– Айви, это было один раз, и давным-давно! Но то, что произошло вчера… Он не просто держал удар – он их отдубасил! У Мейсона завтра поединок, причем очень важный. Перед боем он обычно несколько дней подряд тренируется с утра до вечера и настраивается! А тут такое. Понимаешь, о чем я?

Я смутилась.

У Мейсона… поединок? Тот самый, к которому он так усердно готовился?

– Он даже меня в запале ударил, когда мы пытались их разнять, – пробормотал Нейт, и глаза Трэвиса расширились.

– И меня! Вот сюда, в ребро! – Трэвис задрал футболку, и я отшатнулась. – Айви, посмотри, какой синяк! Видишь? Нет? Подойти ближе! Посмотри…

Дверь распахнулась. В каморке наступила такая тишина, что, мне кажется, можно было услышать ругательства, которыми я мысленно осыпала Трэвиса. Так хотелось его пнуть!

И я бы сделала это тут же, если бы не остолбенела при виде физрука, который стоял на пороге и пыхтел, как разъяренный гризли.

Его горящий взгляд упал на обнаженный торс Трэвиса в десяти сантиметрах от моего багрового лица, на мою руку, обхватившую его запястье в тщетной попытке заставить опустить футболку, и на Нейта, державшего меня за другую руку.

– Вы! – язвительно кричал он. – Я отобью у вас охоту закрываться в кладовках! Чем вы здесь занимаетесь?

Он хлопнул папкой об стену, и вена на его шее опасно запульсировала.

– Отстранены от физкультуры! – истерически крикнул он. – Все трое! И дисциплинарное взыскание за неприличное поведение! Марш к директору Муру!

Трэвис наконец-то опустил футболку. Я чувствовала себя такой униженной, что забыла все бранные слова.

Физрук долго на нас кричал, конфисковал мобильные телефоны и отправил прямиком к директору.

Пока мы сидели в приемной, я с ужасом представляла лицо Джона, когда он узнает, что меня наказали за… что там написал физрук?

Я посмотрела на листок с «обвинением». Ах да, «участие в коллективном действии развратного характера». Черт!

– Прости, Айви, – пробормотал Трэвис, и Нейт тоже виновато посмотрел на меня.

Я бросила на них сердитый взгляд и демонстративно отвернулась.

Тишину нарушал лишь легкий шорох бумаг: секретарь за столом перебирала какие-то документы.

– Мэм? – подал голос Трэвис. – Не подскажете, сколько еще нам ждать?

Я метнула в него убийственный взгляд, скрещивая руки на груди.

– Так не терпится побеседовать с директором?

– Нет, просто стул слишком маленький и неудобный. У меня от него зад болит.

Секретарь оторопела от такой непосредственности.

– Директор скоро вас примет. Не волнуйтесь, у вас потом будет достаточно времени, чтобы выполнить все требования администрации.

Она собрала бумаги в стопку и постучала ею по столу. Пока я наблюдала за этой молодой женщиной, кое-что вспомнила.

– Простите, а почему сегодня закрыли ворота?

Она посмотрела на меня с недоумением.

– Что, извините?

– Школьные ворота. Они закрыты.

– Во время уроков ворота всегда закрыты.

– Но ворота учительского гаража тоже опущены.

– Такого не может быть. Они остаются открытыми до конца учебного дня.

Я смущенно опустила голову. Обман зрения? Нет, я уверена, что не ошиблась…

Ожидание в приемной тянулось бесконечно долго. Трэвис снова фыркнул, стул под ним заскрипел, и в этот момент секретарь соизволила взглянуть на настенные часы. Она поднялась из-за стола и подошла к кабинету директора.

Мы сразу встали, когда она постучала в дверь.

– Господин Мур?

Ответа не последовало.

– Господин Мур?

Она нахмурилась и медленно открыла дверь. Мы вытянули шеи, заглядывая в кабинет. В кресле директора не было. Секретарь ошеломленно оглядела пустую комнату. Потом поправила очки на носу и, пройдя мимо нас, решительным шагом направилась в коридор.

– Никуда не уходите, – сказала она, прежде чем отправиться на поиски директора.

«Интересно, – подумала я, – отстранят ли нас от учебы?» Я искренне надеялась, что нет, и, сжимая в руках обвинительный листок, готовилась выслушать длинную нотацию от директора. Казалось, прошла вечность, а секретаря все не было.

Трэвис вздыхал, пыхтел, ходил туда-сюда по приемной. Может, с секретарем тоже что-нибудь случилось?

Я вздохнула, встала со стула и пошла к двери.

– Ты куда? – спросил Трэвис.

– В туалет.

– Ты слышала, что она сказала? – вмешался Нейт. – Мы не должны отсюда уходить.

– Мне надо, – твердо сказала я, не видя в своем поступке ничего страшного. – К тому же вряд ли здесь что-то изменится за время моего отсутствия.

Трэвис кивнул и встал.

– Я тебя провожу.