В детстве у меня был бантик из того же материала. И с тех пор я не держала в руках ничего столь же шелковистого и блестящего.

Боже, это платье было… было…

– Айви?

Я ахнула и сунула платье обратно в коробку.

На пороге комнаты стоял Джон.

– У тебя все в порядке?

– Да, – сказала я, торопливо укутывая платье розовой бумагой и закрывая коробку.

Такое платье мне точно не подойдет…

– Ну как, нашлось что-нибудь симпатичное? – спросил Джон таким же довольным тоном, как тогда, когда я сообщила ему, что в сумках в прихожей – одежда от миссис Ларк, которую я никак не соберусь разобрать.

– Да, – тихо ответила я, Джон улыбнулся. – Пара вещей.

Я взяла коробку с платьем и сунула ее в шкаф под стопку свитеров.

– У меня сегодня свободный день.

Я подняла глаза и увидела на его лице нерешительное выражение.

– Ты голодная? – спросил Джон с надеждой.

Я кивнула, хотя это было неправдой. Последнее время у меня не было аппетита, но я не простила бы себе, если бы огорчила Джона, ответив отказом на его предложение побыть вместе.

Я видела все, что он делал для меня, и чувствовала его заботу и поддержку. Но каждый его добрый жест по отношению ко мне был как цветок, который вял в моих руках.

Мейсон предупредил по телефону, что домой придет, как всегда, ближе к вечеру.

Джон привез меня к маленькой закусочной на холме, обласканной ветром и прохладой от пальм. Он припарковал машину в тени ветвей и попросил подождать его за столиком.

– Вот, попробуй! – радостно сказал он, протягивая мне сосиску в панировке на палочке. – Их фирменная.

– Что это такое? – спросила я, покосившись на сосиску.

– «Корн-дог». – Он засмеялся, когда увидел, с каким подозрением я изучаю угощение. – Кусай, не бойся! – И отхватил кусочек от своей.

Сосиска была мягкой и мясистой, но довольно острой.

– Ну как тебе?

Пока я осторожно жевала, Джон смотрел на меня в ожидании вердикта.

– Странная начинка, – пробормотала я, и Джон поджал губы, приняв мои слова за похвалу.

Мы ели молча, сидя на столике для пикника и поставив ноги на скамейку. Ветер шевелил пальмовые ветви, и в этот доверительный момент я рассказала Джону об арт-проекте.

Выбор у меня невелик: либо я участвую – и все в порядке, либо отказываюсь – и не добираю часов для выполнения плана обучения.

– И что, ты в игре? – спросил Джон, комкая салфетку.

Я кивнула.

– Мне кажется, это прекрасно. У тебя будет шанс показать, на что ты способна, верно? Сколько тебя помню, ты все время рисуешь, и у тебя здорово получается! – Джон улыбнулся, но я посмотрела на него недоверчиво, без улыбки. – По крайней мере, попробуешь свои силы.

Я шумно выдохнула, ломая палочку от корн-дога в нескольких местах. Ох уж мне этот крестный Джон с его заботливостью! Ох уж мне этот мистер Брингли с его кружком рисования!

Я хотела, чтобы все оставили меня в покое. Разве я многого просила?

– Понимаю, – продолжил Джон, – тебе страшновато раскрываться перед людьми… Но у тебя есть время подготовиться к этой выставке. Я уверен, что ты придумаешь что-то невероятное.

В ресницах, казалось, застрял солнечный зайчик.

– Произошло и еще кое-что…

И я рассказала про Фицджеральда. Может, и не стоило, но я все равно это сделала. Краем глаза я чувствовала на себе внимательный взгляд Джона.

– Значит, Фицджеральду знакома эта фамилия? – спросил он наконец, выдавая свое замешательство.

– Не знаю. Возможно.

– Он связал тебя с ним?

Я молчала, а Джон отвел глаза, как будто охваченный беспокойством.

– Он простой учитель, – сказала я, пытаясь его урезонить, – учитель старшей школы.

Что он мог мне сделать?

– Если по школе пойдет слух… – Глаза Джона беспокойно блуждали по пальмам. – Если… если кто-нибудь…

– Никто не будет меня искать.

– А люди из службы? Агенты, которые приходили в больницу, когда твой отец… – Джон закусил губу, отводя взгляд.

– Да забудь ты про них…

– Не они меня беспокоят, Айви!

– А кто? – раздраженно спросила я, жалея, что мы снова затеяли этот дурацкий разговор про угрозу и прочие ужасы. – Кого ты опасаешься, Джон? Какого-нибудь невменяемого психа? Шайки компьютерных хакеров? Кого?

Он покачал головой, отказываясь отвечать.

Полная нелепость… Но из нас двоих на этой скамейке под пальмами так думала только я.

– Не понимаю, чего ты боишься, – с искренним вздохом сказала я. – Я здесь, с тобой. Я в Калифорнии, у тебя дома. Ты сам как-то говорил, что это реальный мир, а не блокбастер. Ну серьезно, как ты можешь думать, что кто-то меня похитит? Это абсурд.