– Вот уж не надо, спасибо, – усмехнулась я.

– Да ладно тебе. Я хоть разомнусь. Если просижу на этом проклятом стуле еще хоть минуту, у меня будет квадратная задница!

– Хорошо, – сдался Нейт, – но не задерживайтесь! Я не хочу оказаться здесь один, когда секретарь вернется!

Я вышла, следом за мной – Трэвис. Он догнал меня и какое-то время молча шел рядом. Потом, украдкой взглянув на меня, спросил:

– Ты очень на меня сердишься?

– Ты действительно хочешь услышать от меня ответ? – ответила я раздраженно.

– Ну… ты ведь всегда можешь отказаться.

– Из-за тебя теперь вся школа будет думать, что мы устроили оргию в кладовке при спортзале, – процедила я сквозь зубы.

– «Оргия» – слишком громкое слово! Максимум групповуха, но оргия… это сильное преувеличение.

Я резко остановилась посреди коридора и, растопырив пальцы, сделала вид, что сейчас брошусь на него и, как кошка, расцарапаю ему физиономию крашеными розовыми ногтями, когда Трэвис вдруг предостерегающе поднял палец, как будто хотел обратить мое внимание на что-то важное.

– Эй, погоди! Послушай! Ты это слышишь?

Я долго и мрачно смотрела на него. Если он надеялся таким образом спастись…

– Я ничего не слышу! – в конце концов прошипела я.

– Вот! Именно! – театрально прошептал Трэвис. – Не кажется ли тебе странной эта мертвая тишина?

Я посмотрела на него, нахмурившись. Все-таки он балбес.

– Вокруг ни звука, – продолжал он паясничать. – Прислушайся хорошенько…

Шутки шутками, но Трэвис был прав. Ни голосов, ни отдаленного шума, ни звука шагов – вообще ничего. Школа казалась абсолютно пустой.

– Сейчас идут уроки, поэтому так тихо, – сказала я, понимая, что мой довод не очень убедителен.

Пока Трэвис крутил головой, оглядывая коридор, я продолжила свой путь. Мы дошли до женского туалета, и он остался ждать меня снаружи.

– Только давай быстрее! Если секретарша с директором нас здесь застукают, мы точно вылетим из школы.

Прежде чем зайти в туалет, я уколола его укоризненным взглядом и покачала головой. Вот до чего мы дошли! И как вообще я оказалась с ними в одной компании? С Трэвисом, Нейтом, Фионой и всеми остальными? Ведь между нами не было ничего общего. Ни-че-го!

Когда я вышла, Трэвиса в коридоре не было.

– И куда он делся? – раздраженно прошептала я.

Вот сейчас я точно расцарапала бы его наглую физиономию, не раздумывая.

Свет в коридоре вдруг замерцал. Я посмотрела на потолок. Трубчатые светодиодные лампы трепыхали светом, как бабочки крыльями, потом перестали. Мне вдруг стало немного тревожно. «Может быть, – подумала я, оглядывая длинный пустой коридор, – дело в плохой погоде. Возможно, приближался ураган, для Калифорнии это не редкость. Как-то по телевизору я видела, к каким разрушительным последствиям приводит этот сильный ветер. Не хотелось бы такое переживать».

Я снова пошла по коридору.

– Трэвис! – позвала я громким шепотом.

Я долго его искала и не нашла. Завернув за угол, я остановилась, потому что уткнулась в кабинет химии. Праздношатающийся Трэвис не стал бы здесь проходить, чтобы не быть замеченным.

Через прозрачную стену в глубине кабинета я увидела школьную доску и учеников, сидящих за партами спинами ко мне.

Наверное, они писали контрольную, потому что в классе стояла абсолютная тишина.

Хотя… На что они все смотрели?

– Да? – спросила учительница. И она тоже смотрела куда-то вбок.

Только тогда я увидела дверь, и она была открыта. На пороге класса стоял мужчина.

– Могу вам чем-нибудь помочь, господа? – спросила учительница.

Мужчина был не один. Я заметила еще двоих, молчаливо стоявших рядом с первым. Никто из них не ответил на вопрос. Глаза мужчины смотрели на класс хищным взглядом.

– Да… – пробормотал он, – на самом деле можете.

Спокойным тяжелым шагом мужчина вошел в кабинет – крупный, полноватый, в черной куртке и темных брюках, заправленных в военные ботинки. Волосы на висках выбриты, в губах он держал что-то маленькое и периодически двигал массивной челюстью.

– Извините за вторжение. Мы не хотели вас беспокоить, образование – это святое.

Глухой голос умолк, на лице незваного гостя появилась острая улыбка. В таких же острых глазах не было сожаления. Мужчина вынул зубочистку изо рта, и я заметила, что руки у него большие, как булыжники.

– Мы не отнимем у вас много времени. Мы здесь ради одного человека.

– Как бы там ни было, вам лучше дождаться перемены, – ответила учительница, – у нас идет урок.

Он, казалось, даже не слушал ее – вошел и стал прохаживаться перед доской, спокойно изучая окружающую обстановку. Подошвы его ботинок стучали по полу. Учительница смотрела на него возмущенно.