То ли из-за голода, то ли из-за того, что больше не было сил бежать. И тогда подумал:

«Поэтому, если вы хотите меня съесть, то ешьте…»

«Я не против!»

Конечно, это всего лишь шутка. Легко так говорить, когда сидишь в какой-то лесной яме, в относительной безопасности, и думаешь, что делать дальше. Одно знал точно: в деревню я больше ни ногой. С меня хватит этого дерьма.

Для начала хотелось бы чего-то поесть. Ведь кроме полупустой фляги с водой у меня ничего не было.

[В десяти метрах есть небольшая поляна с земляникой.]

Ягоды? Тоже неплохо.

Минут пятнадцать я кряхтел, собирая землянику и сразу же поедая её. Вкус сочной, сладкой ягоды как-то успокаивал. И я даже подумал:

В смысле не вернусь? У меня же там всё!

Мои зелья для укрепления сердца. Сейчас я могу позволить себе бегать, как здоровый человек, но через пять дней действие зелья закончится, и снова здравствуй, порок сердца.

Также в деревне мой алхимический котёл, нефритовый камень, деньги и травы. Как ни крути, домой вернуться нужно.

Я не понимал, что сейчас происходит в деревне. Скорее всего, жители заметили изменения со старейшиной, а Искра рассказал им о случившемся. По крайней мере, отцу он точно должен был сообщить. Ведь так?

Однако гадать, предполагать, размышлять самому не хотелось. Это всё равно что тыкать пальцем в небо: может быть так, а может иначе. А вдруг там уже полная деревня трупов? И вот я появляюсь, как ни в чём не бывало, за своими зельями.

К счастью, мне не нужно гадать. Я могу попытаться получить ответ от «Всеведущего»:

— Мне можно домой?

Нет ответа.

— Что стало с Борогором?

Тишина.

— Ты можешь сказать, что мне делать?

Я перебирал сотни вопросов. Многие повторялись. Мне бы хотя бы одну небольшую подсказку. И вдруг он выдал:

[Ты можешь вернуться в деревню. Только будь осторожен!]

Что ж… На том и решим. Главное — могу вернуться к себе домой.

А что касается осторожности — моё второе имя — Осторожность. Я сама осторожность.

…

Впервые в жизни я радовался, что мой дом находится на окраине.

Раньше я часто ругался из-за этого, но теперь всё иначе. Из такого дома легко уходить и возвращаться, оставаясь незамеченным.

Никто из соседей не узнает, ночевал ли я дома или где-то ещё. Живи я в центре деревни, такой роскоши у меня не было бы.

Дома всё было как обычно. Тихо. Только куры во дворе что-то искали в земле. Даже стало стыдно от мысли: «Бросить всё». Не зря говорят, что у страха глаза велики.

Я открыл запертую дверь. Первым делом затопил печь, чтобы нагреть воду в котелке. Тёплой водой смыл с себя грязь и пот ночи. Царапины на руках и щеке заболели, вызывая раздражение.

Мне пришлось сменить охотничий костюм на более простую и чистую одежду из льна. Пусть всё выглядит так, будто я только проснулся. Я даже воспользовался материнской тоналкой или какой-то пудрой, чтобы замазать царапины.

По-хорошему нужно было собрать сумку: закинуть всё самое важное добро и уйти обратно в лес. Как говорится, до лучших времён. Однако я не хотел снова страдать из-за сердца. Гора Дея позволяет мне быть здоровым, и мне бы хотелось остаться здесь подольше.

Мне нужно было «выйти на разведку» — проверить людей, обстановку. Быть может, всё уже решилось.

…

Кто же знал, что на центральной площади снова будет гул. Снова ворох людей, гул голосов, словно деревня опять собралась разбираться в чём-то.

Естественно, я направился туда же. И чего я точно не ожидал, так это того, что в центре всей этой толпы стоял Борогор. Причём выглядел он совершенно обычно.

Не было никаких демонических признаков. Ни чёрных глаз, ни когтей, ни пары лишних дырок в голове.

Да как так-то?

Ладно, быть может, я его не убил. Но Искра же должен был обо всём рассказать! Нахожу его взглядом. На нём лица нет. Сидит в сторонке, один, будто что-то важное потерял. Или даже кого-то.

— Эй, ты чего?

Паренёк даже не заметил, как я подошёл, от чего вздрогнул.

— А… Это ты…

И главное — новый взгляд бросил на Борогора.

— Что-то ты совсем бледный. Неужели на горе что-то случилось?

— На горе? Нет. Ничего. Я не ходил.

— А что делал?

— Я спал. Точно так же, как и ты.

Ага, вот только я ни хрена не спал, а бегал как сайгак по грёбанному лесу. Однако было понятно одно — Искра был смертельно напуган. Настолько, что никому ничего не сказал.