— Сидишь все, — Гиллера встала рядом, глядя на редкие костры, что жгла армия Вольных. — Не трави себе душу. Все с ним в порядке будет.

— А если не будет? — шмыгнула носом Синара.

— Ну, ты же видела, какой он, — Гиллера вспомнила здоровенного воина, что с лицом, измазанным кровью прорубал себе дорогу во дворец. Тогда они приехали раньше остальных и успели рассмотреть все в деталях. — Вообще не понимаю, что ты в нем нашла? Он симпатичный, конечно, но страшный какой! Глаза как буркала у демона.

— Сама ты демон! — слегка обиделась Синара. — На своего Карамиила посмотри! Тонкий, смазливый. Ты здесь воюешь, а он в столице сидит. Тебя ждет.

— А мне нравится! — Гиллера показала подруге язык. — Зато я не волнуюсь как ты и вообще…

— Погоди! — Синара подскочила на ноги, прислушиваясь.

— Чего годить? — недоуменно уставилась на подругу эльфийка. Она тоже начинала слышать странные звуки, доносящиеся от замка. В тишине ночи они звучали особенно громко.

— Там бой! Они дерутся!

— И поют, — Гиллера расхохоталась. — Они поют!

Парни столпились у выходов, ожидая моей команды. Все лица черные, перемазанные сажей от костров. Только белки глаз поблескивали в ночи. Тишина стояла такая, что слышно было, как храпят лошади во вражеском лагере.

— Ты безумец! — еще недавно кричала мне Гириэль, теперь же просто стоит, глядя с тревогой, как и остальные эльфийки, с которыми мы сдружились.

Были здесь и беженцы, что пришли проводить нас.

Я посмотрел на темное, ночное небо. Даже звезд не видно из-за кустистых облаков. Удачное время. Свет луны мог бы выдать нас, но облака ему помешают.

— Погода благоволит, — прошептал Гард, подтверждая мои мысли. — Прокрадемся потихоньку к самому лагерю. Не зря морды сажей мазали.

Кто-то дернул меня за палец, я с удивлением наклонился, разглядывая маленькую девочку. Смешные синие глаза смотрели на меня с надеждой и жалостью. Веснушки на щеках, нос курносый.

— Дядя Эридан, — прошептала она. — Возьми. Он тебя защитит!

Я с удивлением заметил у нее в руках маленькую фигурку человечка на шнурке. Улыбнулся и присел, позволяя малышке накинуть амулет себе на шею. Та накинула, задержалась немного, обнимая своими теплыми ладошками: — Мама сказала, что так говорить плохо, но что бы ни случилось, я буду тебя помнить.

Я хмыкнул и поцеловал ее в макушку, пахнущую луговыми травами: — Нехорошо, потому что я точно вернусь. Проведя по ее волосам рукой, почему-то вспомнилась Синара. ' — Как она там, интересно?'

— Выходим, — скомандовал я и пошел к сломанным воротам. Остальные воины, молча, отправились следом за мной.

Растянувшись широкой цепью, мы крались к вражескому лагерю. Медленно, с остановками, чтобы нас не обнаружили часовые, ведь все, на что мы можем рассчитывать это внезапность.

Костры были уже совсем близко. Больше половины войска ушло брать замок в кольцо и двигаться дальше, но и того, что осталось с лихвой хватит на нашу маленькую дружину.

Спрятавшись за валуном, я осмотрел всех своих бойцов, дожидаясь задерживающихся, а потом отдал команду ликвидировать часовых.

Возле нашего с Тордоном костра сидели двое. Сидели и о чем-то разговаривали, нарушая все правила войны. Один умер мгновенно, когда я вонзил ему топор в шею. Только хрустнуло громко, и труп упал в костер. Его товарищ округлил рот, но вскрикнуть не успел. Свистнувший меч снес ему голову. Тордон любил проворачивать такие штуки, вот и сейчас улыбался, довольный собой.

Мы должны без шума подойти как можно ближе. Вот уже и первые палатки, в которых отдыхают солдаты. Часовые бродили и здесь. Одного я убил, а второй успел вскрикнуть, когда копье Гарда вошло ему в грудь.

Его крик привлек внимание ближайшей палатки. Солдаты выскочили, оглядываясь, и заметили вторжение.

— За Аргоса! За Нирмунд! — заревел я, с хрустом вонзая топор в плечо солдату. Тот завыл от боли, засипел, оседая вниз. — Впере-ед!

Я со всех ног бросился к центральному шатру, слыша, как мои воины поджигают палатки, убивают вольных с характерным звуком и воплями умирающих.

Переполошенные, они выскакивали из своих шатров, а я рубил, походя, и мчался вперед. Не думал, что мы зайдем так далеко, а значит нельзя упустить такую возможность.