Я достал топоры и протянул стражнице: — Аккуратнее с ними, ладно? — та удивилась и выдернула топоры из рук, а потом с брезгливостью передала помощнице.

Меня загнали в клетку прямо в центре лагеря.

— Сиди до завтра, — бросила мне Каэран. — Пусть все посмотрят, что бывает с такими умниками как ты.

Я только хмыкнул и уселся на пол, вытягивая ноги. Под вечер молодые и взрослые меченосцы стали возвращаться с тренировок. Все они косились на меня, но никто не подходил.

Скрипя колесами недалеко остановилась телега с клеткой. Оттуда выскочил Гард и трое других ребят, которых я не знаю. Должно быть, с арены приехали. Они принялись вытаскивать два трупа, лежащие там же. Вытащив трупы, они наконец, заметили клетку со мной.

— Ого! Какие люди! — присвистнул Гард и подошёл, усаживаясь, напротив. — Неудачный для нас день сегодня, да дружище?

— Для меня удачный, — растянул рот в улыбке я. — Как самочувствие?

Тот нахмурился и показал мне метку, задрав рукав туники, а потом шепотом спросил: — Что это за дерьмо, а?!

— Знак моего бога-покровителя. Ты же хотел отомстить? Я дал тебе такую возможность.

— Бога? Что за бог такой, что покровительствует рабам? — недоверия в его глазах только прибавилось.

Гард был ключевой фигурой моего плана и его сомнения сейчас совершенно мне не нужны.

— Аргос. Слыхал о таком? Кровавый бог, бог мести. Бог, что даст тебе силу вырваться отсюда. Зассал? — в моем голосе был вызов.

— Не зли меня, животное! — рыкнул он, ударив по клетке.

— Кто еще здесь животное. Сидишь, жрешь объедки и возишь трупы друзей с арены. Хороша жизнь? Страшно менять на неизвестность?!

— Ах, ты, паразит! Да ты в хозяйских хоромах всю жизнь! — лицо Гарда налилось кровью.

— Помогли мне хоромы? — я сплюнул. — Мне пришлось самому грести, чтобы вылезти и вот я здесь в «уютном» постоялом дворе с видом на ваши кислые, рабские рожи! — я развел руками и рассмеялся. — Не тому я человеку метку дал. Иди, закопай ребят и жди, когда тебя закопают также. Как помойную псину, сдохшую на обочине.

— Паскуда, — сузил глаза собеседник от переполнявшей его злости. Он бы кинулся на меня прямо сейчас, да клетка мешала. — Ладно. Ладно! Что делать надо?!

— Кинь клич по лагерю. Если кто хочет, пусть присоединяется, берет метку, — принялся быстро рассказывать я. — Ночью, когда спать ляжете, все узнаете.

— Не знал бы я тебя, хрен бы тебе поверил, — буркнул Гард. — Ладно, один бес умирать, так хоть не рабом.

Вскоре ко мне потянулся народ. По одному, по двое они подходили к клетке и быстро прикладывали к метке разрезанные руки. Так, чтобы охранники не заметили. Я Гарду заранее рассказал, что нужно делать.

Затем также быстро уходили, чтобы пережить откат на своих лежанках. Вскоре вся моя рука была покрыта кровью. Клятву дал весь лагерь.

— Тебе чего? — я открыл глаза, стараясь обуздать клокочущую внутри ярость и уставился на мальчишку лет четырнадцати.

Чем больше людей давали клятву, тем сильнее ярость поднималась багровой волной, обволакивая мое сознание.

— У тебя глаза как у демона красные! — восхитился он с долей опаски.

— Я и есть демон, — рыкнул я недовольно и только потом заметил, как с его руки капает кровь. — Пошел вон! Я не приму клятву у ребёнка!

— Ну дядя! Возьми! Мне нужно отомстить! — он даже ногой топнул.

— Мы за тебя отомстим. Нечего тебе в это лезть. Освободишься, уйдешь отсюда. Семью заведёшь, — говорил я, следя за тем, чтобы стражники не заинтересовались слишком долгим разговором. — После клятвы одна дорога, потому не искушай судьбу! Иди отсюда!

— Какую семью?! — прошипел мальчишка, резко подойдя к прутьям решетки. — Кому я нужен такой?! — я не видел в сумерках, но ожог занимал половину его головы и лица. — Отца, мать убили. Сестер в рабство угнали! Я их ненавижу! Мне нужно вырваться отсюда и найти всех, кто их убил!

— В империи жил? — буркнул я.

— Нет. Поселения на границе. Рыбаки мы. Были. Возьми, а?

Внутри меня боролся демон, которому было все равно на этого мальчишку и человек, что искренне жалел битого жизнью пацана. Такого же, как и я.

— Прикладывай руку, — фыркнул я от досады на самого себя. По идее, мне нужно было погнать мальчишку взашей отсюда, да только кто я такой, чтобы решать за него.

— Спасибо, дядя! — просиял паренек и плюхнул руку поверх моей, прибавляя свою клятву к остальным.

— Скажешь кому, рассержусь!

Куда там. Вскоре ко мне потянулась и молодежь. Я пробовал отговаривать, внушать. Все бесполезно.

— На вот, пока не видит никто, — Гард сунул мне в руку кусок хлеба и мокрую тряпку, чтобы кровь вытереть. — Ты молодых, зачем брал?