Я была по уши в отношениях со всеми этими коварными ублюдками.

С этой мыслью, промелькнувшей у меня в голове, я распахнула дверь кафе и в третий раз за последние пять минут застыла как вкопанная. Внутри было тихо, как в могиле. Нежная музыка, доносившаяся сверху, была выключена. До моих ушей не долетали тихие разговоры. Ни звона керамических кружек, ни жужжания механизмов, ни скрипа ножек стульев по плиточному полу. Ничего.

Дверь открывалась в центр кафе. Прямо перед нами была стойка обслуживания. Когда я вошла, за ней стояли три человека. За кассой стоял прыщавый подросток. За его спиной два бариста взбивали и разливали кофе. Стойка была пуста, и это меня напугало. Я отвела взгляд и оглядела все остальное пространство.

Все чертово кафе было пусто.

Что, черт возьми, происходит?

Краем глаза я уловила какое-то движение. Обернувшись, я увидела Ника, выходящего из подсобки.

— Где все? — Спросила я.

Он улыбнулся мне своей мегаваттной улыбкой, как будто все было в порядке. На этот раз я на это не купилась.

— Иди, присядь со мной, — сказал он, выдвигая стул из-за стола, за которым мы сидели раньше.

Я стояла, как вкопанная, у двери.

— Ответь на мой вопрос, Ник.

— Я отвечу, — сказал он, все еще улыбаясь. — Просто подойди и сядь.

Единственная причина, по которой я подчинилась, заключалась в том, что мне казалось, что мои ноги вот-вот подкосятся. Слишком много дерьма произошло за последние несколько часов — черт возьми, за последние несколько дней — и у меня помутился рассудок. Спокойная, логичная Криста Эванс, которая, если быть честной с самой собой, считает себя умнее среднестатистического медведя, снова и снова все делала неправильно, и теперь находилась в центре пустого кафе с агентом ФБР, переживающим полномасштабный экзистенциальный кризис. Может быть, небо не было голубым. Может быть, оно было фиолетовым. И в самом деле, что такое жизнь?

Я тяжело опустилась на предложенный стул.

— Где, черт возьми, все?

Ник спокойно занял свое место рядом со мной, выглядя невозмутимым.

— Они на заднем дворе, у них пятнадцатиминутный перерыв.

Я посмотрела на него.

— Ты не убил их всех?

Он рассмеялся, и все его лицо озарилось весельем.

— Нет. С ними все в порядке.

— Где Реддинг и его адвокат? Что случилось с нашим планом?

Он посерьезнел.

— Реддинг сказал о тебе кое-что, что мне не понравилось, и я арестовал его.

Что за хрень?

Я посмотрела на него. Не было похоже, что он все еще неравнодушен ко мне. Судя по всему, в Интернете и при личной встрече, он действительно любил свою жену. Я не думала, что его арест Реддинга был вызван ревностью или чрезмерной заботой, так в чем же дело?

— У тебя вообще есть здесь юрисдикция? — Спросила я. — Есть причина его задерживать?

В ответ он достал свой сотовый из внутреннего кармана пиджака.

— Я еще раз навел о нем справки после того, как мы поговорили вчера вечером.

— Да, ты говорил.

Он постучал по экрану своего телефона, а затем придвинул его ко мне.

— Взгляни на это.

Я подняла телефон. На меня уставилась женщина. Я нахмурилась, глядя на Ника.

— Кто это?

— Смотри, — сказал он.

Я перевела взгляд на его телефон и провела пальцем влево, переходя к следующему снимку. А затем следующему. По мере того, как я просматривала фотографии, начала вырисовываться закономерность. Все они были женщинами. Женщинами с длинными темными волосами, загорелой кожей, полными губами и карими глазами. Женщинами, которые были чертовски похожи на меня.

Ник поправил манжеты своего пиджака.

— По фотографиям этого не скажешь, но все они выше пяти футов восьми дюймов ростом.

— Это… это жертвы Реддинга?

Ник поднял на меня глаза.

— Да. Мы не можем доказать их все. С тех пор как он уволился из армии, он стал намного лучше справляться со своей работой. Но я проверил его известное местонахождение на предмет нераскрытых жестоких изнасилований женщин, которые соответствуют его профилю, и он был в пределах досягаемости от каждой из них.

Мне показалось, что пол ушел у меня из-под ног. Я вспомнила, как Реддинг впервые увидел меня в «Магнолия Хиллз», и моя праздная мысль о том, что он выглядел так, словно сверял мои черты с какой-то внутренней базой данных. Так и было. Это был скрытый мотив Реддинга. Он согласился встретиться со мной, потому что хотел рассказать о своем следующем изнасиловании. Я не только соответствовала его профилю, но и встречалась с человеком, близким к Дэниелу Кингу. Что может быть лучше для того, чтобы поиздеваться над Даниэлом, заставить его почувствовать себя преследуемым, чем изнасиловать женщину, о которой люди думали, что она находится под защитой Даниэла и «Королей»?