За спиной выругался Артур. У Ленки и самой распушился хвост. Она плюнула огнём в ближайший череп, тот осыпался белым прахом, но из стены тут же вылез новый.

— Надо откачать магию, — нахмурилась Ленка.

— Ты сама не можешь?

— Ай-яй-яй. Хочешь посмотреть, на растолстевшие лисьи ляжки? — покачала Ленка головой и крикнула: — Максвелл!

Один из черепов вспыхнул красными глазами, покрылся чёрным мехом и радостно высунул язык.

— Я же лопну, — сказала получившаяся голова сиба-ину.

— Обормотней наших пришли.

Максвелл изобразил мордой немой вопрос.

— Засовываешь их в Пятно, и они вываливаются тут. Только объясни им.

Голова сиба-ину кивнула и растворилась. Оставшийся на её места череп удивлённо заозирался, но вскоре снова стал злобно пялится зелёными зенками.

Через минуту в стене нарисовалось Пятно и из него полезли серые волки. Они удивлённо, как экскурсанты в музее, осматривались по сторонам — на не мене удивлённые черепа в стене, на Ленкины ноги. Обнюхивали осыпавшуюся чешую и фыркали, поднимая клубы пыли.

— Э-э? — спросил один из волков, ткнув лапой в зеленоглазый череп.

— Да, это сладкие черепушки, полные вкусной магии. Их нужно хомячить, — махнула Ленка рукой.

Зеленоглазые волчьи черепа стали испуганно мотать головами, мол, нет не вкусные, но было поздно. Первый оборотень подпрыгнул, цапнул бошку и с хрустом откусил белую челюсть. Прожевал и Полинкиным голосом воскликнул:

— Она правда сладкая!

Черепа в страхе задрожали, застучали челюстями-кастаньетами. Спустя несколько минут неописуемого ужаса, всё было кончено. Путь преграждали только сытые волки, разлёгшиеся между серых неровных стен пещеры. Точнее, не преграждали — сыто почёсывали пузо лапой, жмурились и переворачивались на другой бок.

— Пятно, доставь хвостатых обратно.

Метнувшаяся чёрная тень в едином растянутом мяве собрала помощников и исчезла.

С каждым шагом стены и пол становились всё ровнее, угол между ними приближался к прямому. Кое-где проступал рисунок обоев. Впереди замаячил некий бледный свет, так что глаза горели всё менее ярко и вскоре совсем перестали освещать дорогу.

Путь преграждала стена будто обычной квартиры с межкомнатной дверью, из-за которой слышалось бормотание телевизора. На потолке висела плоская белая лампа. Пол устилал серый линолеум с рисунком камня. Ленка пожала плечами и повернула ручку.

Дверь с щелчком закрылась и, наверняка, исчезла — Ленка не оглядывалась. Позади в лисьей маске сопел Артур, впереди возле дивана с журнальным столиком в домашнем халате стоял Артур-Кошмар с человеческим лицом. Он улыбался и губами, и глазами, но в глазах плескалась и дымила темнота. За ним темнела стальная дверь.

— Вы к Даше? — спросил Артур-Кошмар. — Не надо её тревожить по пустякам.

Из-за стальной двери послышался взволнованный голос Дашки, но даже лисий слух не помог Ленке разобрать слов.

— Сядьте, пожалуйста, — продолжал Кошмар. — Успокойтесь, почитайте журнал. Посмотрите телевизор. Отдохните. Не надо тревожить Дашу по пустякам. Я могу решить всё за неё. Вас что-то беспокоит?

Артур скрипнул зубами и вопросительно глянул на Ленку. Та пожала плечами и, подобрав хвост, плюхнулась на диван. Он сел рядом.

— Отлично! — вновь заговорил Кошмар. — Успокойтесь, почитайте журнал. Посмотрите телевизор. Отдохните. Не надо тревожить Дашу по пустякам. Я могу решить всё за неё.

— Когда мы успокоимся, то можно будет с Даше повидаться?

— В этом нет нужды, — широко улыбнулся Кошмар, показав длинные тонкие клыки. — Я могу решить всё за неё.

Артур понимающе закивал.

— Понятно, кто главный кошмар, — пробормотал он, подперев лоб рукой. — Телевизор, значит. А где он?

Кошмар с готовностью распахнул халат, явив темноту внутри. Она вспыхнула светом экрана, а сам Артур-Кошмар стал искажаться, оплывать превращаясь в подставку и телевизор на ней. На экране появилось его лицо в студии новостей и заговорило:

— Отдохните. Не надо тревожить Дашу по пустякам…

— Выключись! — зло перебил его Артур, вскинул пустую руку и словно нажал кнопку пульта. Телевизор истаял чёрным дымом.

— А ты освоился, — с грустью сказала Ленка.

Артур прижал уши и оскалился, но ничего не сказал. Просто встал и подошёл к стальной двери. Подёргал ручку. Дверь не поддавалась. На руках блеснули чёрные когти, он подцепил ими край, упёрся ногой в стену и рванул дверь на себя. Заскрежетал изогнулся металл, вздулись вены на руках, побежали трещины по стене. Дверь выгнулась, что-то со звоном лопнуло и вспыхнул свет, упала тьма, и комната исчезла.