно ласково это прозвучало. — Если добывать их здесь, то это будет пустой тратой времени. — Да? — Конечно, тут же всё собрали. Мы идём туда, где их много. Понимаешь? Я осмотрелся по сторонам. На стенах отчётливо виднелись выступы, а подсказка говорила: [Там кровавые камни.] Они действительно были там, скрытые породой. И их было немало. — Говоришь, их нет? Ну, ты права! — я едва сдержал смех. Решил не демонстрировать свои способности. Выделяться больше, чем уже случилось, ни к чему — человеческая жадность безгранична, и не стоит провоцировать других. В конце концов, этот «поход» — всего лишь проверка: осмотреться, заработать заслуги. Выделяться сейчас не нужно — никто не оценит. Спустя пять или шесть часов — точнее сказать не могу — мы, по словам Далемира, официально добрались до «нужной глубины». Забавно, что за всё время пути на нас напали ещё четыре раза. Похоже, это было связано с «течкой» — активность была необычайно высокой. По словам Веи, обычно случается всего одна-две стычки. Несмотря на общую усталость, никто не позволял мне прикасаться к тушам. Почему? Они всерьёз опасались, что я уведу их добычу из-под носа. Поэтому Елох или Мичура каждый раз сами копошились в крысиных внутренностях, надеясь отыскать что-то ценное. Однако все туши неизменно оказывались пустыми. Неужели они действительно верят, что каждая крыса — это сундук с сокровищами? Что скрывать, я часто посмеивался про себя — ведь кроме дерьма им всё равно ничего не найти. Ближе к вечеру Далемир указал на шероховатую каменную стену: — Добывай тут. Стена была неровной, и видно было, что здесь мало кто работал. Впрочем, камней тут явно хватало. — Хорошо, — ответил я. Раздражало только одно: все остальные тут же «расслабились». Кто-то начал расстилать спальные мешки, кто-то взялся разогревать еду. Наступил «всеобщий» отдых, и только я должен был выполнять всю «грязную» работу. Я не жаловался. Ну, разве что совсем немного. И то про себя. В конце концов, именно для этого меня сюда и привели. Было бы странно, если бы они решили взять с собой «незнакомца» просто так. Как говорится. Им нужно было показать свою «полезность». Что ж… Я подарю им это чувство. Уж я, с опытом профессионального шахтёра, знаю своё дело. С этой мыслью я достал кирку. Тук. Тук. Тук. Методичные удары успокоили остальных. Они думали, что я буду сопротивляться. Жаловаться на усталость. Ныть. Но ничего подобного — в команде профессионалов нужно соответствовать. Сначала я добывал только обычные камни. Для вида. Специально обходил кровавые камни стороной. Затем понял — достаточно. Это пришло интуитивно. Одним ударом вспорол землю. Серая крошка осыпалась, но в свете фонаря что-то блеснуло. — Идите-ка сюда… — намеренно произнёс я громко, после чего осторожно начал извлекать находку. Порода крепко держала её, но лёгкие удары киркой… Тук. Тук. Тук. …освободили из плена. Ах… Так вот какой он, этот кровавый камень. Удивительно красивый: тёмно-красный кристалл с пульсирующим светом внутри. Словно крошечное сердце. При виде него возникло единственное желание — открыть рот и откусить его. Странно, но почему-то казалось, что из него польётся кровь. — Хм… Попробовать? Когда я почти поднёс камень ко рту, Далемир остановил меня. Парень тронул за плечо: — Алексей, не делай глупостей. — А что, нельзя? — Многие так сломали свои зубы. Он действительно обладает притягательной силой. Однако одно было точно понятно — Далемир был рад. Он забрал камень из моих рук и начал разглядывать его в свете фонаря. — Отличная работа, — произнёс он, обернувшись к остальным. — А я говорил, что этот парень отлично нам подходит. Тогда мне захотелось набить себе цену. — Кстати, я раньше не говорил… — Чего? — На самом деле у меня есть опыт работы с рудой. Я был шахтёром. Эта новость их скорее обрадовала. И не зря — все отметили одно: если есть опыт в шахтах, значит есть опыт в добыче. А это намного лучше, чем если бы с ними был новичок. Обстоятельства сложились удачно. Тук. Тук. Тук. Болтать было некогда. Я работал как перфоратор — изображал активную деятельность и профессионализм. Впрочем, старался сильно не выделяться. Тук. Один неосторожный удар — и меня чуть не раскрыли. Чуть не «выбил» десяток кровавых камней, запечатанных в породе. Торчали только макушки. И всё же зрелище было завораживающее. Эх… Как жаль, что не могу вас взять. Тук. Тук. Ударил киркой сверху и замуровал их обратно. — С тобой всё хорошо? — спросил подошедший Далемир. — Да. Отлично. Не думаю, что он что-то видел. Видать, пришёл с другой целью. — А что? — Ты уже нормально отработал. Добыл аж целых пять камней. — Это много? — Да. Раньше мы даже впятером, когда долбили кирками, находили два-три. Ещё бы. Вы же дилетанты. Удивительно, что вообще находили. Так подумал я про себя, но вслух этого не сказал. — Просто место отличное. — И то верно. Пойдём пока. Этого хватит. Побереги силы — их нужно правильно тратить. Нужно и работать, и отдыхать. Понимаешь? Я кивнул, а затем присоединился к ним, изображая дикую усталость. Хотя на самом деле планировал добыть ещё десяток камней. В любом случае, раз «заказчики» довольны, значит, доволен и я. Меня усадили у духовной печки, налили горячего чая, накормили сытным ужином. А затем без всякого зазрения совести я лёг спать. Почему? Носильщики не стоят в ночном дозоре. Они носят тяжести, копают руду, а ночью спят. Верно? Тем более я заранее спросил и получил ответ: [Ты можешь спокойно спать.] Ещё никогда так крепко не спал. Даже когда вся команда «подхватилась» и начала сражаться с каким-то огромным пауком, я лишь посмотрел на него одним глазком, чтобы дальше спать. Моё дело — копать, их дело — охранять. Мы же профессионалы. … Утро встретило меня не очень хорошо. Всё началось с неожиданных слов Веи: — Ты даже не поднялся! Я открыл глаза, и наши взгляды встретились. Лучница смотрела на меня свысока. — Что не сделал? — Когда напал паук, — она указала своим тонким пальцем. — И что? — Неужели тебе не было страшно? Повторюсь, Вея хоть и была милой — прямо милой девушкой: высокая, со спортивным телосложением, длинные ноги, длинные волосы — однако ужасно доставучей. — Слушай, Вея, ты такая красивая. — Да? — Ага. Но всё равно иди доставай другого. Я хочу спать. — НО УЖЕ УТРО! Я поднял голову — никто не спал, все уже давно ели и «ждали» меня. — А… Тогда с добрым утром… Поднялся всем телом из своего мешка и заметил ещё одну неприятную вещь: моя деревянная рука перестала «слушаться». Протез просто висел. Как бы «сильно» ни приказывал ему работать, духовная энергия в нём полностью иссякла. И что делать? Не нужно переживать. К этому нужно было просто привыкнуть. Полез в свою сумку, достал нефрит — тот самый, что добыл ещё в самом начале, при выборе миссии. Как говорилось в его описании — «духовная батарейка». Вот с помощью неё я заряжал свою руку. Цепочка такая: Миомир заряжал нефрит, а с его помощью я заряжал руку. Этого хватало не на один день, а на целых десять. Когда вложил нефрит в деревянную ладонь, энергия сама начала перетекать из одного предмета в другой. После этого ко мне вернулась способность двигать рукой. — У тебя проблемы? — спросил Елох. Он спросил не грубо, а с искренним интересом: «Нужна ли тебе помощь?» — Нет. Всё хорошо. За это можете не беспокоиться. — Точно? — Да. Я не стану обузой в пути. Казалось бы, вопрос решён. Если бы не вмешательство Веи: — А как это случилось? — Как-как… Тебе говорили, что если задавать много глупых вопросов, то придёт дядя и отрежет тебе руку? — НЕТ! — девушка испуганно поёжилась. — Мне так сказали. Я не поверил. И вот результат… На самом деле ненависти к Вее у меня нет. Она забавная. Просто я, наверное, привык молчать. Может, поэтому иногда раздражаюсь из-за её слов или поступков. В целом она хорошая. Это я — плохой человек. Казалось бы, всё ясно: сейчас поем, снова за работу, добывай кровавые камни. И так всю неделю. Только тут Далемир выдвинул идею: — Может, зайдём ещё глубже? Казалось бы, зачем? Разве тут уже не достаточно хорошо? Зачем идти ещё дальше? Я не понимал. До тех пор, пока его не осадил Елох. — Только не говори мне, что ты хочешь их найти? Эти слова он произнёс каким-то загадочным тоном. Тайна — вот чем тут пахло. Далемир лишь легко улыбнулся. Этот парень всегда оставался невозмутимым. Он поправил доспехи, коротко кивнул — и всё. Их загадочный диалог сразу пленил. Воображение начало рисовать картины. Древний артефакт. Забытое сокровище предков. Что-то действительно ценное, ради чего даже жизнью можно рискнуть. Знаете, люди обычно рискуют ради денег или славы. А тут — ради силы. Проблема в том, что никто не собирался мне ничего объяснять. Ни Далемир, ни Елох, ни Мичура, ни Лета. — Самая красивая девушка… — вдруг сказал я, обращаясь к Вее. Она удивлённо посмотрела на меня. — Да? — Ты случайно не знаешь, что он ищет? — А… Ты про Далемира… Он никак не угомонится и пытается достичь четвёртой бронзовой стадии. Здесь нужно уточнить: эти стадии называют по-разному. Кому как удобнее. Одни говорят «базовые», другие — «бронзовые». Суть не меняется — это три начальные ступени. Но откуда взялась ещё и четвёртая? Мне это было совершенно непонятно. — ВЕЯ! — резко крикнул Елох, как будто пытаясь сказать: «Ты раскрыла секрет!» — Ну, простите… — смущённо отозвалась она. — Просто он меня пытал. Все замолчали. Как? Пытал… просто назвав тебя красивой? Далемир усмехнулся: — Алексей, мы не хотели от тебя ничего скрывать. Просто это скрытая стадия. — Скрытая? — Да. Многие считают, что путь к совершенству — это как башня: поднимайся по ступенькам, одна за другой. Однако правда в том, что существуют ещё и скрытые ступени. Парень, как всегда, любил объяснять подробно, и потому продолжил. Он рассказал, что таких стадий на самом деле гораздо больше, чем принято думать. Люди могут даже не подозревать об их существовании. Впрочем, именно четвёртая стадия, по его словам, делает базу человека гораздо крепче, раскрывая потенциал ещё сильнее. Только Далемир так и не ответил на главный вопрос: — В чём же заключается четвёртая стадия? Он постучал пальцем по виску и, хитро улыбнувшись, ответил: — Закалка мозга. — ЧТО? СЕРЬЁЗНО? Мне было трудно скрыть эмоции. Да и не хотелось — держать всё в себе вредно. Вея усмехнулась и, протянув руку, легко коснулась пальцем моей щеки. — Смотрите, как новичок занервничал. Тоже хочешь? — Конечно! А ты разве нет? Но мой пыл мгновенно охладили слова Елоха: — Вообще-то она не хочет. И я не хочу. Да никто не хочет. Никто, кроме Далемира. — Почему? Елох вздохнул и, помедлив, ответил: — Потому что она опасна. Закалку мозга не скрывают просто так. Её запретили. Всё из-за ужасающей статистики. Девяносто девять из ста погибают, пытаясь закалить мозг. Теперь ты понимаешь? Я понимал. Вот только совсем другое: я точно хочу закалить свой МОЗГ! Глава 15 — Уйти из команды? Наш спор затянулся. Вопрос о «закалке мозга» временно отошёл на второй план. Почему? Потому что сейчас обсуждали другое: нужно ли спускаться глубже в шахту. И тут, скажем прямо, возникли разногласия. Мне пришлось озвучить общее мнение: — Стоит ли рисковать только ради этого? — Объяснись, — сухо произнёс Елох, давая понять, что хочет услышать развернутый ответ. — Ну, смотрите. Внизу больше тварей. Сейчас у них период течки. Камни там те же, что и здесь. Нам это ничего не даст. Никакой выгоды. Елох кивнул, за ним кивнули Мичура и Вея. Казалось, вопрос был решён. Стоит отдать должное Далемиру — он держался достойно. Без истерик, спокойно взвесил плюсы и минусы, пожал плечами и сказал: — Если вы против, то настаивать не буду. Решение общее. А раз общее, то значит — мы не спускаемся. И тут случилось неожиданное. Лета, обычно сдержанная, вдруг подала голос. И, честно говоря, лучше бы она промолчала — ситуация сразу вышла на новый эмоциональный уровень. — Вы как хотите, а я всё равно спущусь. Говоря это, она подняла голову, и её глаза блеснули. То ли от слезы, то ли просто потому, что глаза у неё действительно красивые. — Даже если придётся идти одной. Теперь вопрос стал серьёзным. О «общем» решении больше речи не шло. А я задумался. Хм… Что же так привлекает Лету в шахтах? Боец из неё никакой, знаний особых тоже не заметно. По сути, я приношу больше пользы: тащу вещи, копаю. А она? Что-то ведь важное, раз готова рисковать в одиночку… В этот момент наше обсуждение резко изменило направление. Елох, этот странный здоровяк, вдруг икнул и неторопливо полез в сумку. Никто ничего не говорил, поэтому звук его копошения сразу привлёк внимание. Тем более, когда он остановился и достал оттуда перстень. Чёрный, с причудливыми зелёными прожилками. Не скажу, что он выглядел дорогим, но необычным — точно. Елох тихо произнёс: — Если Далемир и Лета хотят, — тут его голос окреп, — то я их поддержу. Обоих. Как будто давая клятву, он надел кольцо на безымянный палец и добавил: — Даже если будет тяжело. Пока мы вместе — мы справимся. И тут началась его речь «за жизнь»: — Я понимаю, что у каждого из нас свои цели. Но сила — в единстве. Поэтому я помогу своим друзьям достичь их целей. Смотрите-ка, как разговорился. Я невольно замолчал. Хотелось просто наблюдать за ситуацией, хотя её исход уже был предсказуем. Вея и Мичура не заставили себя долго ждать. Их решение проявилось почти синхронно: Вея кивнула, глядя на Лету, а Мичура просто встал рядом с Елохом. Их «собственное мнение», казалось, растворилось в общем решении. Впрочем, это было естественно. Когда три сильнейших члена команды высказываются за что-то, остальные обычно следуют за ними. Такова негласная иерархия в любой группе. Я же смотрел на Лету, пытаясь понять её мотивы. Что она хочет? Если бы я знал. В её позе, в том, как она держалась, было что-то особенное. Уверенность, нетерпение, словно внутри неё горело неукротимое желание. Почему это важно? По сути, теперь всё зависело от моего голоса. Если я скажу «нет», никто не пойдёт. Логично же? Поэтому я сидел на своём спальнике и думал. Собирать камни у выхода, рядом с лифтом, — вот что действительно разумно. Моя цель проста и ясна: сначала достичь пика во второй стадии, потом перейти к третьей, а уже после этого задумываться о четвёртой. Мечтать о четвёртой стадии, находясь во второй, — всё равно что планировать восхождение на вершину, даже не научившись ходить по горам. Эх… Я тяжело выдохнул. Время — вот чего мне катастрофически не хватало. Дайте мне пару недель, и я бы всё сделал правильно: заработал заслуги в безопасности, стал сильнее. Тогда можно было бы спуститься вниз без лишнего риска. Зачем рисковать, если всё идёт своим чередом? В самосовершенствовании не бывает внезапных прорывов — это всегда путь постепенного, методичного накопления силы. Я погрузился в размышления. Минута за минутой — может, одна, может, две. А за это время команда успела встать, собрать вещи и закинуть рюкзаки на плечи. Стоп. Что они делают? Далемир уже изучал возможные пути спуска, водя пальцем по старой карте. Эй… А как же моё «важное решение»? Кажется, все всё для себя уже решили. Внезапно меня осенило, и я чуть не ударил себя по лбу. Я же всего лишь носильщик. Всем плевать на моё мнение. — Новичок, не тормози, — бросил Далемир, заметив, что я всё ещё сижу без дела. — У нас много работы. — Не торможу я, — ответил с наигранной весёлостью. — Просто вы же знаете, что я тоже «за». Ребята, куда вы, туда и я. Если скажете идти на юг, я даже не взгляну на север. Каждое моё слово звучало с откровенной иронией. Невозможно было не заметить, что я просто играл на публику. На самом деле идти вглубь мне совершенно не хотелось. Впрочем, моё актёрское мастерство никого не впечатлило. Пришлось быстро подниматься. Сначала потянулся до хруста в суставах — не давали же они мне времени нормально собраться! Затем начал рыться в рюкзаке. Достал флакон с зельем «Закалки костей». Это было одно из двух, что я берёг на случай чего. Купил его за заслуги, которые мне выдал Лако. Чпок. Откупорил и залпом осушил содержимое. Волна знакомого тепла тут же разлилась по телу. Не такая яростная, как в первые разы, когда кости выкручивало от боли, но всё же ощутимая. Сейчас это было скорее приятное тепло. Боль оказалась терпимой, и я решил не терять времени. Зачем откладывать тренировки, если даже работа в шахте помогает? Ходьба, бег, махи киркой — всё это ничуть не хуже любой другой физической подготовки. Пока зелье делало своё дело, я закинул рюкзак на плечи, поправил кирку на поясе и взял фонарь. Группа уже почти выстроилась в линию: Далемир шёл впереди, за ним Лета. Мичура и Вея заняли место в середине, а замыкал наш строй Елох. Замыкающий — позиция важная. Кто-то сильный обязательно должен прикрывать тыл. Где же моё место? Между Елохом и Мичурой. Не самое лучшее, но что поделаешь. По крайней мере, они понимают, что ставить меня последним — плохая идея. — Ну что, готов? — с улыбкой спросил Елох, когда я встал перед ним. Он похлопал меня по плечу. — Не бойся. Ты же со мной. — Ага, — ответил я без особого энтузиазма. Вас-то как раз и нужно бояться. Почему? Потому что перед глазами всплыла подсказка: [Будь осторожен. Среди вас затаился предатель.] Я перечитал сообщение и только хмыкнул. Просто отлично. Всегда мечтал оказаться в команде с предателем. Вот только… Может, хватит говорить загадками? Почему бы не сказать прямо, кто это или хотя бы что? Я снова и снова мысленно обращался к «Всеведущему», но тот, как обычно, упорно молчал. Единственное, что удалось вытянуть, — это: […] Что это вообще значит? Три точки? Серьёзно? Какого лешего? …. На следующий день не произошло ничего необычного. Никто не вёл себя подозрительно. Мы просто шли всё глубже и глубже. С каждым шагом забираясь в самую бездну. Наверное, закалка мозга действительно происходит в аду. В котле у чертей. Другой причины я для себя не находил. Впрочем, это и не важно. Важно другое — мне всё сильнее хотелось вывести предателя на чистую воду. Иногда я, как бы невзначай, заводил эту тему: — Ребята, у меня есть философский вопрос. Хотите? — Про философию говоришь? — Ну да. Это связано с Дао. — Такие я люблю, — сказал шедший впереди Далемир. — Отлично. Тем более тема интересная. Что вы думаете о предательстве? Мой вопрос явно накалил атмосферу. Ведь такой мог задать либо предатель, либо кто-то, кто что-то замышляет. — А зачем ты спрашиваешь? — голос Далемира звучал настороженно, как будто он пытался угадать: «Не хочешь ли устроить диверсию в группе?» — Нет-нет, ничего такого, — поспешил я заверить его. — Просто интересно, как каждый из вас на это ответит. Насколько предательство для вас неприемлемо? Допустим, по десятибалльной шкале: один — простительно, десять — непростительно. — Ах вот как, — вмешался Елох. — Тогда десять. У Леты был свой ответ: — Я не играю в такие игры. Вея тоже не подвела: — Десять из десяти. Это ужасно. Далемир пробормотал что-то невнятное о том, как это плохо, ужасно, и что такой вопрос нельзя измерить какой-то шкалой. Глубокий вопрос, мол. Но слушать его тираду мне быстро наскучило. Мичура, как обычно, промолчал, будто его тут и не было. И, конечно, это молчание насторожило меня больше всего. Такие загадки я щёлкаю как орешки. Как пить дать — он предатель. Найти виновного оказалось проще простого. Я довольно улыбнулся. Ну разве не Шерлок Холмс? Если не он, то кто? Шорох. Шорох. Шорох. Внезапно из темноты донёсся шум. Множество звуков, будто кто-то пытался предупредить: «Нас много». Мы замерли. Подумали: «Может, пронесёт?» Только зря надеялись. Это была большая толпа крыс. Нет, даже табун. Огромные, здоровые твари, и все они мчались прямо на нас. — Не стойте на месте. — А что делать? — БЕЖАТЬ! Сражаться мы не стали. Да и крысы не рвались вступать в бой. Мы бежали от них, а они — ещё от кого-то. Всё логично: обычно их бывает одна-две, а тут целая толпа. Понятно, что где-то поблизости появился хищник покрупнее. Мы бежали, но это не спасало от атак. Крысы ловко пользовались своими хвостами. Одна из них чуть было не задела меня, но Елох успел помочь. Правда, сам он пострадал — на его плече появилась кровоточащая рана. Да и у остальных было не лучше: мелкие порезы и царапины покрывали ноги почти у всех. — Фух… — выдохнул я. — Вроде бы оторвались, да? Я огляделся. Крысы исчезли, свернув в один из туннелей. Мы побежали в другой. Это место — настоящий лабиринт. Коридоров столько, что потеряться проще простого. Один неверный шаг, и ты пропадаешь навсегда. Утром Далемир даже по секрету рассказал, что где-то здесь есть подземная река. Я, конечно, ему не поверил. Я вообще людям не верю. Впрочем, отметил эту информацию для себя. Теперь все молчали, замерли. — Чего вы, ребята? — нарушил я тишину и поднял взгляд вперёд. Что-то преграждало путь. Видимость была плохой: духовная лампа освещала лишь на три-четыре метра вокруг, остальное утопало в полумраке. И там, впереди, я увидел его. Змей. Огромный, перекрывающий весь туннель. — Это серьёзно?.. — Теперь ясно, от кого бежали крысы, — пробормотал кто-то позади. Однако я думал иначе. На самом деле, я облегчённо выдохнул. — Чего вы боитесь? — Змею, конечно же. — Это не змея. Это сброшенная кожа. Понять это было несложно: полупрозрачная, тонкая кожа с характерными признаками линьки. — Думаешь? — Я не думаю, я знаю. — Всё-то ты знаешь, — недовольно хмыкнул Далемир. Ему явно не нравилось, что новичок в команде так подкован. Спроси меня о чём угодно — я почти всегда имел ответ или мнение. — А то… Это был неприятный опыт… Мой взгляд затуманился. Я снова оказался в пещере Горгоны, где змеи были куда больше. Впрочем, тот, что оставил эту кожу, явно уступал им. Только размером и впечатлял — ничего примечательного больше. Однако ясно одно: такой змей обитает в пещерах, а вероятность наткнуться на него остаётся высокой. Мы зашли слишком глубоко. — Может, повернём обратно? — осторожно спросила Вея. Я не стал возражать, но у меня не было «голоса». — Мы уже пришли, — уверенно заверил Далемир, указывая вперёд. Там, за сброшенной змеиной кожей, виднелся символ — «?». Это меня удивило. Перечёркнутый круг выглядел таинственно. — Что значит этот символ? — спросил я, пристально вглядываясь. — Это значит «прибежище». Мы направились ближе, к пещере. Там оказалась дверь. Закрытая. — Или, проще говоря, землянка. Хотя… — Далемир ухмыльнулся. — Здесь любой дом, по сути, землянка. Мы ведь под землёй. Ещё удивительнее было то, что эту «землянку» можно было открыть… с помощью наших паспортов. Пип. Достаточно было просто приложить их к устройству — я бы назвал его «духовным сканером». Дверь сразу же распахнулась. На этом, впрочем, чудеса закончились. Почему? За ними последовало разочарование. За дверью оказалось обычное убежище, предназначенное для базовых нужд: поспать, разогреть еду, перевести дух. Впрочем, удивительным было уже то, что здесь хранились припасы. Не много, но они явно собирались учениками, которые оставляли излишки. По сути, это было негласное правило — делиться едой друг с другом. Помимо еды здесь находились записки. Я хотел их прочитать, но меня опередила Лета. Вместо того чтобы проверить припасы, она сразу же принялась обыскивать всё, что касалось записей. Словно искала письмо, предназначенное лично для неё. — Она что, серьёзно? — Не трогай её. У неё свои проблемы, — спокойно ответил Елох, похлопав меня по плечу, как старый друг. Он говорил без капли высокомерия. — Идём лучше, поможешь. Елох явно хотел тоже оставить что-то из наших запасов. Раз уж у нас еды много, почему бы не поделиться? Либо же обменять что-то на другое, чтобы ничего не пропадало. У любой еды есть срок годности, даже у пищи культиваторов. Я до сих пор не знаю, что с ней делают, но продукты здесь действительно дольше не портятся, к тому же они вкуснее и питательнее, чем обычная еда. В мире за пределами этой школы, например в Придее, всё иначе. Там еда самая простая. А здесь — какая-то особенная. Правда, объяснить, в чём именно её отличие, я не смог бы. … Ночь. Мы поели, сделали все свои дела. Мне даже удалось умыть лицо, руки — да и весь пот смыть. После этого я лёг, словно заново родился. Безопасное убежище — действительно хорошая вещь. Лежу, вокруг меня — ещё пять спящих тел, а мысли не дают покоя. Почему я так расслабился? Ведь моя главная задача — найти и разоблачить предателя. Хотя, если подумать, его уже вычислил экспериментальным путём. Или не совсем экспериментальным. Но для меня всё очевидно. Из пяти человек выбираем самого странного — и бинго. Попадаем в цель. Правда, если добавить шестого — меня, — то по такой логике предатель уже я. Но это невозможно. Чтобы предать, нужно быть кому-то преданным. А я предан только себе. Себя уж точно не предать. Ладно, попробую ещё раз. Итак, подозреваемых всего пятеро. Далемир? Нет, он точно не предатель. Обычный хороший парень. Пусть немного амбициозный, но злодейства в нём не заметно. Елох? Его друг. В теории мог бы быть предателем. Добрый здоровяк, но как раз такие своей добротой порой и вызывают подозрения. Лета? Вот она — загадка. Сама себе на уме. Может, она ищет не кого-то, а что-то. Например, смерть для всех нас. Вея? Самый неожиданный вариант. Она слишком наивна и глупа для предателя. Если такая добрая и красивая девушка окажется им, я просто разочаруюсь в людях. Хотя, честно говоря, моё мнение о людях и так уже шаткое. Хм… Интересный вопрос. Так просто понять не получится. Нужно определить цель предательства. Вряд ли мишенью являюсь я. Как бы я о себе не думал, навряд ли кто-то хочет убить меня. Меня убивать-предавать не за что. А кого есть? Если бы я убивал, то либо Далемира, либо Лету — оба из влиятельных кланов. По крайней мере, это лишь мои догадки. Чёрт, ещё у Всеведущего не спросить — тот опять тупит. Как же я устал от него. Может быть не очевидно, но у этого навыка есть свои ограничения. Он работает волнами — некоторое время активен, но потом замолкает. Со стороны кажется, что ограничений нет, но это и есть главное ограничение. С этим ничего не поделаешь: плачь, не плачь, проси, умоляй — это можно только принять. В критический момент «Всеведущий» может подвести, не подсказать, скрыть информацию. Поэтому важно не только рассчитывать на навык, но и самому чего-то стоить. Это важно понимать при работе со Всеведущим — он не Всемогущий. Тем более навык всего первого уровня. Думаю, что навык второго или третьего уровня был бы более стабильным. То есть, я хочу сказать, что это не нейросеть, которой задаёшь вопросы и та отвечает. Точно нет. Нейросетью тут даже не пахнет. Всё, что у меня было — это мой «информатор». — Псс… — шептал тихо. Вея лежала ко мне спиной. — Псс… — тронул её пальцем. Она сонно повернулась ко мне только со второго раза: — Чего тебе? — Вея, моя дорогая. Я не могу уснуть без твоего ласкового голоса. — Ага, щас, — также тихо ответила Вея. Ей нравилась эта атмосфера тайны. — А что действительно тебе нужно? — Вообще, мне хочется узнать, кто такой Далемир. Она задумчиво посмотрела на меня: — А ты разве не знаешь? Вея это говорила в значении: «Он же тебя нашёл. Наш лидер, который всё время идёт впереди». Однако я спрашивал не об этом. — Из какой он семьи? — Аааа, тебе интересно его происхождение? Она помолчала, будто сначала думала — рассказывать или нет? — Он из семьи Чагодаевых, его отец глава клана Чаго. Я впервые слышал о таком клане. Не удивительно, ведь я знал о школе немного. Школа — это множество людей, семей и влиятельных персон. В их иерархии, в их силах сам чёрт ногу сломит. Мне просто не хотелось во всём этом разбираться. Однако сейчас спросил: — А что ещё знаешь о клане Чаго? — Глава клана, он же и отец Далемира — Чеслав Чагодаев. Превосходный мечник. Один из пяти людей в королевстве, кого называют Мастером Меча. — Настолько сильный? Он что, старейшина? — Нет. Но Почётный Член! Не каждый может быть почётным членом школы. Это значит, что он внёс особый вклад в школу, либо же его заслуги перед школой настолько велики. Наверное, Чеславу и не нужно быть старейшиной в школе, так как он глава своего клана. Это определённо было бы понижением в должности. Она ещё немного рассказала про клан Чаго. Какой тот замечательный, полон талантов и так далее. И с каждым словом мне становилось всё яснее с Далемиром. Действительно мажор. Действительно парень ходит с красной мишенью на спине. Он не только мог быть целью — даже мне захотелось его убить. В шутку, конечно же. Однако глупо делать выводы только на одной информации. Мне нужна была и другая. Потому что это хоть немного сделало бы меня объективным. Поэтому я задал ещё один вопрос, который интересовал меня: — А Лета? Что с ней? Вея замолкла и также тихо сказала: — Знаешь. Ты слишком много просишь. — Вея, красивейшая девушка, которая всё знает. — Да? — Я просто хочу насладиться мудростью из твоих уст. Вот и всё. Ещё пару слащавых слов — и девушка готова была ринуться в мои объятия. Шучу. Было бы неплохо, если бы она просто сказала то, что мне нужно. Впрочем, Вея так и сделала: — Она из семьи Мурузи. Тут Вея пояснила, что Мурузи — это не клан, а старая, закрытая семья. И что они не любят отпускать своих детей учиться в школах, так как Мурузи печётся о чистоте крови и своём наследии. — Наследие? Что за наследие? — Они занимаются духовными формациями. Мне по Лете это было не совсем понятно. Казалось, что та мечница, причём где-то на уровне Далемира. Явно посвятила всю себя мечу, а не формациям. — А что она ищет в пещерах? Этот вопрос был неожиданным — не для меня, а для Веи. Мы с ней просто мило беседовали о формациях, и тут вот на тебе. Поэтому та чуть помедлила, но ответила. — Она ищет своего талантливого брата. Как раз он и изучает формации. Я застыл в шоке. Вот это поворот! Чем дольше «копаюсь» в этих людях, тем больше тайн в них нахожу. За каждым из них стоит история. Мне даже стало интересно, какая же история у Веи. Впрочем, в этот момент кто-то прочистил голос: — Кхм… Кхм… А ведь спали все в одном месте. Это был Елох: — Я понимаю, что вам интересно, но может вы уже будете спать? Мне хотелось ответить — ещё чуть-чуть. Однако Вея ответила раньше: — Прости, Ольха, — её голос был извиняющимся. Затем девушка отвернулась, а я замер в удивлении. Елоха, что назвали в честь «ольхи», а не «лоха»? Ещё одно открытие не дало мне покоя. Я так и лежал, пока не уснул. Проснулся только на миг от странного шороха. Однако мне было в лом смотреть, кто встал там в туалет. Оказывается, зря — ведь ночью исчезла Лета. Без каких-либо намёков. А ведь она могла сказать что-то вроде: «Мне нужно идти…» или ещё что-то. А тут вот так — всё выглядит как похищение. Не удивительно, что когда Далемир проснулся и не обнаружил её рядом, то поднял панику. Все, кроме меня, бросились на поиски. Я же остался — не люблю участвовать в таких мыльных операх. Там нужно кричать: «Постой! Не уходи!» Она: «Нет. Я уйду.» Он: «Если ты уйдёшь, то и я с тобой пойду!» И всё в этом духе. На самом деле мне просто не хотелось останавливать Лету. Если она нашла какую-то подсказку в письмах о брате, то её всё равно не остановить. По крайней мере, я бы никого не послушал. Глава 16 — Предатель Я с трудом открыл глаза, затем протяжно зевнул, чувствуя, как от зевка выступили слёзы. Эх… Какой хороший сон мне снился. Я был дома, со своей семьёй, а не вот тут. Пару раз моргнув, чтобы прояснить зрение, я вдруг заметил, что на меня пристально смотрят четыре пары глаз. У кого-то взгляд был ясным и сосредоточенным — это Елох. У Мичуры он был безразличным, таким же, как у меня. А вот у Веи и Далемира глаза покраснели: они явно плакали. Что сказать? Атмосфера в комнате была накалена до предела. Тут лучше не отсвечивать, а то ведь можно мигом оказаться крайним. Поэтому я снова закрыл глаза, притворившись, что уснул. Однако Вея не выдержала: — Тебе что, совсем плевать? — девушка говорила с едва сдерживаемым гневом, и казалось, вот-вот кинется на меня с кулаками. — А что случилось? — спросил я как можно невиннее, будто не понимал причины всеобщего беспокойства. — Лета пропала, — выпалила она. — Она не пропала, а ушла сама, — поправил я её. — Это одно и то же! — Это разное. Далемир, сидевший в углу комнаты, молчал. Его взгляд был опущен, плечи едва заметно подрагивали — он изо всех сил сдерживал слёзы. Рядом с ним сидел Елох, который время от времени похлопывал друга по плечу и что-то тихо бормотал, пытаясь утешить. Впрочем, Вея не унималась: — А вдруг её украли? Её предположение было абсурдным. — Прямо из безопасной комнаты? Этого не может быть. Девушка нахмурилась, явно обдумывая мои слова, и в конце концов неохотно кивнула. Но тут же, словно набравшись смелости, добавила: — А может… Она замялась, будто не хотела этого говорить, но в итоге всё же озвучила свои мысли. — Может, это из-за… — она хотела сказать «нас», но на выходе получилось: — тебя? — В смысле из-за меня? — Я приподнял бровь. — Только не говори, что она влюблена в меня? — Нет, дурак, я не об этом. Может быть, она ушла из-за вчерашнего разговора? — Не говори ерунды. Лета — не соплячка. В ней духу больше, чем у каждого из нас. Она бы не ушла из-за какого-то разговора. — И то верно. Вею больше всего напрягало то, что её оставили одну. С другой стороны, наш глупый разговор будто бы немного её развеселил. Казалось, она просто выговорилась. И в итоге всё складывалось для неё идеально: Лета сама приняла решение, Лета — сильная духом, а Вея в этом не виновата. Однако был тот, кому такие доводы не казались убедительными. — И всё равно, — внезапно прервал нас Далемир. — Даже если она сама ушла, мы должны найти её и вернуть в целости и сохранности. Звучало это, конечно, громко, особенно из уст Чагодаева. Видимо, нахватался манеры речи у своего отца. — Вот только как мы это сделаем? — спросил я. — Тысяча развилок, десятки тысяч туннелей… Я про себя добавил, что без навыка «всевидящего» это просто невозможно. Помочь-то мне не сложно, но, как уже говорилось, Всевидящий сейчас где-то на дне волны. Он давно молчал и никаких подсказок не давал. Впрочем, был и другой вариант. Нам мог бы помочь опытный следопыт. Желательно культиватор с высокой стадии — он смог бы прочитать следы по Шинсу. Тогда найти не только Лету, но и вообще кого угодно — не проблема. Только где тут взять такого следопыта? Меня, кстати, не покидал вопрос: почему Далемир так переживает за Лету? Я с ними уже три дня и не заметил, чтобы он сильно беспокоился о ней раньше. Так что же это: любовь или обычная забота о члене команды? Ещё больше меня удивили его слова: — Мы можем позвать на помощь. — Кого? — Тут есть формация. Он указал на стену, где действительно была сложная сеть чёрных рун и геометрических фигур. Сейчас она выглядела неподвижной, но стоило к ней прикоснуться — сразу же активировалась бы связь со школой, а значит, и с культиваторами. Достаточно было произнести слова вроде «беда» или «опасность», чтобы привлечь их внимание. Однако Елох вмешался: — И что с того, что тут есть формация? На неё нельзя нажимать по пустякам. Это огромные штрафы для всех нас. Да и что мы скажем? Они посмеются и вряд ли отправятся искать Лету. Елох явно боялся наказания от школы. Он считал, что нельзя беспокоить других, пока свои проблемы можно решить самостоятельно. — И что ты предлагаешь? Оставить всё как есть? — Нет. Мы можем сосредоточиться на твоей миссии, — предложил Елох, имея в виду сбор компонентов для закалки мозга. — А Лету всегда можно будет встретить по пути. И если нужно — силой её забрать. Уговор? — Уговор, — коротко ответил Далемир. Он кивнул, заметно повеселев. Казалось, его настроение улучшилось: он встал и начал ходить из угла в угол, погружённый в размышления. Затем достал карту и компас, погрузившись в размышления: «Куда могла пойти Лета?» Я тем временем поднялся и молча наблюдал за ним. Что-то мне подсказывало: искать ингредиенты для закалки мозга мы уже не будем. Теперь наша цель — найти Лету. Эх… Знал бы заранее, что всё так обернётся, я бы ночью проснулся, накинул на неё верёвку и связал. … Мы покинули безопасное убежище, но, по сути, ничего не изменилось — мы всё так же двигались всё глубже по тёмным пещерам. Каждый наш шаг отдавался гулким эхом. Топ. Топ. И постоянно казалось, что за нами кто-то идёт. Впрочем, это была всего лишь иллюзия звука. Далемир привычно шёл впереди. Он не торопился, но и не замедлял шага, держась своего обычного ритма. Мне нравилось, что, несмотря на бурю чувств, которая наверняка бушевала внутри, он сохранял хладнокровие. Это был явный признак человека, который умеет контролировать свои эмоции, а не позволять им управлять собой. Вдруг я услышал гул. Буль… Бульк… Вибрация стала ощутимой. Нас привёл в эту необычную пещеру всё тот же Далемир. — Слышите? — Слышим, — отозвался я. — И это ужасно. — Ещё бы. Под нами подводная река. На самом деле, я и так это понял — журчание воды трудно спутать с чем-то другим. Вероятно, под нами проносились кубометры воды. Больше всего мне не нравились ямы. Они были повсюду: одни — огромные, в них мог поместиться человек, другие — совсем маленькие, достаточно, чтобы в них провалилась нога. Казалось бы, это следы каких-то подземных обитателей, вроде кротов. Но мы были слишком глубоко под землёй — кроты здесь просто не живут. Эти туннели сделала вода. А значит, если провалишься в одну из ям, то упадёшь прямо в подземную реку. Она своим стремительным течением унесёт твоё тело в неизвестном направлении. Заметьте, не «тебя», а именно «твоё тело». Выжить там — без шансов. — В какое же опасное место ты нас привёл, Далемир! — Поэтому будь осторожен и всегда смотри, куда наступаешь. — Хорошо. Но вопрос оставался открытым: — Так зачем мы сюда пришли? — Они обитают здесь, — ответил Далемир, присев на корточки возле какого-то камня. Надев перчатки, он поднял его и сказал: — Смотрите. Мы вчетвером подошли ближе, поставив светильники, чтобы лучше рассмотреть находку. По словам Далемира, это был главный ингредиент для закалки мозга. Без него всё остальное было бы бесполезно. Когда я наконец увидел, что пряталось под камнем, был удивлён. А Вея и вовсе закричала: — Это же обычный жук! Хотя, честно говоря, я бы не назвал его таким уж обычным. Жук был довольно крупным, с блестящим чёрным панцирем, шестью суставчатыми лапками и внушительными усами. Но да, на первый взгляд он выглядел как самый обыкновенный жук. — Нет-нет, — возразил Далемир. — Это не просто жук. Его называют Триболиум деструктор, или, по-простому, Большой чёрный хрущак. Вообще, я знал о таких жуках. Не то чтобы я был каким-то биологом, но хрущаки — одни из самых известных вредителей. Они живут в домах, на складах, особенно любят зерновые. Жрут буквально всё. — И зачем нужно было идти так далеко? Сказал бы мне, у нас в общежитии этих жуков полно. — Нет, таких точно нет. — Ты знал, что хрущак — единственный жук, способный пожирать кровавые камни? — Камни? — Ага. В его крови и теле содержится концентрированная эссенция кровавого камня. Она, кстати, куда ценнее самих камней. Далемир подробно объяснил, как их используют для закалки мозга. Процесс оказался довольно необычным: жуков сначала высушивают, затем измельчают, а после смешивают с травами и смолами, создавая особые благовония. При сгорании они выделяют красный дым — именно его вдыхают, чтобы войти в транс, раскрыть резервы разума и «закалить» его. — И это весь секрет? — спросил я, ожидая чего-то более сложного. — Тебе этого мало? Этих жуков фиг найдёшь! Честно говоря, я был доволен. К тому же способ показался мне не таким уж отталкивающим — в отличие от внешнего вида самих жуков. — Сколько их нужно? — уточнил я, всё же должна же быть какая-то норма. — Десять… двенадцать, — ответил Далемир, на удивление неопределённо. Я так и не понял точное количество. Десять или двенадцать? В любом случае решил собрать побольше, чтобы наверняка. Достав пустой флакон, оставшийся от зелья, я начал переворачивать камни. Лучше собрать их сейчас, чем возвращаться сюда несколько раз. И под вторым камнем действительно обнаружил жука. Когда я протянул руку, Далемир резко остановил меня: — Забыл сказать. Ни при каких обстоятельствах не трогай их голыми руками. — Почему? — удивился я. — Это не обычный хрущак. Он мутировал, стал сильнее. — И что? — Может спокойно залезть под кожу. — Ничего себе «забыл сказать». Ты ещё что-нибудь забыл? — моё возмущение было заметно всем. Остальные тоже не остались равнодушными. Никто из нас явно не хотел, чтобы жук оказался у него под кожей. — Простите, из головы вылетело, — виновато пробормотал Далемир. Я надел перчатку, аккуратно взял жука и внимательно его осмотрел. Честно говоря, ничего особенного в нём не увидел. И это тот самый «мутант»? И тут внезапно проснулся «Всеведущий»: [Приложи хрущака к шее.] Рад был снова услышать его, особенно после долгого молчания. Казалось, это сигнал к возвращению его подсказок. Но что он вообще имел в виду? Приложить? К шее? Хочет, чтобы этот жук залез мне под кожу? Да это же самоубийство! Всеведущий, как обычно, не стал объяснять ничего в подробностях. Однако я знал одно: игнорировать его советы — верх глупости. Нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться его подсказкой. Собрав всё своё мужество и превозмогая отвращение, я легко приложил хрущака к шее. Ну что ж, будь что будет. — Ты что, совсем ненормальный? — с явным недоумением спросил Далемир. Он всё это время наблюдал за мной. А когда я прикоснулся жуком к шее, то и вовсе покрутил пальцем у виска. — Умереть хочешь? — Всё нормально, — бесстыдно соврал я. — Я знаю, что делаю. Однако в тот же момент я поморщился. Жук всё же прокусил мою кожу и очень быстро проник под кожу. Однако, к моему удивлению, он не пополз дальше, как это сделал бы, например, скарабей. Нет, хрущаки не настолько опасны. Их максимум — залезть вот так и остаться на месте. Теперь он находился в моей шее, образовав небольшую шишку. Хм… Странное ощущение. И это всё? Как-то разочаровывающе. Впрочем, это разочарование продлилось недолго. Очень скоро его сменил страх. Сначала я ощутил странный холод, затем жжение, которое стало распространяться от шеи к глазам. Было ощущение, будто хрущак движется под кожей, захватывая мои зрительные нервы, как будто он собирается занять место моих глаз. Однако это оказалось лишь игрой сознания. Жук остался в области шеи, всё так же представляя собой небольшую шишку. Зато вокруг меня начала меняться картина мира. Вокруг каждого человека появилось голубоватое свечение. Свечение Далемира было самым ярким. У Елоха оно заметно слабее, хотя чуть сильнее, чем у Веи. А у Мичуру духовный поток выглядел странно и сильно выделялся на фоне остальных. Духовный поток? У меня уже был опыт экспериментов со зрением — духовное зрение, ночное зрение. Это новое зрение напоминало что-то среднее между ними. Я бы назвал его «зрением Шинсу». Когда я пытался привыкнуть к нему, ощущая лёгкое головокружение и готовясь вот-вот упасть, вдруг перед глазами появились системные сообщения: [Временный навык от симбиоза.] [Зрение Шинсу, 1 ур. — навык, позволяющий видеть небольшие духовные потоки. Происходит от хрущака, который делится с вами этой способностью. Взамен он пьёт вашу кровь.] Описание было ясным и понятным. Я дал хрущаку свою кровь, он ответил своим зрением. В условиях тёмных пещер этот навык оказался крайне полезным. Поэтому я не стал доставать жука обратно. Пока рано. Сделаю это, когда выберусь наружу. А пока… я улыбнулся. Вот тебе и хрущак — если подумать, неплохая сделка. — Точно с тобой всё в порядке? — Далемир никак не успокаивался. Он осторожно тронул шишку на моей шее. — Да. Если хочешь, можешь попробовать сам. — Прямо на шею? И что будет? — Вот и узнаешь, — отмахнулся я, не вдаваясь в подробности. Я понимал, что важно, куда именно «прикрепить» хрущака. Область шеи идеально подходила для симбиоза. Жук находился близко к зрительным нервам и важным сосудам. Это место оптимально для такого рода взаимодействия. К тому же, в отличие от случаев, когда хрущаки заползают в руку или ногу, тут работает симбиоз. Не думаю, что Хрущак «дотянулся» бы до глаз с руки. Мысли о том, чтобы рассказать всё Далемиру, я быстро отмёл. Немного информации? Пожалуйста, мне не жалко. Но если он решится на эксперимент, его реакция будет достаточно интересной. Тем временем все принялись за сбор жуков. Вея, Елох и Мичура достали свои флаконы и баночки, намереваясь собрать по 10–15 особей. Даже если они ещё не решили, будут ли проводить закалку мозга, идея была очевидна: «Всё равно можно продать, верно?» Когда последний нужный жук оказался пойман, мы наконец смогли выдохнуть. — Наша основная миссия завершена. Эти слова радовали душу. Теперь точно можно сказать, что весь наш спуск был не напрасным. Я тоже задумался. Наверное, я боялся слишком многого. А в итоге всё закончилось вот так. Это даже как-то разочаровывающе, что ли. Именно тогда мне захотелось взять язык. Взять меч и порезать его. Нет, лучше взять пистолет и выстрелить в него несколько раз. Как говорится, чтобы не нёс всякую хрень. Почему же? Именно тогда я понял нечто странное. Нас должно быть пятеро, а нас в пещере почему-то шестеро. А самое главное — я так и не понял, когда тот появился. Стоп. А точно ли он появился? Может, это просто глюки? Ещё раз: после ухода Леты нас должно было остаться пятеро — я, Далемир, Елох, Мичура и Вея. Однако сейчас у входа в пещеру стоял кто-то ещё, молча наблюдая за нами. Глоть. Я сглотнул слюну. Моё горло болело. Может, я заболел? Или это так ощущается нехорошее предчувствие? Я повернул голову, знаете, так, чисто размять. На самом деле — чтобы получше его разглядеть. Незнакомец выглядел как человек, долго скрывавшийся в пещерах. Причём очень долго — пять, может, десять лет. Его грязное лицо и тело скрывала какая-то рваная одежда, больше похожая на половые тряпки. Босые ноги покрывала корка грязи, а неряшливая борода делала его похожим на дикаря. Нет, даже дикари, наверное, выглядят лучше. Если этот человек — дикарь, то явно на последней стадии дикости. На вид ему было около пятидесяти. Может, он моложе — лет сорока или тридцати. Однако он так сильно себя запустил. И всё же, я бы ещё сказал ему: «Эй, нищеброд. Не стой тут. Тут наша точка. Мы её доим. Не хочешь?! Мы культиваторы — парни плохие. Можем и побить в случае чего!» Возможно, я б не произнёс это дословно, но смысл был бы примерно таким. Мы плохие парни, нас нужно бояться. Вот только я испугался, и на то была веская причина. Незнакомец стоял у входа, держа в руке голову. Длинные белые волосы свисали между его пальцев, пугающе напоминая волосы Леты. Чёрт возьми. Только этого не хватало. — Ребята, — обратился я к ним, стараясь сохранить ровный тон. — Да? — Вы случайно убийцу не вызывали? — Нет, — с усмешкой ответил Далемир, решив, что я шучу. — Ты это вообще о чём? — Вон, у входа. Вея нахмурилась. — Где? Там ведь никого нет! И тут я понял. Они не видели. В темноте их зрение было бесполезным. У них не было зрения Шинсу. Я направил луч лампы к входу. Теперь видели все. Незнакомец не шелохнулся. Не убегал, не прятался. Просто стоял, будто наслаждаясь нашим замешательством. — ЧТО?! — вырвалось у Далемира, когда он заметил белые волосы. На самом деле, их увидели все. Реакция была мгновенной. Паника охватила каждого. — ЭТО ЛЕТА?! — голос Веи дрогнул. Пришлось срочно их успокаивать. — Не сходи с ума. Это не она. — А кто? Мне было тяжело произнести это вслух. — Это её брат. Голова принадлежала не девушке, а молодому парню. Но сейчас это имело второстепенное значение. Я ждал другого. Мне нужно было увидеть, кто предатель. Далемир был в шоке. Он чуть не сорвался с места, но его удержал Елох. — Не бросайся в бой! — а сам уже готовил щит и копьё. Я перевёл взгляд на Вею. Паника застыла на её лице. Мичура тоже был напряжён, но не растерялся — молча поднял лук и натянул тетиву. Чёрт. Я так и не выяснил: кто же предатель? Неужели это была Лето? Пока я размышлял, раздался странный, грубый голос: — Как это ты меня заметил? Незнакомец заговорил, и его спокойствие меня насторожило. — А? Я ведь хотел за вами просто понаблюдать, — продолжил он. Раз он решил обратиться ко мне, я задал вопрос: — Кто ты? На удивление, он ответил: — Тьмо. Меня не оставляло ощущение, что это нелепая шутка, но, похоже, он говорил серьёзно. Имя странным образом напоминало «Чудо Мирового Океана», но смешным это никак не казалось. Я давно учусь в Школе и знаю о ней достаточно, чтобы насторожиться. К тому же я немного разбираюсь в устройстве королевства и его силах. — Откуда у тебя такое имя? — спросил я. — Никому нельзя носить имена, связанные с Тьмой или Чернотой. Они принадлежат Культу Падших. Его ответ был холодным и прямым: — А… всё верно. Я ведь из Культа. Тишина в комнате стала тяжёлой. Все моментально напряглись. Почему? Культ Падших — главный враг Школы Трёхглавого Дракона. О них всегда говорили шёпотом, словно любое упоминание могло привлечь их внимание. Даже эти шёпотки вызывали волну ужаса. Настоящая секта маньяков. Они, казалось, поставили перед собой цель вобрать в свои ряды всё самое тёмное и грязное из практик дао. Это было не просто место — это школа безумия, где разврат, убийства и кровавые жертвоприношения считались частью дао Естественного порядка. Я специально изучал информацию о Культе. Лучше быть в курсе того, что происходит в мире. Войны, болезни, кризисы — такие вещи важно понимать заранее, чтобы быть готовым. Хотя подготовиться ко всему, конечно, невозможно, но, по крайней мере, осознание даёт шанс действовать правильно. Я готовился и совершенно не ожидал этого. В самом центре школы, хоть и под землёй, находился член Культа Падших. Как это вообще возможно? Хотя, возможно, стоило догадаться. Я ведь знал о «предательстве». Но в моём понимании предательство — это нож в спину. Банальный, беспощадный, глупый. Я думал, что кто-то просто станет жертвой. Как всегда, мои мысли с реальностью не имели ничего общего. Меня водили за нос, и в итоге привели прямиком в логово льва. Но кто нас вёл? Я посмотрел на Далемира. Сукин ты сын. Ты слишком хороший актёр. В любом случае выбора оставалось три: сдаться, убежать или сражаться. Мы переглянулись друг с другом, и я надеялся, что наши кивки значат одно — пора бежать. Проблема заключалась в том, что этот Тьмо уже преградил нам выход. Впрочем, это и не имело значения, потому что Далемир достал меч, а Вея и Мичура натянули луки. Елох давно был готов к бою. Казалось, ещё чуть-чуть — и начнётся битва. И тут Далемир закричал: — Сейчас!.. — и кинулся первым вперёд. Всё произошло в одно мгновение. Вжих. Вжих. В воздухе засвистели стрелы Веи и Мичуры. Я стоял в стороне, оставаясь в своей роли носильщика. Но на самом деле я ждал. Ждал предателя. Мне хотелось узнать: кто? Сейчас был идеальный момент для банального ножа в спину. Мои глаза метались по комнате. И тут я заметил нечто странное. Елох активировал свою печать — то самое чёрно-зелёное кольцо. В тот же миг перед ним появилась огромная зелёная ладонь из энергии, размером метра два на два. Так вот что это было — его секретное оружие! Казалось, появился шанс. Но эта ладонь вдруг изменила направление. Вместо того чтобы ударить по Тьмо, она обрушилась на нас — на Вею, Мичуру и меня. Сила удара была сокрушительной. Нас с грохотом отбросило к стене пещеры. Воздух вышибло из лёгких, и я лишь смог выдохнуть: — Ах… Так вот кто предатель. Я с трудом поднял взгляд. Далемира тоже сковало — он не мог двигаться. Над нами возвышался Елох. Вея, еле дыша, прошептала: — Как ты мог… предать нас… Моё сознание медленно угасало. Удар и мощь кольца были слишком сильны. Впрочем, перед тем как я окончательно потерял сознание, я услышал его спокойный голос. — Вы не понимаете, — сказал Елох, и в его тоне больше не было привычной мягкости. Он уже не выглядел тем добродушным здоровяком, каким мы его знали. Его взгляд, полный презрения, был устремлён на нас сверху вниз. — Я не предатель. Я никогда и не был на вашей стороне. Я всегда был рабом Тьмы. Глава 17 — Тьмо Несколько часов назад. Хррр… Хррр… Равномерное дыхание звучало в безопасной комнате. Лета лежала неподвижно. Она не могла уснуть, сколько ни старалась, и теперь прислушивалась к дыханию спящих. «Они уснули?» Девушка осторожно приподнялась на локтях. «Вроде да!» Записка брата жгла её грудь. Она не придумала ничего лучше, чем спрятать листок за пазуху. «Там уж точно никто искать не будет!» — успокоила она себя. Только значение записки не давало покоя. Её брат предупреждал: «Не доверяй никому». Хотя он повторял это каждый раз, сейчас это звучало иначе. Важно было и другое — на этот раз он оставил координаты. Как будто говорил: «Приди же за мной!» Игнорировать записку Лета не могла, тем более она была написана его почерком. Когда она встала, из темноты что-то схватило её за ногу. — Ай! Лета едва не вскрикнула, но вовремя сдержалась. «Кто же проснулся?» — мелькнуло в голове. Она посмотрела вниз и встретилась глазами Елоха. «Хорошо, что это он, а не Далемир», — подумала она, выдохнув с облегчением. — Ты куда? — Елох говорил тихо, но хватку не ослаблял. — Мне нужно идти. Пусти. — Почему бы не пойти всем вместе? В голосе Елоха слышалась обеспокоенность, и Лета это оценила. Люди вокруг действительно были добрыми. Только она покачала головой. — Я пойду одна. Елох несколько секунд молчал, явно размышляя. Его взгляд скользнул куда-то в сторону — то ли на Далемира, то ли на носильщика. Затем он медленно разжал пальцы, освобождая её руку. Получив свободу, Лета осторожно забрала свою сумку, а затем и меч. Её решение отправиться в путь одной могло показаться нелогичным, но в этом был свой смысл. Записка брата не вызывала у неё подозрений, а вот грузить своими проблемами других она категорически не хотела. «Они мне ничем не обязаны. Я не обязана помогать им. Всё честно», — убеждала себя девушка. Это дело было семейным. А она и так уже нагрузила команду своими желаниями. Её план с самого начала заключался в том, чтобы воспользоваться их помощью для попадания в шахты, а потом разделиться. Лета поднесла паспорт к считывателю. Пип. Дверь открылась с едва слышным скрипом. Взяв лампу, девушка шагнула в темноту шахт. Несведущему человеку это место показалось бы бескрайним лабиринтом, где невозможно ориентироваться без карты и компаса. Но Лета знала: здесь повсюду были метки — едва заметные знаки на стенах, особенности туннелей, их сужения и расширения. Эти шахты напоминали корни, которые пробираются всё глубже в землю. Свет лампы покачивался в такт её шагам. Топ. Топ. Она спускалась всё ниже, с каждым шагом всё сильнее надеясь найти своего пропавшего брата. … Через пару часов Лета внезапно остановилась. Дорогу преградил мужчина. Высокий, грязный, с дикарскими повадками. Это был Тьмо. — Кто ты? — Тебе не обязательно это знать, девчонка. Оказалось, перед ней не просто дикарь, но ещё и бандит. Лета не понимала: «Что ему нужно? Почему он ко мне привязался?» Ответ был очевиден, но его не хотелось принимать. Она красивая девушка. Он дикарь. Самые мерзкие мысли сами лезли в голову. «И что с того?!» «Мне всё равно, чего он хочет!» «Главное — убить его!» Лета не была беззащитной. Напротив, она оказалась безрассудной и рискованной, порой даже больше, чем большинство парней. Она любила драки, обожала размахивать мечом. И сейчас она не испугалась. В её голове пронеслась лишь одна мысль: «Мне всего лишь нужно убить его». Вот только воздух вокруг Тьмо начал сгущаться. Казалось, что он приобретает форму. Лета тут же напряглась: она уже видела подобное раньше. И действительно, из Шинсу появились две чёрные цепи. Они двигались, словно живые, извиваясь сами по себе. Зрелище было жутким, но ещё больше пугала мысль, которая пронеслась в её голове: «Этот человек может управлять Шинсу!» А кто способен контролировать Шинсу? Конечно, культиватор, прошедший три начальные стадии и начавший освоение боевых техник. Именно на этом этапе проявляются талант, удача и истинная сила культиватора. «Этот дикарь?!» «Достиг того, чего я ещё не достигла!» Лета почувствовала страх. Любой бы испугался, осознав, что шансов на победу нет. Это как выйти с ножом против человека с автоматом, да ещё и на дистанции сто метров. Бой без шансов. Впрочем, Лета была безрассудной. Сжав меч покрепче, она сделала прыжок вперёд. В её голове звучал вызов: «Если уж умирать, то хотя бы ранив его!» Когда цепи приблизились, раздалось: Дзынь. Дзынь. Меч столкнулся с цепями, в воздухе разлетелись искры, а звон метала оглушил пространство. Казалось, что эти цепи невозможно ни отбросить, ни разрезать. Чёрные звенья сначала обвили меч. «Нужно хотя бы ударить его», — подумала Лета и, сжав кулак, рванулась вперёд, целясь в лицо противника. Впрочем, в полёте она замерла. Тьмо перехватил её кулак, а цепи мгновенно сжали тело, плотно обвивая её. Вывод был очевиден — это конец. Лета изо всех сил напрягла мышцы, пытаясь освободиться, но лишь болезненно вскрикнула: — Ай! Цепи затянулись ещё крепче. — Не сопротивляйся. Не будь, как твой старший брат, — произнёс Тьмо с ленивой насмешкой. Эти слова привлекли её. «Мой брат?» «Что он знает о нём?» Времени подумать не было. Тьмо рывком швырнул её на землю. Теперь он возвышался над ней, а на губах играла хищная усмешка. Его взгляд, окидывающий её с головы до ног, заставил её содрогнуться. Особенно, когда он остановился на её талии и шее, а затем с какой-то звериной похотью облизнулся. — А ты не так уж и плоха… — произнёс он с откровенным желанием и, подняв её, бесцеремонно закинул на плечо, не забыв похлопать её по ягодицам. — Не трогай меня! — выкрикнула Лета, но голос её дрожал от бессилия. — Это уже не тебе решать. С этого момента ты моя добыча. … Он притащил Лету в пещеру. Сначала её окружала кромешная тьма, пока Тьмо не зажёг фонарь. И лучше бы он этого не делал. Пещера оказалась огромной и напоминала берлогу дикого зверя. Повсюду валялись шкуры крыс, обглоданные кости и куски засохшего мяса. Тошнотворный запах мгновенно ударил в нос. «Фу!» «Как можно так жить?!» «Этот человек точно одичал!» Она осматривала пещеру, пока её взгляд не упал на огромную дыру в центре. «Это дыра ведёт к реке!» Если спрыгнуть туда, можно «освободиться». Любой другой из рода Мизури предпочёл бы смерть, чем стать утехой для врага. Лета не была исключением. Она не боялась. Напротив, считала смерть куда более спокойным исходом, способным разом положить конец страданиям, боли и унижениям. Думала ли она о спасении? Нет. Для неё всё уже было решено. Даже если с ней ничего ещё не случилось, Лета в мыслях давно поставила точку. И всё же тут её взгляд зацепился за него. Ту-дум. Сердце остановилось. Ранее она не обратила внимания. Шум, исходящий от дыры, отвлекал её больше. Но на другой стороне пещеры лежал человек. Знакомый человек. Те же волосы, та же одежда. Даже не видя его лица, она узнала бы его где угодно. «Бинко?!» Имя мелькнуло в голове. Бинко — её старший брат. Бинко Мизури, талантливый гений, изучающий духовные формации. Его исключительный талант заключался в острой памяти и глубоком понимании их тонкостей. Единственное, чего ему не хватало для полного раскрытия потенциала, — это доступ к Шинсу. И вот он, человек, которым она всегда восхищалась, которого искала всё это время, лежал здесь. — БИНКО, ОЧНИСЬ! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?! Лета даже не заметила, как начала кричать. Горло сжалось от боли, голос охрип от надрыва. Её крик был таким громким, что она сама не узнала себя. Отчаяние полностью овладело её разумом. Лета кричала снова и снова, умоляя брата отозваться, показать хоть малейший признак жизни. Только фигура оставалась неподвижной, никак не реагируя на её голос. — Он тебя не услышит. — Почему? — Лета обернулась, её голос дрожал. — Ты что, дура? Потому что он мёртв, — ответил Тьмо так, будто рассказывал неудачный анекдот, едва сдерживая ухмылку. — Как… мёртв? — Этот парень возомнил о себе слишком много. Если бы он был послушным… — Тьмо пожал плечами. — Он решил, что сможет сбежать и позвать на помощь. Но так дела не делаются. Я нашёл его и убил. — Что? — Лета не могла поверить в услышанное, её разум отказывался принимать это. Впрочем, она не успела ничего сказать. Тьмо рывком швырнул её на землю. Лета упала на бок, словно сломанная кукла. Нет, даже у рыбы, выброшенной на берег, есть шанс допрыгать до воды. А у неё не было никакого. Она замерла. То, что произошло дальше, навсегда осталось в её памяти, как ожог. Тьмо подошёл к безжизненному телу брата. Одним движением он отделил голову от тела и поднял её, словно это был всего лишь трофей. Погладив её, как домашнего питомца, он холодно добавил: — Видишь? Теперь он выглядит послушным. Рыдания вырвались из её груди. Лета не могла этого понять. «Как так?!» Это было слишком внезапно. Слишком болезненно. Брат был мёртв. И ничего нельзя было с этим сделать. Он погиб от рук дикаря, настоящего чудовища. А у неё не было сил ни защититься, ни отомстить. Единственное, о чём она могла думать, было дыра. «Мне нужно спрыгнуть туда!» Тьмо смотрел на девушку и улыбался. На самом деле он наслаждался этим моментом. А почему бы и нет? Развлечений у него давно не было — ни игр, ни общения. По сути, это был первый случай за долгое время, когда он встретился с людьми. Всё остальное время он прятался. Поэтому сейчас Тьмо проявлял необычную сговорчивость. — Хочешь умереть? — Да. — Нет, ты не умрёшь. Тьмо сел на камень, не выпуская из рук голову Бинко. — Ты присоединишься к культу. Лета молчала, хотя знала, о ком идет речь. — НИ ЗА ЧТО! — Это ты сейчас так говоришь. Когда-то я был таким же, — продолжил он. — Меня звали иначе, выглядел я по-другому. Меня называли гением. Лета не поверила ни единому слову. — Только быть гением не всегда хорошо, — невозмутимо добавил Тьмо. — Ты привлекаешь слишком много внимания. Меня, например, выкрали прямо из моей спальни. — Что? — Да, выкрали, — повторил он, словно это была незначительная деталь. — И сделали рабом Тьмы. Культ Падших часто занимался подобным. Он был в разы меньше Школы Трёхглавого Дракона — в десятки, а может, и в сотню раз. Их деятельность была вне закона, поскольку их методы считались омерзительными. Только в одном им не было равных — они мастерски владели искусством рабских меток, печатей и практик. Особенно легко им удавалось поработить тех, кто не владел Шинсу. Это было проще, чем могло показаться на первый взгляд. Поэтому и говорят: «Только владение Шинсу делает тебя по-настоящему свободным». Тьмо говорил долго. Это было не пять минут, не час и даже не два. Он рассказывал Лете всё, что накопилось у него за годы. Она слушала, хотя её глаза покраснели и опухли от слёз. Говорить в ответ она не могла — горло болело от криков. Впрочем, дикаря это не волновало. Ему было безразлично её состояние. — Когда я отучился полгода, у нас был лагерь, — начал он рассказывать. — Это что-то вроде Двора Основ, только без тренировок. Там преподавал учитель Культа, обучая нас быть шпионами. Тьмо объяснил, что Культ Падших действует, как сорока: похищает учеников и отправляет их учиться в другие школы. Настоящие же тренировки он прошёл только в Школе Трёхглавого Дракона. — Я даже прошёл Двор Основ, — с гордостью добавил он. — Дошёл до следующей стадии, получил свою технику. Я был так близок к своей мечте. У Тьмо тоже была мечта. Когда-то он был молодым юношей с горящими глазами. — Только я оказался неосторожен, и меня начали подозревать, — произнёс он с горечью, сплюнув на землю. — Всё из-за той девчонки. Она предала меня! Тьмо машинально потянулся к правому уху — к тому месту, где его уже не было. Двадцать лет назад ему пришлось инсценировать свою смерть. Это было сделано в спешке: он отрезал ухо и скрылся в шахтах. Однако, по его словам, это была малая цена за спасение. Это ухо ничего не значило для Тьмо. Настоящей проблемой было отсутствие ресурсов для культивации. Здесь, в шахтах, не было ничего, кроме кровавого камня, но даже он был бесполезен — поглощать его напрямую было невозможно. С каждым годом Тьмо становился всё более отчаянным. Его связь с Культом оставалась неизменной. Они держали его здесь специально. Выбор этой пещеры не был случайным — она была выбрана для удобного случая, который так и не наступал. Если бы не их приказ, Тьмо давно бы сам спрыгнул в подземную реку. В каком-то смысле, эта дыра предназначалась не для Леты, а для него самого. Он смотрел на девушку и думал: «Когда-нибудь я это сделаю… Может, сегодня?» Его размышления прервал тонкий писк. Тьмо поднялся. Лета, наблюдая за ним, пыталась понять, что он задумал. — Полежи пока тут. Мне нужно сходить за твоими друзьями. — Что? Зачем тебе это? Её охватил страх: одно дело — она сама, но ведь ещё были другие люди. — А ты думала, что я пришёл за тобой? — Тьмо хмыкнул. — Тебя сюда просто выманило письмо брата. На самом деле моя цель — жирная «крыса». — Что? — Ты не моя главная цель, — сухо добавил он. На самом деле Тьмо и сам не верил в эти слова. Однако Культ активизировался ради одного человека настолько, что поднял троих шпионов, скрытых в школе, для этой операции. «У меня больше нет права на ошибку. Мне нужно выполнить эту работу». *** Когда я открыл глаза, то сильно удивился. Что за? Меня волокли по земле. Опять. Уже второй раз на этом испытании. К счастью, на спине был рюкзак, поэтому я не чувствовал особого дискомфорта, за исключением раздражающего шаркающего звука. Однако унывать я не собирался. Напротив, это даже казалось мне забавным. Почему? Это уже третье испытание, через которое я прохожу. Я многое пережил и постепенно привыкаю к таким ситуациям. Скоро, кажется, у меня выработается своего рода иммунитет. Это и называется стать закалённой сталью. Я повернул голову и встретился взглядом с Далемиром. Ему, похоже, было куда менее комфортно, чем мне. Если я чувствовал себя на рюкзаке почти как на перине, то его тащили параллельно со мной, и это явно ему не нравилось. Цепи сковывали его руки и ноги, а голова раз за разом ударялась о камни. Я довольно улыбнулся и произнёс: — Привет. Как дела? Далемир явно не разделял моего настроения. — Ты что, спятил? Разве ты не видишь, что нас схватил какой-то маньяк?! — Это точно, — согласился я. — Мерзкая штука. И ещё твой друг нас кинул. Вот так вот. О Елохе Далемир ничего не сказал. Видимо, не нашлось, что ответить. Одно было ясно: если бы у Далемира появилась возможность убить Елоха, он бы ею обязательно воспользовался. Тем временем существо, которое тащило нас, углублялось всё дальше и дальше. Хотя, если честно, это не казалось долгим. Мы словно зашли в соседнюю пещеру, прошли через пару секретных проходов — и вот, мы уже в его логове. Первое, что я заметил, — Лета. Причём не только я, но и Далемир. Он даже на миг забыл о боли и выкрикнул её имя. — ЛЕТА! Однако девушке было всё равно. Точнее, у неё были дела поважнее. Она сидела на противоположной стороне пещеры, такая же грязная, как и мы. По её щекам текли слёзы, конечно же, из-за брата. Было видно, что она лежала на его холодном теле — нет большей трагедии для любящей сестры, чем потерять брата. Я снова напрягся. Убийства? Ненавижу чужие смерти. Почему бы всем не жить дружно и не убивать друг друга? И если кто-то скажет, что быть котом Леопольдом плохо, я не соглашусь. Нас притащили и оставили в покое. Через пару мгновений зашёл и Елох. Тот был более «щадящим» — он не волочил Мичуру и Вею по земле, а нёс их на своих плечах, хоть это и выглядело не очень. Особенно на фоне этого бесконечного потока слов Веи о предательстве, трусости и потере дружбы. Тем временем Далемир «устал». Он так и не смог «докричаться» до Лета, однако у него появилась одна гениальная идея: — Нам самим с ним не справиться. — Ага. — Однако мы можем позвать на помощь. Понимаешь? — Понимаю. Отличный план. Главное, что он из одного пункта. Вообще звучало как анекдот. Нам нужно как-то освободиться, затем как-то убежать, затем вызвать помощь. Это не просто нереально — это довольно сложно. Если бы у меня были какие-то козыри в рукаве, я бы их давно выкинул. Однако сколько бы я ни думал, я был уверен в одном — нужно выжидать момент. Вдруг началась суматоха. Одновременно заговорили практически все, кто о чём, каждый на свой лад. Только один я лежал и думал, что тут одни сумасшедшие, и что нас сюда принесли, как бы это помягче сказать — чисто поговорить. Однако в какой-то момент Тьмо так сильно разгорячился, что решил показать нам, кто здесь папа. Точнее, мама. — Сейчас я покажу результат моей двадцатилетней работы… Оказалось, что этот дикарь не просто так сидел в пещерах, а выращивал что-то важное. То, чего все мы должны были бояться. У этого существа была даже отдельная мини-пещерка, к которой он подошёл и вежливо попросил: — Выйди и покажись нашим гостям. Он протянул руку в эту маленькую пещеру и достал её обратно. Однако та уже не была пустой — на его руке находился большой паук размером с человеческую ладонь. Панцирь отливал маслянисто-чёрным, восемь глаз одновременно смотрели на всю пещеру. Мощные лапы, покрытые жёсткими волосками, медленно перебирали воздух. А главное — знак на брюхе, красного цвета, в форме песочных часов. Я знал её название — чёрная вдова. — А вот и её детки… — второй рукой он вытащил пять пауков поменьше. Те были точными копиями своей матери, просто маленькие, как домашние паучки. — Вы бы знали, как же тяжело вырастить каждого из них. Оказалось, что ему пришлось тяжело, и именно из-за этого кропотливого процесса он и не сошёл с ума. Когда прозвучал вопрос: «Зачем они тебе?», Елох, всё это время молчавший, пощёлкал пальцами, чтобы привлечь всеобщее внимание. Он приподнял свою рубаху, показывая рану на груди. Однако то, что произошло дальше, заставило всех в комнате ощутить отвращение. Из-под кожи, прямо у сердца, проступили очертания паука. И не просто знак, а реальный, маленький, притаившийся под кожей. Это зрелище вызвало волну тошноты, по крайней мере у девчонок. И тут стало понятно — так создаются или рождаются Рабы Тьмы. То есть Елох не говорил, что он раб именно этого дикаря из пещеры. Он говорил, что это общее название для тех, кто принадлежит культу. Они посвятили себя тьме. Тьмо к тьме не относится — вся путаница возникла из-за нелепого имени, которое, как я понимаю, он сам себе дал. Так в чём же суть? Тьмо хочет внедрить в тело по одному пауку каждому, тем самым подчинив нас. Он также сказал, что не все могут пережить этот процесс — кто-то может умереть. А те, кто выживет, будут контролироваться с помощью Матери, той самой здоровенной Чёрной Вдовы. А что будет после? Тьмо сказал, что после мы разойдёмся кто куда. Кто-то покинет школу и отправится в культ, кто-то продолжит обучение, так как им нужно больше людей в школе — идёт наращивание сил. В общем, Культ умеет планировать. Каждый шаг просчитан заранее. Он говорил, всё говорил, а я не понимал его. — Прости, Тьмо. — Да? Что-то хочешь спросить? — Конечно. Я вот одного не понимаю. Ты говоришь, что эти пауки безумно ценные, рассказываешь, как долго их выращивал. И я понимаю, что ты хочешь сделать рабами Культа Далемира и Лето. Те возмутились: «Э?» — Даже понимаю, почему Вею и Мичуру. Отчасти. Те тоже обиделись — я как бы принизил их способности. — А я вот тебе зачем? Я же просто носильщик? Казалось бы, зачем задавать такой тупой вопрос? Однако мне показалось, что он не только не глупый — он очень умный. И чрезвычайно важный. И Тьмо не подвёл. Этот мерзкий парень и так постоянно пялился на меня, а сейчас в его глазах и вовсе блеснуло что-то странное. Он будто говорил: «Какой же ты дурак». И выдохнул. А я не люблю себя чувствовать дураком. В любом случае Тьмо сказал: — Ты ошибаешься. — И в чём же? — Ты думаешь, всё это ради Далемира и Леты? — он аж засмеялся из-за этого. — Вся эта миссия была из-за тебя! — он указал на меня пальцем. — На тебя положил глаз сам Патриарх Культа. — Почему я? Конечно, понимаю, что я главный герой. Ну, в контексте этого испытания и всё такое. И проблемы должны сами сыпаться мне на голову. И всё же я веду себя предельно аккуратно. Как вообще Патриарх Культа узнал обо мне? — Ты ведь наследник школы Шивы. Конечно, не ты ему нужен. А в тебе что-то есть, что нужно патриарху. И тут меня накрыло осознание. Так я всё же спалился? Наивно было полагать, что никто не заметил меня на экзамены. В тот раз, когда появился знак — «?». Вероятно, заметило так много людей, самых влиятельных. Шпионы уже разнесли эту весть по всем школам, по всем сектам и культам. Теперь, наверное, будет столько проблем, сколько я в жизни не решал. Что ж… херня случается. В любом случае быть рабом Тьмы — это же не смерть. Какая мне разница, где становиться драконом? Хоть там, хоть там. В доброй школе я добрый, в злобном культе я злой. Мне в принципе везде хорошо. Почему я так говорю? Ведь Тьмо, когда говорил, подходил всё ближе. Шаг за шагом. И уже стоял совсем рядом со своей паучихой на руке. Он взял одного из маленьких пауков и сказал: — Открой-ка свой рот. Глава 18 — Мичура Слова Тьмо звучали вызывающе, даже неприлично. Чего он хочет? Чтобы я открыл рот? Сейчас я тебе открою, собачий потрох. Желание подняться и врезать ему по тупой голове накатывало волной. Ещё бы — он вывел меня из себя. Впрочем, цепи удерживали меня — не только физически, но и психологически. Гнев копился, но я понимал: силы неравны. Нужно думать, как выбраться из этой ситуации. Ведь между Культом и Школой огромная пропасть в возможностях и развитии. У Школы Горыныча, для таких как я, гораздо больше. В темноте пещеры мерцала лишь одна лампа, слабо освещая пространство. Тьмо не терял времени. Он выбрал одного из пауков, схватил его и помахал у меня перед глазами. Я хорошо видел крошечную чёрную вдову. Её глянцевое тело блестело в свете лампы, а тонкие ножки беспомощно перебирали воздух. Паучку явно не нравилось, что его держат вот так — он изо всех сил пытался опуститься на землю. А вдруг я не умру? У меня ведь два сердца. Могу просто прикинуться рабом Тьмы. Тогда смогу извлекать выгоду с обеих сторон. — Хорошо. — Сдался? — усмехнулся Тьмо. Ему это определённо нравилось. Когда всё идёт по его плану, он получает особое удовольствие. — Выбора всё равно нет, — сказал я, стараясь говорить спокойно. Тем более Всеведущий молчал — ни подсказки, ни намёка. Действовать самому сейчас слишком опасно. Казалось, я иду по самому краю пропасти. Выбора нет… Я глубоко вдохнул и широко открыл рот. — Вот какой послушный парень, — усмехнулся Тьмо, приближая руку с пауком к моему лицу. Мне было обидно. Обидно от мысли, что я вот так просто позволю себя поработить. Ведь раб остаётся рабом, где бы он ни находился. Быть чьим-то псом на цепи — это не для меня. Даже понимая, что однажды появится возможность снять эти «оковы», мне всё равно не хотелось мириться с этой ролью. И вдруг я почувствовал, как паук оказался у меня на языке. Не знаю, что стало причиной: то ли мои мысли, то ли нервы. Бывает же такое. Но в следующий момент я резко стиснул зубы. Хруст. Хитиновый панцирь разлетелся, заполняя рот горьковатой жидкостью. Это было отвратительно. Оно напоминало вкус переспелой вишни или сливы, но вместо сока — густая, вязкая мерзость. Я продолжал жевать. Хруст. Хруст. Снова и снова, пока тельце паука не превратилось в кашицу. Затем я спокойно выплюнул всё это прямо на ноги Тьмо. — Ну и мерзость. Я точно не хочу быть рабом. Вокруг повисла оглушительная тишина. Никто не произнёс ни слова. Казалось, никто даже не понял, что только что произошло. Далемир, лежавший рядом, открыл рот. Его взгляд кричал: «А что? Так можно было?!» Ведь он уже смирился с тем, что станет рабом. Ну не помирать же тут. Елох сорвался на крик: — Ты придурок! Если бы не Тьмо, стоявший неподалёку, Елох наверняка подошёл бы и избил меня. У остальных были схожие реакции. Лета, Вея и Мичури смотрели на меня с одинаковым выражением непонимания, даже страха. И в их глазах читался один главный вопрос: «У него что, стальные яйца?» Все именно так и думали. Всё из-за Тьмо. Этот дикарь буквально источал страх. Мы были связаны, и он был сильнее. Конечно, если не хочешь, чтобы тебя запытали, остаётся только делать то, что велено. Так ведь? Особенно если пока к тебе относятся «нормально». А уж если предлагают присоединиться к нему — такой шанс вроде бы нельзя упускать. Я понимал, что легко не будет. Это читалось в глазах Тьмо, в его злобном, мрачном выражении лица. Он стоял, уставившись на свои ноги, по которым стекали остатки паука. — ТЫ ДРЯНЬ! — наконец взорвался Тьмо. Его ярость была далека от простого раздражения. Это была неистовая, неконтролируемая злоба. Его кулак с грохотом врезался мне в челюсть. В ушах зазвенело, во рту появился металлический привкус крови. — Пошёл ты. Я не буду рабом! — прошипел я и снова плюнул, на этот раз прямо в его живот. Тьмо был вне себя. Теперь он напоминал бешеного быка — сильного, но безрассудного. Ещё один удар — на этот раз в грудь, затем в рёбра. Раздался хруст. Он бил снова и снова, как будто пытался сломать меня окончательно. Удары казались бесконечными, каждый из них причинял боль. Я стиснул зубы, выдерживая этот поток ненависти. Только одно я знал наверняка: когда-нибудь, может, не сегодня, но я лично убью его. — Ха… Ха… Наконец, Тьмо остановился. Его дыхание было тяжёлым, но он уже успокоился. — А знаешь… Ты сделал только хуже, — произнёс он с мрачной усмешкой. — Не для меня, а для своих друзей. Я тут подумал, а мне-то что? Один меньше, один больше. Просто убью одного из вас — вот и решим проблему. Я знал это с самого начала. После того как Тьмо рассказал историю о культе, всё стало предельно ясно: отсюда никто не выйдет. У нас было два варианта — стать рабами или уйти вперёд ногами. И теперь, своими действиями, я фактически закрыл окно возможностей для кого-то из нас. У меня не было сомнений, кого выберет Тьмо. Либо Мичуру, либо Вею. Что тут сказать? Сорян, я сглупил. И действительно, взгляд Тьмо остановился на Мичуре — самом бесполезном, по его мнению, из нас. Удивительно, но на лице Мичуры не было ни обиды, ни ненависти. Только странная смесь понимания и принятия. Казалось, он уже примирился со своей смертью. — Так значит? — тихо спросил Мичура. Этот молчаливый, немного растрёпанный парень всегда держался в стороне. Лучник с длинными волосами, чуть отливающими синим, и вечным усталым, недовольным взглядом. Сейчас в его облике что-то изменилось. В момент, когда пришло время умирать, он внезапно стал разговорчивым. — Да, — коротко ответил Тьмо. — Это будешь ты. Ему нужно было убить кого-то, чтобы продемонстрировать свою решимость. Чтобы я подчинился. Тьмо понимал: если я буду убивать паука за пауком, его миссия провалится. Я понимал это тоже. Но я не мог ничего сделать. Мне хотелось сказать что-то, хоть что-нибудь, чтобы облегчить вину. — Прости. Звучало глупо. И всё же ещё ужаснее было бы вообще ничего не сказать. Мичура всё понял. Он даже попытался меня утешить: — Брось. Ты не виноват. Не ты же собираешься меня убить. Ты не можешь быть в ответе за чужие действия. Его слова звучали неожиданно зрело. Я не ожидал такого от него. Вообще, это скорее мог бы сказать я, но никак не он. — На самом деле, я даже ждал этого дня, — вдруг признался Мичура. — Культ Падших… какое же тупое название. Знаете, я раньше не говорил, но я знаком с этим культом. Его слова заставили всех замереть. Даже Тьмо и Елох насторожились. — Они пришли в нашу деревню ночью. Культ Падших — проклятые маньяки. Я проснулся от запаха горящей плоти. Крики, кровь… Они убивали методично, с особой жестокостью, с наслаждением, — голос Мичуры дрожал, но он продолжал. Все слушали. Я тоже. В какой-то момент мне показалось, что он вот-вот скажет: «Я шпион культа!» Такое ощущение было не только у меня, но и у всех остальных, даже у Тьмо. Впрочем, в его словах звучала слишком явная ненависть. Так не говорят те, кто лоялен. И был ещё один момент, который привлёк моё внимание. Его горло начало краснеть. Но не так, как обычно бывает от раздражения или сыпи. Она будто нагревалась, как металл, причём только в области горла, словно там что-то быстро разогревалось. Мичура продолжал: — Молодых и стариков… они повесили на заборе, словно игрушки. А меня заставили смотреть. И сказали мне: «Бойся Культа Падших». Его голос был полон боли и горечи. Это было сложно осознать: целую деревню, столько людей уничтожили лишь для того, чтобы передать послание. Чтобы заявить королевству: мы жестокие, мы сильные, и нас нужно бояться. Тьмо насмешливо заметил: — Так ты не Раб Тьмы? Ты всего лишь пешка, у которой одна цель — рассказывать всем о нашем величии? Всё оказалось именно так. Мичура знал об этом. Его оставили в живых с одной-единственной целью — чтобы он рассказывал свою историю как можно большему числу людей. Впрочем, на этом всё не закончилось. Мичура взглянул на Тьмо и ответил: — Да. И добавил, немного помедлив: — Дух-покровитель, хранитель нашей деревни, явился ко мне. Он запретил мне говорить и наложил условие: «У тебя будет лимит — сто слов в день. Цени их. Если превысишь, активируется метка». Сейчас всё стало на свои места. Во-первых, стало ясно, почему Мичура всегда молчал. Это было не его выбором, а следствием проклятия или способности, связанной с этой меткой. Во-вторых, у Мичуры явно был козырь, который он собирался использовать прямо сейчас. Парень медленно произнёс ещё несколько слов, затем замолчал и открыл рот, показывая язык. На нём пульсировал древний символ — «?», светящийся багровым светом. Он словно жил своей жизнью, вибрируя и источая скрытую мощь. Мичура показал метку, а затем громко выкрикнул: — Так СДОХНИ ЖЕ! Эти слова стали последними из его дневного лимита. Все застыли. Даже я. Мы все смотрели, ожидая, что произойдёт. Все хотели узнать, насколько силён этот таинственный дух-хранитель. Честно говоря, я не ожидал ничего сверхъестественного. Ведь это не бог и не полубог, верно? Но я всё равно был поражён, когда прямо в воздухе начало материализовываться копьё. Это копьё было необычным. Я бы назвал его воплощённой магической энергией — чем-то сродни заклинанию «магическая стрела». Оно парило в воздухе рядом с Мичурой, вращаясь, будто готовясь к неминуемому выстрелу. И действительно, через мгновение оно сорвалось с места, устремившись к Тьмо с ошеломляющей скоростью, словно снаряд, выпущенный из пушки. Тьмо бы не успел спастись, если бы на его пути не оказался Елох. — Я защищу тебя! Ты слишком важен! — закричал он, бросаясь наперерез. Елох, предатель, в итоге оказался преданным… но не тому, кому стоило бы. Он встал перед копьём, приняв удар на себя. Магическое оружие пробило его грудь, оставив в теле огромную зияющую дыру. Ту-дух. Елох рухнул на землю, истекая кровью, но копьё не остановилось. Оно вновь устремилось к Тьмо. Мужчина попытался увернуться, но было слишком поздно. Дух-хранитель, помогая Мичуре, оказался достаточно силён, чтобы нанести удар, хотя и не смог защитить деревню. Сегодня его месть нашла цель — хотя бы частично. Жмяк. Копьё вонзилось в плечо Тьмо. Его крик боли разорвал тишину: — АЙ! АЙ! ТЫ ПОПАЛ В МЕНЯ! Лицо Тьмо исказилось, и от его привычной уверенности не осталось и следа. Передо мной больше не стоял грозный дикарь. Теперь это был всего лишь умирающий зверь, обречённый и бессильный. Он пытался проклинать всех вокруг: — Я УБЬЮ ТЕБЯ, МЕЛКИЙ ЗАСРАНЕЦ! Только он не мог подняться. Не мог даже остановить кровь, струящуюся из раны. Она была слишком серьёзной, чтобы её игнорировать. Даже сам Тьмо начинал понимать: сейчас он умирает. Вокруг царило замешательство. Поверить было сложно. Как вообще такое возможно? Ещё мгновение назад все думали, что нас ждёт либо смерть, либо рабство. А теперь… Елох — мёртв. Никто его не жалел. Тьмо — повержен, лежит, истекая кровью. Его гибель — лишь вопрос времени. Мичура, хоть и не был метким стрелком, смог одним движением устранить сразу двух врагов. Казалось бы, радоваться надо. Но есть одно правило: если сила не твоя, если это не твоя личная шинсу, цена всегда окажется высокой. Особенно, если речь идёт о духе-хранителе. У таких приёмов всегда одна расплата. И Мичура озвучил её сам: — Цена за использование — смерть. Не плачьте. Я отдал её с радостью. Прощайте, друзья мои. Никто не плакал по Елоху. А когда Мичура начал растворяться в воздухе, слёзы потекли у всех. Оно началось с кончиков пальцев, затем невидимая волна постепенно смывала его руки, плечи, тело. Улыбка застыла на его лице, пока он исчезал, оставляя за собой лишь блеклое свечение. Что здесь происходит? Я не понимал. Это Мичура — настоящий Герой. С большой буквы. С огромным сердцем. Я лежал, и мне было невыносимо стыдно. Я ведь думал, что он совсем другой: грубый, молчаливый, предатель. Впрочем, как же я ошибался. Мичура оказался одним из лучших. Он пожертвовал собой ради нас. Ради друзей. По сути, он спас меня. И действительно, его жертва принесла свободу. Оковы спали. Они зависели от шинсу Тьмо, но теперь, когда он был ранен и не мог поддерживать технику, она разрушилась. Мы все ощутили это — свободу. Первые мгновения — самые важные. Мы все думали об одном и том же: вот он, наш шанс! Это читалось в глазах Далемира, Леты и Веи. Мы больше не пленники, а хищники, жаждущие расправы. Кровь, месть, пытка — именно эти мысли двигали нами. По сути, мы были такими же чудовищами, как и сам Тьмо. Тьмо это чувствовал. Он понял, что привёл в свою пещеру не сломленных пленников, а опасных людей. И теперь он боялся нас не меньше, чем мы его. — МАМА, ЗАЩИТИ МЕНЯ! — закричал он в страхе. Сначала никто не понял, что это значит. «Мама»? Что за «Мама»? Ещё один шпион? Третье существо? Вскоре стало ясно: он молил о защите своего выращенного паука. Это было не смешно. Паук, хоть и крупный, казался незначительной угрозой. Я поднял камень, уверенный, что простого броска будет достаточно. Только я ошибался. В очередной раз. Как часто бывает, всё оказалось не так, как я себе представлял. Чёрная вдова начала меняться. Хитин её панциря треснул, расширяясь, становясь ещё более тёмным — как сама ночь. Казалось, она не просто была чёрной, а поглощала свет от лампы. Её ноги удлинились, издавая влажный хруст. Суставы, обтянутые хитином, покрылись острыми шипами. Чёрная вдова, из паука размером с ладонь, внезапно превратилась в существо в три, а может, четыре раза больше. Что? Я не мог поверить. Мы не победим. Наоборот, ситуация стала куда хуже. Ещё мгновение назад мы могли рассчитывать стать «почётными членами» Культа Падших. А теперь, похоже, нас ждала совсем другая участь — стать кормом для паука. Я был в плачевном состоянии. После ударов Тьмо каждое движение давалось с трудом. Стоять было тяжело, и я всё время держался за рёбра, опасаясь, что любое неверное движение могло вызвать внутреннее кровотечение. Чтобы умереть, мне не нужна была «помощь» паука. Далемир, понимая, что медлить нельзя, бросился в бой. Схватив меч, он одним прыжком оказался возле паучихи, но та легко отбросила его в сторону одним ударом. Всё стало ясно: нужно бежать. Только куда? Пещеры не давали простора для побега. Это не так просто — просто взять и убежать. Нас легко могли догнать, особенно меня. Тьмо продолжало кричать, мешая сосредоточиться: — Вам не убежать! Я всех вас убью! Мне плевать на приказ культа! Ситуация была сложной, хотя я не назвал бы её отчаянной. Именно в этот момент активировался навык, и передо мной появилась подсказка: [Прыгай в дыру.] В дыру? Обычно это ассоциировалось с быстрым способом умереть: лучше смерть, чем попасть в лапы Тьмо. Но Всеведущий видел в этой дыре не гибель, а возможность спастись. Я сразу ухватился за эту подсказку. Не было времени размышлять. Просто разбежаться и прыгнуть — вот что требовалось. Я тут же сообщил об этом всем: — НАМ НУЖНО ПРЫГАТЬ! Крикнув это, я подошёл к краю. Мой взгляд, усиленный зрением Шинсу, от Хрущака, изучал тьму впереди. Что это? Я застыл в ужасе. Там, в потоке, извивалось нечто огромное — существо со змеиным телом. Это была то ли рыба, то ли дракон. Я не мог понять. Одно было ясно: оно намного больше паука. Казалось, что даже здесь, на краю обрыва, безопаснее, чем там, внизу. И всё же… вы хотите сказать, что мне нужно прыгнуть туда? Раздумывать времени не было. Всё приходилось делать быстро. Конечно, иногда стоит подумать перед важным решением, но бывают ситуации, где думать просто некогда. — Идём, не тупим! — сказал я и схватил Вею. Её лицо было полно удивления, а в глазах читалось почти предательство. Она выкрикнула: — Не трогай меня! Было уже поздно. Мы вдвоём сорвались вниз. Лето, к моему удивлению, прыгнула следом, возможно, даже раньше нас. Она была с телом своего брата. Далемир остался последним. До последнего он надеялся найти лучший способ, но, увидев, что все прыгнули, тоже бросился в пропасть. Бульк. Мы коснулись воды. Она оказалась ледяной. Вея заёрзала рядом, её ногти впились в мою руку, причиняя боль. Я хотел всплыть, но быстро осознал, что потерял ориентацию. Где верх? Где низ? Всё смешалось. Тогда я открыл глаза. И увидел его. Существо. Точнее, его морду. Огромные глаза, пасть, полная зубов. Это точно не дракон. Может быть, змей или гигантский червь. И оно заговорило. Не голосом, а через шинсу, словно древний хранитель: — Что это вы тут делаете, малыши? Не порядок. Он открыл пасть. Но вместо того чтобы проглотить нас, выплеснул из себя мощный поток. Подземная река, словно часть его тела, ожила. Вода оживилось, и течение стало неистовым. Нас подхватило и понесло, а сопротивляться этому я был не в состоянии. Меня швыряло о стены подводного туннеля. Наконец, сильный удар лишил меня сознания. В который раз. Да сколько можно уже? Последней мыслью было отчаяние: Когда же я наконец стану сильным? Хватит быть слабым. Надоело убегать. Хочу догонять! *** Я думал, что умру. Вдруг почувствовал, как кто-то схватил меня за предплечье. Хватка была сильная, уверенная, почти грубая — явно мужская. Однако в этом было нечто обнадёживающее: меня вытаскивали из ледяной воды. Следующим, что я ощутил, был удар — головой о твёрдую поверхность. А затем чьи-то руки, ритмично надавливающие на грудную клетку. В этот момент я был благодарен, что у кого-то здесь есть навыки оказания первой помощи. И всё же прийти в себя оказалось мучительно сложно. Давление на грудь сбивало дыхание. В какой-то момент я даже подумал, что не очнусь. И вот чужое дыхание прорвалось в мои лёгкие. Горьковатый привкус слюны смешался с остатками речной воды. В голове была только одна мысль: «Только бы не Далемир… Пожалуйста, пусть это Вея. Только бы Вея!» Кх… Кх… Кх… Приступ кашля прорвался, и вместе с ним из лёгких хлынула вода. Я судорожно хватал ртом воздух и, наконец, перевернулся на бок. Всё ради одного: мне нужно было узнать, кто это был. Я открыл глаза и увидел Лету. Её одежда была насквозь промокшей, плотно облегая тело, подчёркивая талию, словно вторая кожа. Вода стекала с длинных белых волос, которые прилипли к её щекам. Её ясные холодные глаза смотрели прямо на меня. Мой взгляд скользнул на её губы, и я тут же пробормотал: — Хорошо, что это была ты. Я так испугался. Мой голос звучал невнятно, словно я говорил сам с собой. Лета не поняла, но лишь кивнула, ответив привычно холодным: — Ага… Хотя её тон был равнодушным, действия говорили об обратном. Она явно осознанно вытащила меня на берег реки. Ведь никто не спасает человека из воды просто так. Проще отвернуться, чем протянуть руку помощи. — А где все? Где твой брат? — Никого нет, — коротко ответила она. Я приподнялся на руки, попытался осмотреться. Вокруг было темно, даже моё зрение Шинсу не помогало. Это было худшее — я не видел никого. Ни Далемира, ни Веи. Хм… Где же они? Лета вдруг спросила: — Ты что-нибудь видишь? — Нет. Я вспомнил о лампе. Той самой, что дал мне Далемир. Быстро проверил сумку — она, как всегда, была при мне. Даже кирка всё ещё висела на поясе. Почему? Потому что я опытный избранный. Если бы я терял вещи после каждого неудачного случая, давно бы остался без всего. Поэтому всегда слежу за самым важным — вещами, которые так же важны, как способности. Достав фонарь, я зажёг его и осветил место вокруг. Мы оказались в длинной пещере. Она напоминала коридор или даже «канализацию»: каменный берег, река, вытекающая из одного туннеля и уходящая в другой. Мы были здесь одни, окружённые лишь звуками текущей воды. Я достал печку. Поскольку я был «носильщиком» в команде, все вещи оставались при мне: припасы, печка, кровавые камни. Но сейчас меня интересовала только печка. Она работала на духовной энергии, чем-то вроде духовного костра. Не слишком мощная, но и не слабая — её хватало, чтобы согреться и высушиться. Последнее было важно, чтобы не заболеть. — А где твои вещи? — спросил я. — Мне пришлось от них избавиться. — А от брата? На этот вопрос Лета не ответила. Возможно, слово «избавиться» прозвучало грубо, но в тот момент она сделала правильный выбор. Мёртвые остаются мёртвыми, и их нельзя превращать в бремя. Я решил не говорить об этом, чтобы не усугублять её переживания. Вместо этого поделился едой. Сам я чувствовал себя ужасно. Всё тело ныло, словно его только и делали, что бросали из стороны в сторону последние сутки. И всё же я был жив. Пусть и с болью во всём теле, но жив. Лета продолжала переживать. Она думала о том, что мы потерялись, что Далемир и Вея исчезли. О том, что мы, возможно, не сможем вернуться. И о том, что Тьмо всё ещё может быть жив. Её мысли, кажется, касались всего сразу. Не ожидал, что Лета попробует взять надо мной верх. Она спасла мне жизнь, и теперь, похоже, решила, что из-за этого я должен её слушаться. — Спасибо, что спасла, — сказал я. — Но слушаться тебя я не буду! Честно говоря, мне даже показалось, что Лета вытащила из воды не меня, а мою сумку с вещами. Без них было бы куда сложнее выжить. — И что? — спросила она. — Я буду главным. Я поведу нас. Кинуть её я не мог. Только законченный урод вроде Тьмо мог бы так поступить. А я ведь пообещал отплатить за её помощь и, как минимум, вернуть её обратно в школу. За это я не переживал. Однако меня интересовал совсем другой вопрос: «Эй, Всеведущий, ты ведь обещал мне плюшки. Так покажи же путь!» Когда мы остались с Летой вдвоём, я решил воспользоваться силой Всеведущего на полную. И он меня не подвёл. [Там есть скрытая пещера ?.] Пещера? Значит, там может быть что-то интересное? Я невольно улыбнулся. В этот момент я ощутил нечто странное — свободу. Заблудиться в шахтах? Для меня это невозможно. А вот собрать добычу… Именно ради этого я сюда и пришёл. Глава 19 — Небо Наша одежда успела высохнуть. Несмотря на то, что мы промёрзли до костей, сейчас чувствовали себя лучше. Особенно после того, как поели. Я бы даже сказал, что чувствовали себя «нормально». Именно в кавычках, потому что ничего действительно нормального в нашем положении не было. Когда провёл инвентаризацию и, поднявшись на ноги, своим видом ясно дал понять: — Нам нужно двигаться дальше. Казалось, мы пришли к негласному соглашению, определив роли: кто здесь главный, кто ведёт, кто командует. Спойлер: это был я. Как только пришло время идти, все наши договорённости словно растворились. Будто времени, которое я потратил на объяснения, вообще не было. Лета, как сидела на чёртовом камне, так и продолжала сидеть, явно изображая из себя собаку. Я не знал, кого она ждала, но едва удержался от жёсткой шутки: «Твой брат не придёт. И тебе не нужно изображать Хатико.» Однако это была не шутка, а грубость. Здравомыслящий человек, каким я себя считал, знает, что можно говорить, а что нет. Поэтому я мягко — по крайней мере, мне так казалось — спросил: — Ты чего сидишь? Но, видимо, эта боль в висках что-то перекосила, и прозвучало это совсем не так, как я задумал. Лета упрямо уставилась на меня, словно упёрлась рогами, и ответила: — Я с тобой не пойду. Иди один. На моём месте кто-то другой, особенно с горячей кровью, наверняка накричал бы на неё, плюнул и ушёл. У меня кровь не такая горячая. Хотя, признаться, появилось острое желание дать Лете легкого леща по милой голове — исключительно в воспитательных целях. Поймите правильно: если ребёнка не воспитывать, он никогда не поймёт, что можно делать, а что нельзя. Однако Лета не моя дочь. Поэтому я решил ограничиться словами и задействовать силу убеждения. — Лета, ты спасла меня, — начал я. — Я благодарен тебе за это. Но я не могу оставить тебя здесь одну. Хватит упрямиться. Идём со мной. Аргумент, на мой взгляд, был весомым. Речь выстроена: есть доводы, есть призыв к благоразумию. В идеале я бы на её месте сразу сказал: «Ты прав. Давай сделаем так, как ты хочешь!» Только у Леты оказалось своё мнение: — Не стоит благодарности, — огрызнулась она, а затем добавила: — На этом всё. Ты можешь идти. Я посмотрел на свою деревянную руку, мельком подумав: а может, всё-таки попробовать? Вот только тут была одна проблема. Лета сильнее меня на одну стадию, и шанс, что лещей надают мне, был весьма высок. А мне этого не хотелось. Я ведь человек здравомыслящий. Времени на пустые разговоры я тратить не собирался. Всё-таки социофобия у меня на приемлемом уровне: не слишком большая, но и не слишком маленькая. Вместо этого я подошёл к Лете, зашёл за спину и двумя руками поднял её за подмышки. Лета замерла, явно ошеломлённая. — Что ты делаешь? — Если не будешь идти, то я начну тебя толкать. Не сильно, но серьёзно. Лету я тут не оставлю, и она это прекрасно знает. Просто манипулирует. Лета надула губы, прямо как обиженный ребёнок. Прошло несколько секунд, и, казалось, всё уладилось. Только в следующий момент её красивое лицо исказилось, и из глаз хлынули слёзы. Я подумал: всё, это точно моя вина, довёл её до слёз. Всё же оказалось, причина была совсем другой. — Бинко делал точно так же… — прошептала она и зарыдала, снова вспомнив о брате. Где её брат, а где я? Мы совершенно разные. Психологи называют это «проекцией» — попыткой найти в новом человеке черты того, кто когда-то давал ощущение безопасности. Я хмыкнул и сказал: — Иди сюда, обниму! Лета всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Мы стояли так какое-то время, пока она не заёрзала. — Ты свои сопли вытираешь? — Нет, — спокойно ответила она. — Я бы никогда такого не сделала. Только когда она отстранилась, на моём плече остался влажный след. Она точно это сделала! Вот о чём я говорил: о нашем «нормальном» положении. Лету словно мотало из стороны в сторону на невидимых качелях. Каждый хоть раз испытывал это состояние: когда изо всех сил пытаешься взять себя в руки, стараешься удержаться. Но правда в том, что чем сильнее стараешься, тем сильнее накатывает срыв. И когда Лета разрыдалась, это был её катарсис. Момент, когда эмоции пробивают все барьеры и выплёскиваются наружу неконтролируемым потоком. Впрочем, после катарсиса приходит покой. Я решил этим воспользоваться: — Всё, пошли. Не нужно больше плакать. Тем более ты должна хоть немного слушаться и помочь мне, чтобы я мог помочь тебе. А главное, я добавил: — Твой брат этого хотел бы. Эти слова — манипуляция в чистом виде. Но правда в том, что если не манипулируешь ты, то манипулируют тобой. Мы выбрали туннель и пошли. Я шёл впереди, Лета чуть позади. Она словно потеряла бдительность, а в шахтах такое недопустимо. Иногда она останавливалась, и мне приходилось легонько подталкивать её вперёд. Почему я не взял её на руки, как принцессу? Потому что это было бы тяжело, да и неправильно. Тем более Лета и так постоянно морщилась и ворчала, пытаясь меня поучать: — Ты ведёшь неправильно. Идти нужно туда, где туннели расширяются, а не наоборот, — её тихие нравоучения отражались от влажных стен. — Да-да. — Но… Мы уходим дальше от выхода. — Послушай, я знаю, куда идти. — Хпф… — в конце концов, Лета только раздражённо фыркнула. Путь становился всё сложнее. Под ногами хлюпала вода, с потолка капало. Проходы сужались так сильно, что в некоторых местах приходилось протискиваться боком. Казалось, ещё немного — и мы упрёмся в тупик. Лету это бесило всё сильнее. — Тихо, — шикнул я на Лету. — А… — начала она что-то говорить, но мне пришлось прикрыть ей рот ладонью. Всё из-за всплывшей подсказки: [Не разбудите стража.] Топ. Мы сделали пару осторожных шагов вперёд и оказались в огромной пещере, полной маленьких ходов и ответвлений. Впрочем, это было не главное. В центре находилось какое-то существо. Я выключил лампу, но благодаря зрению Шинсу смог разглядеть его очертания. Огромная туша, покрытая шерстью. Внешне что-то среднее между кошкой и собакой. Существо свернулось в клубок и спало, явно охраняя что-то. Даже во сне этот страж внушал ужас. По сравнению с ним Чёрная вдова и Тьмо выглядели как безобидные котята. Я сразу понял: руки в ноги и валить. Никакая награда не стоит того, чтобы связываться с этим зверем. Я оглянулся и заметил дверь — точнее, даже врата. Они явно скрывали что-то важное. Но что именно? Удивительно, но мне нужно было не туда. Мой путь лежал куда-то за спину стражу. Будто Всеведущий шептал: «Не переживай. Просто не буди его, и всё будет хорошо.» Всё действительно было «нормально»… если не считать Лету. Она тоже слышала храп зверя и шептала мне в ухо: — Ты говорил, что знаешь, куда идти? — Всё в полном порядке. — Ничего не в порядке. Мы должны уйти отсюда… Впрочем, я ещё раз повторил, что всё хорошо, и, чтобы убедить Лету, легонько подтолкнул её вперёд. Она мгновенно вцепилась в мою руку, и так мы вдвоём продолжили путь, медленно обходя спящего монстра. За стражем обнаружился узкий проход — что-то вроде мышиной норы, только размером для человека. Куда он вёл, было совершенно неясно: то ли в тупик, то ли в какое-то место. Неудивительно, что Лета возмутилась: — Я не пойду! Её «впечатлили» мои навыки проводника, и она явно не собиралась довериться мне во второй раз. Но у нас просто не было другого выбора. Я поторопил её: — Оно может проснуться. И как будто в подтверждение моих слов монстр за спиной всхрапнул. Этот звук послужил отличной мотивацией: Лета быстро присела, а затем, опираясь на колени и локти, начала протискиваться в узкое отверстие. Острые камни впивались в её колени и локти. Для человека на бронзовых стадиях это не было слишком болезненно, но всё равно ощущалось неприятно. Она ползла впереди с лампой в руках. Кто-то мог бы сказать, что идти первой для неё опасно, но мне нужно было быть сзади, чтобы при необходимости аккуратно подталкивать её. В какой-то момент она не выдержала и возмутилась: — Если ты будешь так лапать мой зад, то тебе придётся отвечать перед семьёй Мизури! Я промолчал. Это происходило случайно, ведь если бы был другой способ «помочь», я бы обязательно им воспользовался. Тем более Лета? Серьёзно? У неё слишком высокая самооценка. Ещё не родилась та девица, которая смогла бы охомутать такого чудесного и крутого парня, как я. Вообще, это довольно забавно, как мы начали вести себя друг с другом. Лета стала больше ворчать, а я — более открыто демонстрировать свой характер. Это всегда так: в компании других людей мы часто держимся холодно, отстранённо, редко высказываем свои мысли. Но стоит остаться наедине — и между людьми возникает особенная, почти магическая связь, которая сильно сближает. Ползти пришлось неприятно долго. Колени горели от постоянного трения, а где-то на середине пути мы даже поднялись на ноги. Правда, идти пришлось в полусогнутом состоянии, всё это время слушая бесконечное ворчание Леты. Я даже сам столько не ворчу, сколько ворчит эта девушка. Наконец, узкий коридор закончился, и мы вышли в небольшую квадратную комнату. Три её стены выглядели «обычно», высеченными из цельного камня. А вот четвёртая заметно выделялась: на ней было множество массивных каменных блоков, выступающих из стены, как огромные кнопки. Лета тут же остановилась, разглядывая эту необычную стену. Всё её недовольство моментально испарилось, уступив место любопытству. — Это необычно, — сказала она, задумчиво рассматривая блоки. — Да? — наигранно удивился я. — Что же тут такого необычного? Разве это не тупик? — Нет, — отозвалась она с уверенностью. — Я чую, что тут есть какой-то секрет. — Правда, что ли? Лета кивнула. Она явно не замечала иронии в моём голосе, говоря с исключительной серьёзностью: — Я читала о подобном. Стой и смотри, я сейчас всё разгадаю. Что ж, я дал ей такую возможность. Уселся в сторонке и стал наблюдать, как Лета методично исследует странную стену. Она осторожно ощупывала каждый камень, чуть ли не принюхивалась к ним, пытаясь уловить малейшие детали. Зачем я отошёл? Я человек добродушный — это не обсуждается. Когда Бог создавал меня, он, кажется, добавил целую ложку… нет, даже целый стакан доброты. Каждая клетка моего тела пропитана добротой, это моё естественное состояние. С этим ничего не поделаешь. Конечно, я позволил Лете почувствовать себя исследователем, детективом, авантюристкой. По крайней мере, первые пять минут. А потом понял — мы просто теряем время. Не выдержав, я поднялся и сказал: — Кажется, я понял. — Это невозможно, — возмутилась Лета. — Этот механизм — не шутки. Нельзя просто так нажимать на всё подряд. Это может привести к плохим последствиям: ловушки, затопление, огонь… Она подробно объяснила, что любое неверное действие могло обернуться катастрофой. Я не стал спорить — всё это действительно могло быть. Вот только я уже знал правильную комбинацию. Ведь у меня была подсказка: [1.3; 2.5; 1.7; 3.5; 1.10; 4.2; 1.2…] На первый взгляд, это всего лишь набор чисел. Но на самом деле это последовательность нажатий — нумерация рядов и кнопок. Мои пальцы уверенно нажимали кнопки одну за другой: верхний левый угол, центр, правый нижний, снова центр. Каждое нажатие сопровождалось характерным звуком — механическим щелчком. В этих щелчках слышалось что-то тревожное, как будто вот-вот произойдёт нечто очень плохое. Когда я нажал последнюю кнопку, раздался протяжный скрежет, и часть стены медленно отъехала в сторону, открывая тёмный проход. Я взглянул на Лету, она — на меня. Её лицо изменилось: брови взлетели вверх, рот слегка приоткрылся. Изумление? Возможно. — Откуда ты знаешь последовательность? — Угадал. — Нет, — Лета не отступала. — Этого не может быть! Тут должна быть какая-то скрытая подсказка или особая логика. Что ж, у меня был отличный ответ на такие вопросы. Я даже заранее его подготовил. — А ты не знаешь, кто у меня жена? — Нет, — Лета замерла, насторожённо глядя на меня. — Погоди… Ты женат? — Давно женат. На госпоже Удаче, — с этими словами я подмигнул. Лета застыла снова, не понимая шутки. Просто зависла, и я подумал, что вот-вот из её головы пойдёт пар. Представил себе это и не смог удержаться от улыбки. Но, оставив дискуссии, мы вошли в открывшийся проход. За ним оказалась комната средних размеров: не тесная, но и не просторная. Странное место для того, чтобы что-то прятать. В воздухе витал специфический аромат — смесь сырости и минеральных отложений, что-то вроде запаха мела или глины. Довольно неприятное сочетание, надо сказать. Однако самое удивительное, что меня действительно поразило: здесь не было гор золота или чего-то подобного. Комната оказалась совершенно пустой. — И? — спросил я. — Что «и»? Ты разве не понимаешь? — А что я должен понять? — Сама комната является сокровищем. И Лета оказалась права. Вдоль стен тянулись геометрические линии, образуя сложные узоры. Именно из-за них Лета буквально потеряла голову. Забыв обо всём, она начала разглядывать стены, охая и ахая от восторга. Я и представить себе не мог, что она будет так себя вести. Что ж, я не из семьи Мизури и в формациях совершенно ничего не понимаю. Всё, что мне известно о них: вводишь Шинсу в формацию — получаешь результат. Какой именно? Всё зависит от конструкции. И всё же я решил спросить: — Что это за формация? — Это самая удивительная формация из всех, — с энтузиазмом ответила Лета. — Она предназначена для концентрации Шинсу. — Да? — Именно. Это идеальная среда для культивации. Комната специально спроектирована с учётом потоков Шинсу: она пустая, нужного размера и с чётким назначением — замкнутая культивация. Я кивнул, но Лета продолжила, объясняя всё ещё подробнее: — Её ещё называют культивацией за закрытыми дверями. В таких местах могут проводить недели, месяцы, а иногда даже годы. Но эффект того стоит: процесс ускоряется в два, а то и в три раза. Её слова звучали уверенно. И хотя я не разделял её энтузиазма, должен был признать, что объяснение звучало весьма впечатляюще. Лета указала на спираль на стене и заявляла: — Эта часть направляет поток Шинсу. А этот треугольник усиливает его. Впрочем, главный вопрос был в другом: — Можно ли использовать её сейчас? Лета покачала головой и указала на центр комнаты. Там располагалась чёрная земля, похожая на сажу. — Нет, эта формация слишком старая. Может быть, ей пятьсот или даже тысячу лет. Хотя сама формация сохранилась, поток Шинсу теперь нестабилен. — Что это значит? — За это время поток изменился, и теперь Шинсу здесь не концентрируется. Всё было настроено идеально, но теперь… — она не могла подобрать подходящих слов, ограничившись одним: — Бесполезная! Бесполезная формация, бесполезная комната. Разочарованию Леты не было предела. — А вот с этим я не согласен, — ответил я, протягивая ей лампу и натягивая перчатки. — Что ты имеешь в виду? Лета снова собиралась возразить, и я почувствовал, как она нервничает. Когда она говорит, что здесь ничего нет, я говорю наоборот. Это не может не раздражать. Только у меня была подсказка: [Посмотри в центре формации.] Я улыбнулся и, сохраняя спокойствие, ответил: — Сама всё увидишь. Сразу же опустился на колени и стал осторожно перебирать чёрный песок. Он оказался удивительно тёплым и странно текучим. Внезапно мои пальцы наткнулись на нечто твёрдое и круглое. Мне хотелось рассмеяться, как злодей в фильме: «УХА-ХА-ХА! Иди же ко мне, долго ты меня ждала — моя награда!» Я извлёк находку из-под земли и удивился. Что это? Череп. Но не просто череп. Он оказался хрустальным, с едва заметным синеватым оттенком. И я уже не был таким довольным, как раньше. Любой другой, вероятно, выбросил бы его. Я не успел ещё что-то обдумать, как Лета слишком преувеличенно ахнула. — Ах, это Кости Неба! — Кости Неба, да? — я повертел череп в руках. — Интересно… Вообще-то, я давно в этом мире и знаю, что стадия Небо — это не просто очередная ступень развития. Это нечто гораздо большее. Это граница между смертными и теми, кто почти достиг бессмертия. Эти культиваторы могут летать среди облаков, призывать молнии и двигать горы. Стадия Неба — это цель, к которой стремится каждый. Можно зайти в любую школу, в любое общежитие, разбудить ночью кого-нибудь и спросить: «Какую стадию ты хочешь?» Он точно ответит: «Стадию Неба!» На самом деле это не совсем правильно. Ведь я, скажем так, более подкован в этих вопросах. У меня есть лингвистический талант. Я изучал Путунхуа и знаю, что у стадии Неба есть ещё одно название — Хуатян (??). Это можно перевести как «превращение небес», то есть не просто небо, а именно превращение во что-то большее. Это ещё не всё. Лета рассказала мне о другом: — Ты знаешь про список дракона? — Что за список? — Его составляют на протяжении ста лет… для каждого века свой список… Лета начала рассказывать самое интересное. Те немногие избранные, кому «повезло» и кто смог достичь стадии Небо до 25 лет, называются драконами. В списке всего сто мест для ста человек. Этот список очень подробно фиксирует, кто достиг какой стадии и когда. Важно, что он ведётся не только в одной школе, а по всему континенту и включает в себя всех людей. Каждые сто лет появляется всего сто человек на стадии Небо. Это говорит о масштабах и трудности задачи. Для меня же это значило другое. Моя цель стала ясной. Я должен достичь стадии Небо до того, как мне исполнится 25, и попасть в этот список. Это миссия третьего испытания. Вот и всё! — Спасибо, — я поблагодарил Лету за информацию. Она не совсем поняла, за что благодарю, так как считала, что ничего нового не сказала. Я чувствовал, как будто поймал просветление. Мой путь, казавшийся ранее неясным, теперь приобрёл чёткие контуры. Всё, что мне оставалось, — шаг за шагом двигаться вперёд. Однако мечтать хорошо, но нужно принимать решения. Ведь Всеведущий дал подсказку и сразу замолк. Я повернулся к Лете и спросил: — Этот череп полезен? Она посмотрела на меня так, как смотрят на очень тупого человека. — Конечно, это Кости Неба, — ответила она, подчеркивая, что это имя собственное. — Не все кости человека на стадии Неба становятся Костями Неба. Только те, что выполнили определённые условия: не сгнили, а впитали в себя силу, не всю, но хотя бы частичку Шинсу. Лета продолжила объяснять: — Это явление всё же редкое. Для его возникновения нужны особые условия — замкнутое пространство. Возможно, этот человек умер здесь во время медитации или пытаясь совершить прорыв. — Так ты не ответила, — заметил я. — Что именно? — Лета выглядела недовольной. Её и так завалили вопросами. — Мы можем это использовать сейчас? — Более чем, — улыбнулась Лета, заметив, что я сказал «мы». Ей явно понравилось это слово. — Эти кости идеально подходит для трёх бронзовых стадий. Хотя, — она сделала ремарку, — эта энергия подходит вообще всем, даже культиваторам на стадии Земли. Впрочем, для нас она заменит всё. Одновременно закалит мышцы, кости и внутренние органы. По сути, это как за один раз, за один глоток выпить море. По крайней мере, почти. Мы также можем достичь пика. Я не стал медлить и снова опустил руку в чёрный песок. Там, кроме черепа, сохранилась ещё одна кость — бедренная. Больше ничего не осталось, остальное полностью сгнило. Мы переглянулись с Летой. У нас было две кости, и каждому нужна была своя. Я был на стадии закалки костей, она — на стадии внутренних органов. Решение пришло мгновенно: — Сделаем это? — Это расточительство. Мы могли бы использовать их лучше на стадии земли! Я не согласился: — Это не так. Чем раньше мы достигнем стадии управления шинсу, тем быстрее начнём изучать боевые техники. А чем раньше это произойдёт, тем выше наш потенциал. Это вложение в наше будущее. Лета в глубине души понимала это. Её даже не пришлось долго убеждать. — Давай! Тут возник другой вопрос: как поделить кости? Ведь кому-то достанется череп, а кому-то — бедренная кость. Здесь не нужно быть экспертом, чтобы понять: в черепе больше энергии. Мы с Летой переглянулись. Оба осознали: справедливого раздела не выйдет. Я постарался звучать рационально: — Давай рассуждать логически. — Давай, — кивнула она. — Я привёл нас сюда. Лета согласилась. — Я открыл дверь. Снова кивок. — Я нашёл кости. Ещё один кивок. — Значит, я поглощу череп, а ты — бедренную кость. Казалось, все аргументы на моей стороне. Но, как показывает жизнь, если бы всё решалось так просто, не было бы войн, убийств и даже грубых слов. Однако вместо ожидаемого согласия Лета прищурилась и ответила: — А кто спас твою жизнь? Кто вытащил тебя из воды? Кто не пожалел своих губ, — она указала на них пальцем, — чтобы вернуть тебя? Её слова вызвали во мне волну раздражения. Если бы я только знал, к чему это приведёт… Лучше бы она тогда дала мне умереть! Психологи называют такое состояние фрустрацией — когда реальность не соответствует ожиданиям, а твои планы рушатся из-за какой-то глупости. Именно так я это и воспринял: как глупость и несправедливость. — Так дела не делаются, — пробормотал я, качая головой. Затем глубоко вздохнул. Нужно было найти решение. Я предложил: — Давай сделаем всё «честно»: сыграем в «Камень, ножницы, бумага». До трёх побед. — Что это? Пришлось потратить время на объяснение. Игра была простой и, как мне казалось, абсолютно честной. Лета, хоть и с сомнением, согласилась: — Хорошо. Жаль, что согласилась. Лучше бы она осталась при своём мнении и настаивала на своём. Как говорится, не играй в чужую игру. Даже без вмешательства Всеведущего у Леты шансов не было. И она предсказуемо проиграла. Её лицо помрачнело. — Не переживай… — начал я, собираясь добавить что-то вроде: «Если не везёт в культивации, то в любви повезёт». Вовремя остановился и просто сказал: — В другой раз повезёт. Лета пробормотала что-то невнятное. Звучало это так, будто она говорила на языке гоблинов. Явно что-то недоброе и проклинающее. Она схватила бедренную кость, сердито посмотрела на меня и ушла в дальний угол пещеры. Уселась там, положила кость на колени, закрыла глаза и начала глубоко и размеренно дышать. Я ничего не сказал. Даже не улыбнулся, чтобы не злить её ещё сильнее. Лишь наблюдал за её попыткой медитации. Это была не медитация, связанная с поглощением Шинсу, а скорее способ успокоиться, переосмыслить эмоции и войти в состояние осознанности. Спустя несколько минут она просто прикоснулась к кости голой рукой. От кости к её ладони, от ладони к телу — Шинсу сама начала перетекать внутрь. Через мгновение Лету окутало мягкое молочно-белое сияние. Вся комната наполнилась светом. Энергия казалась настолько плотной, что, казалось, её можно было зачерпнуть ложкой. Это выглядело удивительно, даже завораживающе. Любоваться этим у меня не было времени. Мне самому нужно было действовать. Я сел напротив, положив череп на колени. Казалось бы, меня уже ничто не могло отвлечь. Вижу цель — и иду к ней. Однако одна вещь всё же смогла. Перед глазами всплыла новая подсказка: [Достань амулет Эваз.] — Что? — я замер в недоумении. Всеведущий снова подал знак. Это было понятно. Но почему нельзя было объяснить больше? ДАЙ МНЕ БОЛЬШЕ ОБЪЯСНЕНИЙ! Глава 20 — Ворон Пол был холодным. Я чувствовал это каждой клеткой своего тела: спиной, задницей — всей своей сутью. Это, как ни странно, спасло меня от подгорания. Я бы даже сказал — от извержения. Впрочем, подсказки — всего лишь подсказки. Что с них взять? Я попытался сосредоточиться и, кряхтя, начал рыться в сумке в поисках амулета. Одно я знал точно: если мне нужно его достать, то я это сделаю. Наконец, в самом низу нашёлся прозрачный камень с выгравированным чёрным символом «?». Сейчас он выглядел довольно обычно на фоне костей, но я вспомнил, что говорил Далемир. Его слова: «Помогает достичь просветления». Просветление… Да? У этого понятия множество трактовок. К примеру, в буддизме просветление — это нирвана, состояние полного освобождения от страданий. Оно возникает благодаря прекращению цепляния за иллюзию «я» и материальный мир. Нирвана означает разрыв цикла перерождений, освобождение от самсары и необходимости вновь возвращаться в этот мир. Только в мире третьего испытания просветление имеет совершенно иное значение. Здесь это понимание законов Дао. Само слово «понимание» означает способность проникнуть в суть чего-либо, освоить и осознать его. Просветление здесь — это осознание чего-то важного: законов природы, происхождения Вселенной, сути добра и зла, а также сущности самого человека. А может быть, это были более приземлённые знания, связанные с алхимией или с боевыми искусствами. Вариаций слишком много. Самое важное, что нужно понять: существует нечто, похожее на Вселенскую библиотеку, из которой черпается знание. Вот что такое просветление в этом мире. Я положил амулет на правое колено, череп — на левое. Все приготовления были завершены. Закрыв глаза, я попытался очистить разум. Сейчас не время думать о ненужных вещах. Нужно сосредоточиться на дыхании. Вдох. Выдох. Так десять раз. Затем сбрасываю счётчик и начинаю снова. Снова и снова. Пять раз. Десять. Двадцать. Всё ради одного — достичь осознанности. Сначала всё шло плохо. Я бы назвал это бесполезным. Ничего не происходило, мысли то и дело ускользали. Впрочем, это нормально. Никто не может научить правильной медитации. Если речь идёт о медитации осознанности, никто не скажет, как делать это правильно. Ведь это не соревнование. Единственное правило — нужен якорь, например дыхание. И если ты «сорвался», просто мягко, без суеты и эмоций, возвращаешься к дыханию. Именно в этот момент я почувствовал тепло на левой ладони. Как будто я держу в руке зимнюю грелку. Медленно это тепло разлилось по всему телу. Я не смог отказать себе в удовольствии — открыл глаза, чтобы увидеть её. Белую ауру. Одно дело — наблюдать со стороны. Совсем другое — оказаться внутри этого светящегося кокона, окутывающего меня подобно туману, словно у Леты. В такие моменты возникает ощущение, что ты действительно… особенный, что ли. Моё сердце, а точнее — сердца, начинают биться быстрее, наполняясь удовлетворением. Это было потрясающе. Первые пять минут. Может быть, десять. Однако чем дольше я сидел, тем яснее становилось: никакой взрывной силы, никакого роста возможностей. Просто тупые спецэффекты. Да и только. А ведь, в отличие от других людей, я могу отслеживать прогресс. Каждое изменение фиксируется у меня в статусе. Вот, например: [Имя: Алексей] [Возраст: 15 лет] [Характеристики: ] [1. Телосложение — 2,5;] [2. Энергия — 0;] [3. Душа — 0.] И там — ничего. Ни малейшего движения. Я уже начал было унывать. Поймал, так сказать, лёгкую грусть. Это похоже на рыбалку. Всё вроде прекрасно: река, пляж, солнце светит… А рыбы нет. И ты сидишь, думаешь: «Я наслаждаюсь процессом!» Но, знаете, на рыбалке лучше всего наслаждаешься процессом, когда хотя бы клюёт. И вот у меня клюнуло. Точнее, поймалось. Нужно было только подсечь и вытянуть из воды. Потому что появилось первое сообщение: [Телосложение + 0,05]. Затем ещё одно: [Телосложение + 0,1]. Одно за другим: [Телосложение + 0,2]. Я объяснил себе происходящее накопительным эффектом. Энергия, собранная черепом, наконец достигла критической массы, чтобы начались изменения. Эти изменения напоминали лавину: всё начинается безобидно, но заканчивается грандиозно — сошедшим потоком снега, срывающим деревья, разрушающим дома и убивающим всё на своём пути. Цифры в статусе неуклонно ползли вверх, уверенно достигнув отметки 3,1, пока снова не замедлились. Казалось, я вновь упёрся в невидимую стену. Хотя, если задуматься, эта стена вовсе не «невидимая». Я просто достиг пика стадии закалки костей. И самое удивительное — не почувствовал боли. Впрочем, я вообще ничего не ощутил, кроме приятного тепла, разлившегося по всему телу. Это была разница в методах и энергии. Я задумался: смогу ли продвинуться дальше? Когда энергии накопилось достаточно, появилось долгожданное сообщение: [Телосложение + 0,01]. Меня охватило странное чувство. Это казалось невероятным. Такой важный рубеж был пройден так просто, почти буднично. В голове крутился вопрос: как далеко я смогу зайти? Смогу ли рассчитывать на закалку мозга? Если подумать, мой страх был необоснован. Он больше исходил из неуверенности. Я не хотел ожидать многого, чтобы затем не разочароваться. Всё происходило именно так, как должно. Лёгкое тепло, блуждающее от живота к лёгким, и новые сообщения, одно за другим: [Телосложение + 0,05] [Телосложение + 0,1] [Телосложение + 0,1]. Наверное, за всю историю культивации это был самый скучный прорыв. Меня буквально взяли за руку и довели до финиша, словно говоря: «Вот, твои характеристики достигли 4,1». Две стадии, как с куста. Без боли, без пота, без страданий. Я даже почувствовал себя обманутым, что ли. А дальше — тупик. Сколько бы я ни сидел, сколько бы ни пытался, энергия просто уходила впустую. Закалка мозга так и не произошла. Видимо, для этого придётся использовать Хрущака. Вздохнув, я открыл глаза и посмотрел на хрустальный череп. Он заметно поблек — думаю, наполовину точно. Осознание пришло моментально: использовать Кости Неба для таких стадий было откровенным расточительством в самом худшем смысле слова. Что дальше? Я аккуратно отложил череп в сторону. Я понял, что на сегодня достаточно. В отличие от Леты, я мог точно отследить свой прогресс, увидеть грань, за которой следовало остановиться. У неё такой возможности не было. И, вероятно, Лета потратит всю энергию до конца. Я бы помог ей, если бы мог видеть её характеристики. Только, к сожалению, я этого не умею. В любом случае, свой хрустальный череп я закинул обратно в сумку — от греха подальше — и переключил внимание на амулет Эваз. Почему ты не работаешь? Где моё просветление? Стоит уточнить: белая аура всё ещё окружала меня. Она не исчезла и не испарилась. Однако это был всего лишь эффект той энергии, что находилась в моём теле. Если провести аналогию, то это как болезнь: есть сама болезнь, а есть её симптомы. Аура же — всего лишь побочный симптом. Кстати, амулет Эваз изменился. Чёрная руна «?» стала золотой. Это не была галлюцинация — она действительно чем-то наполнилась. Хм? И что дальше? Я аккуратно дотронулся до руны указательным пальцем, совсем легонько. В этот момент время словно остановилось. Я почувствовал, как будто сознание резко покинуло тело и вышло за его пределы. Что значит «за пределы тела»? Абсолютная темнота. Только слова в центре этой пустоты. Точнее, это было системное сообщение: [Вы выполнили условия для просветления.] [Вы можете выбрать, что хотите получить: ] Сообщение выглядело как поздравление. Необычно, ведь я впервые столкнулся с системой на этом испытании. Она проявляла себя крайне редко, даже реже, чем Всеведущий. [1. Начальное понимание основ природы стихии огня;] [2. Начальное понимание структур духовных формаций;] [3. Начальное понимание мастерства меча.] Я внимательно обдумал каждый вариант. Стихия огня? Заманчиво. Я бы даже сказал: «Дайте-ка два понимания!» Если выбрать этот вариант, то техники, связанные с огнём, станут приоритетными. Метать файерболы? Звучит хорошо. Второй вариант был не менее интересным — духовные формации. Любое знание в этой области определённо стало бы плюсом. Я мог бы заняться ими и стать специалистом, возможно, создать собственную формацию для сбора Шинсу. Ну а третий вариант — мастерство меча — это прямой путь к силе. Здесь всё просто: меч изначально был создан для нападения и защиты, а это и есть квинтэссенция силы. Когда я ещё был в своём мире, я дал себе обещание: если идти, то только ради того, чтобы стать сильнее. Никаких колебаний, никаких сомнений. Мысленно я выбрал третий вариант. Свет пронзил тьму, и я оказался не в шахтах, а в какой-то старой славянской деревне. Вокруг пахло сеном, навозом и свежескошенной травой. Было ещё совсем рано — солнце только-только поднималось, его лучи едва касались крыш деревянных домов. Впрочем, не сама деревня привлекала внимание, а маленький мальчик. Совсем кроха с большими глазами. Однако даже сейчас он отрабатывал удары с деревянным мечом. Его движения были странными — отточенными, но не строгими. В них была какая-то лёгкость и радость, словно для него это была игра. Он махал мечом и наслаждался каждым взмахом. Я стоял и смотрел на него минут десять. Думал: может быть, вот оно, просветление? Я просто наблюдаю за ним, и в этом процесс, в этом смысл. Только никаких знаний мне не было дано. Это было как в обычной жизни: ты стоишь без дела и смотришь, как другие работают. Приятно, конечно, но не этого я хотел. Мальчик, окончательно вспотев, остановился и посмотрел на меня. — Брат… Он назвал меня братом. Казалось, он хотел меня позвать. — Да? — спросил я. Мальчик слегка наклонил голову, словно размышляя, и задал то, чего я никак не ожидал услышать: — Ты чего хочешь? Ситуация казалась необычной, но это был не реальный мир. Здесь мой ответ, скорее всего, что-то изменит. Я выбрал меч, и передо мной мальчик с мечом. Значит, и ответ должен быть соответствующим. — Силы, — произнёс я всего одно слово. Мальчик расплылся в широкой улыбке, будто мой ответ ему понравился. Он кивнул, словно подтверждая правильность выбора, и в этот момент мир вокруг начал растворяться, словно в воде. А? Что происходит? … Полуденное солнце едва пробивалось сквозь плотные облака. Теперь я был не в деревне, а на поле боя. Земля под ногами была устлана телами павших воинов. Каждый шаг давался с трудом, потому что ступать приходилось по мёртвым. Я бы рад идти по земле, но здесь её просто не было. Только трупы. Я направлялся к центру поля, туда, где стояла одинокая фигура. Мальчик из деревни вырос. Теперь это был мужчина. Мужчина, ставший причиной этого хаоса. Он стоял посреди моря смерти с мечом в руках. Его некогда сверкающие доспехи были забрызганы кровью, длинные волосы слиплись от той же крови, но осанка оставалась прямой, словно клинок. Когда я подошёл ближе, он повернулся ко мне: — Брааат, — протянул он это слово, словно был рад меня видеть. — Снова ты пришёл? Однако в его глазах читалась усталость. Я, конечно, ответил, как полагалось по «сценарию», хотя уже догадывался, к чему всё это ведёт. — Да, это я. Он повторил свой вопрос ещё раз: — Так чего же ты хочешь? В этот момент я осознал, что происходит. Это какая-то философская игра. Сначала ты просто парень, который с удовольствием машет мечом. Потом ты становишься воином и убиваешь десятки тысяч людей. Я задумался, как ответить. Стоило ли упорно гнуть свою линию и снова сказать «силу»? Но, глядя на это поле, усеянное трупами, я вдруг понял: это не то, чего я хочу. Совсем не то. Я хочу наслаждаться жизнью, а не тянуть все её тяготы. Видимо, я думал слишком долго, потому что мужчина воспринял моё молчание как ответ. Он кивнул, словно понимая меня без слов. … Время вновь сдвинулось. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багряный цвет. Я оказался в богато убранных покоях — не просто спальне, а зале короля или, возможно, императора. Тот самый мужчина теперь был дряхлым старцем. Он сидел на стуле, устремив взгляд в окно. Я подошёл к нему. Он заметил меня и поприветствовал тихо: — Дорогой брат. Я посмотрел в то же окно, куда были устремлены его глаза. Там, внизу, расстилалось море людей — бесконечная толпа, простирающаяся до самого горизонта. Все они стояли на коленях, склонённые перед этим человеком. Он медленно повернулся ко мне, его голос был слабым, но всё таким же настойчивым: — Так чего же ты хочешь? Это был уже третий раз. Вообще, такие философские задачки я щёлкаю как орехи. Тут главное — выбрать самый неожиданный ответ, и он точно подойдёт. Может быть, поэтому я и сказал: — Я хочу смирения. Хотя было моё истинное желание, в каждом мире, где бы я ни оказался. Почему? Раз уж в «просветлении» решили затронуть философию, то я в этой теме считаю себя экспертом и могу добавить кое-что. Почему я хочу быть смиренным? Смиренный человек видит себя таким, какой он есть. Он осознаёт свои сильные стороны, но не преувеличивает их. Признаёт свои слабости, но не занимается самобичеванием. Важно понять: я не всемогущ и не могу знать всё. Я могу ошибаться. И я не хочу считать себя выше других. Не хочу смотреть на них свысока или кичиться своими достижениями. Я хочу уважать людей, вне зависимости от их статуса или способностей. Быть свободным от зависти, от зависимости — как от силы, так и от слабости. Не хочу зависеть ни от чего. Даже от меча. Он — мой инструмент, а не наоборот. Для меня сила — это всего лишь побочный эффект смирения. Старик внимательно выслушал меня, и, кажется, ему понравился мой ответ. Он медленно вытянул руку и указал на стол: — Тогда возьми его. На столе стояли пять бокалов. В первом играл рубиновыми оттенками бокал вина. Во втором — свежевыжатый сок. В третьем — молоко. В четвёртом — чай. А в пятом — простая вода. Всеведущий сразу подсказал, где что находится: [1. Вино — смерть.] [2. Сок — навык владения мечом 1 уровня.] [3. Молоко — намерение меча.] [4. Чай — навык владения кинжалом 1 уровня.] [5. Вода — навык владения мечом 2 уровня.] Хм… Вино — смерть? Как иронично. Впрочем, я уже знал, что выберу. Лучшее из всего этого. Я потянулся к бокалу с простой водой, поднёс его к губам и выпил залпом. А? Что? Внезапно что-то застряло в горле. Я закашлялся. Кх… Кх… Это было тяжело. Казалось, что я задыхаюсь. Впрочем, дело было не только в этом. Изнутри словно что-то пыталось вырваться. Но что? И вдруг — вылезла она. Не вся, только голова. Ворон. Чёрный, с алыми глазами. Он посмотрел на меня, а я — на него. Затем он полностью вылез наружу, сел на стол и замер. Ещё раз. Это ворон. Не прилетел откуда-то. Этот чёртов ворон вылез из меня. — Что это такое? — мне нужны были ответы. Это было мерзко, странно. Самое главное — я понял, что он часть меня. Я вдруг ощутил, что что-то потерял. Никто не ответил. Никто, кроме ворона. Разумеется, он ответил по-своему. Вороньим языком. — КАР! — каркнул он, взмахнул крыльями и улетел. Я пытался его поймать, но окно было открыто, и он взмыл в небо. Старик, наблюдая за мной, громко засмеялся: — Не переживай… Это твои тёмные мысли. Они вышли наружу. Однако я его поправил: — Этого как раз боюсь. Старик нахмурился: — Чего же? — Что мои тёмные мысли вышли наружу. Ой, не к добру это. Мои мысли слишком темны, чтобы им свободно летать тут. У старика появилось ощущение паники. Он замер, словно обдумывая мои слова. В этот момент у меня возникло сообщение от системы: [Получен навык владения мечом 2 уровня.] Что ж… хотя бы это хорошо. Вот только, что мне теперь делать с вороном? Каких бед тот натворит в этом мире! *** Тем временем Лета открыла глаза. Она глубоко выдохнула и подумала: «Я достигла пика…» Её охватило стойкое ощущение завершённости. Это была непростая задача — закалка внутренних органов. Очень сложный процесс, требующий аккуратности, чтобы избежать травм. Ведь если не соблюдать осторожность, такие повреждения могут накопиться и привести к серьёзным последствиям. Сейчас Лета была довольна. Для неё этот прорыв оказался удивительно лёгким. «Впрочем, это то, чего ожидаешь от Костей Неба!» Она посмотрела на бедренную кость, которая теперь превратилась в чёрный пепел. Оставалось только стряхнуть его, чтобы не испачкать одежду. Сделав это, Лета переключила внимание на своего спутника — «Носильщика». Или, как он сам себя называл — «лидер». Этот человек, мягко говоря, не отличался красотой. Однако его мысли были чисты, он излучал простоту и надёжность. С ним было приятно находиться рядом, и Лете захотелось поговорить, немного размяться. Она поднялась, начала ходить, наблюдая за Носильщиком. Тот сидел в позе для медитации, окутанный белой аурой. «До сих пор медитирует?!» Девушка решила не мешать ему. «В любом случае, он должен скоро закончить». По крайней мере, так ей казалось. Прошло пять часов. Лета успела поесть, немного поспать, а проснувшись, увидела, что Носильщик всё ещё сидел в той же позе, неподвижный, словно статуя. И тут Лета вдруг поняла. «Этот парень… неужели он достиг просветления?» Ничего, кроме зависти, Лета не испытала в этот момент. Всё же просветление — явление крайне редкое. Даже культиваторы уровня Потока или Земли редко могли достичь его. Это странное чувство не покидало её. «Почему ему так везёт?!» Первый день сменился вторым, второй — третьим, и каждый раз, просыпаясь, она видела перед собой его застывшую фигуру. Со временем это начало раздражать. В какой-то момент Лета задумалась об уходе. «Я не могу смотреть на него вечно…» Впрочем, она тут же осеклась: «Я не могу выйти. Снаружи чудовище…» Девушка чувствовала себя в ловушке. На четвёртый день произошло то, чего она уже почти перестала ждать. Парень наконец зашевелился. Точнее, это было похоже на едва заметное движение. Сначала Лета услышала звук. Затем её взгляд упал на его рот, который медленно открылся. Это было похоже на беззвучный крик, и из тёмного провала губ появился ворон — огромный, чёрный, как сама тьма. Ворон пугал её до дрожи, особенно когда расправил свои крылья. Эта демонстрация силы заставила Лету отступить. «Что это такое?!» Она сделала несколько шагов назад, готовая бежать, несмотря на опасность снаружи. Ей казалось, что безопасного места больше нет: ни здесь, ни там. Но ворон не обратил на неё внимания. Он взмыл вверх, к своду каменной пещеры, двигаясь так, словно для него не существовало материального мира. Впрочем, он сам казался нематериальным. «Что это за просветление такое?!» Лета не знала всего. Несмотря на своё происхождение из семьи Мизури, ей не хватало опыта. Этот ворон мог быть как нормальным явлением, так и чем-то совершенно необычным. Она перевела взгляд на юношу. Нет, его имя она знала, но впервые произнесла его вслух. — Алексей, ты в порядке? Кто бы мог подумать, что в этот момент он дёрнется, откроет глаза, привычно улыбнётся и ответит: — В порядке ли я? Конечно. Зачем ты спрашиваешь? И снова эта его улыбка — такая, будто у него всегда всё хорошо. Будь то работа, сражение или момент, когда он только что очнулся и выпленул воду. Одна и та же, неизменная улыбка. Лета почувствовала зависть. Ей такое было недоступно. — Да потому! Ты что, словил просветление? — Нет. Слово прозвучало как «нет», но его улыбка говорила «да», что только сильнее раздражало Лету. Она решила не упоминать ворона. Тем более что тот снова начал вести себя вызывающе. — А ты чего такая испуганная? — Алексей встал и потянулся, разминая затёкшие мышцы. — Как долго я был в медитации? — Три… Нет, четвёртый день. — Что? Так долго? — удивился он, осмотрел свою деревянную руку, потрогал её и, словно придя к какому-то выводу, заявил: — Что ж… Идём. Нам пора выходить из шахт! — Но как? Там этот! — Не переживай. У меня есть способ. Если ты не знала, то в нашей деревне я подрабатывал проводником. Доведу тебя в лучшем виде. Его слова не вызвали у неё доверия. Алексей всегда слишком много хвастался. Впрочем, как и её брат.